Злой рок преследует масштабные модернизационные проекты в Белоруссии. Невольно вспоминается афоризм Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
Неприглядный опыт масштабной модернизации госпредприятий разных отраслей, казалось бы, понуждает к модернизации госуправления. Однако на практике происходит краковяк на одних и тех же граблях. К слову, польский народный танец в Белоруссии официально объявили «белорусским».
Модернизация госпредприятий деревообработки, текстильных фабрик и цементных заводов – наиболее яркие примеры в этой летописи. На бумаге всё было гладко, и алгоритм выглядел незамысловато: в доставшиеся от СССР наследство закачиваются миллиарды «связанных» китайских кредитов, сырьевая база своя – огромная и с собственным ценообразованием, кадры есть, и подготовить новые -- не проблема, сбыт – огромные рынки Евросоюза и России.
Veni, vidi, vici («Пришёл, увидел, победил») не получилось. В каждом конкретном случае была своя специфика провалов. Огромные объёмы цемента, например, предполагалось сбывать в России. Растущие объёмы потребления демонстрировала и белорусская строительная отрасль. Однако, как только запустили экономичный «сухой» способ производства на самом передовом китайском оборудовании (и с китайскими же инженерами на первом этапе), выяснилось, что со сбытом большие проблемы.
Поэтому есть и общее у мегапроектов, которые курировал лично Александр Лукашенко. Персональная ответственность за результаты была возложена на подчинённую ему «вертикаль власти» - от зампредов Совмина до мелких начальников на местах, назначение которых главный чиновник осуществляет лично. Казалось бы, всё под контролем и должно работать как часы – от планирования до непосредственного исполнения. Ан нет: провал следует за провалом.
На этот раз фиаско потерпел масштабный «инновационный» проект по выдаче огромных объёмов белой жести. Продукцию знает каждый потребитель консервов. Миорский металлопрокатный завод, построенный в 2020 году, по планам, должен был выдавать 5 тыс. т белой жести в месяц и стать источником валютной выручки от экспорта.
По факту завод стал очередной гирей на ногах Совмина и, естественно, белорусских налогоплательщиков. Едва запустили «долгострой», как выяснилось, что путь амбициозного проекта привёл к банкротству.
«Хотеливикторию, а получили конфузию», - говаривал в таких случаях белорусский экономист Леонид Заико, обращаясь к афоризмам Петра I.
Александр Лукашенко неоднократно порывался съездить в Миоры. На этот раз он решил не скандалить и отправил на разбор проблемы делегацию Совмина. Его чиновники тоже не желали скандалить, потому что ещё задолго до фактического начала проекта было допущено несколько стратегических ошибок.
Одна из них – планирование локации завода. Удалённость от железной дороги сказалась ещё на стадии строительства. Планирование проекта оставило желать лучшего.
Проблема не менее важная – реализация. Предприятие годами существовало на бумаге, но все эти годы «уважаемые люди» из руководства ещё не существующего предприятия получали очень неплохие деньги за управление тем, чего нет, и решение вопросов, которые так и не решили. Так как позорить отставных назначенцев «высшего должностного лица» не желало ни само это лицо, ни тем более его подчинённые, то налогоплательщикам фиаско с миорским проектом представили как некий форс-мажор.
Озвучить состояние дел в последние дни августа был назначен зампред правительства Юрий Назаров. Посетив завод, чиновник констатировал провал амбициозного плана.
«Получили прибыли около 90 млн. белорусских рублей, что почти в 10 раз меньше, чем было запланировано. По сути, с августа прошлого года завод остановился. За прошлый год сформировалось почти $400 млн невозвратных средств кредиторам. И встал вопрос, что делать с заводом, аналогов которому нет на постсоветском пространстве. Есть в России и Казахстане, но там технологии не те, это самый современный завод. Тогда президент поставил задачу перед правительством - обеспечить стабильную работу завода и сохранить коллектив», - посетовал Назаров.
Как сообщила пресс-служба правительства, чиновник «отметил, что работа по фактически спасению предприятия началась с оргмоментов: территорию завода включили в СЭЗ «Витебск», чтобы минимизировать налоги». Когда официоз использует такие выражения, как «спасение предприятия», то речь идёт о весьма скверной ситуации.
Миорский металлопрокатный завод получил от Совмина льготные тарифы на электроэнергию и газ. Открыли специальный счёт для накопления зарплатных средств - чтобы кредиторы не заблокировали арестованные средства фактического банкрота.
«Также было принято решение загружать завод сырьём в давальческом режиме. Мы определили управляющую компанию, которую наделили кредитными ресурсами под гарантию правительства и которая обеспечила закупку сырья и расходных материалов, чтобы обеспечить начало производственно-технического процесса. В апреле завод дал 200 т белой жести, в мае 1,4 тыс. т, а показатели июля приближаются к 5 тыс. т. Конечно, хотелось бы идти с более быстрой динамикой. Это предприятие непрерывного цикла производства, и его остановить и запустить очень дорого, к тому же это большая нагрузка на оборудование. И в июне на такую технологию завод вышел. В июле управляющая компания встретилась здесь с представителями российской «Северстали» и договорилась на очень хороших условиях по поставкам сырья на миорский завод до конца года. Мы закупим почти 50 тыс. т металла у этой компании, и этого будет достаточно, чтобы обеспечить здесь непрерывный цикл производства», - цитировала Назарова правительственная пресс-служба.
Гарантии правительства, о которых упомянул Назаров – это ответственность всех налогоплательщиков за некомпетентность и ошибки конкретных должностных лиц. Тахикардия производственного цикла, к тому же технологически непрерывного – это тоже говорит о скромных компетенциях планировщиков и исполнителей проекта. Как выяснилось, куда ни кинь – везде клин: будь то поставки сырья или сбыт готовой продукции.
Интересная история со сбытом: по словам Назарова, изначально проект был ориентирован на экспорт в ЕС. Откуда такой оптимизм ещё при планировании – загадка. Учитывая проблемы сбыта при реализации предыдущих амбициозных проектов (например, цементных заводов), речь может идти о никудышном планировании. Сейчас всё модно списывать на санкции, и на этот раз чиновник не стал менять клише, указав на них.
«Сейчас смотрим внутренний рынок, где у нас есть два крупных потребителя - Рогачевский и Глубокский молочно-консервные комбинаты, которые используют жестяную упаковку, и российский рынок. И смотрим уверенно. Этот завод выпускает белую жесть той толщины, которую не производит ни один другой завод. Мы найдём своего потребителя. И недавно на миорском предприятии из российских регионов побывали два хозяина крупных тарных комбинатов, которых вполне устраивает эта продукция. Опасаясь санкций, они успели взять себе продукцию европейского производителя, но, когда приехали сюда, подписали долгосрочный контракт», - сообщил Назаров.
В его рассказе много удивительного. Во-первых, «смотреть» на внутренний рынок потребления жести стали только сейчас. На самом деле производителей консервов в Белоруссии гораздо больше - Оршанский, Берёзовский и другие комбинаты. Все они импортируют аналоги продукции едва сводящего концы с концами миорского завода.
Во-вторых, попытка представить миорский завод уникальным производством выглядит нелепо. До сих пор импортировали жесть для консервов и закаток, и после закрытия миорского проекта будут.
В-третьих, спасительный сбыт в Россию белорусские госуправленцы стали прорабатывать только в ситуации нынешней безысходности. По уму, изначально не следовало складывать яйца в одну корзину.
В-четвёртых, зампред правительства Белоруссии в очередной раз зафиксировал позицию официального Минска: Белоруссия – не Европа. Может быть, Африка. Совмин постсоветской республики укомплектован чиновниками без элементарного знания географии.
В-пятых, Назаров представил другую часть Союзного государства как политически прокажённую. Так себе объяснение, учитывая, что миорский завод до запуска производства в западных санкционных списках не фигурировал. Контракты заключаются до начала выпуска продукции. Как и в нынешней ситуации с экспортом калийных удобрений и нефтепродуктов, ничто не мешало реализовать схемы обхода санкций.
В целом ситуация такова, что и на стадии планирования, и на стадии реализации проекта были допущены грубейшие ошибки, за которые никто не желает отвечать. Широко разрекламированный мегапроект сейчас спасают чиновники Совмина Белоруссии за счёт белорусских налогоплательщиков, которые совсем не в восторге от очередной обузы некомпетентных «слуг народа», а также российские компании.
Назаров рассказал, что 12 июля Хозяйственный суд Витебской области принял решение, по которому введено конкурсное производство, и с этой даты на заводе введён защитный период по отношению к юридическому лицу. Антикризисный управляющий пообещал повышение зарплаты работникам предприятия с непростой судьбой.
«Такое решение было принято, чтобы завод встал на ноги, раскрутился. И задача предприятия - выйти до конца года на переработку минимум 8-9 тыс. т в месяц и на прибыльную работу», - пояснил Назаров.
Очередное убыточное производство как финал инновационно-модернизационного проекта. Миорский металлопрокатный завод спасают всем миром, уместно сказать – Союзным государством России и Белоруссии.
Кстати, важнейшие положения договора об образовании этого государства официальный Минск не спешит выполнять. Возможно, проблемы на микроуровне являются отголоском паралича союзного строительства.
