Самая массовая пресс-конференция российского президента Владимира Путина в отличие от прошлогоднего общения главы государства с журналистами была насыщена кавказскими сюжетами. Год назад ситуация на Северном Кавказе была вне фокуса внимания и журналистов и главы государства. Без ответа (равно как и без соответствующих вопросов) осталось главное на тот момент событие кавказской этнополитики — Бесланская трагедия. В 2006 году президент уделил значительное внимание интерпретации того, что происходит сегодня в самом проблемном российском регионе. Естественно, интерпретация кавказской этнополитики была выдержана в добротном PR-овском ключе. Никакого вдумчивого анализа и критики собственных просчетов. Риторика президента в январе 2006 года была победной. Российская политика на Кавказе была подана как цепь побед федеральной власти. В центре внимания Владимира Путина оказалась Чечня. Ни Дагестан, ни рейд боевиков на Нальчик, ни проблема осетино-ингушских отношений, ни этнополитическая ситуация в Карачаево-Черкесии не попали в фокус внимания ни главы государства, ни вопрошающих журналистов. Учитывая особую чувствительность российских чиновников всех уровней к словам президента, можно сделать следующий вывод. "Кавказские тезисы" Владимира Путина станут официальной идеологемой не только Кремля, но и всей власти в целом.
В ходе своего общения с прессой президент сделал, по крайней мере, два сенсационных заявления. Во-первых, контртеррористическая операция, объявленная в еще 1999 году, завершена. Во-вторых, произошло инкорпорирование Чечни в состав российского социума. Естественно, никто не вспомнил, что первоначально завершить контртеррористическую операцию планировалось в два месяца. То есть сроки, определенные верховным главнокомандующим, превышены почти в 25 раз! Увы, серьезного анализа превышения Верховный не дал. Главное — зафиксировать окончание операции. Но даже если бы кто — то из журналистов и вспомнил о такой неудобной детали (например, "клеветники России"), то у президента наверняка были бы готовы ответы. На скептические вопросы об участии России в G-8 Владимир Путин без тени сомнения ответил, что подобного рода вопросы — удел отставных "советологов", у которых просто нет другой работы. Наверное, неудобные вопросы о "контртеррористической" операции также были бы объявлены происками "бжезинских и примкнувших к ним пайпсов". Согласно же официальной (то есть президентской) версии в Чечне ситуация такова: "Я думаю, что вполне можно говорить об окончании контртеррористической операции — при понимании того, что правоохранительные органы Чечни практически берут на себя основную ответственность за состояние правоохранительной сферы. В Чечне созданы все органы государственной власти, я уже об этом говорил, и вы хорошо об этом знаете. Это значит, что могут и будут укрепляться все правоохранительные органы — прокуратура, суды, адвокатура, нотариаты, конечно, Министерство внутренних дел Чеченской Республики. Все это вместе в совокупности, надеюсь, уверен, приведет к дальнейшей стабилизации".
Итак, контртеррористическая операция завершена. Означает ли это прекращение терактов в Чечне? Во-первых, для первого лица в государстве (а тем паче для Верховного главнокомандующего) было бы неплохо хотя бы в общих чертах представить критерии операции, определить сроки ее окончания, а также установить, считать ли операцию завершенной, если теракты продолжаются. Почему операция завершена в 2005 году? Согласно выводам президента, потому что завершилось формирование органов региональной власти на основе выборов. "Мы укрепили Федерацию, мы возвратили Чеченскую Республику в конституционное поле России, причем правовыми средствами, демократическими средствами, прежде всего, — голосование по конституции, голосование по кандидатуре президента, по выборам парламента по-другому назвать невозможно", — считает президент Путин. Тогда стоило бы вспомнить, что "триумфы мира и демократии", время от времени устраиваемые в Чечне федеральными властями, имеют свойство срываться. Два с небольшим года назад после проведения конституционного референдума в Чечне (в марте 2003 г.), российский президент уже заявлял, что "последняя проблема территориальной целостности России закрыта".
Однако у чеченских сепаратистов было иное мнение. 9 мая 2004 года в результате терактов погибают президент Чечни Ахмад Кадыров и глава Госсовета республики Хусейн Исаев. Сразу же вслед за выборами Алу Алханова 29 августа 2004 года последовала бесланская трагедия. За парламентскими выборами 27 ноября 2005 года — убийства главы администрации села Памятой Ризвана Демильханова и главы администрации села Автуры Ибрагима Умпашаева. Весьма показателен комментарий, сделанный секретарем Совбеза Чечни Рудником Дудаевым по поводу гибели Ризвана Демильханова: "Это было просто безумие — глубокой ночью отправляться в горы". После чтения подобных откровений возникает не праздный вопрос: "Так, может быть, для успеха демократии в отдельно взятой горской республике необходимо сначала обеспечить безопасность на пересеченной лесной местности, а уж потом открывать там избирательные участки?". Кстати сказать, цитируемый нами выше Рудник Дудаев вскоре разделил печальную участь Ризвана Демильханова и Ибрагима Умпашаева. Итак, три громких политических убийства в конце 2005 года в республике, идущей семимильными шагами к победе демократии и антитеррористической борьбы. А если посчитать ежедневные диверсии, нападения и похищения людей? Летом 2005 года теракты были совершены даже в Надтеречном районе Чечни, где даже Джохар Дудаев не мог утвердить силою оружия своих префектов.
После бесланской трагедии количество терактов в Чечне действительно снизилось. Более того, действия террористов стали менее скоординированными и идеологически немотивированными. Это — борьба за сохранение своих маленьких "островков" сепаратизма, не общеичкерийского, а "полевого командирского". Формирование "системного сепаратизма" Кадыровых, действующих под российским флагом, привело в ряды защитников "единства державы" многих непримиримых боевиков. Однако терроризм как политический метод не вышел из моды в Чечне. Террористические акты на сегодня востребованы теми, кто не включен в процесс "приватизации власти". Сам же процесс "чеченизации" республики, то есть передачи властных рычагов в руки местной элиты чреват формированием "независимой Чечни в составе России". То есть такой Чечни, в которой российский флаг не будет означать российской юрисдикции над данной территорией. Но самое опасное — это то, что фигура Рамзана Кадырова становится популярной среди молодых чеченцев. По мнению главного редактора газеты "Чеченское общество" политолога Тимура Алиева, сегодня "делать жизнь с Рамзана" хотят чеченские подростки, понимающие, что именно этот политик имеет возможность "порулить великой державой". Тимур высказал парадоксальную, на первый взгляд, мысль, об общероссийских политических претензиях Рамзана Кадырова. Но подобный вывод кажется парадоксальным только на первый взгляд.
Чечня для российской власти уже давно стала PR-оружием, которое используется регулярно, хотя и не всегда эффективно. Именно этнополитическая ситуация в Чечне преподносится Европе и "союзникам по антитеррористической коалиции" как пример миролюбивой внутренней политики РФ. Поэтому использование чеченских республиканских политиков в общенациональной PR-кампании не кажется таким уж нереальным событием. Для демонстрации того, что на Кавказе "все спокойно" в Кремле могут использовать самые нестандартные методики. Однако даже общероссийская раскрутка Рамзана Кадырова не означает инкорпорирование Чечни в состав России. До тех пор, пока республиканская (равно как и федеральная) власть не будет реприватизирована Чечня останется сепаратистской по сути. Под "волчьим" или под российским флагом — не важно.
Автор — зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук.
