Гипноз успеха украинских оранжевых оказался настолько притягателен, что за ширмой непрекращающихся разговоров о неотвратимости триумфального розыгрыша “оранжевой карты” в России начали происходить стремительные инверсии в стане новорожденного лево-либерального альянса. Для многих полной неожиданностью стал тот факт, что в этом сценарии на роль ведущего мотора, объединяющего разные полюса отечественных “цитрусовых” сил, всерьез претендует лимоновская НБП.
О парадоксах “красно-либерального” альянса сказано в последнее время достаточно, но факт остается факто: от количества совместных акций и доверительных жестов лево-либеральной оппозиции политический дозиметр явно зашкаливает. Политические одиночества нашли друг друга. Марат Гельман списывает свой концепт России-2 со “Другой России” Лимонова. Хакамада отпускает совершенно невозможные для себя реверансы в адрес нацболов в интервью партийной газете “Генеральная линия” (бывшая “Лимонка”), юные девушки из СПС со скандалом примеривают на рукава национал-большевистские повязки, а на общих акциях робко перемежающихся с ноги на ногу тусовщиков из КПРФ и СПС ведут за собой юные бомбисты из НБП и “Молодежного Яблока”. Что это? “Оранжевая” амнистия всем заинтересованным идеологическим несоответствиям, как это было на Украине в случае с УНА-УНСО, или серьезные изменения политического сознания у самих игроков?
Любопытно проследить встречный “новому оранжему порядку” политико-идеологический крен внутри самой НБП, который начал проявляться явно не вчера. Маргинальный, но небезынтересный политико-художественный кружок, объединявший в 1990-е годы самые разные части национал-патриотического спектра, от панков-студентов, до культовых рокеров и не устроившихся при Ельцине интеллектуалов, с приходом к власти Путина стал стремительно леветь, теряя на ходу остатки прежней “фашисткой” лексики.
Спустя год после ареста Лимонова в 2001 году из Лефортова с поистине диссидентской регулярностью полетели странно пахнущие письма самым разным адресатам: президенту Путину, министру Швыдкому, президенту Шираку и европейской общественности. Но если тактика требований лефортовского сидельца Путину — “отпущение Чечни” и “возвращение попранных гражданских свобод” — была понятна исходя из обстоятельств времени и места, в котором они писались, то с выходом Лимонова на свободу, в НБП стали происходить совсем уж революционные даже для завсегдатаев партии перемены. Параллельно с ростом количества проведенных акций (достаточно вспомнить хотя бы захват кабинета Зурабова и приемной Президентской администрации в минувшем году), происходит отказ НБП практически от всех своих “правых” лозунгов (наиболее известны “Россия — все, остальное — ничто!” и “Сталин, Берия, ГУЛАГ!”).
Но главное, вслед за встраиванием в анархо-либеральный фронт, “лимоновцы” приступили к чисткам “право-флангистов” в руководстве Национал-большевисткой партии, сопровождавшиеся избиениями партийцев, не согласных с “оранжевой” линией. От партийного руководства оказались отстраненными влиятельные в регионах и испытанные национал-большевики Анатолий Тишин и Дмитрий Бахур, на которых НБП выстояла во время лефортовского заключения Лимонова. Фактически руководство в НБП уже захватила “оранжевая группа”, руководимая лично преданными Лимонову Владимиром Линдерманом (партийная кличка — Абель) и Романом Попковым (он же — Роман Эльдусович Хусаенов, “сдавший” в свое время ФСБ практически весь личный состав Брянского отделения НБП). Куда ведут партию “орэйнджеры” — очевидно. В НБП сразу же появились деньги, и это индикатор для организации, у которой еще пару лет назад не было денег на собственного шофера. Расцвел сайт, уже без зазрения совести увешанный оранжевыми баннерами “Пора!”, поднялись региональные организации, партия проводит фешенебельные юбилейные съезды, на которых Лимонов пытается убедить делегатов, что не допустит отступления от прежней партийной идеологии ни на йоту.
По всей видимости, раскола в ближайшее время не будет — для этого необходим человек с харизмой, которая была бы сравнима с лимоновской глянцевой известностью. Но такого человека в партии нет. В результате, огромные массы “правых” в НБП, сочувствующие “старым” национал-патриотическим идеям, воспитанные в “Веймаре 90-х”, пока не могут повлиять на ситуацию в партии иначе, чем в форме скрытого ропота или открытого ухода.
Вряд ли стоит обманываться на тот счет, что у отцов лево-либерального альянса нет четко разработанной концепции “оранжевого” варианта для России и все отдано на откуп стихийно организованным ситуативным штабам. Не случайно, рассуждая о перспективах организации системного гражданского неповиновения в стране, руководитель “Молодежного Яблока” Илья Яшин в интервью “Эхо Москвы” как бы случайно обмолвился о ресурсе “оранжевых акций”. Это было еще летом 2004 года, когда о триумфе украинских собратьев по разуму было еще рано говорить. Скорее всего, киевский спектакль и черновик его будущего российского двойника имеют одних и тех же авторов и разрабатываются в одних и тех же кабинетах. В этом отношении идеология подчинена тактике.
Совершенно очевидно, что для успешного развития “оранжевого” сценария в России важны не столько разгневанная улица, сколько умение с этой улицей работать и организовывать. Ясно, что либералы не обладают ни доверием, ни опытом уличной борьбы, чтобы повести за собой толпу на “стихийный митинг”. Зато этого опыта достаточно в противоположной части политического спектра. Неудивительно, что уже сейчас в России именно на почве НБП формируется боевое ядро будущей революции, готовое исполнять, как и активисты “Пора!” на Украине всю “полевую” работу: от роли первых скрипок в организации массовых акций гражданского неповиновения и поддержания необходимого порядка среди бушующих толп до распределения финансовых потоков. Но в случае успеха, НБП, конечно же, никто не допустит к рычагам управления государством и миллиардным кормушкам — им не простят анархо-фашизм и антиамериканщину.
