Понятно убеждение и мнение, что все нынешние несчастья страны начались четверть века назад с прихода на должность Генерального секретаря ЦК КПСС М.Горбачева. Понятно и очевидно, что сама личность оказалась мелкой, нечистоплотной и просто неприспособленной не только для решения стратегических задач прорыва к новому социальному состоянию, но и не способной к выполнению текущих функций лидера страны.
Однако неверно говорить, что проблемы страны сводились к дефектности его личности. Точно также неверно говорить, что Горбачев получил в свои руки страну зашедшую в тупик и обреченную на гибель. К гибели ее привел именно он. Но и она была пронизана противоречиями, требовавшими своего разрешения.
Тогда, в 1985 году – СССР вовсе не был в кризисе. Но был страной созревших противоречий.
В итоге семидесятилетнего периода развития, существовавшее в СССР общество подошло к этапу развития, насыщенному многими внутренними противоречиями. Была создана достаточно мощная материально - техническая база, в основном индустриального типа. Основу экономики составляли крупные индустриальные предприятия, на которых была занята большая часть населения страны. Это производство находилось формально в общественном владении. Начиная с 70-х годов подавляющие большинство людей обладало всеобщим средним образованием, около четверти - высшим. Возрос интеллектуальный, культурный, личностный потенциал общества. По сравнению с началом 60-х годов семикратно увеличились производственные фонды. Национальный доход вырос почти в 4 раза, промышленное производство - в 5 раз, сельскохозяйственное - в 1,7 раза. Реальные доходы на душу населения возросли в 2.6 раза, общественные фонды - в пять с лишним раз, было построено 54 млн. квартир. Вместе с тем, существенно замедлились темпы роста производительности труда, в первой половине 80-х годов темпы прироста национального дохода снизились почти до нуля. Но, опять-таки, нужно подчеркнуть – он не прекратился, даже не сократился прирост, страна из года в год продолжала становится богаче и сильнее. Предельно сократились лишь темпы прироста нацдохода.
Если в 1913 году ее промышленный потенциал составлял 13 % от промышленного потенциала США, то к 1985 году он оставил 55 % от американского потенциала.
Именно здесь может быть наиболее ярко проявилось противоречие ситуации: за советский период страна в среднем развивалась в пять с половиной раз быстрее, чем США. Но, с одной стороны, изначальный разрыв был огромен. С другой, рост темпов замедлился. И теми же темпами при их простом сохранении для того, чтобы все же догнать по промышленному развитию главного стратегического конкурента, его пришлось бы догонять почти столько же времени, сколько уже длилась эта гонка – то есть еще до семидесяти лет. Реально стояла задача выстроить и восстановить устойчивую опережающею динамику развития.
И для этого – разрешить накопленные проблемы и противоречия. А их было много. В сфере современного, наукоемкого производства работало всего 3 млн. человек. Лишь 13% рабочих были заняты трудом с высокой долей интеллектуального содержания, около 40 % были заняты немеханизированным физическим трудом. Среди научной интеллигенции лишь около трети были формально допущены к труду, соответствующему их подготовке. В сельском хозяйстве лишь около 15 % трудовой деятельности было механизировано. Выпускаемая продукция в основном заметно уступала по качественным характеристикам мировым аналогам. Производство работало с использованием малоэффективных технологий, ставящих под угрозу среду обитания человека. Остро встали проблемы защиты бассейна реки Волга, озера Байкал. Во многих промышленных районах окружающая среда перестала быть пригодной для нормального существования.
Производственный потенциал страны оказался фактором, ограничивающим использование личностного потенциала общества. Большинство людей было занято трудом, не соответствовавшим их способностям и уровни подготовки. Относительно равная рабочая сила соединяясь с разнородными средствами труда, порождала неравный, разнородный труд. Однако в условиях тенденции к обеспечению распределения по труду, собственность, принадлежащая всем, собственно реализовывалась индивидуально, что означало ее внутренне противоречие: абстрактно общественной, а конкретно - частной, оплата оказывалась не оплатой по труду, а оплатой по тем средствам труда, которые были доступны конкретному человеку.
Труд, как процесс деятельности противоречил труду - отношению собственности. Производительные силы отставали от производственных отношений, производственный потенциал отставал от интеллектуального потенциала.
Предпринимавшиеся с начала 70-х годов попытки сократить разрыв в оплате разных видов труда привели к ряду негативных последствий. Масса платежных знаков не обеспечивалась массой произведенных продуктов. Это означало, с одной стороны, снижение оплаты более сложных видов труда, с другой - что получение продуктов стало зависеть не от наличия денег, а от внешнеэкономических факторов. Стали возникать группы, обеспечивающие себя за счет обладания властью, близостью к системе распределения, концентрации продуктов в своих руках и их перепродажи. Возник и ширился черный рынок, теневая экономика, росла материальное неравенство, деньги превращались в средство влияния. Распределение продукта вне зависимости от труда означало снижение производительности труда, качества продукций росту потребительства и дефицита, повышению цен, росту нетрудовых доходов. Росло разочарование в официальных ценностях, политическая апатия, влияние аппарата управления, разочарование в политической системе. В подобных условиях возникал замкнутый круг: чем выше оплата, тем ниже производительность труда, больше несоответствие спроса и предложения, выше реальные цены, ниже уровень жизни.
Это означало нарастание негативных процессов в политической жизни. Происходило экономическое и политическое обособление слоя, наиболее близкого к фактическому управлению власти - оргократии (бюрократии, в веберовском смысле слова).
Возрастание его роли шло по следующим направлениям: 1) балансирование над различными слоями массы трудящихся; 2) само воспроизводство послушного состава, 3) наличие доступа к дефициту, 4) превращение принятия решений в товар, 5) положение этого слоя "наедине с властью", 6) подчинение своему влиянию элиты и фактическое превращение бюрократии в элиту, 7) инфомонополия, о которой говорил Вебер.
В рамках этих процессов можно выделять как неимманентный слой порожденный неадекватными средствами разрешения возникших в обществе противоречий, так и имманентный, вызванный непосредственно этими противоречиями. К первому относится подмена разрешения противоречий между сложным и простым трудом сглаживанием его наиболее болезненных проявлений, что вело к деформации всего общества, групповому в эгоистическому использованию формально общенародной собственности. Противоречивая потребность в научных основах развития общества и административно - волюнтаристским характером управления, снижению авторитета, следовательно - легитимности элиты, низкой доли политического участия, отсутствию контроля масс за формированием элиты, их неучастию в формировании приоритетов и целей.
Однако был и более глубокий пласт, связанный с тем, что традиционные институты и инструменты данного типа общества: общественная собственность, производство индустриального типа, ставка на личную активность, планово-административное управление в условиях возросшего и неиспользуемого личностного потенциала пришли в противоречие друг с другом, т.е. возникшие противоречия не могли быть решены в рамках подходов, традиционно обеспечивавших успех развитию социализма в прошлом. Это означало, что существовавшая в СССР его ранняя стадия исчерпала себя. Был необходим переход к новой стадии развития.
Но все дело было в том, что нужен был именно переход к новой стадии данного общественного устройства – а не отказ от него.
Проблема была в первую очередь в том, что существовавшие в тот момент общественные производственные отношения – шли впереди затормозивших свое развитие производительных сил. Между ними возникло противоречие. Но решать его можно было двум путями: прогрессивным и регрессивным.
Прогрессивный заключался в том, чтобы производительные силы поднять до уровня производственных отношений. Регрессивный – в том, чтобы производственные отношения опустить до уровня развития производительных сил.
Первый заключался в организации производственного и научно-технического прорыва на основании целевого подхода.
Второй – во внедрении схем саморегулирования времен Адама Смита и организации экономики XVIII века.
