Это громкое судебное разбирательство привлекло внимание российских правозащитников и неравнодушных журналистов. Полгода многодетный отец Евгений Костырин пытался доказать бийскому правосудию, что в ту злополучную мартовскую ночь 2013 года он не имел намерения «преднамеренно убить» нетрезвого и агрессивного пассажира – он просто хотел остаться в живых.
Криминальная новость от 23 марта 2013 года быстро разошлась по алтайским информ-ресурсам: в салоне своего автомобиля бийский таксист расправился с клиентом несколькими ударами ножа в грудь. От полученных ранений пассажир умер на операционном столе в местной больнице, а виновник трагедии Евгений Костырин очутился под следствием, которое быстро сделало свои «профессиональные выводы»: статья 105 часть 1 УК РФ - умышленное убийство.
Это, скажем так, «официальная информация», взятая из криминальных сводок бийской полиции — сухая и без человеческого лица. Но за ней стоит исковерканная жизнь православной семьи Костыриных, которые до последнего верили в силу и справедливость российского правосудия в отдельном взятом Бийске. 14 мая, после оглашения приговора в Бийском городском суде, Евгению и его семье приходится уповать лишь на Божью помощь….
Приехал в Бийск на Рождество Христово
История Евгения Костырина проста и безыскусна: это история обычного добропорядочного гражданина нашей страны, который живет и работает ради собственной семьи, поднимая детей и давая им хорошее воспитание. Еще полтора года назад в страшном сне не привиделось бы многодетному отцу, что мартовской ночью 2013 года его жизнь пойдет под откос, а сам он будет «уничтожен» бездушной судебной машиной. Я встречалась с Евгением накануне судебных прений и сразу обратила внимание на его руки – руки человека, привыкшего зарабатывать семье на хлеб, не гнушаясь самой тяжелой работой. И знаете – это говорит о многом.
- В 2000 году мы с супругой приехали в Бийск из Казахстана, - разматывает клубок повествования мой собеседник. - Причин переезда было множество. Одной из них стала смерть нашей восьмимесячной дочки, произошедшая из-за непрофессионализма и халатности врачей. Вначале я приехал один в город Бийск, как раз на Рождество Христово. В Бийске жил мой родной брат, который и привел меня в храм на праздник Рождества. Здесь я понял, что попал именно туда, куда всю жизнь хотел: не просто в другой город или другую страну, а в совершенно иную атмосферу, где царит дружелюбие, взаимопонимание, нет того зла, ненависти и зависти. Я устроился на работу, снял комнату, потом приехала супруга Елена. Много трудностей и житейских невзгод пережили мы за эти годы, но всё это было ничто по сравнению с радостью от рождения наших детей и воспитания их в стране, которая заботится о своих гражданах. Так мы и жили все эти 14 лет. Своих детей, сначала старшую Ксению, потом Николая и Дарию мы отдали учиться в православную гимназию, в создании которой я тоже принимал активное участие. В 2012 году у нас родился четвёртый ребёнок, который ещё больше сплотил нашу большую и дружную семью.
Денег многодетной семье катастрофически не хватало, и тогда Евгений принял решение: устроиться на подработку в бийскую службу такси «Максим». Удобный график, не отвлекающий от основных дел, хороший процент от заказов – семья сразу вздохнула. Так и работал несколько лет. На хорошем счету у диспетчеров, ни одного конфликта с клиентами – Евгений по натуре человек благодушный, к тому же – глубоко верующий, прихожанин Успенского кафедрального собора. Но промозглой ночью 23 марта все изменилось.
Один против двух?
22 марта прошлого года Евгений, как всегда, вечером выехал на своем автомобиле на заказы такси «МАКСИМ»: все как обычно – доброжелательные клиенты, хороший процент, к ночи в бардачке молодого мужчины лежало около трех тысяч рублей. Хотел уже возвращаться домой, но от диспетчера поступило сообщение: вы не могли бы отработать маршрут от улицы Совхозная 20 до улицы Садовая 117? Этот заказ показался Евгению заманчивым: конечный адрес – недалеко от дома, почему бы и нет?
Из материалов уголовного дела: «По прибытии на адрес я сообщил диспетчеру, что я на месте, и стал ждать пассажиров. Через некоторое время в машину на переднее сидение сел мужчина пожилого возраста (Чесноков), который сказал, что сейчас выйдут остальные, и мы поедем на ул. Садовую 117. Через несколько минут двое мужчин сели на заднее сиденье и сказали, что можно ехать. Мы поехали на место назначения, ребята на заднем сиденье о чём-то разговаривали и шутили, мужчина на переднем сиденье спал. Когда подъезжали к месту назначения, я попросил парней, которые сидели сзади (Воронцов и Попелов), показать мне дом, так как было темно и номеров домов не было видно. Они разбудили своего товарища (Чеснокова), и тот показал, где его дом. Подъехав к дому, Чесноков и Воронцов вышли из машины, а Попелов стал рассчитываться, дав мне купюру в 1000 рублей, я сдал сдачи 810 рублей».
Далее события начали развиваться по криминальному сценарию. Оставив Чеснокова топить баню, парни, Попелов и Воронцов (уже достаточно нагруженные алкоголем), решили ехать за пивом в круглосуточный магазин «Любимый». С тяжелым пакетом Попелов и Воронцов вышли из магазина и, усевшись на заднее сидение, объявили, что в баню к товарищу они не поедут, а нужно двигать совершенно по другому адресу. Подъехав к торцу указанного дома, Евгений озвучил сумму поездки – 150 рублей.
Из материалов уголовного дела: «Воронцов в нецензурной форме ответил, что это много и что я обнаглел, якобы он работал в такси и расценки знает. Поняв суть происходящего, я попытался как-то сгладить назревающий конфликт, предложил заплатить столько, сколько он посчитает достаточным. Но, видимо, это ещё больше разозлило Воронцова, и он, продолжая меня оскорблять, нанес мне удар в затылочную часть головы. Так как Воронцов сидел за моей спиной, и мне его было плохо видно, я обратился к Попелову, который сидел сзади слева, как бы наблюдая, что же будет дальше, сказав, чтобы он успокоил друга и если не хотят платить, пусть просто уйдут, дадут мне уехать. Но Воронцов не унимался, нанеся мне очередной удар по голове, он также в нецензурной форме сказал, чтобы я выходил с ним драться. Он вышел из машины, открыл мою дверь и, оказавшись справа от меня на улице, потребовал, чтобы я вылез из машины. На что я предложил разойтись мирным путем, без драки, тем, что я не возьму с них ни копейки за проезд и спокойно уеду. Воронцов, продолжая нецензурно выражаться, наносил мне удары по голове. В один из моментов, когда я закрывал голову руками, я почувствовал, как к моей шее Воронцов приставил какой-то холодный предмет и угрожающим голосом сказал, чтобы я вылез. Для предотвращения его дальнейших действий я схватил обеими руками его руку и со всей силой прижал её к своей груди, тем самым обезопасив шею и не давая выдернуть Воронцову его руку. Тогда Воронцов схватил меня за воротник куртки свободной рукой и резким движением вытащил меня из автомобиля. В результате этого я из салона упал на снег на колени. Воронцов продолжал тянуть меня за куртку. Крепко держа его руку, в которой был холодный предмет, я попытался встать…»
- Понимаете, мне тогда было очень страшно, - вспоминает Евгений. – Ночь, никого вокруг, двое пьяных агрессивных парней значительно крупнее меня. Я даже не оборонялся – мне нечем было! Я просто, как мог, спасал свою жизнь. Когда я пытался встать, мы с Воронцовым запнулись о бордюр, и я упал на него сверху. Может быть, тогда я и причинил ему ранение – других объяснений у меня просто нет. Когда я вскочил, то Попелов держал Воронцова, который рвался ко мне, и кричал: «Уезжай!». В 03.20 я был дома и сдал заявку диспетчеру такси.
Из показаний В. Дрокова, врача КГБУЗ «Станция скорой помощи»: «……в 04 часа 06 минут мы диспетчером станции отправлены к пострадавшему Воронцову. Он лежал на земле в заторможенном состоянии, а рядом сидел неизвестный парень и плакал. На вопрос: «Что случилось?» - Воронцов ответил, что на этом месте его ударил ножом неизвестный человек».
Забегая вперед, хочется сказать: очень трудно представить в этой ситуации отважного таксиста, который, оказавшись втянутым в конфликт с двумя пьяными мужиками, начнет махать ножом перед их носом, требуя с них оплаты за проезд. А ведь именно так и представили ситуацию бийские следователи, которые спустя восемь месяцев «расследования», выдвинули против Евгения обвинение в умышленном убийстве с «убедительнейшей» мотивацией: мол, в результате нецензурной брани Воронцова у таксиста созрел преступный умысел убить его. Причем в салоне машины, неизвестным ножом и неизвестным способом – потому что орудие убийства так и не нашли, а верхнюю одежду Воронцова (ценнейший вещдок!) следователи отдали матери потерпевшего. А та вещи сожгла… И еще – на вопрос врача умирающий Воронцов ответил, что его ударил ножом не таксист в машине, а неизвестный человек «на этом месте». Вопросов много, но почему-то следствие решило на них не искать ответы.
- В первые дни после происшествия следователь Кукуев мне сказал, что дело возбуждено для установления истинных обстоятельств произошедшего, а потом статью переквалифицируют, - объясняет Евгений. - Потом менялись следователи, я прошел детектор лжи, который показал, что я не вру. И вдруг пятый по счету следователь выдвигает мне обвинение в умышленном убийстве в собственном автомобиле неизвестным ножом и неизвестным способом. Но со слов экспертов в автомобиле нанести такое ранение невозможно по множеству причин!
Из заключения судебно-медицинской экспертизы: «У Евгения Костырина обнаружены три полосовидных участка внутрикожных кровоизлияний на поверхности шеи – экспертная комиссия не исключает возможность формирования этих повреждений в результате воздействия складок воротника одежды при черезмерном стягивании ее на шее Костырина. Кровоизлияние на задней поверхности грудной клетки могло образоваться от удара тупым предметом или падения с высоты собственного роста. Ссадина левого колена, которая так же могла образоваться от падения с высоты собственного роста».
Казалось, бы, вот подтвержденные экспертизой факты, что Евгений стал жертвой насильственных действий со стороны Воронцова. О каком умышленном убийстве идет речь, когда перед нами очевидная самооборона? Но силовой механизм, основанный на показаниях Попелова из серии «таксист ударил Воронцова чем-то в грудь в салоне автомобиля, а потом и меня!», заскрипел и набрал скорость. Невзирая на здравый смысл, экспертизы, личность самого потерпевшего, трижды судимого за насильственные преступления, и путаницу в показаниях главного свидетеля Попелова.
Встать, суд идет!
Суд шел шесть месяцев — и все эти тяжелые и безрадостные дни семья Евгения жила в жесточайшем напряжении.
- Мне трудно сказать, что мы пережили в эти месяцы, - говорит Елена Костырина. – Мы глубоко соболезнуем матери погибшего Воронцова и понимаем – какая эта страшная трагедия, потерять своего ребенка… Но то, что происходило на суде – не описать словами. Мать погибшего кричала мне: «Да, я оценила своего сына в 1,5 миллиона рублей (моральный вред – прим.ред.), а вот ты во сколько оценишь своих детей!» Ну, как так можно говорить… Нам страшно. Страшно от того, что каждый мог оказаться на месте Жени. Мы бьемся, пытаемся доказать его непричастность к убийству – Женя православный человек! – но судья не хочет принимать во внимание очевидные факты.
Из показаний специалиста-эксперта О.Ю.Чиркова: «… телесные повреждения, обнаруженные на трупе Воронцова, не могли быть причинены при обстоятельствах, указанных свидетелем Попеловым – в салоне автомобиля. Это доказал следственный эксперимент. При этом данные телесные повреждения могли быть причинены при обстоятельствах, на которые указывал Костырин».
- Но и этот очевидный факт не произвел на судью должного эффекта, - говорит адвокат Александр Каньшин. – Все обвинение было выстроено не на фактах, а на предположениях: если Евгений любил охоту, то, значит, у него должен быть нож – вот этим ножом он и совершил преступление. Причем предоставленная экспертами таблица о том, что, судя по пятнам крови, убийство произошло на улице, а не в салоне, тоже не принималась судьей во внимание. Собственно, как и то, что в самом салоне автомобиля Евгения никаких следов крови или борьбы обнаружено не было. Это первый настолько вопиющий случай в моей практике. Вся собранная нами доказательная база очевидной невиновности Евгения не перевесила хлипких предположений.
Любопытный факт: во время судебных прений Попелов, ранее свидетельствовавший о том, что Евгений Костырин и ему нанес удар ножом, вдруг отказывается от всяческих притязаний в адрес подсудимого. «Я не имею к Костырину никаких личных претензий и прошу снять с него обвинения по моей статье», - заявил в суде главный свидетель, чем вверг в изумление государственное обвинение в лице помощника прокурора. Совесть проснулась?..
14 мая судья Строилова объявила приговор: признать Евгения Костырина виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ, и назначить наказание в виде семи лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Из приговора: «Учитывая механизм причинения телесных повреждений Воронцову, их локализацию, использование предмета типа ножа, суд приходит к выводу о том, что умысел Евгения Костырина был направлен на убийство».
Евгения взяли под стражу в зале суда. В знак протеста против несправедливого приговора он объявил голодовку. Елена находится в шоковом состоянии – четверо детей потеряли кормильца и отца. Алексадр Каньшин намерен бороться за справедливость – кассационная жалоба уже составлена. А неравнодушные люди создали странички в социальных сетях – в поддержку Евгения Костырина.
Мы должны попытаться развернуть неповоротливую машину российского правосудия лицом к тем, кто пытается спасти свою жизнь перед лицом явной опасности. Мы не должны замалчивать эти вопиющие факты несправедливости. В ряд Евгения Стригина, Александры Лотковой, Чимита Тармаева и других «самооборонщиков», пострадавших от судейского произвола, встал и бийчанин Евгений Костырин. И страшно оттого, что он – не последний.
Страница в поддержку Евгения Костырина в социальной сети «Вконтакте»:
Реквизиты для оказания помощи Евгению и его семье:
Яндекс-кошелёк 410011098743430
WebMoney R281045554714 и Z529822879326
Сбербанк р/сч № 42307.810.1.0245.1105587 (Костырина Елена)
