Чисто по-абхазски

Идея Общественной палаты только на первый взгляд кажется чем-то ужасно передовым и прогрессивным. На самом деле, речь идет о старом как мир институте — Совете старейшин. Кремлевские умельцы лишь придумали новое название, да невиданный доселе способ комплектации (о нем мы поговорим позже) и радостно побежали в патентное бюро. И их можно понять. С новатора какой спрос? Если что не так — "Ну не шмагла я! Не шмагла!" (как говорила старая кляча в анекдоте) и точка. Другое дело, если пытаешься вдохнуть вторую жизнь в "хорошо забытое старое", имеющее богатые традиции и четкие критерии оценки.

Давайте на время забудем, что новое кремлевское детище, сходящее со стапелей в аккурат вслед за "Нашими", имеет "оригинальное название" и попробуем ответить на простой вопрос: зачем Кремлю сегодня нужен Совет старейшин? И что из этой затеи, в итоге, может получиться?

Словосочетание "Совет старейшин" в первую очередь ассоциируется с Чечней. Мнение о его всемогуществе сколь живуче, столь и ошибочно. Между тем, общечеченский Совет старейшин ("мехк кхел") после трагических для советского Кавказа (и всего СССР) 1940-х годов не собирался. В 1990-е годы его пытался возродить Джохар Дудаев. Отношения между Советом старейшин и первым президентом Чеченской Республики складывались сложно. В 1995 г. Председатель Совета старейшин Чечни Саид-Магомед Адизов и его брат были расстреляны за отказ признать войну с Россией газаватом. В особой лояльности Масхадову Совет старейшин Чечни также замечен не был (что не лучшим образом сказалось на его судьбе). В 2001 году тогдашний верховный муфтий Чечни Ахмад Шамаев предпринял попытку Совет старейшин реанимировать. Кадыров-старший лишь недоуменно пожал плечами мол "зачем он нам нужен, когда есть президент?" и дело не заладилось…

Совсем другой пример — Абхазия. В ноябре прошлого года тамошний Совет старейшин продемонстрировал поразительную дееспособность. Для тех, кто успел забыть, в общих чертах напомню "абхазский сюжет"…

Кремлевские политтехнологи не могли допустить, чтобы президентские выборы в самой пророссийском государстве на свете прошли без их деятельного участия. Задача перед ними стояла сложная — оба главных кандидата были обеими руками за Россию (других в Абхазии, просто, не могло быть). Но наши мудрецы плюнули-дунули и безошибочно указали на "своего сукиного сына", который, понятное дело, выборы проиграл. Тогда против постылого победителя были задействованы те самые "оранжевые технологии", которые пару месяцев спустя показали свою эффективность в Киеве. Но в Абхазии "московских оранжистов" ждал оглушительный провал. Дело в том, что на их пути встал Совет старейшин. Полномочия Сергея Багапша, победившего на выборах были подтверждены, а его "рукотворные" противники — насильно усажены за стол переговоров. В итоге, Абхазия получила стабильную власть, поддержанную практически всем населением республики. Ни о каких политических кризисах в Абхазии с тех пор ничего не слышно.

Дело в том, что война выковала из абхазов нацию, в то время как чеченцев война разделила. Абхазы сохранили традиционные критерии определения авторитетных людей, прозрачный механизм их привлечения в Совет и уважение к их воле. У чеченцев же юные "полевые командиры", ваххабитские "эмиры" и влиятельные "кадыровцы" (а до них — "дудаевцы" и "масхадовцы"), однажды захватив власть, уже не могли отдать ее аполитичным старикам. А те, в свою очередь — не горели желанием исполнять роль "свадебных генералов" при амбициозной молодежи.

Однако на более локальном уровне (района, населенного пункта, общины, диаспоры и пр.) Советы старейшин сегодня более-менее успешно функционируют не только на Кавказе но и других регионах Российской Федерации. Причем, наблюдается определенная закономерность: Советы старейшин устойчивых солидарных групп (общины, диаспоры и пр.) влиятельны и эффективны, созданные же по территориально-бюрократическому принципу — импотентны. Скажем, в Ростовской области Советы старейшин казаков или национальных диаспор (например, корейской) — реальная сила, а Совет старейшин Юга России — организация рыхлая и бесполезная.

Особенно это заметно в Москве. Одно дело — Советы старейшин московских национальных диаспор (азербайджанской, армянской и др.), другое — широко разрекламированный в 2001 г. Юрием Лужковым Совет старейшин Москвы. Единственное, что мне удалось вспомнить из его свершений (за четыре года "напряженной работы") — дурацкая инициатива запретить пить пиво на московских улицах. Впрочем, это не удивительно, ведь он укомплектован "наиболее опытными бывшими руководителями исполкома Моссовета, правительства Москвы, организаций городского хозяйства, а также депутатами горсовета, избиравшимися не менее четырех раз". То есть бюрократами-отставниками, которых просто некуда больше пристроить. Я — москвич. Вроде бы должен знать этих людей, уважать, доверять им. Иначе, какие же они "старейшины"? И зачем нужен этот нелепый Совет?

Вот что пишет Евгений Тарле в своей знаменитой книге про Наполеона: "Бонапарту нужно было решиться действовать немедленно, иначе всему затеянному им делу грозил провал. В четыре часа дня он вдруг вошел в зал Совета старейшин. Среди мертвого молчания он произнес еще более сбивчивую и путаную речь, чем накануне… Бонапарту стали отвечать, его стали заглушать. Он произнес несколько угроз, напомнил, что располагает вооруженной силой, и вышел из зала Совета старейшин, так и не добившись того, чего желал, т. е. декрета о передаче ему власти. Дело поворачивалось плохо…"

Вот это я понимаю — Совет старейшин! Я уж не говорю об античности, когда этот орган обладал гигантскими полномочиями и, фактически, определял внешнюю и внутреннюю политику и Афинского полиса, и грозной Спарты, и молодой Римской республики. Реальный вес любой структуры (даже "совещательной"), в конечном счете, определяется ее способностью заставить с собой считаться.

Тут мы постепенно подошли к самому интересному и интригующему вопросу — способу комплектации. В абхазский Совет старейшин входят по 15 уважаемых стариков от каждого из 7 районов республики, которых выбирает само население. Костяк региональных Советов (вроде лужковского), как правило, составляют действующие и отставные "большие начальники", а также "профессиональные придворные" из числа наиболее узнаваемых VIP-персон, подобранных в соответствии со вкусами самого главного начальника. В итоге получается нечто весьма напоминающее "неформальный спортивный клуб" времен "царя Бориса".
 
Вот как его описывает Александр Коржаков: "В Совет старейшин клуба входили Коржаков, Барсуков, Юмашев, Шумейко, Грачев, Баранников, Суханов… Человек десять. Собирались, чтобы заниматься спортом. В клубе был прекрасный бар, бочковое свежее пиво. Определенные закуски: сало с чесноком, обязательно соленые огурцы, черный хлеб, пельмени и яичница".

Путинская Общественная палата представляет из себя примерно то же самое. По какому принципу подобралась теплая компания из города на Неве — дирижер Гергиев, актер Боярский, директор Пиотровский, ректор Литвиненко и многие другие, чье присутствие в Общественной палате считается вопросом решенным? Да по тем же самым, по которым соленые огурцы и сало Ельцину помогали есть Барсуков с Юмашевым. Личные заслуги перечисленных господ перед нацией (реальные или мнимые — не важно) в данном случае выполняют роль вполне подчиненную. Главный критерий — личное расположение самого главного начальника. Конечно, внешние приличия будут соблюдены — многие члены Общественной палаты будут иметь солидные "общественно значимые" должности и "раскрученные" телевизором лица. Лавры Калигулы Путина не прельщают. Потому лабрадора Кони и Ксению Собчак мы среди "старейшин" скорее всего не увидим. В остальном же, Общественная палата — типичный образец начальственного произвола. Но не только…

Совет старейшин — атрибут однородной группы людей, имеющих одинаковую самоидентификацию, общие интересы и планы на будущее. Закон этот применим и к абхазской нации, и к микроскопическим группам вроде постоянных посетителей интернет-комьюнити (вплоть до сообщества "свиней" — и Клуба трех рыбаков).

Фиктивные Советы старейшин при региональных администрациях (вроде лужковского), таким образом, представляются неудачными попытками продекларировать наличие нации (или квази-нации) там, где налицо лишь случайная совокупность людей, проживающих на одной территории. Скажем, Лужкову хотелось бы ссылаться на москвичей, как носителей собственной уникальной самоидентификации, своего рода нацию. Реальных предпосылок для этого нет: Москва заселена в значительной степени людьми случайными и коренные москвичи в ней уже давно — угнетаемое меньшинство. Но охота пуще неволи — и вот не привыкший быть рабом обстоятельств московский градоначальник, самозабвенно лепит из дерьма пулю.

Перед Владимиром Путиным стоит задача покруче лужковской. Он придумал "нацию" в масштабах всей вверенной его попечению Российской Федерации. Называется она "народ многонациональной и поликонфессиональной России" ("россияне"). Конечно, реальных оснований для того, чтобы признать "кремлевских креатив" соответствующим действительности еще меньше, чем в случае с Лужковым, но ведь и возможностей у президента РФ побольше будет.

Совет старейшин Москвы появился как Афродита из пены морской — без широкого общественного обсуждения, без участия горожан в отборе кандидатов и определении объема их полномочий. Общественная палата возникает тем же самым проверенным "лужковским" способом. Разговоров по телевизору о ней, конечно, много. Но это, простите, "информирование населения", а не всенародное обсуждение. Дикторы, захлебываясь от волнения, рапортуют о "новой победе демократии", Сурков загадочно улыбается, Михалков возбужденно жестикулирует… а люди, лишь недоуменно пожимают плечами и переключают на другой канал (где Петросян и Степаненко) — "Мы-то здесь причем?"

Являясь единственным аутентичным представителем выдуманной им самим нации, президент РФ обречен и Совет ее старейшин (Общественную палату) организовывать самостоятельно. А чтобы ему было сподручнее это делать, кремлевские креативщики придумали уникальный трехступенчатый механизм ее формирования. Сначала Президент из числа своей челяди и хорошо проверенных "общественно значимых" VIP-персон вербует первый эшелон из 42 представителей "многонационального народа поликонфессиональной России". Затем те, под его чутким руководством, самостоятельно вербуют еще столько же. И, наконец, 84 "старейшины-россиянина" находят еще 42 штуки им подобных. В итоге, нация-фантом должна обрести фиктивный Совет фиктивных старейшин. Но это только начало…

Вербовщики Общественной палаты (уже приступившие к работе в регионах) действуют примерно по той же схеме, что и вербовщики из организации "НАШИ". Только "объект" у них посложнее — выброшенные ельцинско-путинской властью на свалку традиционные элиты (творческие организации, высшая школа, научное сообщество и пр.). Конечно, свадебные генералы для "главного стола" давно заготовлены, но логика "президентской куколки" — призваной развернуться в увесистую бабочку — диктует непрерывность процесса вербовки.

Через обещания "прислушаться" и умело разыгранные теле-спектакли (про мнимое могущество "совещательного органа") власть попытается взять под контроль тех, кого принято называть "лидерами общественного мнения". Успех на этом направлении позволит ей убить сразу двух зайцев:

— резко усилить свои электоральные позиции накануне выборного цикла 2007–2008 гг.;

— обескровить русскую нацию, через вовлечение в проект "народ многонациональной и поликонфессиональной России" ее элит (в классическом, а не путинском понимании этого слова).

Описанная выше схема выглядит вполне жизнеспособной. Усилия власти по демонизации любых попыток обретения русской нацией хотя бы зачатков самосознания можно признать вполне успешными. Замордованные "русским фашизмом" и прочими страшными обвинениями люди предпочитают молча выслушивать проповеди про "многонациональную и поликонфессиональную Россию", мигрируют в частную жизнь и копят глухое не артикулированное раздражение. Но уверенно держащая фронт на главном направлении власть в последнее время все чаще стала получать удары оттуда, откуда не ждала. В первую очередь, наиболее принципиальных и последовательных недоброжелателей русской нации — чеченцев.

Первой ласточкой последнего всплеска их активности стала звезда НТВ, диктор их главной информационной передачи Асет Вацуева. Ее откровения в "Комсомольской правде", в которых она воспела чеченские национальные особенности (находящиеся в непримиримом противоречии с национальными особенностями русских), не прокомментировал только ленивый. Но, по-моему, никто так и не заметил, что "звезда российского телевидения" едва ли не слово в слово повторила монолог другой чеченской женщины — террористки Заремы Мужахоевой, получившей за свои деяния от присяжных заседателей максимальный срок. "Я бы никогда не вышла замуж за русскую собаку", — в свое время выкрикивала Зарема задержавшим ее милиционерам. Асет, конечно, поостереглась спускать "собак", но сказала то же самое…

Не будем, подобно нашему президенту, прикидываться наивными несмышленышами. Мы прекрасно знаем, что о нас думают чеченцы. Подчеркиваю, все чеченцы — от "шахидки" Мужахоевой до диктора общероссийского телеканала Вацуевой. И в этом нет их персональной вины. Это — данность. Россия неоднородна — в ней полным полно людей, объединенных в те или иные устойчивые группы, которые сами себя от нас отделяют. Для одних — изоляция не подразумевает недоброжелательности, у других есть ментальные, политические и исторические причины, диктующие иное отношение к нам. Так или иначе, Россия — не монолит, а сложный конгломерат, в котором есть четко выраженное большинство (русская нация) и сложный комплекс всевозможных меньшинств. А кремлевские идеологемы (отрицающие реальность, навязывающие России высосанные кем-то из пальца нелепые клише) делают невозможным хоть как-то влиять на ситуацию. Но сквозь крашеный картон официоза то здесь, то там постоянно прорывается неудобная правда…

Не секрет, что каток официальной пропаганды "многонациональности-поликонфессиональности", давит, в первую очередь, большинство (русскую нацию) — как главную опасность для действующей власти. Но ведь это — тришкин кафтан. Удлинили рукава, а из-под укороченных фалд уже торчит голая задница.

Как иначе расценивать нынешнее "антиигорное поветрие" на Северном Кавказе, начавшееся с Чечни? Оказывается в "многонациональной и поликонфессиональной России" среди всеобщего равенства есть более "равные" — те, кто может, ссылаясь на собственные традиции, взять и отменить целую отрасль, защищенную федеральным законодательством.

Вы думаете отношение подавляющего большинства представителей русской нации к игорному бизнесу лучше? Ничуть! Есть все основания полагать, что пропорция сторонников-противников у нас не отличается от чеченской или ингушской. Но они этот вопрос решают росчерком пера, а мы не имеем возможности даже его поднять. Ибо, по мнению действующей власти, нас попросту нет — есть "многонациональный и поликонфессиональный народ России", в котором мы растворены без остатка. Причем, растворены в этой концентрированной серной кислоте только мы — все прочие давно обладают правом на бытие и активно им пользуются. Более того, они обладают правом на то, чтобы предъявлять свои собственные традиции и предпочтения в качестве своеобразного эталона. И в условиях отсутствия у нас права на собственную систему ценностей, запретов и свобод представители русской нации зачастую признают за чужаками право на дидактику и даже приветствуют их смелые выпады.

Классический пример — недавний скандал вокруг призыва Нижегородского муфтия Умара Идрисова забросать камнями участников так и не состоявшегося московского гей-парада. Идрисов адресуется не к своей пастве, а ко всем гражданам России. При этом он ссылается на Коран и принятые у мусульман традиции. В свою очередь, руководитель аппарата Духовного управления мусульман Нижегородской области, извинившись за излишнюю горячность коллеги, "великодушно" предлагает ограничиться в отношении геев поркой или тюрьмой.

Излишне говорить о том, что даже сотая доля подобных угроз со стороны РПЦ стала бы поводом для грандиозного скандала, в котором сочли бы за честь поучаствовать сотни "людей доброй воли". В случае же с муфтием Идрисовым единственным защитником российского гей-сообщества оказалось… само гей-сообщество.

Давайте на секунду отвлечемся от реальности и пофантазируем. Допустим, русская нация имеет право голоса, имеет возможность в качестве полноценного субъекта формулировать свое отношение к происходящему, защищать свои интересы и заставлять власть (на всех уровнях) исполнять свою волю. Понятно, что у любой нормальной нации есть свой набор ценностей и свой набор свобод. И то и другое она ясно осознает и готова защищать. Давайте, исходя из них, попробуем сформулировать общее для нас всех отношение к гей-проблеме. На мой взгляд, на сегодняшний день оно выглядит так:

— мы признаем за норму классический брак и считаем однополые отношения отклонением, которое не должно афишироваться (таким образом, однополые браки и гей-парады в нашей среде обитания считаются недопустимыми);

— мы признаем за каждым человеком право самостоятельно определять параметры своей интимной жизни (если речь не идет о принуждении или совращении малолетних);

— мы против насилия над кем-либо, если оно мотивировано исключительно осуждением тех или иных особенностей его интимной жизни.

Напоминаю, гей-парад планировалось провести в Москве. На этот счет высказывается нижегородский муфтий. Наше же мнение (а у оно нас есть) никого не интересует, потому что… нас нет. Идрисов с камнями есть. Мужахоева-Вацуева с пропагандой своих расистских представлений есть, а нас — нет. Мы растворены в "многонациональной и поликонфессиональной России", которая скоро обзаведется своим "Советом многонациональных и поликонфессиональных старейшин".

Создание Совета старейшин несуществующей нации — это, конечно же, нонсенс. Но картина меняется, если речь идет о нации существующей. Русская нация, к которой принадлежит подавляющее большинство граждан России есть. Годы потраченные на подавление ее самосознания и подкуп ее элит, конечно, тяжело сказались на нынешнем состоянии этой нации. Но она, безусловно, сохранилась и простое признание факта ее существования чревато для России своего рода "национальным Ренессансом".

В этих условиях сама постановка вопроса о создании Совета старейшин русской нации (а "не многонациональной и поликонфессиональной России") — важнейший повод для обретения себя. Ведь мы — современные городские русские люди (и ассимилировавшиеся в нашу среду представители других народов), разбросанные по всей территории Российской Федерации, — составляем единое целое. У нас один язык и культурная среда, похожие бытовые привычки, одинаковые ценности и представление о разумных свободах. Множество локальных национальных и религиозных групп, отделяют себя именно от нас, как от целого. У нас есть свои уважаемые люди — не телезвезды, навязанные нам в этом качестве недобросовестной вороватой властью, а те, кого мы искренне уважаем, зачастую вопреки ей. Почему бы нам не составить свои списки? Тогда в 2008 году у нас появится шанс разрешить назревающий политический кризис без Майдана. Чисто по-абхазски.