Прололжение. Часть 1 здесь.
В 1964 году культовый певец «молодежной революции» Боб Дилан спел песню «Времена - они меняются». В то время казалось, что изменения будут только в лучшую сторону. Технологический прогресс наблюдали все, НТР шагала семимильными шагами, и казалось - всё это дополнится и прогрессом социальным. Африка станет свободной. .Космос заселят духовно гармоничные сапиенсы, а моральные нормы Нагорной проповеди станут общечеловеческим юридическим кодексом.
Однако через полвека реальность оказалась иной.
Взращенный в последние десятилетия европейский социальный олигофрен долгие годы был тихим инфантилом. Но, как показывают события только последнего года, потихоньку начинает бузить.
Поддержка привычного десятилетиями уровня жизни европейцев сталкивается с всё с большими трудностями. Напряжение жизни растет. Поддержка уже имеющегося уровня жизни становится все более духовно и материально энергозатратной. Безмятежность и спокойствие исчезают из обыденной европейской жизни, нарастает социальное напряжение. Бытовой экзистенциальный негативизм, неуверенность в завтрашнем дне порождает раздражение. Последнее выливается в протестные проявления.
Страх, - зачастую неосознанный, подспудный, - перед завтрашним днем становится общим психологическим фоном. На уровне бытовых идеологий концепции «движения к прогрессу и общественному благу» практически перестали работать. «Открытое общество», «примат прав личности», «мультикультуризм» - все эти фетиши европейского сознания вдруг куда-то исчезли.
Психологическим фоном в массовом сознании становится «предчувствие чего-то плохого». Или - осознанный, вербализированный страх перед завтрашним днем. Возможности же на уровне масс к осознанному анализу положения и (даже на уровне элит) выработке стратегических решений все более сужаются.
У значительной части европейцев наблюдается элементарная утрата способности к комплексному восприятию и анализу объективной реальности. Общественная когнитивная слепота, порой (как на Украине) переходит в многослойные галлюцинации.
В последнее время можно наблюдать, что привычные для власть предержащих практики воздействия на европейского «социального олигофрена» перестают работать. Виден явный сбой «механизмов управления». Если раньше европейского обывателя можно было направить на митинги в защиту китов или мучеников-гомосексуалистов, то теперь он требует от властей уверенности в завтрашнем дне, гарантий того что уже имел. В Европе, помимо «борьбы за дешевый круассан», явно видна ползучая эпидемия социально-психиатричеких расстройств, проявляющаяся в алогичных, аффективных действиях. Социальная психиатрия – уже не забавная игра слов.
Слишком долго шли эксперименты с базовыми архетипами сознания, с культурно-поведенческой матрицей, индивидуальным и коллективным этосом.
Ранее для широких масс европейских жителей были разработаны техники «конструирования непосредственности видения мира». Логику и системное мышление изгоняли из массового сознания.
В информационной и культурной политике велось агрессивное навязывание «образности и простоты», «детскости восприятия». Шло упрощение языковой культуры, примитивизация общественно-комунникативного дискурса, подмена его эмоционально-образными мемами.
В 1967 году французский философ Ги Дебор определил Запад как «Общество спектакля». Много лет так оно и было, причем спектакль потихоньку становился кукольным.
Любой театр - режиссируемое действо, иначе он превращается в карнавал. Но социальный карнавал бывает и весьма страшным. Участницы немецкой «Кельнской ночи» подтвердят. Как и те кто попал в водоворот «Украинского церковного хаоса».
Вспышки алогичных, спонтанно-фрустрационных протестов уже не раз наблюдались. В частности - ими были Лондонские погромы августа 2011 года. Да и действия норвежского Брейвика можно подвести под классическое понятие аффективно-фрустрационного поведения.
Пока в Европе мы видим ненасильственный (кроме, само собой, радикальных евроисламистов - к которым можно добавить редкие "белые" исключения типа Брейвика) протест.
Но в нынешней реальности «Общество спектакля» Ги Дебора более уместно называть и цирком. Порой цирком кровавым, как в «Батоклане», в «Норд-Осте», горящем Белграде, или «Одесском аутодафе».
Если в «Желтых жилетах» и даже в каталонских выступлениях видна определенная политическая культура и линия поведения с четкой программой и целями, то в реально аффективных проявлениях: лондонских погромах 2011 или московских Манежной или Бирюлево, ее почти или вообще нет.
«Желтые жилеты» и им подобные протестанты – это далеко не все европейское общество. В процентном отношении численность участников протестов ничтожна. Потенциал к расширению есть, но все же огромная аморфная полуспящая социомасса Европы пока не поднялась, хотя напряжение в ней явно нарастает. «Большой взрыв» вполне возможен, а скорее всего неизбежен. «Большие лондонские погромы» потрясут Европу до основания. Идти они будут серией, итогом которой будет абсолютно новая реальность, характер которой даже трудно предсказать.
Уже на данном этапе неспособность системно противостоять волне протестов приводит к тому что, начинают вводиться откровенно репрессивные меры тоталитарного характера. В борьбе с «желтыми жилетами» во Франции уже принят пакет законов, совершенно тоталитарного плана, аналогичные российскому «законодательству по борьбе с экстремизмом» (можно вспомнить и США, с «законами 11.9.11»).
Но силовые методы борьбы с протестами, когда «демократические свободы» и «права гражданина» отбрасываются за ненадобностью, в итоге приведут Европу в тупик. Опыт Франко, Салазара и коммунистических стран (особенно Польши времен «Солидарности») это доказывает.
Современные европейские правящие элиты по факту ликвидировавшие реальную политическую демократию, оказались в весьма сложной ситуации, им стало трудно легитимизировать свои действия, как в сознании руководимых ими масс, так и в собственных глазах.
Последнее так же становится реальной проблемой. Европейские элиты не едины. Факт, что власти Италии пошли на встречу с представителями французских «желтых жилетов», показывает, что и в правящих кругах есть обеспокоенность общеевропейской ситуацией, и ищутся попытки как-то нейтрализовать кризис.
Французские власти, пойдя по пути России и Украины и начав душить структурированный протест «желтых жилетов» законодательно-силовыми методами, рискуют в итоге получить уже не протест, а аффективный социальный взрыв. Разрушение правовой системы и аномия в результате даст хаос.
В современной Европе на глазах исчезает моральная легитимность власти. Исчезает даже понятие некого идеального морального стандарта властного поведения, которое по идее запрашивается обществам. Тем более что меняется, и кардинально меняется, само общество.
Дисперсизация в головах, привела в итоге и к дисперсизации ценностей, морали, этических запросов, разного уровня нарративов и кодексов. Рано или поздно это приведет к разрушению социосистемы как таковой. Гейзеры аффективных протестов начнут фонтанировать все чаще, их видов станет все больше, наступит «бесконечный превентивный бунт».
Одним из следствий инфантилизации социума и порожденного ею кризиса является рождение и развитие примитивизированных форм идеологий (если угодно «поп-идеологий»), порой имеющих явно паллиативный характер.
Уже сейчас европолитика существует без «целей и смыслов». Счастливое будущее в пропагандисткой работе все чаще копируют с идеализированного прошлого.
В Европе наблюдается карго-культ вроде бы совсем недавнего «золотого века». Когда все думали о содержимом телевизора, а не холодильника. Кстати, такой карго-культ отчетливо проявляется в постсоциалистических странах. Для многих граждан. в том числе молодых, из этих стран представление о «прекрасном СССР», «эре Чаушеску» или «счастливой ГДР», как о неком «золотом веке» - далеко не редкость.
Национализм (вернее - различные национализмы) в современном мире так же становится подвидом примитивизированных «поп-идеологий». лучший пример - современная Польша.
Нации в классическом смысле исчезают, поскольку уже мало остается носителей по-настоящему национального самосознания.
Налицо разрушение его порождающего алармиского мобилизационного ментального архетипа, характерного для традиционных обществ, где всякий мужчина потенциальный воин.
Если привести в качестве контраргумента Украину, то и там, где существование массовых националистических настроений и вполне реальных нацистских организаций очевидно, основная масса населения националистами является весьма условно. Массовый отказ от призыва в армию и тотальное дезертирство это подтверждает.
Формы «паллиативных идеологий», как правило, выступают в виде примитивных конспирологических построений создаваемых в удобных для обывательского восприятия формах. Очень часто это формирование образа «священного врага», «апокалипсического чудовища ползущего в дом».
Самым наглядным примером подобного явились несчастные Скрипали. Создав из России инфернальный образ «чудовища-отравителя» (слава Богу, что использовали только Скрипалей и полицейского, могли бы и детский сад отравить), власти Великобритании пытаются отвлечь общественное внимание от наступающей брекзитовой катастрофы, которая, возможно, будет иметь последствия реально апокалипсического уровня.
Кстати: историю со Скрипалями можно отождествить с реализацией архетипичной схемы уэллсовской «Войны миров». Где Путин – злой марсианин, изрыгающий из треножной машины страшный газ «Новичок».
«Паллиативные идеологии протеста» против неприятной действительности могут зарождаться и вполне самопроизвольно.
Так «Движение за независимость Каталонии» исходит из святой и незамутненной, почти детской веры, что если кусок единой Испании станет самостоятельным государством, то всё, - экономика, культура, политика, - расцветет и наступит «Великое Счастье». А Каталония, к слову, далеко не Украина, там есть и реальная культурная традиция и интеллект у населения явно присутствует.
В целом же в Европе все более видна перспектива уже принципиальной невозможности функционирования политических механизмов основанных на прямой демократии, ввиду деградации атомизированных низовых социальных монад.
«Желтые жилеты» – прощальный «привет» от европейской интеллектуально-коммункативной культуры и традиций реальной низовой демократии.
На смену разуму и закону, даже тому который пытаются защищать в схватках с полицей, приходит пора алогичных, спонтанно-аффективных «социальных истерик».
Проводившаяся в последние десятилетия властными элитами олигофренизация обывателя, проявлявшаяся, в частности, в навязывании «непосредственности восприятия», «детскости» в информационной и культурной политике; «опрощению» коммуникативных форм, в том числе языка; примитивизации общественного дискурса, в том числе работа с населением на уровне эмоциональных мемов, - все это приводит в итоге к «рассыпанию» общественных связей. «Развалу Европы как идеи, воли и репрезентации», - о чем недавно возопил Бертран Анри Леви со всей европейской квазиинтеллектуальной сворой.
