Итоги 2022 года для Белоруссии выглядят лучше, чем предсказывали скептики. Однако хуже, чем планировали в президентской администрации в конце прошлого года. Он стал годом больших испытаний, нереализованных планов, а в целом - новой реальности для России и её немногочисленных союзников, недавних «друзей и партнёров».
Когда в декабре 2021 года утверждался официальный прогноз на год грядущий, то эксперты из МВФ и белорусских оппозиционных аналитических центров были преисполнены пессимизма. Повод для этого дал тренд пресловутого «коллективного Запада», наращивавшего санкционное давление на официальный Минск после брутального августа 2020 года.
Вторым ключевым фактором, радикально изменившим обстановку в политике и экономике Белоруссии, а заодно и усилившим пессимизм наблюдателей, стало начало СВО на Украине. В ней официальный Минск выступил пассивным союзником России, предоставив Армии России свою территорию, а также информационную поддержку в белорусских государственных медиа.
На большее Москва вряд ли могла рассчитывать, учитывая, что второй десяток лет Александр Лукашенко проводит «многовекторную» внешнюю политику. Он и глава его дипломатии Владимир Макей даже после потрясений 2020 года подтверждали незыблемость этого курса. Поэтому официальный Минск до сих пор не признал Россию в её границах после укрупнений 2014 и 2022 годов.
Такого же подхода к территориальной целостности Российской Федерации придерживаются и другие номинальные союзники Москвы по ЕАЭС, ОДКБ и другим интеграционным объединениям. СВО на Украине стала для них очередным «моментом истины».
После президентской кампании 20202 года США, Евросоюз и их сателлиты не признали Александра Лукашенко законным и легитимным президентом. Внешнеполитическая изоляция официального Минска усилилась настолько, что послы указанных государств отказались привозить в Белоруссию верительные грамоты. Вручение таких документов Александру Лукашенко могло трактоваться как признание, чего «коллективный Запад» стремился всячески избежать. Посол США в Белоруссии Джули Фишер и вовсе переместилась в Вильнюс, демонстративно контактируя с марионеточным «кабинетом» белорусской оппозиционерки Светланы Тихановской.
Реакция политического руководства Белоруссии на шесть пакетов западных санкций и коллективный дипломатический демарш была предсказуемой. КГБ Белоруссии продолжил «зачистку» сетей прозападных НГО, причисляя наиболее активных оппозиционеров к террористам. Минюст и Верховный суд лишали госрегистрации тысячи общественных организаций, выводя их за пределы правового поля. Мининформации продолжило такую же деятельность в медиа, усилив цензуру и причисляя к «экстремистским материалам» критические публикации. МВД продолжило аресты оппозиционного актива, оформляя одних на «сутки», других – на более длительные сроки в лагеря.
Работодателям, в том числе негосударственной формы собственности, было предписано избавиться от фигурантов протестных акций и отказывать им в приёме на работу. За этим следили отставные силовики, которых спешно и повсеместно трудоустроили кадровиками. Диссиденты получали «волчьи билеты» и оказывались на развилке: эмиграция, низкооплачиваемая работа в микробизнесе либо лишение свободы.
Политэмиграция в таких условиях радикализовалась и открыто взяла курс на силовой вариант свержения «режима Лукашенко». При поддержке спецслужб Литвы, Польши и Украины национал-радикалы формировали «полки», «отряды» и прочие вооружённые формирования. Самым известным из них, реально принявшим участие в боях на стороне ВСУ стал «полк им. Калиновского».
Внутрибелорусская повестка стала полностью формироваться официозом. Даже при гипотетическом сценарии интервенции, который остаётся единственным шансом возвращения политэмиграции в белорусский политикум, у официального Минска есть два мощных аргумента – российский «ядерный зонтик» с поддержкой по линии силовых ведомств и собственно белорусские армия и спецслужбы, готовые повторить осень 2020-го в более жёсткой форме.
Устранив любые формы оппозиционных проявлений, Александр Лукашенко объявил референдум по внесению изменений и дополнений в Конституцию. По итогам состоявшегося 27 февраля голосования было официально объявлено о радикальном переформатировании Основного закона. Главным новшеством стало появление в правовом поле «Всебелорусского народного собрания» - органа с огромными полномочиями над ветвями власти.
До сих пор не ясно, как именно будет формироваться «ВНС» и зачем при его наличии, например, парламент. Общественное обсуждение по этим и многим другим важным вопросам фактически табуировано.
Помимо «многовекторности», полностью исчерпавшей себя ещё в 2021 году, Лукашенко продолжил курс русофобской «белорусизации». Он отказался от уголовного преследования пресловутых «рускомирцев»: конъюнктура изменилась. Однако его клевреты продолжили акции запугивания в отношении критиков «белорусизации», сторонников подлинно союзнических отношений с Россией и идеи общерусского единства. В этом проявился давний тренд интеллектуально несостоятельного официоза, явленный в практике «перехватывания знамён» и воровства идей как у прозападно ориентированной оппозиции, так и у их оппонентов, представленных идейными наследниками западнорусизма и левыми.
Так, в частности, белорусский календарь государственных праздников пополнился датой 17 сентября – в память об Освободительном походе Красной Армии 1939 года. Его итогом стало воссоединение Западной Белоруссии и Западной Украины с Советской Россией. В 2022 году восстановленный советский праздник отмечался во второй раз, выявив неспособность чиновничьей «идеологической вертикали» наладить отношения с общественным активом.
Более позитивно смотрелся День Победы 9 мая: Мингорисполком впервые за многие годы разрешил провести шествие «Бессмертного полка» в столице. При этом от организаторов не потребовали денег, что позволило собрать несколько тысяч участников с полулегальными георгиевскими ленточками.
«Бессмертный полк» при этом находится в неопределённой правовой ситуации. Деятельность без госрегистрации запрещена, а Минюст и Верховный суд сделали всё возможное, чтобы таковой у учредителей НГО не появилось. Преследования учредителей тоже нет. Государственные СМИ получили приказ не допускать упоминания «Бессмертного полка».
Российско-белорусская интеграция в гуманитарной сфере выявила своё полное фиаско. Ярким примером стали учебные программы по курсу «История белорусской государственности». В 2022 году они были обновлены таким образом, чтобы у школьников и студентов формировалось восприятие Белоруссии как некоего самостийного хутора вне Российской империи. РАН и профильные российские министерства восприняли такую «интеграцию» как нормальное явление, не требующее даже подобия рефлексии.
Гораздо больший успех сопутствовал официальному Минску в экономической интеграции с Россией, которая фактически спасла его от глубокого системного кризиса. География участников западных санкций такова, что у белорусских экспортёров оставался только один выход – на северо-востоке.
Именно туда и устремились белорусские нефтепродукты, калийные удобрения и другие товары, которым с 2021 года был заблокирован даже транзит через территорию ЕС. Украина и вовсе приступила к масштабной конфискации белорусских грузов вместе с транспортными средствами.
Москва одобрила вхождение белорусского капитала в портовую инфраструктуру российских регионов. Однако ни «белорусского причала», ни тем более порта в 2022 году так и не появилось ни в Ленинградской, ни в Мурманской, ни в других областях. Белорусские госкомпании предпочли не инвестировать, а воспользоваться льготами и преференциями при использовании российских железных дорог, терминалов и экспортных схем.
Основные источники валютных поступлений Белоруссии в условиях санкций, введённых задолго до 24.02.2022 и по другому поводу, стали полностью зависимы от России. Большую помощь белорусским экспортёрам предоставили и другие партнёры по ЕАЭС. В частности, Казахстан и Киргизия взялись переоформлять белорусские товары как свои при экспорте в Евросоюз. В результате киргизский экспорт древесины вырос почти в двадцать раз; чуть меньшую динамику продемонстрировали казахстанские партнёры.
Диверсификация белорусского экспорта в 2022 году прошла в целом успешно благодаря интеграции в Союзное государство, ЕАЭС, ШОС и другие интеграционные объединения. Развитие иных форм сотрудничества с ними трудно переоценить в свете тех угроз, которые Лукашенко демонстративно игнорировал, утверждая официальный прогноз на 2022 год.
По итогам 2022 года запланированный рост ВВП на 2,9% к уровню 2021 года продемонстрировал обратную динамику с почти двукратным увеличением фантастически оптимистичного показателя, но со знаком минус. Только за январь-ноябрь экономический спад достиг 4,7%.
Президентским прогнозом предписывалось сдерживать инфляцию на уровне 6%. По итогам года рост потребительских цен исчислялся двузначными цифрами. В ноябре она прибавила 13,3% к октябрю. Белстат констатировал: за январь-ноябрь 2022 года повышение цен составило 15,4% к такому же прошлогоднему периоду.
Рост цен сопровождался сокращением ассортимента товаров и услуг. В значительной степени на это повлияла президентская директива о «заморозке» цен с 6 октября («задним числом»). Начались аресты руководителей субъектов хозяйствования, допустивших «самовольное» и «необоснованное» повышение цен. Вопреки прогнозам критиков таких административных практик, цены стабилизировались и до сих пор не наблюдается даже подобия «венесуэльского сценария».
Доходы населения при этом оказалось поддерживать труднее. При населении Белоруссии чуть более 9 млн человек, в экономике занято чуть более 4 млн человек. С учётом фиктивной занятости и занижения оплаты труда квалифицированных работников, а также других факторов становится понятно, почему реальные денежные доходы населения оказались ниже прошлогоднего уровня.
В номинальном выражении начисленная зарплата белорусских работников в ноябре составила 1648,2 бел.руб. В долларовом эквиваленте это составляет около $600, а в российских рублях адекватный эквивалент высчитать проблематично. Проблему создал Нацбанк номинально союзной Белоруссии, санкционировавший в начале года дискриминационный обменный курс российского рубля.
Ещё одним новшеством стало исключение Нацбанком Белоруссии евро из валютной корзины. Так госрегулятор отреагировал на сокращение торговли с ЕС. Он также продолжил практику «дедолларизации», выведя с российским Центробанком и субъектами хозяйствования показатель взаиморасчётов в белорусско-российском товарообороте на более чем 80% обеспечения в национальных валютах.
Девальвация белорусского рубля проходила плавно и к концу года превысила отметку 2,75 BYN за доллар США. От резкого обвала «белки» Нацбанк союзника тоже спасла Россия. Она также осталась главным кредитором белорусского бизнеса. Выступая 19 декабря в Минске, Владимир Путин констатировал: взаимная торговля за 10 месяцев прибавила 10,1% к прошлогоднему показателю, и результат обещает быть лучшим по итогам года.
«Россия является крупнейшим инвестором в экономике Белоруссии с объёмом капиталовложений более 4 миллиардов долларов. На белорусском рынке представлено порядка 2,5 тысячи компаний с российским участием», -обратил внимание президент России.
Российский вклад в минимизацию экономического ущерба Белоруссии от западных санкций трудно переоценить. В утверждённом Лукашенко официальном прогнозе предписывалось увеличить экспорт товаров и услуг в 2022 году на 6,3%. По факту, внешнеторговый оборот товаров и услуг за январь-октябрь сокращён на 6%, согласно отчёту Нацбанка республики. Статистические данные Белстата указывают на падение и экспорта, и импорта: «К уровню января-октября 2021г. из расчёта в текущих ценах оборот внешней торговли товарами составил 93,6%, экспорт – 96,4%, импорт – 90,9%».
Зафиксированные негативные тренды могли быть шире и глубже, если бы не российская помощь. Москва устранила барьеры во взаимной торговле, предоставила Минску сверхльготные цены на газ ($128,52), нефть и другое сырьё, а также распахнула для белорусских товаров и услуг свой ёмкий внутренний рынок, включая госзакупки.
Реальный сектор белорусской экономики и банковская система были поддержаны российскими кредитами. В их числе – $1,5 млрд на реанимацию станкостроения и микроэлектроники, а также прочее замещение импорта из «недружественных стран».
В дальнейшем ожидается большая активизация официального Минска в сближении с Москвой в экономической, политической и оборонной сферах. Такую же линию Белоруссия продолжит в многостороннем международном интеграционном формате.
При этом тревожит состояние гуманитарной основы объединительного процесса, табуирование проблемных вопросов в этой и других сферах. Удивляет реакция и Минска, и Москвы на попытки институционализации русского движения в Белоруссии, на «инициативы снизу» в поддержку союзной интеграции и конструктивную критику.
Общие проблемы и угрозы оказались эффективным цементирующим фактором двусторонней российско-белорусской, постсоветской региональной и трансконтинентальной интеграции. Парадоксальным образом важнейший вклад в создание такой реальности внесли вашингтонские «ястребы».
