Щедрый подарок Китаю, в виде полутора островов, сделанный нашим правительством, вызвал бурю полемики, а потом и новую волну текстов о «желтой угрозе». Когда, как, с каким треском раздавит Россию Китай, почему он пока еще нас не трогает… ну, то есть не трогает всерьез, почему ему выгоднее тихой сапой заселять китайцами наше Приморье, а не завоевывать его, почему для гражданина Поднебесной иммиграционные законы – звук пустой и т.д.
Все это полезно, конечно. И особенно полезно напомнить еще разок мечтателям о «прелестях 90-х», что в те годы политическая элита мыслила «по-новому», то есть отдавала всё и вся за поглаживание по головке. Иногда даже по той, что на метр выше. И нынешнее позорище – прямой результат давнего, еще горшего позорища.
Но помимо этого поднят был целый ворох тем, связанных с жизнью Восточной Сибири и Дальнего Востока. Того «краешка России», который больше ее коренной части. И который связан с нею очень слабо. Причем не видно каких-нибудь серьезных действий по укреплению этой связи. Если в начале 90-х Горбоельцину не было жалко амурского фарватера, то теперь, кажется, политическая элита махнула рукой на весь огромный регион. Там что-то происходит. Там живут какие-то люди. Там даже кое-где развеваются российские флаги. Но в целом… это так далеко, это такая не-Европа, это такие инвестиции в геологоразведку (а чтобы нефть и газ пошли из-под земли, оказывается, директивы АП мало), что… хрен бы с ними, пусть живут, как знают. Где нефтегаз – там интересно. Шаг влево, шаг вправо… простите, я вас в упор не вижу!
Можно, конечно, понять естественную патологию чиновничьего ума: давать из казны деньги на развитие чего-то неизвестно где – явно поперек желания «освоить» те же самые средства известно с кем. Такие вещи лечатся только дыбой и правежом. Но если экономическая поддержка восточных регионов идет столь натужно, и до сих пор не повешен ни один виновный в этом чиновник, то хотя бы культурная программа, на порядок более дешевая, могла бы оживить связь русского центра и Дальней России!
А что видно из этой самой культурной программы? Изображения славного города Красноярска на купюре в 10 руб., да славного города Хабаровска на купюре в 5000 руб. Да еще финансирование «народных праздников», во время которых все тридцать два истинно верующих шаманопоклонника вымирающей народности бумдрумов хороводят вокруг костра и вешают цветные тряпочки на череп батюшки-медведа.
Сколько раз в год Камчатка, Хабаровск, Прибайкалье, Новосибирск, или, скажем, Сахалин оказываются на экранах главных каналов ЦТ? Да какая-нибудь никому не нужная Голландия, Тайланд какой-нибудь, или вообще Австралия кажут личико вдвое, втрое чаще!
Там живут миллионы русских, миллионы православных. Там русская культура пустила корни аж во времена Московского государства, в XVII столетии, там сражались и путешествовали русские первопроходцы, для которых в учебниках по русской истории остается все меньше места. Там наша Церковь ставила храмы и монастыри в местах незнаемых, а таких дебрях, куда западный миссионер просто побоялся бы притащить свои кости, а притащил бы, то так и бы там и оставил без славы и пользы.
И вот вопрос: где новые фильмы о Сибири и Дальнем Востоке? О Семене Дежневе, об Атласове и Пояркове, о Хабарове, о Стадухине? Где серии художественной литературы, получающие государственную поддержку, о жизни русской Сибири? Выходит, конечно, «Сибириада» издательства «Вече» - поклон ему низкий, и там появляются книги Геннадия Прашкевича и Михаила Щукина, однако издательство до сих пор не получило от державы ни копейки для развития такого важного дела. Да где, в конце концов, электронные игры, разработанные по материалу первопроходческой героики, золотодобычи, «сибирского фронтира»?
Все это встречается в каких-то микроскопических дозах. Всего этого совершенно недостаточно для того, чтобы русские на востоке страны чувствовали себя ее полноправными гражданами. Все это просто мизер для того, чтобы та часть нашего народа, которая рассеяна на колоссальных пространствах востока, могла гордиться своим местом в истории и культуре страны. Для множества сибиряков среда их обитания - просто дыра, находящаяся между ничем и другим ничем, захолустье - нищее, никому не нужное. Тамошние герои остаются на уровне краеведческих музеев. Между тем, колонизация Сибири – хозяйственная, научная, этническая, культурная, религиозная – одна из величайших страниц в русской истории. Пока центр не изволит почесаться, чтобы вкачать туда серьезные объединительные культурные программы, на пустом месте этноэлиты малых народов ваяют иные программы, по сути своей децентрализаторские.
И какой материал для художника дает тамошняя жизнь, как минимум, тамошняя история! Какие образы! Бесстрашные казаки, идущие по местам диким, никогда не бывавшим под сенью креста, заплывающие на утлых суденышках за край земли, выживающие в самых страшных обстоятельствах. Тароватые купцы, независимые, прижимистые, своевольные, сильные и в грехах и в покаянии. Крестьяне, впервые разрезавшие плугом плоть сибирских земель. Имперские офицеры, отбивавшие английский десант в Петропавловске. Священники, проповедовавшие Христову веру в таежных чащобах и на заснеженных равнинах тундры. Охотники, добывавшие для страны «мягкое золото». В Сибири очень много русского. Русское там значит больше, чем все культурно-исторические традиции тамошних народов, если даже взять их в совокупности. Но оно же там дохнет, улетучивается, поскольку никак не поддерживается извне. Оно там поддерживается даже в меньшей степени, чем в европейской части России.
И что же, будут ли парни, которым мил череп медведа с уютными цветными лоскутками, да национальная борьба с нерпой на льдине, хоть как-то противостоять китайскому натиску? Будут ли другие парни, загнанные в угол нищетой, забывшие напрочь, в чем она состоит, эта их русскость, отстаивать самих себя? Да вряд ли. Ведь надо знать, что отстаивать, а тут ничего, полный ноль, одна «позабытость и позаброшенность».
