Говорят, что в день покушения Дмитрия Каракозова
на Александра Второго,
Достоевский прибежал к знакомым в страшном возбуждении.
"В Царя стреляли!",
- "Попали?",
- - "Нет. Но стреляли! Стреляли!".
Количество относительно правдоподобных и равноценных версий покушения на Анатолия Чубайса таково, что данная тема превращается в подобие романов Агаты Кристи.
То, как быстро возрастает их число, доказывает лишь одно: что покушаться на главу РАО ЕЭС мог, в принципе, кто угодно. Точнее, что кто угодно мог быть в этом заинтересован.
А незамысловатость исполнения такова, что и реальным организатором технически тоже мог быть кто угодно.
При этом, действительно, схема покушения предельно напоминает "покушение" на Шеварднадзе десять лет назад и на Туркмен-баши в недавнем прошлом. Оба, действительно, принято считать политическими инсценировками, послужившими поводом к серьезным кадровым перестановкам и новым политическим решениям правителей.
Правда, Чубайс, все же, не глава государства и не лидер сколько-нибудь серьезной оппозиции, претендующей на приход к власти. С одной стороны, он не в силах стать инициатором каких-то серьезных пересмотров политического курса, с другой — факт покушения или инсценировки покушения никак не может повлиять на рост значения Чубайса, на консолидацию вокруг него "либеральных" сил, да и не способен создать ему образ страдальца в глазах широких масс. Вряд ли можно представить себе, что Явлинский и "Яблоко", либо Рыжков и Хакамада так проникнуться сочувствием к пострадавшему, что срочно решат объединяться под знаменем его имени.
Предполагать, действительно, можно что угодно, и, как в тех же романах Агаты Кристи, лишь автор знает, какой именно вариант он назначил быть истинным для большего азарта интриги.
К уже озвученным "республиканским" версиям (Молдова и Украина) можно, пожалуй, с еще большим основанием добавить и грузинскую. По некоторым данным, Чубайс был обстрелян как раз по пути на совещание, где предстояло определиться с закрытием грузинского представительства РАО ЕЭС, вызванного продолжающимися неуплатами Тбилиси за электроэнергию.
Учитывая политический темперамент и неразборчивость в средствах Саакашвили, вполне можно предположить, что он уготовил лидеру "правых" России судьбу приведшего его к власти премьера Жвания. Тем более, если учесть, что, судя по комментариям, схема нападения на Минском шоссе предельно напоминала тактику кавказских боевиков.
С не меньшим основанием можно предполагать, что нападение, будь оно хоть действительным покушением, хоть силовым предупреждением, могло исходить как раз от нынешней Кремлевской власти.
Собственно, как бы ни не любили Чубайса что левые, что широкие народные массы, для них он сегодня не столько некое практическое политическое препятствие, сколько некий эмоциональный раздражитель. А что свои эмоции они не слишком-то способны воплощать в практические политические действия — доказали все пятнадцать лет их борьбы.
Походить толпой у офиса ЕЭС, сжечь чучело, покричать: "Чубайс, подлый трус, выходи" — на них похоже. Что-то серьезное предпринять — сомнительно.
Практическим политическим препятствием Чубайс, скорее, является для тех властных групп, которым мешает его близкая связь с президентом и его способность отчасти влиять на последнего, его противодействие тем, кого можно считать историческими преемниками Коржакова и Сосковца, кого раздражают "либеральные" экономические эксперименты власти. Это те группы, которые стремятся наследовать власть к 2008 году и которым, среди прочего, абсолютно не нужно, чтобы Путин растрачивал остатки своего рейтинга дальнейшими экономическими авантюрами, подобными "монетизации льгот", рождающимися в воспаленном мозгу не столько политических, сколько экономических единомышленников Чубайса.
Дело, разумеется, не в том, что они, в отличие от Чубайса, очень любят неимущих России. Дело в том, что, с их точки зрения, эти авантюры, как и сам главный "либерал" компрометируют Путина, ослабляют основания их будущей власти. В этом отношении имеет смысл ближе присмотреться к тем, кто громче других говорит о "кощунственности" данного покушения и о том, что оно непременно будет раскрыто.
Это когда в новейшей России раскрывались такие покушения? Известная ссылка на Юшенкова явно выглядит несостоятельно, поскольку ясно, что власть не раскрыла преступление, как таковое, а нашла способ обвинить в нем своего лондонского оппонента Березовского.
Предполагать, теоретически, можно что угодно: в частности, как то, что на Чубайса покушались соратники "либералы", стремящиеся освободиться от "наследия" 90-х, так и сама высшая власть.
Собственно говоря, если идти от противного, почему бы и Путину не стремиться избавиться от Чубайса?
Они давно знакомы. Последний очень многое знает о ленинградском периоде политической карьеры президента. Оказал много услуг. Позволяет себе спорить. А, при этом, имидж портит. Пока рейтинг был неколебим, он мог на себе вынести все. Сейчас неколебимость испарилась. Медленно, но уверенно он растворяется. Время ли выносить на "раненом Боливаре" такого обременительного и непопулярного соратника? Можно его просто прогнать. Рейтингу даже на пользу. Но уж больно многим связаны, нехорошо это, своих сдавать, не по-джентельменски… А вот, если бы как-то без отставки, само собой… Тут вовсе даже не надо, чтобы Путин был здесь прямым инициатором — не бандит же он, в самом деле. Но он мог случайно не скрыть от кого-либо таких настроений. А этот кто-то вполне мог бы относится к президенту достаточно ответственно, чтобы уловить такой месседж.
Против этого, строго говоря, только одно: кондовость покушения и то, что Чубайс не пострадал. Но ведь, как уже говорилось, это могло быть предупреждением.
И все-таки, не это все главное. Даже не то, что инициатором устранения Чубайса мог быть, в принципе, кто угодно: достал он всех. Даже не то, была это инсценировка, предупреждение или неумелое покушение. Даже не то, что по большему счету странно, что это не случилось раньше.
Важна знаковость. Важно то, какой миф из этого сложится. К каким бы выводам ни пришло следствие — общество ему не поверит. Если оно назначит ответственным, скажем, Березовского, народ немного потеплеет к Березовскому. Если оно, по присущей нашей власти недалекости назначит ответственным какого-нибудь полковника Квачкова — оно сделает его народным героем, народ сочтет, что стрелять в Чубайса — дело почетное. Если оно никого не найдет, народ придет к выводу, что в Чубайса стрелять можно безнаказанно.
При этом СМИ и комментаторы уже сейчас так детально описывают, какие ошибки допустили покушавшиеся, что просто пишут инструкцию к новому покушению. Поскольку же достать мину и гранатомет в современной России — дело пустяковое, а выяснить, коду и когда ездит Чубайс — не сложнее, чем народовольцам было разобраться в режиме дня Александра Второго, мы можем оказаться свидетелями рождения нового национального вида спорта.
При этом рождается хорошее, почтенное обоснование хранения дома легкого и тяжелого огнестрельного оружия.
"Скажите, подследственный, с какой целью Вами были приобретены и хранились дома гранатометы?", — "Готовил покушение на Чубайса", — и человек переходит в разряд уважаемых.
Это, в конце концов, закономерно. Власть очень долго — почти пятнадцать лет, — откровенно издевалась над обществом. Народ очень долго — почти пятнадцать лет, — терпел. Сначала он думал, что так и надо и через полгода или год этот шок даст свой терапевтический эффект. Потом он думал, что настанет день, и, проголосовав за критикующую власть партию, он заставит власть одуматься. Потом он думал, что придет новый президент, молодой, спортивный и энергичный, — и исправит все, что натворил предыдущий. Потом он ждал, что этот новый президент преодолеет сопротивление окружения старого и сделает для народа что-то хорошее. Поскольку же новый президент в течение первого срока хорошего не делал, но и плохого не совершал, — народ продолжал ему верить. Потом наступил новый срок, и президент начал делать. Почему-то, не то, что ожидали, а примерно то же, что делал и предыдущий. Народ устает от ожидания времени, когда над ним перестанут издеваться. Ему только остается ждать. Ждать сигнала, как быть дальше.
И сигнал ему дали.
Обычно, в истории чередуются примерно двадцатилетние периоды накопления социальной энергии, затем происходит ее выброс. Прошлый выброс мы имели в 89-91 годах. Прошло 15 лет. Энергия накапливается, об этом свидетельствуют все социологические исследования. Пока она еще не бьет через край. Но у отдельных, наиболее динамичных представителей народа — она накапливается быстрее. И прорывается быстрее.
А поскольку власть, в своем административном рвении перекрыла все каналы демократического движения этой энергии, поскольку показала, что новых партий создавать нельзя, референдумы проводить невозможно, выборы ничего не решают, — она сама обрекла себя на те формы проявления энергетических прорывов, которые свойственны для умирающих автократур.
Поскольку главный враг народа, в его субъективном восприятии — это власть, и, поскольку власть показала, что главный метод, которому она так и не научилась действенно противостоять, — это террор, то она обрекла то, пока незначительное меньшинство, которое созревает для действительного протеста, на использование этого единственно доступного способа борьбы даже не за свои права, а просто за свое человеческое достоинство.
