(Продолжение. Начало см: История русского хиппизма. Часть 1.)
Прежде чем перейти к рассказу о рубежных событиях в истории советского движения хиппи, нужно сделать отступление.
В упомянутом в предыдущей статье эстонском фильме «Хиппи в СССР» много места уделено кадрам с Владимиром Видеманом, одним из основателей хиппизма в Эстонии. Филолог по образованию, по происхождению остзейский немец, Владимир Видеман недавно издал отредактированный сборник своих воспоминаний «Запрещенный Союз. Хиппи, мистики, диссиденты».
Эта прекрасно написанная книга - ценнейшие «зеркало эпохи», отразившее не только жизнь советских «детей-цветов», но и другие аспекты, в частности слабооформленное, но в реальности вполне себе существовавшее движение советских «квазибитников» из параллельного хиповскому мистико-духовного подполья. Яркими представителями последнего были великие русские писатели Юрий Мамлеев и Венедикт Ерофеев, художники Зверев и Козлов, поэт Олег Григорьев и многие другие.
***
К началу 1970-х годов хиппи в СССР вдруг стало очень и очень много. Большое количество молодежи, в том числе провинциально-пролетарской и сельской, вдруг ощутили себя «хипами».
Правда «хиппизм» этот не шел дольше длинных волос, огромной ширины «клешей» и танца «шейк» под аккомпанемент самодеятельных «ансамблей». Танцы зачастую заканчивались пьяными драками. Глагол «хипповать» был почти синонимом глагола «хулиганить».
Внятно изложить идеологию движения, хотя в самой примитивной форме, мог ничтожный процент от советских «волосатых».
Для всех советских хиппи и хиппиподобных культовым стал, вышедший в 1969 году, почти одновременно с вышеупомянутой статьей Боровика в «Вокруг света», мультфильм «Бременские музыканты». Один из официальных советских музыкальных критиков даже назвал невинный мультик «марихуаной для детей». Что не помешало грампластинке с песнями из фильма выти тиражом в двадцать миллионов экземпляров. Заглавная «Песня друзей» (Ничего на свете лучше нету…) стала гимном всего советского движения хиппи. [1]
Популярность нового движения всерьез перепугала власти в СССР. Молодежь в значительной части явно переставала быть «советскими людьми» и «шла непонятно куда». Власть не могла понять, что движет хиппи и им подобными. Протест? На Западе понятно, почему хиппи протестуют, там все загнивает. Но в СССР? В «стране победившего социализма»? Да и особого протеста как-то и не наблюдалось. Было лишь желание молодых людей жить наперекор самым базовым общественным идеалам «нормальных советских людей».
На фоне всеобщей «моды на хайры и клеша» в СССР существовали и разрастались общины настоящих, «системных» хиппи, хотя и у них оформленная идеология и структурность-иерархичность почти отсутствовали. По своей сути хиппизм был антииерархичным и иррациональным явлением. Основным постулатом идеологии хиппи всегда было понятие «свободы». Прежде всего, свободы от экономических, политических и моральных условностей «нормального» общества.
Власть как-то попыталось «хипистской чуме» противостоять. Попытки высмеивать в прессе «волосатых» не к чему не приводили. Запрещать тоже не получалось. Стричь – так же. Власти в СССР были в явном недоумении. Тем более помимо, что, помимо Прибалтики и Западной Украины, «истинный хиппизм» потихоньку захватил и обе столицы.
В Ленинграде выраженных лидеров у «Системы» не было, группы и отдельные люди существами сами по себе. Объединило их кафе на углу Невского и Литейного проспектов под неформальным названием «Сайгон». Это кафе было «местом встречи» для «странных и неправильных» еще до хипповых времен, в период «русских битников». Со временем «Сайгон» (а параллельно еще и «Гастрит», «Эльф», «Казань» - колоннада Казанского собора, - и прочее) стал объединяющим местом и для всех питерских хиппи.
В Москве же родоначальником «Системы» считается Юрий Бураков, имевший «системное имя» (кличку) «Солнце». Хотя параллельно в качестве «отца-основателя» называется и Михаил «Красноштан». Но именно «Солнце» считается неформальным лидером первого массового объединения хиппи в Москве существовавшего, как минимум, с 1969 года.
Советские хиппи конца шестидесятых - начала семидесятых проблему экономической свободы решили довольно легко. Выяснилось, что в сытом и душно-стабильном советском обществе, при минимуме потребностей, можно очень легко существовать. Выпрашивая у добропорядочных граждан совсем немного денежной мелочи, (как правило, от двух до пятнадцати копеек), можно было за пару часов собрать – «нааскать», как тогда говорили - несколько рублей. А этого вполне хватало на бутылку крепленого вина и скромную еду. Другим способом заработка была мелкая «фарцовка» - перепродажа дефицитных вещей.
Свободное время «Солнце» с друзьями проводили в нескольких излюбленных московских местах: на «Пушке» - Пушкинской площади; «Психодроме» - во дворе старого здания Университета, у памятника Ломоносову; «Под левой ногой» - у памятника Маяковскому. Так же постоянно собирались в ряде московских столовых и кафе: «Деревяшке», «Яме», «Крючках». Основным местом времяпрепровождения был бульвар около магазина «Российские вина» - «Рашен вайн», на улице Горького, ныне Тверской.
Основным занятием людей из «солнечной системы», и их собратьев из других городов, было употребление излюбленного российского «наркотика» - дешевого портвейна, а также посещение подпольных и полуподпольных рок-концертов.
Веселая бесшабашная жизнь (официальной работой себя настоящие московские хиппи себя, как правило, не обременяли), ощущение свободы, вечного праздника - именно такая атмосфера царила в начале семидесятых. Ощущение это передавалось и огромному числу «прихиппованной», в основном студенческой, молодежи.
Каждое лето десятки (если не сотни) тысяч молодых людей стекались в «советскую Калифорнию» - Крым. Кто-то ехал поездами в летние студенческие лагеря, а кто-то автостопом в «дикие» палаточные лагеря хиппи. Но все носили «клеша», длинные волосы и слушали «Битлз», «Роллинг стоунз» и «Пинк Флойд».
По примеру западных собратьев, советские хиппи открыли для себя автостоп. Путешествовать без (или почти без) денег оказалось достаточно легко. Шофера-дальнобойщики не только бесплатно везли, но зачастую кормили и поили. А в почти любом, даже маленьком городе, можно было найти места сбора «своих», а это давало гарантированный ночлег и еду.
По рассказам старых «старых, авторитетных» - «олдовых» - хиппи, из маленьких провинциальных городков порой было весьма трудно выбраться: местные «волосатые» залетных столичных собратьев кормили, поили, слушали рассказы – «телеги» - и никак не хотели отпускать.
Путешествия (особенно в Крым и по «треугольнику» Москва-Ленинград-Прибалтика), посещения подпольных рок-концертов и питье портвейна в кафе и на уличных скамейках, - в этом и заключалось по сути вся «альфа и омега» советского хиппизма первой «солнцевской» волны.
В таком виде «вечного праздника» массовое, но крайне размытое движение «советских детей-цветов» пришло к рубежной дате 1.06.1971. К этому году новое движение неподконтрольной странной молодежи стало всерьез беспокоить коммунистических лидеров. К хиппи, помимо милиции, начал проявлять пристальный интерес КГБ: искали следы «зарубежной подрывной работы». В конце концов, власти решили с хиппи начать целенаправленную борьбу. И вначале избрали для этого привычный кгбешный метод - провокацию.
В мае представители властей вышли на контакт с представителями московской «системы», в частности с Бураковым-«Солнце». Ему, якобы в самом горкоме комсомола предложили 1 июня, - в официальный праздник «День защиты детей», - провести демонстрацию хиппи у здания посольства США против войны во Вьетнаме. Многие «волосатые», а в массе своей лишь «прихиппованные» - студенты и иные вполне «социально-благополучные» молодые люди с радостью решили поучаствовать в «антивоенном мероприятии».
В США помимо собственно «настоящих хиппи» существовал намного более многочисленный слой «подобных хиппи» или «хиппи выходного дня», бравших от движения только внешний и поведенческий антураж. В СССР для таких существовало системное словечко «прихиппованные». Вот именно эти, в подавляющем большинстве вполне социализированные», молодые люди и стали жертвами кгбешной провокации.
Среди «олдовых» были и трезвомыслящие головы, предупреждавшие что от всякой госвласти и ее инициатив надо держаться как можно дальше. Но из «молодняка», их мало кто услышал.
Утром первого июня 1971 года несколько сотен, предположительно до пятисот, ярко, - праздник же! - одетых молодых людей собрались на «Психодроме» - у памятника Ломоносову во дворе старого здания Московского университета на улице Моховой. Ждали «Солнце», но он не пришел.
Огороженный решетчатым забором двор для собравшихся хиппи стал ловушкой: к единственному выходу неожиданно подъехали десятки милицейских машин. Всех хиппи быстро рассовали по автомобилям и развезли по разным московским отделениям милиции. «Хайратый пипл» никакого сопротивления не оказал, в целом все восприняли инцидент как некое забавное недоразумение. Только малая часть людей, заподозрив при появлении милиции что-то неладное, убежала внутрь здания университета и тем избежало задержания.
Из «забранных в менты» хиппи, - после допросов и переписывания личных данных, - кого-то отпускали сразу. Но несколько десятков человек прямо из милиции доставили в армейские пункты сбора призывников, а оттуда, даже не дав даже простится с родственниками, - на военных самолетах транспортировали в армейские части Забайкальского военного округа, на китайскую границу. По неподтвержденным прямыми свидетельствами легендам, помимо армии кое-кто из московских хиппи из милиции отправляли и в психбольницы.
Но массовое «винтилово» (задержание милицией или дружинниками, арест) 1 июня было лишь началом злоключений. Помимо «забритых» в армию, отпущенных «работники советской милиции» начали усиленно проверять по месту жительства, на многих завели уголовные дела о тунеядстве.
Серьезные проблемы возникли для студентов. В лучшем случае (технические ВУЗы или естественнонаучные факультеты) все ограничивалось «проработкой» на комсомольских собраниях и в деканатах. Но многих хиппи, особенно учившихся на «идеологических факультетах», выгнали или вынудили «добровольно уйти» из ВУЗов. Одну девушке, уже закончившей факультет журналистики МГУ и ждавшей лишь получения диплома, вместо последнего выдали «справку о прослушивании курса обучения».
Были и самоубийства, как минимум два. После первоиюньских событий одного парня отчислили из ВУЗа, а родители, - идейные коммунисты, - выгнали и из дома. В итоге отчаявшийся человек покончил с собой, выбросившись из окна лестничного пролета сталинской многоэтажки.
1 июня 1971 года было первой и единственной попыткой сотрудничества советских хиппи с государством. После этого «родное советское» (да и в принципе любое, это осознавалось) государство хиппи воспринимали уже только как врага.
Сейчас уже ясно, что провокация 1.06.1971 была вызвана с запланированным на визитом в Москву президента США Ричарда Никсона. Власть к этому событию решила очистить столицу от «нежелательного элемента» и, как минимум, поставить его под контроль.
Непосредственно перед приездом Никсона, «учтенным», даже работавшим или учившимся, хиппи участковые милиционеры «крайне рекомендовали» исчезнуть из советской столицы на весь период визита. В противном случае обещали «санаторное лечение» в психбольницах, куда некоторые непонятливые «волосатые» в итоге и отправились.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Со временем, уже в 1980-е годы советские хиппи «второй волны» текст «гимна» немножко модернизировали:
«Наша крыша, //Едет год от года // И в «крезе» (психбольнице) // Всегда полно народа»…
