Андрей Исаев как личность и политическая фигура вряд ли вызывает большие симпатии. Но последствия афишированного конфликта с его участием на борту самолета «Аэрофлота» – также не вызывают большого удовлетворения. Равно как и отставка Исаева с руководящих должностей.
Как потому, что сомнительно, должны ли политические и деловые позиции быть зависимыми от событий неполитической и неделовой жизни любого человека. Так и потому, что уход с неких должностей одной политической фигуры всегда выгоден другим политическим фигурам.
Исаев представлял в ЕР социально-консервативное, антирыночное крыло – значит, его уход в любом случае выгоден «либерально-рыночному» крылу.
Кроме того, вообще ситуация, когда любой человек становится зависим от того, какую запись или фотографию, сделанную без его ведома, растиражирует без его согласия любой желающий – очень сильно напоминает «мир Оруэлла»: ««Большой Брат» следит за тобой».
В ситуации с Исаевым есть три пласта.
Первый – фактологический – что было на борту самолета на самом деле. И что на самом деле известно только в рамках неких непроверенных интерпретаций.
Второй – политический. Политические последствия, политическая выгода и интерес той или иной стороны.
Третий – своего рода «общеконцептуальный». То есть – вопрос о том, насколько нам нравится или не нравится такая практика и такой мир, где каждый человек со временем должен будет опасаться постоянного направленного на него взгляда объектива.
В рамках первого – мы не знаем с достоверностью, что произошло. Даже в тиражируемой версии есть определенные противоречия. Согласно ей Исаев требовал пересадить своего помощника в салон «бизнес-класса», настаивал, грозил увольнением членам экипажа, в результате чего помощника высадили из самолета как находящегося в состоянии опьянения. И Исаев покинул самолет в знак солидарности с последним. Отсюда: кто все-таки «дебоширил» - Исаев или помощник. Если конфликт был из-за нетрезвого помощника – причем тут спор о пересадке в другой салон. Если ее требовал помощник – почему фокус внимания заострен на Исаеве. Если Исаев – почему высалил помощника. И почему высадили – потому что был нетрезв – или потому, что его хотели пересадить. Если был нетрезв – почему вообще пустили на борт. Если не заметили – значит, был не настолько нетрезв, чтобы не заметить.
Объявляется, что из-за конфликта самолет опоздал с вылетом на полтора часа. Но в данном конфликте ситуационно нет пространства на полтора часа препирательств. И более вероятным выглядит, что опоздание с вылетом – было вызвано лишь обычной неорганизованностью Аэрофлота. Которую в данном случае информационно покрыли темой скандала.
Кстати, то, что Аэрофлот работает более чем небрежно, то, что его сотрудники и особенно члены экипажа ведут себя достаточно часто некорректно. То, что хотя проносить и распивать спиртные напитки на борту его самолетов запрещено, но приобретать их у членов экипажа и вслед за этим распивать – можно – общеизвестно.
И о скандалах на самолетах на почве опьянения в последние месяцы писали все чаще. Акцентируется внимание на том, что пассажиры оказываются пьяны и дебоширят. Но учитывая традиционную «вежливую некорректность» и высокомерие персонала – возможно вторая сторона причин этих скандалов именно в данном холодно-презрительном хамстве сотрудников экипажей. Об этом не пишут – но возможно и потому, что когда кто-то пытается об этом написать – редакции одна за другой отказываются публиковать такие свидетельства, чтобы не портить отношения с «Аэрофлотом».
Вряд ли хорошо, когда обладающий властным влиянием человек обрушивается с угрозами на «маленького человека» в лице стюарда воздушного судна. Но совершенно мерзко, когда «крылатый официант» может обрушить положение политического деятеля.
Кстати, в советское время действительно официант из ресторана мог положить конец карьере директора завода. Потому что, покрывая свое хамство и неумение работать – в ответ на возмущение посетителя – всегда мог вызвать наряд милиции, стоящий из прикормленных в том же ресторане сотрудников. И виновным всегда оказывался возмутившийся хамством посетитель.
Еще раз: официальной причиной скандала объявляется то, что Исаев требовал пересадить своего помощника из эконом-класса в бизнес-класс. И создаваемое таким утверждением впечатление – «хотел поживиться» «присвоив» разницу в цене билета (эконом-класс из Ленинграда в Москву – порядка 3-4 тысяч рублей, бизнес класс – 17-20 тысяч рублей). То есть сама формула артикуляции направлена на создание негативного впечатления об инициаторе такого требования.
При этом. Человек летит со своим сотрудником. Билет оплачивает его организация. Ему – в одном классе. Подчиненному – в другом. Время в полете от часа с четвертью до полутора часов (в советское время летали за 50 минут – это к вопросу об эффективности рыночной экономики). Конечно, вообще непонятно, зачем часовую поездку совершать в условиях бизнес-класса.
Но лучше лететь в одном салоне, чем в двух. При прочих равных, кстати, свободные места скорее есть в бизнес-классе – чем в эконом. Если бы мест в салоне Исаева не было – он при всем желании не смог бы просить пересадить туда попутчика. Если они были – почему, собственно, нельзя было пересадить на свободное место на один час.… И чем помощник парламентария хуже ухоженных и самодовольных животных из самолюбования готовых и имеющих возможность платить пятерную цену за час пребывания в условиях, напоминающих им об их «особенности»…
Если в этих условиях экипаж ответил отказом на вполне естественную просьбу пассажира – то только по одной причине: из стремления напомнить, что считают хозяевами страны не тех, кто летает в эконом – а тех, кто летает в бизнес-классе. А себя – верными прислужниками тех, кто платит больше. И что считает более значимыми не тех, у кого есть мандаты «народных избранников» - а тех, кто умеет у того же народа деньги отбирать.
План второй, политический. Каким бы малосимпатичным не был Исаев и как бы своеобразно не варьировалось его политическое поведение – он всегда был, с одно стороны, представителем «антилиберального» и «антирыночного» тренда во власти, действительно пытавшегося отстаивать интересы работников и социально-незащищенных групп населения. Во-вторых – он в отличие от многих в ЕР, был представителем ее политического, а не бюрократического крыла. То есть крыла, ориентированного на то, чтобы опираться за поддержку народа, на проведение политики, отражающей его интересы. А не исключительную волю и самодурство власти.
Крыла, родившегося в противостоянии политике Ельцина. Крыла, выступавшего против пресловутой «монетизации льгот» в 2005 году. Крыла, настаивавшего на проведение мер и законов, защищающих национальный суверенитет России. И крыла, глухо не принимающего и недовольного Медведевым и нынешней политикой Правительства.
Ослабление этого крыла выгодно прозападному окружению Медведева. Самому Медведеву. Группам, выражающим экономические интересы крупных олигархических кланов и старой «Ельцинской семьи». Не случайно с особым злорадством данный инцидент афишировали и превращали в публичный скандал именно прозападные и проболотные СМИ: «Эхо Москвы», РБК, и соответствующие блогеры, наподобие известного педофила Адагамова. А выложил запись происшествия в Интернет основатель и руководитель «ВКонтакте», сам имеющий отношение к ряду уголовных дел и замятых скандалов.
В вот здесь – возникает третий пласт проблемы. Оруэлл описал мир, в котором в каждом доме за каждым человеком следит объектив электронного шпиона. Причем это не только не скрывается – но практически рекламируется, как достоинство и норма этого общества.
Всегда считалось, что это – отличительная черта того, что политическая публицистик называет «тоталитаризмом» Обществом всеобщего контроля. Всеобщего шпионажа. Всеобщего доноса. И всегда рассматривалось как нечто бесчеловечное и. отвратительное и унижающее человека. Без электронной техники нечто подобное было создано в фашистской Германии и ее союзнице Японии: система. Где каждый доносил на каждого.
Всеобщая слежка – всегда считалась атрибутом фашизма.
Но общество, в котором каждый может без согласия другого запечатлеть те или иные эпизоды жизни каждого и сделать их достоянием каждого – такое же общество всеобщей слежки и всеобщего контроля.
Кто-то скажет, что в первом случае слежку осуществляет государство, во втором – общественные активисты.
Только дело не в том, кто следит – дело в том, что следят. Что человек лишается права быть самим собой – и всю жизнь должен жить под «взглядом Большого Брата». У Оруэлла его «Большой Брат» тоже, в общем-то, был не начальником госбезопасности – а просто «Большим Братом».
Если власть присваивает себе право следить за каждым шагом человека – это бесспорно достаточно мерзко. Но если такое право присваивает себе каждый встречный обладатель мобильного телефона – это тем более омерзительно. И разница между этими двумя узурпациями примерно такая же, как между ситуацией, когда каждого человека имеет право отправить на плаху по своему желанию король – и ситуацией, когда каждого может безнаказанно зарубить любой обладатель меча. То есть – любой разбойник.
Общество всеобщей слежки – это общество всеобщей слежки.
И неважно кто следит: болотные блогеры с «Эхом Москвы» – или гестапо. Гестапо – даже чуть менее отвратительно. Потому что более честно. Потому что когда по своей прихоти (или в неких политических целях) растаптывают достоинство и репутацию – это много хуже, чем когда по своей прихоти (или в неких политических целях) ломают кости.
«Тот Самый Тоталитаризм».
