В последние годы обсуждение судеб русского народа и Государства Российского на страницах печати и в Интернете приобрели невиданный доселе размах, а главное – необычайную глубину и основательность суждений. К сожалению, широким слоям нашего народа это недоступно, на телевизоре главным толкователем всех подобных вопросов является гражданин многих стран Познер, в советском прошлом – яростный обличитель «американского империализма». Однако, обсуждение «русского вопроса» расширяется и углубляется, далеко перешагнув столичные пределы. Приведем тут лишь один пример.
Петербургский философ профессор Александр Казин недавно высказался о судьбе русского народа в ХХ столетии кратко, чётко и определённо: «За 70 лет советской власти ценой огромных усилий и жертв была создана вполне приемлемая цивилизационная форма России-СССР, не низводящая страну и народ до положения дойной коровы для компрадорских олигархических кланов… Наши дети мечтали стать учёными, инженерами, космонавтами, а не киллерами и интердевочками. У нас не было наркомании, проституции и мата по телевизору. По сравнению с нынешней «россиянской» действительностью, когда низы «ничего не могут», а верхи «всё хотят», советский строй брежневской эпохи кажется чуть ли не раем, во всяком случае, чем-то близким к русскому идеалу соборного существования всех слоёв общества».
Не побоялся философ заглянуть в ближайшее будущее тех, кто избрал своим идеалом современный Запад: «Сегодня в свободном мире легализован гомосексуализм, лет через десять на свои парады выйдут зоофилы, потом педофилы, потом некрофилы, а кончится это людоедством, как и предсказывал Достоевский». А у нас ныне некоторые хотят, «задрав штаны, бежать за натовским комсомолом», а впереди, как это в подобных случаях и положено – русский патриот Рогозин.
В России нередко случалось так, что размышления и обсуждения, порой самые существенные, только обсуждениями и оставались, не переходя в действия и навсегда оседая в архивохранилищах. И вот на наших глазах произошло событие громадной (без преувеличения) общественной значимости – выработка национально-демократической идеологии, отлившейся уже в первичную организационную форму. В Интернете в ноябре 2010 года вывешен Манифест об образовании Национально-демократического движения Русский гражданский союз.
Когда-то Пушкин прозорливо заметил, что понимание русской истории и русской действительности требует «иной мысли, иной формулы», нежели привычные, поступающие к нам извне. Он же воскликнул однажды: «Ужели слово найдено?» С величайшим чувством удовлетворения мы можем отметить: да, и это слово русская мысль воистину выстрадала – национал-демократия, соединение принципов национализма и народовластия. Идее этой плодотворной и её воплощению в жизнь суждено, вне сомнений, большое и победительное будущее.
Манифест движения отличается чёткостью и взвешенностью суждений: «Русский народ в августе 1991 года, как и в феврале 1917-го, вновь упустил шанс обрести русское национальное демократическое государство. Итогом следующих двадцати лет стало и поражение русских демократов, чуждых национальной идее, и поражение русских националистов, чуждых идеям свободы». Вывод верный, но оглянемся тут немного на прошлое, давнее и близкое.
Так называемая «Первая русская революция 1905 года», которую вернее было бы именовать революцией сугубо антирусской, изучена у нас вполне основательно, но её уроки относительно слабо знакомы общественности, ибо затенены страшным опытом года 1917 года и всех последующих трагедий вплоть до «чёрного августа» и «кровавого октября». Так, но какое же наследие оставили нам русские националисты начала прошлого века?
Отметим попутно, что мерзости этой самой «первой антирусской» были отвратительны и досель беспримерны по наглости, что прекрасно отмечено в источниках и литературе, сошлёмся хотя бы на недавнюю книгу А. Солженицына «Двести лет вместе». Тогда ещё русский народ не ведал поганого телевещания, руководимого его врагами, и в большинстве своём встретил эти бесчинства враждебно. А петербургская власть была уже в растерянности, армия заколебалась, матросы на Балтийском и Чёрном морях вообще предались мятежу, полиция против массовых бунтов оказалось бессильной, всё катилось к краху Государства Российского.
Именно в этот критический миг поднялось мощное движение снизу от народной русско-православной толщи, которое и остановило наступление революционных погромщиков. Это была, несомненно, русская победа, но воспользоваться ею тогдашние русские националисты, к сожалению, не сумели. Не хватило широты понимания событий.
8 ноября 1905 года, в пик революции, в Петербурге был основан Союз русского народа, вскоре он сумел возглавить общественное движение самого широкого разлива за сохранение и укрепление вековых русско-православных ценностей (заметим, что уже тогда в православной иерархии появились сторонники так называемой «живой церкви»). Движение это оказалось столь мощным, что массовое революционное бунтарство вскоре схлынуло, сохранившись лишь в кругах молодой интеллигенции. Союз русского народа до сих пор поносят либералы и революционные наследники всех мастей («черная сотня»), мы не станем касаться той долгой и сложной истории, благо о ней полно и объективно рассказано в работах Вадима Кожинова и особенно Олега Платонова. Остановимся лишь на одном, как относились тогдашние русские националисты императорской России к вопросу о народовластии (демократии)?
В ноябре 1905 года, в журнале «Мирный труд», тогдашнем органе новообразованного Союза, появилось основополагающее заявление; вот его ключевая часть по интересующему нас сюжету: «За веру, Царя, Отечество, Престолонаследие, за нераздельность России, за благо русской народности, законность и порядок». Ну, всё вроде бы правильно, но где тут хотя бы упоминание о нуждах, чаяниях, и заботах самого русского народа, труженика и хранителя земли, на которой воздвигалась наша держава? Слов таких нет, ибо устроители Союза видели свою задачу, прежде всего в укреплении монархии. Не ставили они вопрос перед ослабевшим самодержавием о Земских соборах, коренным образом отличавшихся от пресловутого «всеобщего, тайного и равного» голосования, которое так легко поддается воздействию, о введении чего-то подобного древним вечевым собраниям в городах, а к сельским земствам, столетиями бытовавших на Руси, относились с подозрением. Итог был предсказуем.
В феврале 1917-го, вследствие хорошо продуманного масонского заговора, царское самодержавие рухнуло и погребло под своими обломками весь Союз русского народа. А сам народ, от которого они, увы, оторвались, их исчезновения, по сути, и не заметил. Вот и личная судьба вождей Союза оказалась трагической, большинство их сгинуло в подвалах ЧК, с ними обходились беспощадно. Как и с православными священниками, многие из которых входили в Союз. Но отметим уж, что не слышалось от всех них громкого призыва к царской власти о необходимости восстановления на Руси Патриаршества…
На исходе ХХ столетия «революционная ситуация» в стране снова накалилась, и толпы возбуждённых граждан вышли на улицы. Печальная та история в наши дни уже хорошо изучена и объективно описана, не станем даже кратко касаться тех трагических уроков, они очевидны. Тогда установили диктатуру над русским народом Свердлов и Троцкий, позже – Гайдар и Чубайс. Последствия для трудящихся оказались примерно одинаковыми, хотя во втором случае обошлись без ЧК (зачем шумные и кровавые казни, если легко сократить число граждан «мирными средствами»?).
Остановимся тут на одном лишь обстоятельстве. В конце 1960-х, а в 1980-е уже получила широкое укоренение так называемая «Русская партия». Разумеется, в условиях комдиктатуры ни о какой открытой организации помышлять было нельзя, но образовалось прочное содружество единомышленников, объединённых русско-патриотической идеологией; взгляды эти слегка прикрыто, но весьма широко распространялись по стране, встречая несомненный сочувственный отклик. Официальная идеология полностью обветшала, а прозападный либерализм был популярен в основном среди космополитической интеллигенции. Андропов перед своей кончиной нанес по «Русской партии» сильные удары, но в целом она устояла.
Началась пресловутая «перестройка», толпы недовольных «партократией» людей вышли на улицы, безрезультатно требуя решительных перемен. Горбачёвская власть потеряла всякий авторитет, советское государство затрещало. Что же в этих накалённых обстоятельствах отстаивали деятели «Русской партии»? Никак не принимая безбожную комидеологию, они пытались сохранить советскую государственность, надеясь её обновить и действительно перестроить. В идеале желание благое, но в тех раскалённых обстоятельствах назревающей гражданской войны, совершенно утопическое. Народ желал узнать деловые предложения о коренном переустройстве общества, а слышал от русских патриотов о подвигах Александра Невского и Куликовской битве, гимны давно скончавшемуся маршалу Жукову.
В 1990-м прошли первые выборы, бестолковые, но в общем-то свободные. Тогда выдвигались в депутаты Бондарев, Глазунов, Кожинов, Куняев, Любомудров, Осипов и другие известные русские деятели. Никто не прошел, даже до вторых мест не дотянули… На их места прошли демагоги, которые вскоре слетели со сцены, уступив места уже неприкрытым палачам России и русского народа.
Прошлое надо изучать, чтобы извлекать из него уроки. Союз русского народа потерпел поражение, защищая дряхлеющую монархию. «Русская партия» не смогла противостоять фальшивым либералам, лживо принявшим личину «демократов», бескорыстных «борцов с привилегиями», которые по-наглому обманули доверчивый и политически тогда неопытный тогда русский народ. Что стало далее – известно.
Ныне мы тоже имеем по внешности твёрдую «вертикаль власти» с выборами, внушающими некоторые сомнения. Эта власть, словно в насмешку над собой, собирается создать вместо народной милиции какую-то новую «полицию», не думая о том, что в старой императорской России это слово было не очень любимым. У нас есть и Патриархия, окропляющая власть, а некоторые иерархи катаются на горных лыжах в Альпах и проповедуют экуменизм. В стране отсутствуют профсоюзы, а наши «правозащитники», получая субсидии от зарубежных покровителей, защищают интересы исключительно «олигархов».
В Манифесте новой русской национальной организации по данному поводу сказано определённо: «Итогом двадцати лет стало и поражение российских демократов, чуждых национальной идее, и поражение русских националистов, чуждых идеям свободы». Придётся согласиться…
Да, возрождение русской нации и Государства Российского возможно только при подлинном народовластии. Это сейчас именуется демократией, замечательное древнегреческое слово, и мы, законные наследники Византии, имеем полное право им пользоваться. Беда лишь, что почтенное это слово недавно осквернено нашими политическими гешефтмахерами. Ну что ж, у нас в запасе есть чисто русское слово – народовластие. Когда-то Ленин мечтал соединить социализм с рабочим движением. Кое-что получилось. Теперь следует соединить русский национализм со всеобщим народовластием.
