Недавно российский актер и спортсмен Олег Тактаров отказался от роли в голливудском фильме, где ему предложили сыграть «жестокого русского сепаратиста», уничтожающего на Украине мирное население целыми деревнями.
История с Такатаровым показала что кино сохраняется как одно из главных средств информационной войны, не уступая в этом плане интернету. Несмотря на лидирующую роль последнего в качестве средства идеологической обработки масс. «Важнейшее, по Ленину, из искусств» обладает рядом преимуществ, недосягаемых для «всемирной паутины». Кино имеет информационную компактность, целевую направленность действия, в частности на эмоциональную сферу аудитории. Пропагандистское воздействие нового фильма можно планировать и рассчитывать исходя из конкретного информационно-временного контента. Как и во времена Ленина и Геббельса кино остается агитационно-пропагандистским оружием.
Во времена тоталитарных государств проекты идеологической обработки населения с помощью кино существовали как часть госидеологии. Киностудии были «Фабриками по промывке мозгов». Такая ситуация существует и в нынешних «демократических» государствах. Фильм «Хвост виляет собакой» это прекрасно показал.
Лишь в нынешней путинской России не существует реальной государственной политики в отношении прокатного и телевизионного кино. Но это совсем не означает, что в «этой стране» совсем нет «генеральной киноидеологической линии». Она существует и видна, что называется, «невооруженным глазом». Имя ей – «российская либеральная идея».
Подавляющее большинство фильмов «большого метра», рассчитаны исключительно на взрослую аудиторию, и несут либерально-идеологический посыл. Пропагандируются мэмы цивилизационной неполноценности России, органической связи комунно-сталинского режима с «исконной антигуманностью русского народа». Российское кино, за редчайшими исключениями, имеет антирусский характер.
От фильмов и сериалов самого последнего времени веет махровой русофобией. И из сериала «София» давшего прекраснейший мэм «новгородская нация», и из посвященного древним временам «Викинга». А последний бондарчуковский шедевр «Притяжение» - это уже классическая, почти равная «Сволочам» и «4 дням в мае», киноиллюстрация к одному из главных либеральных тезисов об органической ксенофобии и жестокости русских, лишающей их светлого будущего в братской семье народов, рас и цивилизаций, в том числе инопланетных. «В ситуации, когда нетерпимость и закрытость приобретают угрожающие масштабы, Федор Бондарчук снял фильм о том, что только открытые системы (скорее всего тут речь идет о сексуальном акте с инопланетяном - С.Ю.) способны на выживание», - пишет в «Известиях» Лариса Юсупова.
Впрочем все вышесказанное относится к кино рассчитанному почти исключительно на взрослого зрителя. Детское и подростковое кино в современной России практически отсутствует. Контролирующая сферу производства и проката либеральная «киномафия», очевидно не видит смысла в детском кинопроизводстве, видимо считая что «эта страна» умрет раньше, чем подрастут объекты идеологической обработки. За последние годы был снят один (ОДИН) довольно безликий и сюжетно примитивный российский детский фильм «Страна хороших деточек» (2013).
Правда отсутствии киноработ для детей и подростков во многом компенсируется производством российских мультипликационных фильмов, порой признанных на международном уровне.
Несмотря на тотальное засилье интернета, кино в современном обществе, как и игровое так и мультипликационное (в России еще рудиметарно сохраняется личностно-формирующее значение «бумажной» литературы), - становится для молодого человека чуть ли не главным источником образовательной и ценностной информации; во многом берет на себя определяющие функции в деле формирования личности. Какие мультфильмы и кинофильмы смотрит ребенок и подросток, на каких сказках воспитывается — все это определяет его дальнейшее личностное развитие.
Если в детстве и подростковом возрасте на книгах, мультфильмах и кинофильмах закладывается определенный индивидуально-личностный фундамент, то затем формируется уже полноценная личность. Наиболее мягко и ненавязчиво предложить подростку варианты решения личностных духовных проблем, подсказать ему пути выхода из тех или иных сложных ситуаций, помочь воспользоваться опытом предыдущих поколений — вот далеко не полный спектр задач стоящих перед детским и подростковым кино.
В 2011 году на заседании посвященном поддержке российского мультипликационного кино никто иной, как сам Владимир Путин заявил: «Хороший мультфильм — или полноформатный, или короткий — может заменить десятки талантливых педагогов. Потому что при правильном прокате его смотрят миллионы. И если это талантливая вещь, талантливое произведение, то, безусловно, он закладывает самые важные, самые нужные фундаментальные основы в сознание, мировоззрение ребенка».
Но в 2011, году на том заседании речь шла только о мультфильмах. Возможно тогдашнее мероприятие реально помогло нашему мультпроизводству выйти из кризиса. Но о спасении, а вернее о воссоздании, полнометражного игрового детского российского кино речь тогда, в 2011 году, речь так и не шла. Не говорят об этом и в настоящее время.
Тут надо сказать о современной общемировой ситуации. Проблема кризиса детского и подросткового кино – проблема глобальная. Так в задающем общемировой тон голливудском кинопроизводстве жанр детского фильма почти исчез как таковой.
Стремление к максимальной прибыли от проката приводит к стремлению максимально расширить возрастную аудиторию фильмов, сделать их в лучшем случае семейными. В результате кино не совсем отвечает запросам именно детской аудитории, возрастные рамки фильмов размыты, а детям отказывают в полноценной детской культуре. Это приводит к появлению размытого "псевдоподросткового" культурного стандарта, и перенесению такого стандарта на все общество. Американцы и европейцы все более в культурном плане нивелируются и становятся "нацией 14-тилетних", происходит инфантилизация американского и европейского общества.
При этом серьезная мировоззренческая и духовно-нравственная проблематика в мировом кино практически отсутствует, или низведена до самых примитивных, «инфузорного уровня» форм. Крайне важный в старом советском кино научно- образовательный и обучающий сегмент, в современных фильмах вообще исчез. Впрочем, на Западе примитивизацию культурно-образовательного уровня собственного населения за проблему не считают, и создание «универсальных» фильмов рассчитанных одновременно и на детей и на взрослых для западной кинопродукции вполне естественно.
В конечном итоге все это делает из западного зрителя лишенного оценочных способностей информационного потребителя, существо способное поверить в любую ложь, типа «сербы нация патологических садистов и убийц». Не откажись Трактаров от выгодной роли – и вскоре мы бы увидели очередную, подобную прежним антисербским, пропагандистскую кинострашилку с основной фабулой «русские не люди».
«Казус Трактарова» показал, что антироссийская борьба ведется и в сфере кино большего метра. Но не только там. Уже предпринимаются попытки на международном уровне вытеснить с рынка безобидную «Машу и медведя» под предлогом того что это русский мультсериал. А еще причина заключается в том, что мировая популярность «Маши и медведя» объясняется тем, что в сериале присутствуют некие почти забытые вне России культурные паттерны человечности и жизненности. В русских мультгероях видны не мертвые схемы, а подобие реальной жизни. Невинный мультсериал « фактически пропагандирует русский образ жизни, это страшное оружие в гибридной войне. Миллионы, нет, десятки и сотни миллионов детей, видят в нем нормального русского ребенка, которого не надо бояться, а которомухочется подражать».
В явно проводимых планах общемировой демонизации и очернения России и Русского мира даже безобидный «Маша и медведь» становится угрозой.
Но надо вернутся к России. Проблема поиска хоть какой-нибудь основы для сохранения русско-самобытной культурной идентичности сейчас как никогда остра.
Налицо проблема сохранения и трансляции новым поколениям прежнего культурного фонда, весьма засоренного советским наследием. Частично проблема решается русским и частично далеко небесспорным советским литературным наследием. Но вот в области детского и подросткового кино – ситуация довольно трагична. Из советского кинонаследия современные дети еще смотрят фильмы Леонида Нечаева, с точки зрения автора статьи примитивные и безликие. Классика Александра Роу уже не соответствует современным зрительским запросам по техническим причинам. Многие советские детские фильмы помимо технического старения современным детям непонятны по причине изменения культурно-исторического фона.
Но детское кино необходимо в любой культурно самодостаточной стране. Вышеупомянутый Леонид Нечаев сказал незадолго до своей смерти великую фразу: «Нет страны если у нее нет детского кино».
В современном глобалистом «гипергосударстве» детского кино нет, оно там и не нужно. В России его нет, потому что его существование не нужно всесильной либеральной «киномафии». Но разве не нужно оно российскому обществу и, прости Господи, властям Российской Федерации?
Кино бывает разным, как и те ценности, которые оно прививает юной неокрепшей душе. Из юного россиянина сутками смотрящего телеканал «Фокс Кидс», «Бетмена» и «Человека-паука», вряд ли вырастет хороший духовно и нравственно образованный гражданин. Что может дать российскому ребенку сериал «Бевис и Батхед»? Кретинизм в качестве поведенческой нормы?
В принципе для возрождения детского российского кино не нужно, помимо финансирования, глобальных мер. Техническая кинобаза в России. Только создание римейков современного уровня сказочной киноклассики Роу может дать работу киношникам на годы.
Необходимо возродить практически исчезнувшей жанр детского приключенческого кино. Тем для него масса. Помимо крайне заезженной темы Великой Отечественной (Гражданскую лучше не трогать, а «Неуловимых мстителей» надо запретить к показу) есть темы Первой мировой войны, войны 1812 года, событий 18 и 17 века.
Не является большим секретом, что кино, в том числе и детско-подростковое, - это мощнейший фактор общественной мобилизации. Западное общество свой мобилизационный потенциал практически утратило и даже не считает, за исключением Дональда Трампа, это серьезной проблемой. Но для России проблема общественной мобилизации сейчас крайне актуальна. И возрождение кинокомплекса в этом деле не менее важно, чем выполнение программ вооружений. Но пока в российском кино «правят бал» создатели «Сволочей» и «4 дней в мае» российское кино будет играть, скорее, антиобщественную и антигосударственную роль. Ликвидация и разгон российской «либеральной киномафии» - задача государственного масштаба, которую надо реализовать в кратчайшие сроки.
В заключении надо сказать, что сейчас российские дети принудительно вынужденные смотреть американский и японский кинопродукт подвергаются опасности стать «мультикультурными» унифицированными, социально и духовно дезориентированными личностями, с размытыми нравственными и возрастными установками.
Детское кино нынешнем мире сохраняется как один из важнейших инструментов сохранения национальной культурной самобытности, своего культурного и исторического «лица», как инструмент социализации и трансляции духовных норм в процессе смены поколений.
В России пока ситуацию спасает русская литература, но и ее этноформирующая работа все же имеет определенные пределы действия. Поэтому возрождение российского детского кино – одна из глобальных задач сохраняя российской духовной самобытности и российской государственности как таковой.
