Новостная лента последних двух месяцев полна тревожными сообщениями из северокавказского региона. В Кабардино-Балкарии расстреляны полицейские, в Карачаево-Черкесии убит судья, разгромлено русское кладбище дагестанского Дербента, выходцы из Ингушетии готовили серию взрывов в Москве.
Одно из самых последних сообщений: в самом центре столицы Чеченской республики Грозного группа террористов убила полицейского и захватила служебный автомобиль. Общественного спокойствия и межнациональной идиллии горных субъектах Российской Федерации явно не наблюдается.
31 октября 2016 года Владимир Путин, выступил на проходившем в Астрахани заседании Совета по межнациональным отношениям и публично поддержал выдвинутое ранее предложение о создании федерального закона о российской нации, призванного «вобрать в себя все новации, связанные с межнациональными отношениями». На заседании, которое проводил глава государства, прозвучало предложение «идти от стратегии к федеральному закону».
Авторство идеи принадлежит завкафедрой Российской академии народного хозяйства и госслужбы Вячеславу Михайлову, который предложил и название для нового закона –«О российской нации и управлении межэтническими отношениями».
«Гражданская нация, - как поясняла профессор ВШЭ Леокадия Дробижева, - это политическая нация. Это нация, которая объединяет людей разных национальностей и которая означает, что граждане идентифицируют себя с государством, в котором они живут».
Нынешняя идея «российской гражданской нации» не нова. Много лет она разрабатывается школой академика Тишкова. 19 сентября 2008 года проходила презентация первого номера научного журнала «Вестник российской нации», на которой присутствовал и автор данной статьи, получавший экземпляр издания лично из рук «и.о. главного редактора, координатора президиума генерального совета партии «Единая Россия» по национальной политике и взаимодействию с религиозными объединениями» Абдул-Хакима Султыгова, несколько ранее бывшего, - если верить интернет-публикациям, - советника по экономическим вопросам небезызвестного Шамиля Басаева.
Высказанная в конце октября 2016 года идея создания и закрепления на законодательном уровне новой «российской гражданской нации» вызвала широкий общественный резонанс. В не провластных аналитических работах не раз высказывались небезосновательное утверждения, что искусственное, in vitro, государственно-национальное строительство способно обострить межнациональные разногласия.
Множество вопросов возникало и возникает в связи с игнорированием, если не сказать ликвидацией, русского этнического начала в предполагаемой «российской нации». (Независимая научная разработка данной темы была дана в классической статье Олега Неменского).
Предполагаемый закон можно назвать «О признании желаемого действительным». Его разработчики серьезно утверждают, что надэтнический «госпатриотизм» будет «по факту принятия нормативного акта» восприниматься россиянами как духовная ценность высшего порядка. Что «новая гражданская нация» на уровне всего общества станет основой для создания индивидуальных схем мировидения и мироотношения сопоставимых с традиционным этно-культурным базисом.
Национальная идентичность лишенная этнического начала – химера, мертворожденная от момента создания. Мысль о том что общественное сознание страны можно легко, словно операционную систему компьютера, изменять и форматировать, - явная иллюзия.
Понимают ли это разработчики проекта «российской нации»? Скорее всего, Тишков, Султыгов, Арютюнов, Михайлов и иные все вполне понимают. Но упорно продвигают проект «российской гражданской нации», теперь уже в законодательное поле.
Целью планируемой «духовной лоботомии» является прежде всего недопущение осознания 80% процентами населения России своих интересов и, как следствие, предотвращение попыток их отстаивания. Проект «российской нации» это продолжение властной работы по смысловой дезориентации населения, недопущению «идейной кристаллизации» русско-этнических форм общественного сознания с целью предотвратить «большую Болотную».
Задавив русский национализм в активно-общественных формах, заглушив интеллектуальный национальный дискурс, нынешняя власть загоняет проблему русско-этнической субъектности и правосубъектности вглубь, на уровень бытовых идеологий, что для нее, возможно, тактически выгодно ибо отдаляет неизбежный масштабный протест.
Если взять проблему создания «российской нации» применительно к региону Северного Кавказа, то надо сказать, что в общественном сознании вышеупомянутого региона идут слабо понимаемые центральной властью процессы. Явно наблюдаются истончение основанного на русском языке культурного поля, неоархаизация в экономике и общественном сознании, в том числе и у кавказцев-славян.
На уровне госидеологий субъектов РФ идет историческое моделирование, национальные историографии приобретают самые фантастические, как правило, явно или скрыто антироссийские формы. Общественное сознание каждого из северокавказских этносов движется в непредсказуемых направлениях, куда и каким результате приведет «дрейф» - непонятно никому.
Надо сказать, что единого общекавказского национального сознания нет, хотя его, на основе ненависти к России и пытались активно создавать в 1990-е годы. Не увенчалась успехом и попытка создания из народов адыгской языковой группы «единого черкесского народа» на основе идеологии якобы имевшегося в 19 веке «геноцида». Даже у вайнахских народов – чеченцев и ингушей, - далеко не все идеально в сфере народного единства и отсутствия внутренних противоречий.
В Дагестане наличествует комплекс межэтнических противоречий, не имеющие религиозно-экстремистской подоплеки, протестные выступления лезгин, ногайцев, кумыков повторяются регулярно.
В этих условиях попытки механического соединения народов, сопряженные с заменой традиционной этничности «гражданской «нацией наций» бесперспективны в условиях Северного Кавказа.
При этом совершенно непонятно, какими методами это планируется сделать. У нынешних кремлевских идеологов весьма мал набор «скреп» должных соединять северокавказцев в «российскую нацию»: память о Великой Отечественной, спорт, русский язык + Пушкин.
Но эти «скрепы» которые может и реально работают в русском этнопространстве, на Кавказе действуют все слабее и слабее. Пространство русского языка сокращается, все больше молодых кавказцев не знают кто такой Пушкин.
Отношение к Великой Отечественной так же далеко не однозначно. Исчезновение неудобных для «памяти народа» монументов в одной «пострадавшей от депортации» республик, или название улиц именем гитлеровского офицера Автурханова – все это имеется, но об этом особо не говорят.
Даже в плане спорта, где вроде бы «россиянство» проявляется во всей красе «объединительный посыл» как то не особо проявляется. Так лучшим «ответом действием» на заявленные в Астрахани планы создать «российскую нацию» стало демонстративное награждение президентом Ингушетии Ю.-Б. Евкуровым призера олимпиады в Рио-де-Жанейро ингуша Зелимхана Картоева, выступавшего за Турцию под именем Селим Яшар.
Пример с турецко-ингушским спортсменом как нельзя лучше показывает не декларативное, а реальное отношение к России и российской государственности в кавказском этническом сознании.
Пророссийский этатизм в каких то формах в регионе присутствует, но никогда не принимает крайних квазирелигиозных форм, государственническое начало не подчиняет индивидуальный этос. Основой последнего служит именно этническое начало и кланово-семейные ценности. Государство (Россия) воспринимается именно как своеобразный «большой клан» и к нему применяется определенный, - распространяющийся в том числе и на этнических русских, - «норматив должного» обязательно подразумевающий примордиализм, этничность и этно-историчность.
Уважать свое государство на Кавказе будут, только если все составляющее его этносы, в том числе и «80%-й», будут соответствовать пониманию «настоящего народа». Если в устоявшейся мировоззренческой картине русские вдруг исчезнут превратившись в неких деэтнизированных «россиян», то привычная картина мира для кавказцев-неславян начнет распадаться и собственная этноидентификация окажется под угрозой.
В последние годы призывы законодательно придать русскому народу государствообразующий статус звучали со стороны высшего руководства Чеченской республики. Законодательное собрание ЧР по данному вопросу даже готовило официальное обращение к высшему российскому руководству.
Ничего странного в такой позиции нет. Чеченцы, защищая русское этнопредставительство и правосубъектность, делают это ради сохранения себя как автономного и самодостаточного этноса, ради сохранения веками выработанной мировоззренческой бытийной картины. Величие и значимость какого-либо народа может проваляться только на фоне других достойных уважения народов, даже со статусом «вечного врага».
На данный момент жители Кавказа в подавляющем большинстве искренне отождествляют себя именно как граждан России. Пророссийскость вполне искренна и мотивируется абсолютно прагматичным подходом: российское государство на данном временном этапе – гарант экономической и социальной стабильности Кавказа. Уйдет оно - придут хаос и кровь. Чеченские и ингушско-осетинская войны отрезвили многих. Но не всех. Помимо большинства, есть еще и меньшинство. То, что ненавидит и Россию и всю «гнилую цивилизацию гяуров и мунафиков».
Примордиализм в «духовных генах» северокавказцев закреплен намертво. Этническое начало, - язык, фольклор, память поколений – все это публично не выпячивается, но это неотделимо от личности любого горца. «Надэтничность», «государственная принадлежность как национальный идентент» – все это не просто чуждо, это просто несоединимо с кавказскими ментальными моделями.
Кавказ если и примет «многонациональное россиянство» то только на уровне внешних деклараций, глубинные пласты кавказского сознания затронут им никогда не будут.
Навязывая химеру «российской нации» кремлевская власть отторгает от себя пророссийскую часть кавказского общества и провоцирует процессы, как минимум, ментального размежевания с Россией.
Насаждение на Северном Кавказе искусственных конструкций «российской нации» вряд ли сможет что-либо противопоставить процессам цивилизационной и культурной деградации, скорее лишь будет способствовать возникновению новых форм этносепаратистских «народных идеологий» или, - в качестве альтернативы, - укоренению «надэтнического нового сознания» символ которого – черное знамя. Умма ИГИЛ (организация запрещена на территории РФ) - это «россиянство с обратным знаком», вполне реальное воплощение идеи «надэтнической гражданской нации».
Нынешнее «россиянское нацстроительство» в стиле «единого советского народа» имеет не особо скрываемые ликвидационные задачи по отношению к собственно русской этничности. Но вивисекции русской этничности не прибавят симпатий кавказцев к «цветущей многонационалии». У ненавистников России лишь прибавится презрения к «этой стране», у симпатизантов – недоумения и отчаяния. Сохранение Кавказа в цивилизационном, - а в итоге и политическом, - поле России это вопрос сохранения именно русской этнокультурной самобытности.
Применительно к славянскому населению Северного Кавказа «россиянизирование» лишь усилит процессы дерусификации и усиления протестной активности. Закон о «российской нации» еще не принят, но протесты славян уже есть.
4 ноября 2016 года в Ставрополе прошло расширенное заседание ведущих славянских и казачьих организаций региона: «Кавказской казачьей линии», «Терского казачьего войска» и РЕКА (Русское Единство Кавказа). В итоговом заявлении были озвучены крайне жесткие выводы: «Сообщение о подготовке закона о т.н. «российской нации» вызывает среди казачьих и русских организаций Юга России ожидаемую реакцию. Кто, как не мы, на Северном Кавказе видим всю абсурдность и ангажированность этой инициативы. Отсутствие правового статуса русского народа в Конституции РФ и, как следствие, федеральных программ по поддержанию русских и казаков привело к резкой дерусификации региона».
