Первый месяц нового года отмечен целым букетом массовых протестных выступлений. Мировое лидерство держит, само собой, Венесуэла. К ней приковано внимание всех ведущих СМИ мира.
Но на фоне латиноамериканской экзотики, как-то незаметно идет процесс умирания старушки-Европы.
Впрочем, глас «людей с хрустальной совестью» не особо был услышан. Либеральная «элитная общественность» по поводу системных протестов по всему европейскому субконтиненту особого беспокойства не высказывает, предпочитая сохранять видимость того, что «все хорошо, все хорошо».
Привычная система мировидения и мировосприятия типа «рай наступил и вечен» не подразумевает признания самой возможности радикальных потрясений и коренных трансформаций в политическом социальном и культурном пространстве Европы.
К примеру, Югославия и Украина в качестве маркеров хаоса не рассматриваются в принципе. По сути, вышеупомянутый «глас вопиющих интеллектуалов» - это первое явление подобного рода, нечто новое и ранее невиданное.
Конечно, если не принимать во внимание многолетние заявления загнанных в интеллектуальное гетто правых националистов-алармистов, типа отца и дочери Ле Пен или несчастного Доминика Веннера.
Процессы деформации Европы идут, но нет никого, способного их адекватно описать. Научно-аналитического аппарата нет.
Интеллектуалы или именуемые таковыми ныне существуют в виде своеобразных закрытых корпораций, более напоминающих религиозные секты.
Чаще «властители дум» типа покойного Глюксмана или пресловутого Леви, уже превратились в философско-пропагандистских проституток, обеспечивающих идеологическое сопровождение самым аморальным действиям трансатлантических элит.
Примечательно, что бывшие в 1960-е «потрясателями европейских устоев» «интеллектуалы» типа Леви, Кон-Бендита и прочие «революционеры», в нынешнем «Манифесте» скатились до аргументации и стилистики самого примитивного авторитарного пошиба («Нам срочно нужно поднять тревогу против поджигателей души и духа…), характерной скорее для угасавших европейских авторитарных режимов 20-го века: позднего Франко, греческих «черных полковников» или Салазара перед «революции капитанов».
Но современная реальность выходит далеко за рамки примитивных, если не сказать тупых, либеральных схем. Но улице не дают ворваться в информационное пространство.
О масштабе протестных выступлений в Европе в европейских, (да и российских) СМИ информация дается секторально и дозировано. При этом никогда не делается вывод о системности протестных явлений.
В прошедшем году потихоньку угасли выступления за независимость испанской Каталонии, но желто-оранжевый колер каталонских флагов переместился на север.
Массовые выступления «Движения желтых жилетов» регулярно сотрясают Францию, признаков снижения накала протестов не видно. Впервые с бурного «красного мая» 1968 года армейская бронетехника стоит возле политического сердца Парижа – Елисейского дворца. Число убитых перевалило за десяток. Два участника протестов «желтых жилетов» в декабре получили годичные тюремные сроки. В январе один из протестантов был осужден уже на 3,5 года тюрьмы.
Поводом к протестам «желтых жилетов» стало введение налога на топливо, постепенно движение эволюционировало. К экономическим прибавились социальные и политические требования, в целом сводимые к сохранению системы социальных гарантий для населения, борьбе с бедностью и ограничению власти и влияния крупного капитала, фактически монополизировавшего политическую систему Франции.
«Желтые жилеты», в отличии от той же «Болотной», – уже не бессмысленный и беспощадный бунт. Это структурированный протест с оформленными программой и комплексом требований, которые в последнее время начинают поддерживать и серьезные профсоюзные объединения. Но французская власть, как ранее российская, не находит ничего лучшего , чем бороться с протестом через тюремные посадки «узников площади Звезды».
Но кроме французских протестантов только в январе в Европе прошли минимум две серии массовых протестных выступлений. В конце января в Польше местные аграрии несколько раз перекрывали ключевые автодороги страны в знак протеста против протекционистской политики Евросоюза. При этом они, в знак солидарности с французами, одевали желтые жилеты, ставшие международным символом протеста.
В феврале Ассоциация польских производителей овощей обещала даже «крестьянское восстание» и «осаду Варшавы» из-за политики правительства Польши в сфере сельхозпроизводства.
Польские фермеры были недовольны агрессивной политикой иностранных агрофирм и пассивным отношением государственных польских структур к защите интересов собственного производителя.
По мнению лидеров польских протестов, все это, продолжаясь годами, вкупе с лишившей поляков огромного рынка сбыта антироссийской международной политикой, в итоге привело польскую деревню к деградации, обанкротив тысячи традиционных для Польши индивидуально-крестьянских хозяйств.
Массовые протесты мало-помалу захватывают всю Европу. Протестные выступления «желтых жилетов» уже возникли и активно проявили себя в Бельгии и Голландии.
В конце января затрясло Грецию. В Афинах прошел организованный греческими националистами под лозунгом «Македония – это Греция» самый массовый за последние годы митинг. Собралось до полутора миллионов человек.
Вышедшие протестовать греки были не согласны с планируемым названием соседнего государства, бывшей югославской республики Македония, которая, по соглашению с Грецией, должна принять название либо «Северная Македония» либо «Новая Македония».
Протестующие греки требовали вообще убрать слово «Македония» из названия соседнего государства, ибо это «эксплуатация греческого культурного наследства».
Казалось бы, абстрактный вопрос названия чужого государства (кстати, вполне исторически обусловленного) вывел на улицы сотни тысяч людей.
Но протесты из-за названия соседней республики происходят на фоне чудовищных экономических проблем, с которыми сталкивается Греция. Фактически государство-банкрот, неспособное погашать выданные ранее из бюджета ЕС кредиты.
На этом фоне вопрос с «Македонией» стал лишь детонатором, взорвавшим копившееся годами общественное напряжения и недовольство.
Причиной последних были не только экономические проблемы и падение уровня жизни, но и «идеологическое предательство» греческой правящей элиты во главе с Ципрасом, пришедшим к власти как левый популист-антикапиталист, а в реальности оказавшийся классическим правым либералом. Обманутым грекам не остается ничего иного, как отвести душу в протестах о названии соседней страны.
Как пишет по поводу современной ситуации в Европе аналитик Константин Крылов «… тут на улицу вышел диковинный зверь, давно не виданный – ПРАВЫЙ ПРОТЕСТ». Это вполне верно.
Но уже пришла пора вносить терминологические корректировки. В случае «желтых жилетов», протестов греческих, польских, несколько более ранних венгерских или армянских, деление на «правую » или «левую» идеологическую основу становится все более условным. Нужно уже говорить о прагматических протестах, где «левая» и или «правая» идеологическая обертка уже почти ничего не значит.
Основой современных протестов становится не идеология или конкуренция «программ построения будущего», а системное ухудшение среды европейского социального обитания. Ногами управляют уже не мозги, а желудки, хотя мозги еще играют роль. Его Величество Европейский Обыватель устал, он хочет вернуться во времена сытости и спокойствия за свое будущее.
Ситуация «наступившего золотого века» в Западной Европе действительно была. Ее вершиной были 1960-е 1970-е годы. В соревновании с соцлагерем были достигнуты серьезнейшие успехи в повышении качества жизни обывателя. Социальное государство во многих европейских странах было вполне осязаемой реальностью.
Молодежные протесты 1968 года – это были именно протесты сытой, абсолютно уверенной в завтрашнем дне молодежи, желавшей «дать власть воображению» и «быть реалистами – требовать невозможного».
Но уже в 1980-е годы стали накапливаться проблемы. Евросоциализм социал-демократического толка уже к концу 1970-х вступил в полосу серьезнейших проблем, разрешить которые и пытались ранние либеральные теоретики и практики, типа Тетчер.
Распад соцлагеря дал Западной Европе возможность каннибализировать (Болгарию и Румынию так и до скелета обглодали) коммунистических неудачников, что ненадолго приостановило ухудшение ситуации. Но лишь на время.
Комплекс проблем рос. Возникали новые, ранее абсолютно непредсказуемые. К примеру, появление и рост автономных мусульманских общин внутри Европы или проблемы массовой миграции. В целом, европейскому обывателю жить становилось все хуже и тяжелей.
В частности резко снизились возможности получения образования. Возникла проблема качества получаемого образования, обывательским детям все чаще предлагалось получение заниженного «бюджетного» образовательного пакета, не дающего в будущем гарантированного социального положения и достатка.
Протесты 1968 года были протестами реальных, без кавычек, молодых интеллектуалов. Тогдашняя система образования давала серьезнейшую индивидуально-образовательную базу, в том числе способность к комплексному синтетически-аналитическому мышлению.
Впоследствии «власть имущие» во избежание социальных потрясений изменили образовательные стандарты и комплексное образование как таковое было заменено дискретным набором «пакетов знаний» (в лучшем случае) функциональной направленности.
В результате у нынешнего «образованного» европейца очень слабо проявляется способность к сопоставлению явлений разного порядка, выработке аналогий, построению логических цепочек сложного порядка.
Индивид с цельным мировоззрением и системой взглядов, стал для Западной Европы не типичным явлением. Для большинства населения ныне характерно дисперсизированное, дискретное мировоззрение, без четко выраженной системы ценностей. Зачастую размываются даже глубинные «этосные» принципы, типа запретов на инцест или убийство себе подобного.
Изменения в культурной ткани Европы происходили в течении многих десятилетий, их результатом помимо прочего стало усиление обособления (капсулирования*) правящих элит и прекращение работы «социальных лифтов».
С 1980-х годов ускоренными темпами шла своеобразная олигофренизация Европы. Причем по всем направлениям. Деградировали высшие управленческие слои: достаточно сравнить уровень Макрона или Саркози с Жискар д'Эстеном или Шираком.
Деградировал рядовой обыватель. К примеру, до широких европейских масс до сих пор не дошло, что югославские войны дали трещину всему «большому европейскому дому». Косовская наркомафия или выращенный в боснийско-мусульманском инкубаторе радикальный евроислам – это угроза всем европейцам, причем надолго.
Как бы то ни было, но в Европе все последнее время шло создание своеобразного «социального олигофрена» (высшую, рафинированную, стадию развития которого можно наблюдать на современной Украине), идиота в классическом древнегреческом понимании - человека замкнутого в своем внутреннем мирке, с мелкими запросами и потребностями.
Это дало возможность выстроить в последние десятилетия систему практически полного вытеснения широких социальных масс из политической жизни путем манипулирования общественным мнением, а при надобности – и прямых подлогов и махинаций. Олигофренеизированное общество просто теряет способность это видеть.
* Примечание. Капсулирование элит, проявляется не только в существовании неких «политических депо» из которых добирается правящая элита. Одним из признаков является формирование «управленческих сообществ» создаваемых по идеологическому признаку. Еще недавно такие конспирологические построения высмеивались, но теперь выражения типа «глубинное правительство» или «закрытые политические корпорации» мало-помалу входят в серьезный аналитический лексикон.
