Эмоциональная и болезненная реакция верхушки аппарата «Единой России» на весьма сдержанную критику, высказанную Председателем Совета Федерации Сергеем Мироновым в адрес этой структуры и ее лидера Владимира Путина – интересна даже не с точки зрения нюансов отношений в высшем руководстве страны. Тут конечно есть что анализировать, особенное если учесть, что это критика – явно «не по чину». В переводе на язык прежней иерархии, Миронов – «член Политбюро» современной России, Володин, Воробьем и Исаев – это скажем так, представители «руководства ВЦСПС». Здесь – своя интрига и свое поле анализа.
Однако, по-своему этот эпизод интереснее как проявление дефектности сознания и политической элиты страны, и, особенно, тех странных субъектов, которые представляют собой не менее странную административную организацию под названием «Политическая партия «Единая Россия».
Отвлекаясь от всего прочего, как и от тех или иных сугубо личностных упреков, формально, претензии чиновников-единороссов касаются того, что критику в адрес Премьера и правящей партии высказал Председатель Верхней Палаты парламента, выдвинутый на эту должность по существу как раз Путиным.
То есть нормальной представляется ситуация, когда: а) выдвинутый на некий пост соратник не позволяет себе критикует того, кем он выдвинут; б) Председатель Сената не позволяет себе критикует Премьер-министра. Как сказал журналистам Воробьев, вот, дескать, если не согласен – пусть уходит в оппозицию и критикует власть, но пусть покинет руководящую должность.
И вот именно то, что именно такая картина представляется верхушке политического истеблишмента нормальной – и есть показатель извращенность и вырождения их политического сознания.
Во-первых, и прежде всего потому, что политическое союзничество и политическая дружба вовсе не заключаются в том, что быть безгласным при тех или иных действиях твоего политического друга и старшего союзника. А в том, чтобы, в частности, удерживать его от ошибок и подсказывать правильные решения. И не забывать напоминать ему о том, что его действия могут иметь отрицательный эффект даже тогда, когда решения приняты и подлежат исполнению.
Даже многократно раскритикованный во времена горбачевщины пресловутый принцип демократического централизма предполагал, что каждый не только отстаивает свою точку зрения до принятия решения – но, при обязанности исполнения принятого решения – сохраняет право его критиковать, указывать на его недостатки и настаивать на пересмотре. С точки зрения жесткого ленинского Устава, ты обязан исполнять решение, даже если ты с ним не согласен, но ты обязан и указывать на его негативные последствия и ставить вопрос о его пересмотре, даже его исполняя.
То есть, единороссы, атакуя Миронова, пытаются внедрить в политическую жизнь нормы, куда более жесткие, чем демократический централизм, характерные скорее для фашистской партии, где не допускалось и сомнение в правильности действий дуче либо фюрера. И пытаются их внедрить даже не в самой своей организации, которая и так давно превращена в собрание марионеток, - но в масштабах всей страны и всей политической жизни. Можно ждать, что скоро они потребуют смещения того же Зюганова с поста лидера КП РФ на том основании, что он допускает себе критику «Единой России» и лидера страны.
Но это – первый, общеполитический момент. Более интересен даже скажем, институционально-политический. То есть, вопрос о том, для чего в стране существует парламент вообще, его Верхняя Палата и ее председатель в частности. По мнению «ЕР» - для того, чтобы поддерживать власть. На самом деле – как раз не для этого. Потому, что тогда, когда он начинает существовать для этого – он перестает существовать. Превращается в ширму, лицемерную декорацию, штамп, которым помечаются решения, принятые без его участия.
Парламент – это не только институт законодательной власти. Это и институт представительной власти. И одна из его функций – это обеспечение действия системы сдержек и противовесов. Не менее важного, чем принцип разделения властей и дополняющего его.
Даже в политической системе, где доминирует Президент – то есть, в президентской республике, где президент напрямую создает и возглавляет систему исполнительной власти, парламент в частности на то и существует, чтобы Президента критиковать и ограничивать его властные возможности. Именно для того, чтобы не допускать сосредоточения в одних руках абсолютной власти.
Причем парламент должен исполнять эту функцию, не смотря на то, кто находится в данный момент в большинстве: выдвинувшая данного президента партия, или ему оппозиционная. И если выдвинувшая – ее роль как раз становится еще более ответственной. Если парламент возглавляют противники президента – его ошибки им выгодны, их задача – усугублять последние. Если сторонники – им нужны победы и успехи своего лидера – и потому их задача – и общегосударственная, и партийная – уберегать его от ошибок. Даже путем публичной критики.
Если мы имеем дело с политической системой парламентского типа, когда исполнительную власть возглавляет назначаемый парламентским большинством Премьер, избравшая его обычно Нижняя палата проявляет большую сдержанность, осуществляя его страховку менее публичным образом – но все равно должна исполнять и исполняет, при нормальных обстоятельствах, роль страховочного механизма, ограничивающего властные возможности лидера.
И большую роль в смысле ограничения и страховки в этих условиях призвана играть уже Верхняя Палата, выступающая противовесом и сдерживающим механизмом уже и Премьера, и Нижней Палаты. Причем обычно устанавливается разный порядок и разные сроки избрания Палат именно для того, чтобы по возможности они не находились под контролем одной и той же партии. Именно поэтому в США Сенат избирается по одной трети каждые два года, тогда как Палата Представителей – целиком. Кроме того, если Нижняя палата обычно представляет народ в целом – то есть то соотношение симпатий антипатий в политике, которое имеется в этот момент в обществе, то Верхняя – по квоте от штатов. Решается задача именно обеспечить разную палитру мнений в обеих палатах. И делается это именно для того, чтобы все высшие институты власти ограничивали друг друга, чтобы они не могли попасть под контроль одного относительно сиюминутного настроения, которое на эмоциональной порыве может привести к катастрофическим для страны решениям.
Задача Председателя Верхней Палаты – как раз ограничивать власть и критиковать и Премьера, и Президента, особенно, если они имеют поддерживающее их большинство в Нижней Палате, и уж особенно, если оно такое, как в Российской Думе - послушное, тупое, хвастливое, и трусливое.
И если Сенат возглавляет «личный друг-конфидент» лидера страны – его задача тем более предупреждать этого лидера о возможных опасностях и неверных решениях – причем иногда делать это даже и перестраховочно, избыточно, постоянно обеспечивать роль скептика-оппонента. И не только когда решение вырабатывается – но и когда оно уже выполняется. Особенно, если становятся видны его, скажем так, спорные последствия.
Вот именно потому, что ни «Единая Россия», ни ее формальные административные руководители такую роль исполнять не способны – именно поэтому Председателем Совета Федерации и сделали человека, не имеющего к ней отношения, и не стали делать его ее членом. И дал ему создать свою партию.
Это – то, что очевидно любому политическому деятелю с нормальной цивилизованной политической культурой, любому политическому аналитику и политологу. И это – то, чего не понимает дефектное холопье сознание тех, кто оказался негоден ни на что большее, нежели роль статистов, под видом Партии «Единая Россия» обслуживающих власть.
Из чего, строго говоря, следует вывод, что даже обслуживать с умом они ее не умеют и власти еще предстоит задуматься над тем. чтобы и на эту роль подобрать более цивилизованных и талантливых актеров.
