Реформа ЖКХ и повышение квартплаты породили мощную волну протестов по всей стране. Стихийные акции начались еще в январе-феврале, их пиком стал единый день протестных действий — 4 марта, но митинги и шествия продолжаются и сейчас. Хотя гнев народный не достиг того накала, как во время монетизации льгот, сходство с событиями начала 2005 года налицо. Очевидно, что в стране появился целый класс недовольных, готовых к решительным действиям людей, а также стала выстраиваться определенная инфраструктура протестных действий.
В случае с реформой ЖКХ многое зависело от ситуации в отдельно взятом регионе: где-то тарифы взвинтили сразу на 20–30% и больше, а где-то повышение было постепенным. В Москве Лужков удержал ситуацию под контролем, уже не в первый раз спасая президента от его ночного кошмара под названием "волнения в столице". Хорошо запомнив ситцевую революцию, власти Петербурга тоже отнеслись к повышению тарифов аккуратно. Поэтому и в Москве, и в Питере прошли лишь не слишком многочисленные митинги. Зато во многих городах Средней полосы, Поволжья, Урала и Сибири события развивались весьма радикально. Звание протестных столиц центральной России в очередной раз подтвердили Воронеж и Ульяновск.
"4 марта, в 12 часов на одной из центральных площадей города Воронежа прошел митинг, организованный силами КПРФ, "Родины" и ОГФ, — пишет сайт КПРФ. — По численности и накалу страстей он сильно отличался от многих предыдущих. Люди уже устали от бесконечных митингов и принятия бессмысленных резолюций. Поэтому не менее 5000 собравшихся под красными знаменами КПРФ и "Родины" были настроены очень решительно. Люди пошли на перекрытие проспекта. Милиция, видя такую массу движущихся людей, просто не могла их остановить. Шествие продолжалось порядка 30 минут, всего же движение было заблокировано не менее чем на полтора часа".
Практически то же самое происходило и в Ульяновске. "Санкционированная акция проводилась возле Ленинского мемориала. Требовали прибытия мэра города (Ермакова) и губернатора (Морозова) для дачи объяснений народу, — описывает акцию сайт НБП. — Ни тот, ни другой не явились. После окончания митинга толпа направилась к центральной улице города, по пути к ней присоединялись другие горожане, и численность участников постоянно росла. Дойдя до пересечения улиц Гончарова и Кузнецова, толпа перекрыла движение. Милиционеры попытались вытеснить митингующих с проезжей части, за что получили хорошую взбучку. И милиционеры были вынуждены бежать. Через некоторое время на место прибыли милиционеры, вооружённые автоматами, которые наставили на стариков. Милиции всё-таки удалось, используя силу и угрозы применения оружия разогнать митинг против реформ ЖКХ. Во время самого митинга произошли столкновения митингующих с милицией. Около 20 участников акции были задержаны. В милицию попали представители АКМ, НБП, Молодежного движения "Оборона" и ульяновской организации ленинского комсомола".
Во многих городах России в этот день повторились воронежские и ульяновские события. Прокремлевские комментаторы, разумеется, увидели в этом происки "экстремистов", однако в реальности дела обстоят иначе. Дерутся с милицией и перекрывают улицы не только оппозиционеры, но и рядовые граждане, которые осознали неэффективность обычных акций протеста. Наиболее доступный способ заявить о себе — перекрытие дороги в центре города и/или осада местной мэрии. Так интуитивно были найдены болевые точки системы, ведь очевидно, что блокада административных зданий несет в себе отчетливый привкус Майдана, это уже почти бархатная революция. (Во время льготных бунтов было даже несколько случаев захвата органов власти в регионах). В социальном плане основной движущей силой протестных действий по-прежнему остаются пенсионеры, наиболее многочисленный и социально активный класс современной России. К пенсионерам присоединяется радикально настроенная молодежь и оппозиционные партии.
Политическое оформление протестам по ЖКХ дали, как и во время ситцевой революции, КПРФ и НБП. Из либеральных организаций наиболее активно засветился Объединенный Гражданский Фронт. Оказалось, что ОГФ смог сформировать дееспособные отделения в большинстве регионов страны. Видимо, сама фигура шахматиста Каспарова, не запачканного в отличие от других либералов в реформах начала 1990-х, и выдвинувшего идею объединения правых и левых, оказалась востребована в современной политической ситуации. Не слишком заметным было участие "Родины", хотя в сложившейся для партии тяжелой ситуации ей следовало бы активизировать участие в уличных акциях.
Несколько странно повело себя "Яблоко". Партия зачем-то объявила свой, отельный день протестных действий, назначив его на 1 марта. (При этом в регионах яблочники часто митинговали вместе с коммунистами и нацболами, что было куда более логично). В Москве на пикет против реформы 1 марта вышло 15 человек яблочной молодежи. А в митинге 4 марта, собравшем порядка 4 тысяч человек, "Яблоко" участие не принимало. Такая позиция выглядит тем более глупо, что требования, выдвинутые "Яблоком" по реформе ЖКХ, практически не отличаются от декларации левых сил. Объяснение такой позиции может быть только одно: Явлинский стремится дистанцироваться от левых и сотрудничать исключительно с СПС в надежде на создание общего блока и проход в ГосДуму. Однако, как показали прошедший день единых выборов, такая стратегия оказалась порочной. Повсеместный успех левых партий и провал "объединенных демократов", не сумевших пройти ни в один из восьми региональных парламентов, показывает, что если есть будущее у "Яблока", то только при упоре на левую, социал-демократическую составляющую своей идеологии.
Обращает на себя внимание, что, несмотря на все протестные акции, ни федеральные, ни региональные власти никак не отреагировали на требования народа. Не было даже попытки наладить диалог. Когда во время митингов пенсионеры призывают мэров и губернаторов к ответу, те обычно не рискуют выйти к народу, боясь быть оплеванными и побитыми. Кончается все столкновениями с ОМОНом и милицией, что еще больше ожесточает людей. На этот раз власти не пошли даже на символические уступки, как было в случае с монетизацией. Похоже, в Кремле считают, что раз в Москве все спокойно, на происходящее в регионах можно наплевать. Роковое заблуждение. Во-первых, многомиллионную Москву невозможно огородить колючей проволокой и держать в изоляции от остальной России. В случае если серьезно полыхнет по всей стране, возникнут проблемы и в столице. Во-вторых, учитывая огромные пространства России и уязвимость транспортных коммуникаций, потеря контроля над регионами может означать начало распада страны.
Но самое опасное для власти состоит в том, что и монетизация, и реформа ЖКХ — лишь конкретные поводы для выхода на поверхность огромного недовольства, скопившегося в народных массах. Это то самое настроение, которое питало еще разинский и пугачевский бунты. Его невозможно преодолеть блефом "национальных проектов" и навязчивой телепропагандой. Посмотрите на лозунги, под которыми выходят люди. Это не столько "верните льготы" или "долой грабительские тарифы", а "долой проклятую власть", "чиновников к стенке" и "Путин хуже Гитлера". На улицы выходят только самые активные, но пассивно этих настроений придерживаются многие миллионы. Они, как правило, не ходят на выборы, разуверившись в возможности что-то изменить в стране. И именно они составляют базу для возможной революции.
Все это напоминает пожар на торфянике. Вроде бы в стране все спокойно, рейтинг президента высок, на выборах, как положено, побеждает "Единая Россия", но где-то глубоко под ногами у Путина и Суркова тлеет огонь всеобщего недовольства, иногда прорывающийся на поверхность сполохами протестных акций. Нужен лишь повод, чтобы огонь вышел наружу и уничтожил построенную на болоте вертикаль власти. Очень вероятно, что выборная кампания 2007–08 годов и будет таким поводом. Вопрос в том, что пока класс недовольных не видит лидера общенационального масштаба, который выражал бы их чаяния.
