16 февраля 2006 г. сессия Европарламента в Страсбурге одобрила в первом чтении проект т.н. Директивы Болкештайна о либерализации рынка услуг ЕС. За два дня до этого заседания парламентариев западноевропейские рабочие профсоюзы начали проводить демонстрации в знак протеста против данного законопроекта. Это наглядно показывает, что "пролетарии всех стран" больше не хотят соединяться в едином порыве в борьбе за улучшение условий труда, поскольку условия и оплата труда существенно отличаются в Западной и Восточной Европе.
Директива Болкештайна имеет целью открытие свободного доступу работников сферы услуг (а это довольно большой сектор) из одной страны Европы во все остальные страны ЕС. При обсуждении опять встала во весь рост проблема "польского слесаря" (или водопроводчика, парикмахера, кондитера, продавца, турагента и т.д). Именно эта проблема сорвала принятие новой Конституции объединенной Европы в двух "старых" странах ЕС - Франции и Нидерландах, где проводились референдумы по конституции (а не ее ратификация парламентами) летом 2005 г.
Декларированные цели либерализации рынка труда, частично реализуемые Директивой Болкештайна, - это одно из главных общепризнанных препятствий на пути европейской интеграции в настоящее время, когда ЕС расширился с 15 до 25 членов. Появление в стране массы работников, согласных работать "за копейки", грозит разрушить главный предмет гордости западноевропейских "государств благосостояния" (welfare states): баланс социальных интересов и социальную стабильность. Именно этот факт никак не хотят осознать новые претенденты на "европейскую идентичность", в том числе сегодняшние руководители Грузии и Украины. Результаты заседания в Страсбурге сделали перспективу полной евроинтеграции еще более "туманной". Проект Директивы был принят с двумя поправками, содержание которых фиксирует разделение на "новую" и "старую" Европу, объективно существующее в рамках ЕС, несмотря на декларируемые общеевропейские ценности.
Во-первых, каждая страна сохраняет за собой право остановить действие Директивы на своей территории, если это угрожает социальной стабильности (дословно: если создается угроза рынку труда в стране или возникает угроза социальной безопасности). Во-вторых, изъято условие о стране происхождения: то есть прибывшие трудовые мигранты и их работодатели обязаны будут подчиняться законам страны пребывания, а не собственной.
Все это воспринимается западными европейцами, независимо от социальной и партийной принадлежности, как большая жертва на алтарь европейского единения. "Мы отказались от принципа страны происхождения…, и мы ожидаем, что Европейская Комиссия отнесется с уважением к нашему голосованию", - заявила, например, немецкий парламентарий Эвелин Гебхардт. В результате "каждая фирма, пересекающая государственные границы с целью предложения своих услуг, должна будет действовать в соответствии с законами страны пребывания в области здравоохранения и охраны труда, безопасности, социальных гарантий и защиты окружающей среды".
Хотя сфера услуг суммарно составляет около 60% экономики стран ЕС, предусмотрено, что Директива будет распространяться только на те виды труда, по которым в рамках ЕС не принято отдельных соглашений. Кроме того, Директива не охватывает секторы, представляющие особую значимость для общественных и государственных интересов ("of general public interest"), такие, как здравоохранение, образование, аудио и видео медиа, такси, казино. Наконец, и в этом виде процесс принятия директивы может затянуться до 2010 г.
Такие ограничения вызывают острое недовольство внутри ЕС — среди представителей Восточной Европы. Их правительствам трудно смириться с тем, что можно было предвидеть: расчет на быструю интеграцию в созданное на Западе общество благополучия утопичен. Экономика не знает критериев "исторической справедливости", западные экономические структуры не могут безболезненно принять новых пришельцев из Центральной и Восточной Европы только потому, что так "велит история". Наконец, говоря об истории, нужно помнить, что разделение на западную, центральную и восточную, периферийную во многих отношениях, части Европы сложилось задолго до "сталинского рейда" по установлению социалистических режимов на европейском пространстве.
На что же тогда рассчитывать тем, чья "европейская идентичность" вообще подлежит сомнению в исторической перспективе? Пример Турции, не один год стучащейся в ворота Евросоюза, показывает, что отсутствие как экономических, так и исторических предпосылок для интеграции с Западной Европой - на сегодняшний день непреодолимый барьер. Спровоцировать мощные социальные катаклизмы внутри собственных стран для того, чтобы принять в дружную европейскую семью "дальних родственников", включая Грузию или даже Украину, не хотят, и не могут себе позволить западноевропейские государства-члены ЕС. Но, наверное, принимая желаемое за действительное, политические лидеры многих постсоветских республик пока закрывают глаза на это очевидное обстоятельство.
Итоги дискуссия в Страсбурге показывают, почему предложение президента Франции: оставить в европейской конституции только, с чем согласны все страны-члены ЕС, имеет веские шансы стать реальностью. А это значит, что призыв Go West!, до сих пор звучащий из американского клипа, государствам-выходцам из СССР не стоит понимать слишком буквально и безоглядно. Существует опасность поддаться искушению, вконец подорвать связи с надоевшим "восточным деспотом" в лице России, а потом не найти места на "острове везения", которым издалека представляется благополучный Запад. А это достаточно безрадостный сценарий для новых "европейцев".
Юлия Григорьева, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра Кавказских исследований МГИМО
