Своё знаменитое выступление на заседании Совета по правам человека режиссёр Александр Сокуров посвятил в основном проблемам Кавказа, вскользь упомянув, что вместе с Южной Осетией и Абхазией на довольствии у России сидит и Белоруссия. Но именно на эту ремарку, брошенную походя, Владимир Путин, пожалуй, отреагировал болезненнее всего. Он принялся отчитывать деятеля культуры, как нашкодившего мальчишку: «Можно как угодно относиться к Белоруссии, белорусам, руководству Белоруссии, но говорить, что она у нас на довольствии — некорректно! Непозволительно это делать публично. Это неуважение к целому народу и целой стране, которая у нас находится в составе Союзного государства». Чувствуется, что Сокуров наступил на больную мозоль – Путину очень не хочется признать, что какой-то председатель колхоза банально разводит его, лидера мировой сверхдержавы, на деньги. Но ведь это сущая правда!
Посудите сами: в следующем году расценки на российский газ для Белоруссии не изменятся и даже не будут проиндексированы с учетом инфляции. Минск заплатит за газ из расчёта 128,5 долларов за кубометр, хотя рыночная цена на него перевалила уже почти за 2000 долларов. И это не считая различных кредитов и беспошлинного экспорта российской нефти, продукты переработки которой Белоруссия вместо того, чтобы использовать сама, продаёт за границу. Россия буквально заливает своего соседа деньгами, но ничего не получает взамен. За последние двадцать лет процесс политической интеграции двух стран так и не сдвинулся с места. Договор о Союзном государстве, подписанный ещё при Ельцине, остался ничего не стоящей бумажкой – Лукашенко до сих пор не согласился даже на введение единой валюты, не говоря уже о создании общих органов управления. Европейский союз, несмотря на весь его разношёрстный состав, выглядит гораздо более жизнеспособной организацией, чем Союзное государство России и Белоруссии, в котором живут одни и те же русские люди.
Белоруссия не просто сидит на довольствии у России -- она уже давно превратилась в циничную содержанку, которая норовит кинуть своего богатого папика и чуть что восклицает: «на хрена нам такой союз?». Чтобы эта девица не убежала к западным любовникам, Кремль шёл на любые уступки, стараясь удержать её любой ценой. Но теперь ситуация изменилась. Лукашенко больше не сможет ловко маневрировать между Россией и Западом, играя в многовекторность, как он это делал раньше. После массовых протестов 2020 года двери в Европу перед белорусским режимом окончательно захлопнулись. Разумеется, и разгоны демонстраций, и фальсификации выборов, и аресты– всё это случалось в Белоруссии и раньше. Но в предыдущие разы у Лукашенко всегда было пространство для манёвра, чтобы смягчить репрессии против оппозиции, выпустить политзаключённых и тем самым снискать расположение западных лидеров. Сейчас же белорусский президент не может себе этого позволить, поскольку прекрасно понимает, что его власть утратила всякую поддержку в обществе и держится только на насилии и запугивании.
Если раньше западные санкции против Белоруссии затрагивали лишь узкий круг должностных лиц (да и то их периодически смягчали), то сейчас – впервые в истории – они обрушились на её экономику. Под ударом оказался экспорт калийных удобрений и продуктов нефтепереработки – основной источник валютных доходов, за счёт которых пополнялся белорусский бюджет. Рассорившись со странами Прибалтики и не имея своего выхода к морю, Белоруссия без помощи России просто не сможет перенаправить экспортные потоки из Европы в Азию. Кроме того, запрет США на покупку белорусского госдолга (на 90% номинированного в иностранной валюте) ставит Лукашенко в полную зависимость от российских денег. Руководство Белоруссии уже заявило, что надеется получить от России 3,5 млрд долларов на погашение имеющихся кредитов. Таким образом, Запад буквально толкает Белоруссию в объятия России. Надо быть абсолютным политическим импотентом, чтобы не воспользоваться этой исторической возможностью. Лукашенко загнали в угол, как затравленную крысу. Если бы во главе России стоял идейный сторонник русского единства, он бы непременно навязал ему свои условия. Но я более чем уверен, что Путин, которого по недоразумению считают «сильным лидером», опять всё профукает или ограничится полумерами, как это произошло на Украине в 2014 году.
Только представьте, какие возможности тогда были упущены! Имея в руках действующего украинского президента, который подписал бы любую бумажку, можно было на вполне законных основаниях занять всю русскоязычную часть Украины, от Харькова до Одессы. Деморализованная украинская армия не оказала бы никакого сопротивления, а всякие добкины и кернесы, расталкивая друг друга локтями, побежали бы сотрудничать с российскими «оккупантами». Внеочередные президентские выборы на этих территориях не состоялись бы, и через какое-то время здесь выросло бы марионеточное квазигосударство с населением в 12 млн человек, полностью подконтрольное России. Без Юго-Востока с его промышленным потенциалом и человеческими ресурсами расколотая надвое Украина уже не представляла собой опасного противника. Но Путин ограничился тем, что оттяпал Крым и огрызок Донбасса, потеряв всё остальное и спустя восемь лет оказавшись на пороге полномасштабного военного конфликта с перевооружившейся Украиной. Его действия в 2014 году были не результатом реализации многолетнего плана по воссоединению русских земель, а импровизацией, лихорадочно придуманной «ответкой» на смену власти в Киеве. Российская власть не собиралась заниматься русской ирредентой на Украине и не готовилась к ней. И по отношению к Белоруссии она ведёт себя точно так же.
Кремль рассматривает Белоруссию лишь как плацдарм для противостояния НАТО. Но вопрос совсем не в том, удастся ли разместить на её территории ядерные боеголовки и российские военные базы – с тем же успехом их можно строить в Сирии, Судане или на Кубе. Главной стратегической целью должно стать подлинное объединение двух частей одного народа, разорванного на куски большевиками. Жители Минска и Бреста ничем не отличаются от жителей Брянска и Смоленска. Почему же они должны жить в двух разных государствах? Да, все 30 лет независимости гражданам Белоруссии внушали, что они принадлежат к самостоятельной, особой нации. Но политика белорусизации, которая восходит ещё к советским временам, так и не смогла перечеркнуть общность языка и культуры. Даже украинизаторы добились на этом поприще гораздо больших успехов, создав более-менее самодостаточное украиноязычное пространство (хотя и оно проигрывает русскому языку в условиях свободной конкуренции). Но «беларуская мова» так и осталась мертворождённым проектом, о котором напоминают лишь вывески на госучреждениях да школьные учебники с трактором на обложке.
Можно вспомнить, как с подачи Эриха Хонеккера, генсека Социалистической единой партии Германии, авторитарная пропаганда всячески убеждала жителей ГДР в их принадлежности к отдельной «социалистической немецкой нации». ГДР просуществовала почти 40 лет, но немецкое национальное единство оказалось сильнее, и это искусственное политическое образование бесследно исчезло буквально за несколько месяцев. Белорусская государственность – это точно такой же пережиток социалистического прошлого, и её ожидает похожая судьба. Главное, чтобы по соседству с ней выросло сильное, богатое и демократическое русское государство, с которым бы белорусам хотелось объединиться. Последний руководитель ГДР – Ханс Модров – предлагал на равных создать вместе с ФРГ конфедеративный союз. Но в итоге ГДР была просто расформирована и вошла в состав ФРГ на правах отдельных федеральных земель. Точно так же и Белоруссия должна превратиться в шесть новых российских областей и полностью влиться в русское правовое и культурное пространство. Уродливый гомункулус, выращенный в большевистской реторте, не должен рассматриваться как полноправный участник какого-либо межгосударственного объединения с Россией, его удел – раствориться и исчезнуть навсегда.
Часто так бывает, что автократия, казавшаяся незыблемой цитаделью, складывается как карточный домик. Хотя «Штази» свирепствовала похлеще современного белорусского КГБ, это не уберегло восточногерманский режим. Конец ГДР был ознаменован массовыми протестами – борьба за демократизацию закончилось самоликвидацией и объединением с ФРГ. Если бы в Кремле сидела русская национальная власть, то она могла бы перенаправить в схожее русло и события августа 2020 года в Белоруссии. Когда вдобавок к протестным митингам там начались ещё и забастовки на госпредприятиях, для свержения «батьки» достаточно было лишь небольшого внешнего толчка. Для этого не потребовалось бы никаких танков и «зелёных человечков». Москва могла бы просто не признать итоги выборов и перекрыть газовый вентиль, а Лукашенко в обмен на гарантии личной безопасности тайно вывезти куда-нибудь в Ростов-на-Дону, в гости к Януковичу и Акаеву. Ликующие толпы приветствовали бы Россию, освободившую их от диктатора, и на первых же свободных выборах проголосовали бы за пророссийского кандидата, который взял бы курс на воссоединение Белоруссии с общерусской отчизной.
Но вместо того, чтобы превратить демократию в инструмент для продвижения русского единства, Россия заимствует худшие практики белорусского авторитаризма. Поддерживая Лукашенко, Кремль дискредитирует саму идею объединения в глазах наиболее активной прослойки населения Белоруссии. При этом он не создаёт никаких низовых структур, на которые можно было бы опереться, когда диктатура всё-таки рухнет. В Молдавии, например, есть немало политических сил, выступающих за объединение с Румынией – но российская власть не сделала ничего для взращивания русского движения в Белоруссии. Она не готовит почву для воссоединения, работая с региональными элитами, бизнесом и общественными организациями. Такая работа не велась и на Украине, поэтому-то Евромайдан и застал Москву врасплох. А ведь во времена Ющенко и Януковича воспитывать прорусских активистов там было гораздо легче, чем в современной Белоруссии, где малейшая политическая активность пресекается спецслужбами. Но и это препятствие можно было бы обойти – например, выдавать Лукашенко кредиты только после того, как в стране будут легализованы русские организации юнионистской направленности.
Путин не в состоянии наладить контакты с белорусским обществом, но и осуществить объединение сверху, воздействуя на Лукашенко, он тоже не может: не хватает решимости и политической воли. И, главное, русские национальные интересы для Путина явно не в приоритете – статус-кво его вполне устраивает. На внешнеполитической арене Кремль играет не за русский народ, а за международный клуб диктаторов. Спасая соседского каудильо от народного гнева, российский режим озабочен, прежде всего, собственной устойчивостью – дескать, если позволить свергнуть Лукашенко, то следующим в очереди на выход может быть уже Путин. Поставить на место зарвавшегося колхозника сможет только русская национальная власть, которая обладает широким общественным мандатом и не боится демократических перемен. Так что русские не вернут себе Белоруссию, пока они не вернут себе Россию.
