Европейские страны наблюдают за так называемым «пограничным кризисом» в Польше, то есть за попытками мигрантов из стран Ближнего Востока прорваться через польско-белорусскую границу в страны Евросоюза, в первую очередь в Германию.
Почему это так называемый «кризис»? Потому что нет никакого кризиса, а есть довольно неумелая постановка, рассчитанная на зрителей «Евроньюс». Да и не факт, что происходящая именно на границе с Беларусью, а не где-нибудь в уютном лесном массивчике в полсотне верст от границы. Во-первых, нравы пограничной охраны везде одинаковы, а в Польше они еще восходят к инструкциям времен приснопамятного маршала Войцеха Ярузельского, там только некоторые слова поменяли. Пограничник, заметив нарушителя границы, кричит: «Стой!», и если нарушитель не подчинился приказу, то стреляет. А тут мы видим занятную картину, как «беженец» замахивается лопатой на польского пограничника и ему ничего за это не делают. Во-вторых, что-то очень скудное оборудование границы нам показывают. Узенькая контрольно-следовая полоса (хотя она должна быть шириной около 4 метров), невысокое заграждение из спирали Бруно – все как-то сделано наспех, на скорую руку.
Между тем, есть сведения, что в Белоруссии на границе была установлена сигнализационная система С-175 «Гардина», для которой сооружался забор из деревянных столбов и натянутой ключей проволоки высотой около 2 метров, проволока включена в систему сигнализации, контрольно-следовая полоса, второй проволочный забор, и часто за ним строилась грунтовая автодорога. Иными словами, граница должна быть укреплена более основательно, чем нам показывают. В-третьих, а где, собственно, белорусские пограничники и КГБ? Для въезда в приграничную полосу шириной 30 км от границы и особенно в пограничную полосу, шириной 10 км от границы, требуется особое разрешение, требуется предъявлять документы и объяснять причину нахождения в этом районе. Нам пытаются рассказывать сказку, что иракцы, сирийцы и прочие йеменцы, сразу по прилету в Минск, ринулись на границу и никто их по дороге не остановил и не потребовал документов, даже в приграничной зоне? Даже если считать, что Лукашенко пытается сплавить беженцев в Польшу, то все равно, при беженцах обязательно должны быть белорусские пограничники или другие силовики для контроля ситуации, и они должны были попасть на фото и видеосъемку.
Ну и да, съемка в приграничной полосе, не говоря уже, собственно, о границе, запрещена без особого разрешения пограничной службы. А у нас тут лихо снимают и с «белорусской», и с «польской» стороны.
В общем, соврите что-нибудь получше, что бы выглядело более убедительно.
Впрочем, дело вовсе не в этой бесстыдной инсценировке «пограничного кризиса», а совсем в другом вопросе. Как Германия будет разрешать проблему беженцев?
Сколько в Германии мигрантов и каких?
Сначала посмотрим на статистику. Немцы остаются немцами и у них все ходы записаны. По поводу миграционной статистики в Германии все в порядке и из нее можно узнать много интересного.
Во-первых, миграционная проблема в Германии делится на две части. Первая часть – это высокая доля населения с «миграционным базисом». Имеется в виду население, которое приехало в Германию, а не родилось, но уже более или менее обжилось и получило права германского гражданства. Так вот, Statistisches Bundesamt любезно сообщает, что в 2020 году в Германии было населения всего 81,8 млн человек, из них 60 млн – без миграционного базиса, то есть коренные немцы, и 21,8 млн человек с миграционным базисом или 26,6% населения. Каждый четвертый житель Германии – в прошлом мигрант.
Причем ситуация меняется в пользу мигрантов. В 2005 году в Германии было 80,5 млн человек населения, из них коренных – 66,1 млн человек, а с миграционным базисом – 14,4 млн человек или 17,8%.
Это говорит о том, что социальная политика в Германии настроена так, что происходит сокращение коренного населения, в первую очередь за счет снижения рождаемости среди немцев, и увеличение приезжего населения. Это политика нежелания вкладываться в новое поколение немцев, стремление сэкономить, завозя мигрантов, которых вырастили, воспитали и обучили другие страны. Это отдельная и немаловажная проблема, но есть вещи и серьезнее.
Во-вторых, в Германии живет также много иностранных граждан, имеющих статус беженцев. По данным МВД ФРГ, на декабрь 2020 года в Германии было 1,4 млн иностранцев, находящихся под защитой, в том числе 43,9 тысяч беженцев по Конституции ФРГ, 741,6 тысяч беженцев по Женевской конвенции, 244,1 тысяч лиц, имеющих защиту и социальную поддержку, 120,9 тысяч лиц, к которым не применяется депортация, а также 226 тысяч лиц, имеющих защиту по другим основаниям. Помимо них в Германии находятся 208,3 тысячи человек с неурегулированным статусом, а также 183,7 тысяч человек, обязанных выехать, но еще находящихся на территории страны. Всего – 1,8 млн человек. То есть, Германия кормит иностранцев, численность которых составляет 2,2% к населению страны.
Все это стоит недешево. Только один прием и регистрация мигрантов обходились Германии в 2020 году в 1 млрд евро. Всего расходы на беженцев составили 22,9 млрд евро, включая 9,4 млрд евро социальной поддержки. 6,3% расходов бюджета ФРГ.
Теперь пару слов о том, почему проблема мигрантов стала такой острой и политически значимой. В Германию ехали всегда, и традиция приема мигрантов там давняя. Но весь вопрос в масштабах. В 1960-е годы количество мигрантов колебалось в пределах 3-4 тысяч человек в год. В 1970-е годы от 5 до 15 тысяч человек ежегодно. 100-тысячную отметку миграционный поток преодолел впервые в 1980 году. В 1990-е годы миграция была большая, за счет российских немцев, на пике до 438 тысяч человек в 1992 году, но в 2005-2010 года миграция была низкой – 30-40 тысяч человек в год. В 2012 году снова пошел разгон, 127 тысяч человек, а потом в 2016 году был пик въезда за всю историю ФРГ – 745,5 тысяч человек. Да и в последние годы миграционный въезд колеблется около 150-160 тысяч человек в год. Это данные Bundesamt für Migration und Flüchtlinge.
В Германии мигранты обязаны пройти курс обучения языку и курс интеграции; для этого им выдается предписание. Однако, пропускная способность этих курсов (примерно по 100 тысяч человек в год для обучения языку и для интеграции) явно недостаточна для того, чтобы пропустить всех мигрантов через них. Если с 2015 года въехало около 1,8 млн мигрантов, а пропустить через курсы языка и интеграции можно было лишь около 500 тысяч, то вот и возникла проблема чужаков, которые приехали и живут за чужой счет. Раньше этой проблемы не было, поскольку немецкая система интеграции мигрантов в целом справлялась с миграционным потоком.
Принудительное онемечивание и трудовая повинность
Любое правительство, выдвинувшее антимигрантскую политику, например, AfD, тем не менее, столкнется с серьезными проблемами, которые потребуют своего решения.
В Европе, в частности в Дании, уже экспериментируют с мерами по предотвращению притока беженцев. Например, датское правительство планирует ужесточить условия для получения статуса беженца, чтобы число приезжих сократилось до нуля, а также ввести трудовую повинность для мигрантов, на первых порах для 20 тысяч человек, которые должны будут отработать 37 часов в неделю. Правительство Дании стремится сократить расходы на мигрантов, которые, по словам датского министра по делам иностранцев и интеграции Маттиаса Тесфая, достигают 40 тысяч евро на человека в год.
AfD с интересом следит за датскими экспериментами, и некоторые представители партии уже провозглашают схожие идеи. Но немецкие проблемы более серьезные. У них порядка 1,5 миллионов человек, которые не прошли нормальной интеграции, но при этом имеют защиту и поддержку со стороны государства. То есть, имеют права, но не имеют обязанностей перед немецким государством.
В этом ситуация в Германии сильно отличается от российской. В России мигранты, в сущности, имели лишь два права: пребывать и работать; да и то, безусловное право поработать было лишь у граждан Кыргызстана и Казахстана, а таджики и узбеки за право работать платят. Остальные права были резко ограничены. Россия также не выделяла никакой социальной поддержки для трудовых мигрантов, крайне неохотно предоставляла статус беженца (таковых было несколько сотен человек в год), но весьма охотно депортировала проштрафившихся мигрантов на родину. Российский подход к мигрантам несравненно жестче немецкого.
Поэтому, у немецкого правительства, которое пожелает кардинально решить проблему мигрантов, выбор средств не такой большой. Их можно описать примерно следующим образом:
Во-первых, пересмотреть статус беженцев и лишить этого статуса всех, у кого обоснованность его предоставления вызывает хоть малейшие сомнения, а также широко применять лишение права находиться в Германии.
Во-вторых, депортации всех, кто лишен права находиться в Германии; лишение этого права должно автоматически вести к депортации, а не так, как сейчас: мигранту предписали выехать, а он остался под какими-то предлогами. К тому же представители AfD уже требуют всех, кто проник на территорию ЕС незаконно, в том числе и прорвавшись через границу, депортировать, невзирая на отговорки. Сейчас же, прорвавшихся через польско-белорусскую границу немецкая полиция задержит, препроводит в миграционный центр в Айзенхюттештадте, где им оформят документы.
В-третьих, принудительное онемечивание, то есть обязательное прохождение курсов языка и интеграции. Отказ от этих курсов – лишение права пребывать в Германии и депортация.
В-чертвертых, трудовая повинность для мигрантов, которые должны отработать свое содержание. Раньше этой проблемы не было, поскольку мигранты и так стремились получить работу, и почти все ее находили, так или иначе. Но теперь ситуация поменялась, и появилось много людей, которые и так получают социальную поддержку, весьма щедрую, что не хотят трудоустраиваться.
Насколько можно судить, чтобы добиться эффекта в миграционной политике, такому правительству Германии придется прийти, так или иначе, к особым миграционным центрам для вот этих, неустроенных и неинтегрированных мигрантов, а также и для лиц, которых нужно депортировать, но сделать это трудно. Депортация, кстати, не столь простая вещь. Обычно депортируемых возвращают на родину, но вернуть сирийцев, иракцев и афганцев на родину из Германии получается очень затруднительно, в том числе и по чисто техническим причинам. Может так получиться, что депортация затянется. Эти особые миграционные центры неизбежно будут иметь весьма жесткие условия содержания, а также занимать находящихся там какой-то работой.
Будущее миграционной политики Германии рисуется весьма мрачным, и представляет собой выбор между слабо контролируемой иммиграцией, с бурным возрастанием сегмента неинтегрированных мигрантов и разрушением немецкого общества изнутри, и между жесткими, по сути, репрессивными мерами против мигрантов. По-хорошему эту проблему уже вряд ли получится разрешить.
