45-й президент США продолжает делать непростительное — выполнять свои предвыборные обещания.
1 марта Дональд Трамп заявил, что его администрация вводит импортные тарифы на сталь и алюминий — 25% и 10%, соответственно. В качестве формального юридического обоснования такого одностороннего действия исполнительной власти, была приведены статья 232 Акта о развитии торговли 1962 года и статья 604 Торгового акта 1974-го. В соответствии с ними, президент имеет право ограничивать ввоз любых товаров на территорию страны, если того требует национальная безопасность и «гармонизация тарифной сетки» Соединенных Штатов.
При чем тут национальная безопасность? — спросите вы. Что ж, Трамп ответил на этот вопрос в своем твиттере предельно лаконично: «Без стали нет страны». 8 марта, принимая в Белом Доме делегацию профсоюзных деятелей и представителей, как бы у нас сказали, рабочих коллективов, Дональд устно добавил: «И без алюминия тоже». Тогда же в присутствии гостей президент подписал две прокламации «о регулировании импорта» — по одной на каждый из металлов.
В иное время это стало бы сенсацией, которая неделями обсуждалась в СМИ, затмив собой все остальные новости. И ведь и правда есть что обсудить! Но мы живем не совсем в обычное время. Во-первых, потому что очень много всего происходит в мире. А во-вторых, мейнстримные западные медиа сегодня все больше отрабатывают политическую повестку, а не новостную.
Отчасти от введения Соединенными Штатами тарифов журналистов и общественность отвлекло известие о согласии президента США и лидера КНДР провести саммит по вопросам нормализации двухсторонних отношений и снижения напряженности на Корейском полуострове. Как и следовало ожидать, все те, кто еще пару месяцев назад обвиняли Трампа в разжигании ядерной войны с Северной Кореей, теперь бросились доказывать, что диалог с Ким Чен Ыном — не самая хорошая затея. Более того, высказывается озабоченность тем, что Трамп, как человек неопытный и неумный, обязательно провалит переговоры.
Кроме того, либеральная пресса продолжает обсуждать якобы имевший место десять лет назад роман Дональда с порно-звездой Сторми Дэниэлс. Даже о расследовании «русского дела» сегодня не говорят столько, сколько о об этой предполагаемой интрижке. Что ж, это вполне в духе времени. Медийные корпорации, видимо, пришли к выводу, что обсуждать реальную политику — крайне неэффективный способ борьбы с неугодными политиками и политическими течениями. А вот если «бить» через женский вопрос — это может дать необходимый результат.
Ведущий утренней программы на телеканале MSNBC Джо Скарборо вообще сочинил медиа-шедевр. Он заявил, что вся эта затея с корейской дипломатией есть не что иное, как отвлечение общественности от истории с порно-актрисой.
И все-таки очередная протекционистская мера Дональда Трампа активно обсуждается экспертами и политиками. В США сторонники так называемой свободной торговли стали наперебой расписывать общественности, какое жуткое будущее их ожидает — рост цен, падение качества потребительских товаров, стагнация экономики и, как следствие, рост безработицы. Экономические националисты (этот термин появился в политологическом лексиконе с легкой руки Стивена Бэннона), напротив, всячески приветствуют введение тарифов и ожидают дальнейший подъем экономики США.
Ожесточенные споры ведутся в Конгрессе и даже в самой администрации. Так, накануне подписания прокламаций Белый Дом покинулстарший советник по экономическим вопросам Гэри Кон, который до самого последнего момента уговаривал президента не вводить импортные тарифы.
Лидеры ЕС потребовали от Вашингтона разъяснений, будут ли товары из европейских стран обложены импортными пошлинами. Об этом же попросили Япония и Южная Корея. Поначалу некоторые горячие головы в Брюсселе и Берлине решили припугнуть Вашингтон введением ответных тарифов — на бурбоны, мотоциклы, станки и силовые агрегаты, но в ответ последовали угрозы ввести пошлины на автомобили (при этом Трамп добавил: «Это в любом случае хорошо бы сделать»), и союзники вернулись к «прояснению».
Вопрос этот отнюдь не праздный. Дело в том, что в указах президента США предусмотрены исключения по введению импортных тарифов. В пункте 10 президентской прокламации по стали и пункте 9 прокламации по алюминию говорится, что торговые взаимоотношения с Мексикой и Канадой — это особый случай, так что пока соответствующие пошлины в отношении этих стран не вводятся. Соединенные Штаты, Канада и Мексика в 1992 году подписали Североамериканское соглашение о свободной торговле (NAFTA). Дональд Трамп пригрозил выйти из этого соглашения, если его положения не будут существенно пересмотрены. Оттава и Мехико до сего момента всячески оттягивали начало переговоров о таком пересмотре. Теперь партнеры по NAFTA оказались перед выбором: или начать говорить, или попасть в общий список.
Кроме того, в пункте 9 прокламации по стали и пункте 8 прокламации по алюминию говорится, что со странами, которые являются важными партнерами США в области безопасности, возможны переговоры с целью нахождения взаимоприемлемого решения проблемы избыточного предложения на рынке стали и алюминия. Иными словами, союзники Соединенных Штатов могут избежать обложения их продукции импортными пошлинами в случае, если они выполнят два условия: будут «как надо» сотрудничать с Вашингтоном во всех регионах мира и согласятся вступить с Америкой в своего рода картельный сговор с целью сбалансирования спроса и предложения.
Собственные мощности по производству стального и алюминиевого проката, а также полуфабрикатов для его изготовления США сокращать не собираются. Только в период с 2013 по 2016 гг. включительно было закрыто шесть алюминиевых и восемь сталелитейных и сталепрокатных заводов. Тем не менее, по состоянию на конец 2017 года уровень загрузки оставшихся мощностей по стали составляет 72%, а по алюминию — всего 48%. Потребность Соединенных Штатов в первичном алюминии сегодня почти на 90% покрываются за счет импорта.
Задача, стоящая перед экономической командой Трампа, состоит в том, чтобы обеспечить хотя бы 80-процентную загрузку действующих предприятий и обеспечить, как бы у нас сказали, импортозамещение полуфабрикатов, необходимых для изготовления стального и алюминиевого проката.
Автопроизводители обсуждаютновые тарифы довольно спокойно — в структуре себестоимости их продукции прокат составляет не такую уж большую долю, так что удорожание производства (а, соответственно, и отпускной цены) будет практически незаметным — не более 1-2%. А вот для производителей пива и газировки прибавка в себестоимости может быть существенной. Даже в очень лояльном Трампу Техасе пивовары и их смежники отнеслиськ инициативе президента весьма настороженно. Так или иначе, для этих двух и многих других индустрий затраты в абсолютном значении могут возрасти на миллиарды долларов.
В мировом масштабе первые месяцы (а может быть, и годы) основной удар будет нанесен по таким экспортерам стали и алюминия как Бразилия, Россия, Южная Корея, Китай, Япония, Тайвань, Германия и Индия. Могут пострадать также такие экспортеры «катанки» как Белоруссия и ОАЭ.
Для нашей страны экспорт металлов — существенная (хоть и не основная, конечно) статья внешней торговли. Его объем в 2017 году составил36 млрд. долларов. В масштабе страны это, конечно, немного, но для конкретных компаний, поставляющих свою продукцию на рынок США, это значительная доля доходов. При этом в 2017 гг. отечественные компании активно разрабатывали американское направление и наращивалисвой экспорт в Соединенные Штаты.
Есть и такие российские компании, которые владеют заводами на территории США. В частности, группа НЛМК (дивизион NLMK USA) производит стальной прокат на нескольких своих мощностях в Соединенных Штатах. По мнению издания «Эксперт», группа в среднесрочной перспективе от введения пошлин может даже выиграть. Проблема, однако, состоит в том, что бизнес-схема NLMK USA завязана на импорт полуфабрикатов (стального сляба) из России. В связи с этим аналитики агентства Reuters прогнозируют, закрытие американских предприятий НЛМК, что, помимо очевидных проблем для российской группы, приведет не к созданию, а к сокращению рабочих мест в США. Кто знает, возможно, «Северсталь», продавшая в 2014 году все свои активы в Соединенных Штатах, поступила весьма мудро.
Вообще говоря, сегодняшняя разноголосица экономических прогнозов в связи с введением администрацией Трампа протекционистских тарифов просто поражает. Причем это касается как нашей страны, так и стран Запада. Делаются иной раз прямо противоположные предсказания. Создается впечатление, что рыночные аналитики до последнего не верили в наступление новой экономической реальности и поэтому не просчитывали сценариев развития ситуации.
Если дело обстоит именно так, то это удручающая недальновидность. Конечно, большинство политологов предсказывали победу на американских выборах Хиллари Клинтон, после которой мир двинется в «прекрасное глобалистское завтра», но экономисты просто обязаны быть прагматиками и отделять пропаганду от ответственной аналитики. Впрочем, даже Фарид Закария, один из идеологов либерал-глобализма и ярый критик Дональда Трампа, признавал, что правый популизм (а значит и протекционизм) находится на подъеме.
В октябре 2016 года старший экономист консалтинговой фирмы Avalon Advisors Сэмюель Райнс опубликовал на страницах издания The National Interest статью под заголовком «Почему протекционизм неизбежен». Название говорит само за себя — автор прогнозирует замедление темпов глобализации и даже обращение глобалистского тренда вспять. В качестве главного драйвера реиндустриализации развитых стран и неизбежных в связи с этим протекционистских мер Райнс называет новые технологии, которые делают мировое разделение труда совершенно невыгодным для Запада.
Тут важно отметить два обстоятельства. Во-первых, такая реиндустриализация прогнозировалась в относительно далекой перспективе. А во-вторых, она должна была стать «убийцей рабочих мест» — за счет автоматизации и роботизации.
Эта точка зрения была довольно распространенной до недавнего времени. Утверждения в стиле «это не иммиграция и не Китай отбирает рабочие места, а роботы» звучали довольно часто, причем и до, и после избрания Трампа. Так, старший научный сотрудник влиятельного Института Брукингса Марк Мьюро утверждал:«Трамп никогда не "сделает Америку снова великой” за счет новых производственных рабочих мест». Профессор Пенсильванского университета Стивен Корбин с издевкой писал два года назад: «Когда люди осознают, что он [Трамп] не в состоянии вернуть в страну рабочие места и что они сегодня живут ничуть не лучше, чем два года назад, как он поступит, кого он станет винить тогда?». Ему вторилруководитель экономической редакции издания FiveThirtyEight Бен Кассельман: «Индустриальные рабочие места никогда не вернутся».
Между тем, рост занятости начался в первые же месяцы президентства Трампа. С начала 2017 года в США созданочуть менее 4 млн. рабочих мест, из них — более 240 тыс. в сфере производства (по американской системе подсчета сюда входят только рабочие и ИТР, а бухгалтеры, менеджеры, секретари, водители и т.д. производственных предприятий учитываются как «прочие»). Причем рост занятости в промышленности ускоряется. Только в феврале было создано 31 тыс. новых мест на различных производствах.
И все равно «мудрые люди» продолжали утверждать, что протекционизм «не работает», замедляет рост и грозит экономическими бедствиями для рабочего и среднего классов. Между тем, протекционистские меры 45-й президент США начал осуществлять еще до того, как с помпой были подписаны прокламации по стали и алюминию. В частности, были введены импортные пошлины на бытовую технику и даже на солнечные батареи. Косвенные тарифы начали действовать и в связи с принятием нового налогового законодательства в конце 2017 года.
Трамп, однако, не ограничился только заградительными пошлинами. Он ликвидировал огромное количество административных барьеров для бизнеса и в конце концов добился снижения налогов. Секрет его успеха — именно в сочетании двух этих стратегий. Бизнесу оказывается протекция не только от внешних игроков, но и от неуемных аппетитов внутренней бюрократии.
Дональдшаг за шагом претворял в жизнь пункты своей предвыборной программы, так что было попросту глупо ожидать, что он откажется от одного из главных обещаний, данного избирателям так называемого «ржавого пояса» — ввести импортные пошлины на металлы.
Теперь ясно, что дело сталью и алюминием не ограничится. Протекционистские меры будут осуществляться и дальше. Реиндустриализация США будет продолжаться. И за ними рано или поздно потянется весь западный мир.
Конечно, новые технологии (в том числе роботизация и цифровизация) со временем изменят лицо индустрий, но для того, чтобы это произошло, также необходима защита — тех производителей, которые переводят свои предприятия на новые рельсы. Поэтому отнюдь неслучайно, что глава SpaceX и Tesla Илон Маск, ранее критиковавший Трампа при каждом удобном случае, «неожиданно» поддержал президента в его тарифной политике.
Вообще говоря, почти каждый успешный индустриальный рывок в мире осуществлялся в условиях протекционизма. Глобализация, которая обогатила Юго-Восточную Азию и некоторые другие хот-споты, вовсе не означала, что рынки растущих индустриальных лидеров были не защищены. Напротив! Китай, Япония, Южная Корея, Малайзия и даже Мексика вводили те или иные протекционистские меры, многие из которых до сих пор не отменены.
Соединенные Штаты долгое время были так называемым «конечным рынком» для товаров. Глобальное разделение труда оставляло за Америкой роль производителя идей и денег, в то время как Китай превратился во всемирную фабрику вещей, а Россия и Ближний Восток должны были оставаться поставщиками углеводородов. Никаких индустрий в США не предусматривалось — отсюда все эти разговоры начала XXI века о наступлении постиндустриальной эры.
Власть глобальной элиты во многом основывалась именно на том, что развивающимся странам-фабрикам (поставщикам сырья, металлов и т.д.) был открыт огромный по объему рынок США. Теперь, когда Штаты закрывают этот рынок и восстанавливают свою индустриальную мощь, глобалистская модель попросту не может больше работать. Это не «торговые войны». Это другой миропорядок.
Когда после победы Трампа на выборах в 2016 году некоторые аналитики (а таких было меньшинство) говорили, что «мир уже никогда не будет прежним», они имели в виду именно это, а не то, что Россия и Америка немедленно заключат друг друга в объятия.
Настала эра нового мирового соревнования, в котором индустриально-технологическое развитие и самодостаточность стран будет играть ключевую роль для их успешности и процветания.
Судя по мартовскому посланию Владимира Путина, российский лидер прекрасно понимает, что наша страна обязана ответить на этот вызов. Это и есть те институциональные изменения, которые необходимы России, а вовсе не устаревшие давосские либерал-глобалистские максимы.
