Развивающийся в геометрической прогрессии кризис с "датскими карикатурами", который на Западе все чаще трактуют как начало пресловутого "столкновения цивилизаций", давно предсказанного Сэмюэлем Хантингтоном, стал выносить на "политическую поверхность" людей, чьи политические взгляды, особенно в политкорректной Европе, давно трактуются как "опасные" и потому маргинальные. И после событий во Франции в ноябре прошлого года, на фоне "скандала с карикатурами" вчерашние маргиналы стремительно прибавляют в статусе.
Такие люди, как Гийом Фай ощущают это уже давно. Гораздо больше о Фае можно узнать из американской или российской печати, чем из французской, которая объявила ему форменный бойкот. Несмотря на коммерческий успех своих книг, еще полгода назад единственное, на что мог рассчитывать автор "Археофутуризма" и "Всемирного переворота: эссе о новом американском империализме" (последняя, кстати, издана на русском языке), так это на заметку в три строчки в "правом журнале" с тиражом в 500 экземпляров. Это в лучшем случае. А в худшем — увидеть свою фамилию в заметке о том, что "расист получил по заслугам", заплатив огромный штраф за свои убеждения.
Такое с Фаем бывало. В 2000 году за книгу "Колонизация Европы. Правда об иммиграции и Исламе" суд обязал Гийома Фая заплатить 300.000 франков штрафа. Но времена меняются, и в январе 2006 года Фай уже раздает интервью респектабельным европейским изданиям, а в конце февраля будет представлять французских правых на организованной американским палеоконсервативным Институтом национальной политики конференции.
Бывший сподвижник Алена де Бенуа по движению "новых правых", которых он покинул, посчитав их идеи утопией и предательством европейской Традиции, Гийом Фай является, в частности, сторонником идеи "Евросибирь": европейского пространства от Владивостока до Дюнкерка в его противостоянии с неоконсервативными США и мусульманским миром.
В поисках возможностей для реализации этих идей в мае 2005 года он приезжал в Москву и Санкт-Петербург, читал лекции в Санкт-Петербургском Государственном Университете и в московском Международном фонде славянской письменности и культуры, встречался с депутатом Госдумы РФ от "Родины" А.Н. Савельевым.
Гийом Фай полагает, что современные проблемы Европы порождены не только самим фактом неуправляемой миграции, но и культурным марксизмом, который он называет этномазохизмом. Этномазохизм — это своего рода фобия, только направленная не на "чужих", как "ксенофобия", а на "своих" — коренных жителей Европы. Такого рода фобия усугубляется стыдом за свою собственную цивилизацию и за своё происхождение и фактором феминизации — "культом слабости и покаяния". Результаты подобной политики и рассматриваются в этом интервью.
Оригинал взят с "La troisième guerre mondiale va commencer" (January 7, 2006) и был опубликован в январском номере бельгийского журнала "Menzo".
Никита Куркин
— Вы действительно верите в предсказанную Вами расовую войну на Западе?
— Точно так же, как я верю в то, что, когда вы мчитесь по встречной полосе, вас ждет авария. Точный момент столкновения сложно предсказать, но он неизбежен. В течение ближайших десяти лет мы столкнемся с тем, чего раньше не видели. Но это будет гораздо большее, чем просто расовая война. Крах экономик, экологический кризис и катастрофическую нехватку топливных ресурсов. Все правительства мира оперируют краткосрочным планированием, что самое гибельное в этой ситуации. Часто говорится, что Земля больна. Но Человек также болен.
— После событий 11 сентября 2001 года мы осознали, какой хрупкой вещью является мировая экономика. Возможна ли ей какая-то альтернатива?
— Глобализация появилась на свет не десять лет назад, а в XVI веке. Правда, это не предотвратит надвигающуюся катастрофу, а только ей поспособствует… Альтернативой может стать то, что я называю автаркией больших пространств. В таких больших регионах, как Европа, например, должен быть свободный кругооборот капитала, товаров, рабочей силы. Если бы все большие континентальные пространства, Европа, Азия, Африка и т.д., практиковали бы подобную политику автаркии, то вполне можно было бы поддерживать определенный уровень благосостояния на всей планете. Абсолютно нет никакой необходимости приносить все в жертву свободе торговли. Массовое производство текстиля в Китае производит ужасный эффект на аналогичное производство во Франции. Между прочим, одежда не становится дешевле во Франции, а китайские производители текстиля не живут лучше. Только коммерция выигрывает.
— Какое значение Вы предаете глобальной экономике?
— Такое же, как невозможности ассимилировать большое количество иммигрантов. Де Голль однажды сказал: "чтобы приготовить кир, нужно белое вино и сироп черной смородины. Переложите сироп, и это уже нельзя будет назвать киром". Это иносказательный способ сказать, что возможно интеграция только небольшого количества иностранцев. В настоящее время в Сен-Сен-Дени и других местечках вокруг Парижа большинство населения составляют лица не французского происхождения. Невозможно интегрировать такое количество иммигрантов.
Экономически ситуация еще хуже. Из каждой сотни выходцев из стран Третьего Мира только пятеро получают работу. И, в качестве контраста, — каждый второй выпускник университетов во Франции и Бельгии хочет эмигрировать. В конце концов, это все прикончит "государство социального обеспечения", а это, в свою очередь, только увеличит конфликтный потенциал. Недавние бунты — только прелюдия к катастрофе, которая, по моим ожиданиям, разразится примерно к 2010 году. Канадский исследовательский центр, Wright Foundation также предсказывает, что в период 2007–2010 гг. во Франции вспышка насилия на этнической почве перерастет в гражданскую войну. Этот прогноз сделан на основе статистики роста насилия и все чаще находимых складов с оружием. Ислам в наших городах и пригородах очень скоро даст себя почувствовать.
— Но ноябрьские бунты не носили религиозного характера. Самое распространенное объяснение — это социальная незащищенность и дискриминация.
— Мы всегда ищем социально-экономические объяснения. Это не просто марксистский способ изучения конфликтов, это неправильный способ. Иммигранты сегодня получают большую поддержку от государства. Я бы даже сказал, что сейчас нелегальные иммигранты получают лучшее медицинское обеспечение, чем коренные жители. Португальские и испанские иммигранты в 30–40-е годы прошлого века вообще не получали никакой помощи, но это не стало причиной для бунта или волнений. Ведущий эксперт в этом вопросе, профессор Лолан, подсчитал, что прямые и косвенные траты на иммигрантов составили 36 миллиардов евро в прошлом году. Это 80% французского государственного дефицита и 13, 5 % всех трат в социальной сфере. Это не Ле Пен заявляет, а респектабельный ученый. Каждый пересекающий наши границы иммигрант, в конце концов, обходится нам в 100 тысяч евро. После этого просто абсурдно заявлять, что иммигранты обойдены вниманием общества. Правда — в противоположном. Клиши-су-Буа, где начались волнения в ноябре прошлого года, получало половину всех ассигнований на "проблемные" городские районы. Мое мнение — организаторы беспорядков просто ждали повода для бунтов.
— Можно ли предположить, что организованная преступность сыграла свою роль в раздувании конфликта? Восемь процентов арестованных имели криминальное прошлое.
— Я так не думаю. Беспорядки не были спровоцированы Саркози. И действительно, только восемь процентов задержанных по этому делу имели проблемы с законом. С моей точки зрения, это в большей степени этнический бунт, чем атака преступников против полиции. Просто необходимо понимать, почему они бунтовали.
— Другое доказательство того, что беспорядки были организованы преступными группировками — фатва, выпущенная Союзом исламских организаций Франции (ЮОИФ), не возымела действия на участников этого выступления. Это предполагает, что их вдохновляла не религия.
— В Коране сказано, что вполне допустимо лгать при определенных обстоятельствах. Например, всякий раз, когда это служит интересам ислама. Вполне логично, в таком случае, думать, что мусульмане хотят предстать в глазах не-мусульман оппозицией бунтам, хотя среди них есть и те, кто их поддерживает. Премьер-министр Франции Доминик де Вильпен это уже говорил. Естественно, речь идет не обо всех имамах, а о тех, кто видит себя частью исламского плана завоеваний, т.н. Дар аль-Харб. Миссия ислама раскрывается в трех понятиях: Дар аль-Сул — территории, которые ислам еще должен завоевать, Дар аль-Харб — территории, где идет война за торжество ислама, и Дар ал-Ислам — территории, где ислам восторжествовал.
Каждый год в Египте издается "Книга года ислама". Издание 2005 года обозначает Францию, Бельгию и Великобританию как территории Дар аль-Харб. Именно это и является европейской действительностью. Не надо забывать, что во время беспорядков было уничтожено две католические церкви. Далил Бубакар, имам Парижской Большой Мечети, осудил эти поджоги, но не осудил тех, кто несет за это ответственность.
Также в первый раз горели и общественные здания: полицейские участки, школы, и т.п. И в первый раз погибли люди — четверо, если быть точными.
— В своей книге Вы рассматриваете ислам среди других идеологий, добивавшихся мирового господства: коммунизма, американского либерализма, глобализма. Но разве история не состоит из последовательности систем и идеологий, которые его добивались?
— Совсем нет. Посмотрите на иудаизм. Это этническая религия, не имеющая никаких замыслов по обращению остального мира в свою веру. Буддизм и синтоизм не ищут мирового господства. Но ислам — да, как до него католицизм, коммунизм и неолиберализм. Однако ислам самый агрессивный из этой череды. Это не просто религия, а политическая доктрина. И эта доктрина империалистическая. Дважды в истории ислам прилагал усилия для завоевания Европы. В первый раз он был остановлен Карлом Мартеллом при Пуатье в 732 году, во второй раз в XVII веке — он был отброшен от стен Вены. Завоевательные амбиции исламистов получили новый импульс в Египте в 1920-е годы прошлого века. Я убежден, что некоторые исламские лидеры полагают, что сейчас как раз подходящий момент для третьего наступления на Европу. Как однажды похвалился бывший президент Алжира Хуари Бумедьен: царство ислама находится в чреве мусульманских женщин, и это "оружие" покорит Европу.
— Помимо бунтов и городской войны Вы предрекаете интенсификацию террористических атак: микротерроризм, макротерроризм, гиготерроризм, включая и использование ядерного оружия против Соединенных Штатов. Вы действительно полагаете, что подобное возможно?
— Разумеется. Обрисованный мною сценарий не слишком далек от осуществления. По ходу времени, все станет возможным. Мы можем ожидать чего-то в сотни раз худшего, чем события 11 сентября 2001 года. Это только вопрос времени.
— Вы критикуете спецслужбы за отсутствие воображения и энергичности. Вы говорите, что они недостаточно думают и недостаточно понимают различные аспекты фундаменталистских убеждений. Тем не менее, практически каждый месяц службы безопасности расстраивают различные планы готовящихся террористических актов. Действительно ли так велик риск, как Вы утверждаете?
— Нужно различать поддержание порядка и сбор разведывательной информации. Спецслужбы на Западе сделали много полезного. Они уничтожили многочисленные подпольные ячейки и террористические группы. Но нужно большее. Необходимо иметь большую, хорошо информированную группу лиц, посвященных этому делу. Нужны средства и персонал, чтобы быстро реагировать на угрозу. Так был предотвращен террористический акт против Страсбургского кафедрального собора. Нужно учиться на ошибках террористов. Перед событиями 11 сентября сотрудница в частной школе пилотов заметила, что некоторые ученики посвящают все свое время тому, чтобы научиться летать, а не приземляться. Эти сведенья всплыли месяцы спустя событий… Поверьте мне: невообразимое станет вообразимым. Что ощущает Багдад каждый день, мы вскоре узнаем.
