20 августа 1940 испанский коммунист Рамон Меркадер, внедренный в окружение Льва Троцкого еще два года назад, явился на пороге дома опального революционера в Мексике с просьбой прочитать посвященную ему, Троцкому, статью. Когда тот углубился в чтение, Меркадер, улучив момент, нанес удар ледорубом (спрятанным за полой пальто) лидеру мировой революции по голове. На следующее утро, 21 августа, Лев Давыдович отправится в мир иной. Так закончил свой жизненный путь один из самых влиятельных революционеров ХХ века.
Казалось бы – ну и что вспоминать нам обо всем этом более восьмидесяти лет спустя?
Так, кстати, думал и сам тов. Сталин, давая добро на устранение своего главного стратегического врага. «В троцкистском движении нет важных политических фигур, кроме самого Троцкого», говорил он, давая отмашку на его казнь. И отчасти был прав. Однако, далеко не во всем. И в этом сегодня мы можем легко убедиться.
Весь ХХ век троцкистские движения оставались самыми влиятельными революционными движениями во всем мире. Молодежная революция шестидесятых в целом, и «новые левые» в частности, в подавляющей части, питались именно троцкистскими идеями. Были инспирированы троцкизмом и фрейдо-марксисты Франкфуртской школы, непосредственно подготовившие идейную базу революции шестидесятых.
Движение неоконов, в полную силу заявившее о себе в администрации Рейгана, а, затем, - обоих Бушей - имело троцкистские корни. Вожди неоконов, Макс Шахтман и Ирвинг Кристолл, стояли у истоков четвертого троцкистского интернационала.
В памятный всем американцам день, 11 сентября 2001 года, именно неоконы-неотроцкисты, стояли во главе президентской администрации, и во главе Пентагона, и во главе ЦРУ. В их распоряжении была и американская пресса, и деньги ФРС.
Сегодняшние творцы американской политики, неолибералы демократической партии - так же, во многом, стоят на троцкистских позициях. В ещё большей степени о том же можно сказать, обратившись к «улице» демократов: движении БЛМ и Антифа, и леволиберальном дискурсе в целом (со всей его политкорректностью, уничтожением белой гегемонии, революцией меньшинств итд).
Г-н Сорос с его проектом «свободного общества» и огромными финансами, вкладываемыми в образовательные программы - несомненно действует в троцкистской повестке. Как, собственно, и весь глобализм, или, точнее глобальный леволиберальный интернационал в целом. По своей природе он - прямое продолжение Четвертого интернационала Льва Троцкого.
Стоит ли удивляться тому, что в 2018 году Генассамблея ООН объявила 21 августа (то есть день смерти незабвенного вождя международного революционного движения) «Международным днем памяти и поминовения жертв терроризма»? Это лишь говорит о той силе, которую приобрел троцкизм и его идеи сегодня.
В чем же сила троцкизма?
Несомненно, прежде всего, она - в идейном союзе с революции с мировой финансовой олигархией и огромной финансовой мощи последней.
Вспомним, что революционизировать Россию в 1917-м Троцкий отправлялся на норвежском корабле Kristianiafjord из Нью-Йорка не только во главе банды головорезов, недавними выходцами из восточно-европейских местечек, но и с открытым счетом Петроградского отделения Ниабанка г-на Шиффа, одного из главных соучредителей Федеральной Резервной Системы США. Именно эти гигантские деньги позволили меньшевику Троцкому стать вторым человеком в партии Ленина и претендовать, после его смерти, на первое место в советском правительстве.
И еще в 1920-м году троцкистская идея мировой революции, несомненно, превалировала и побеждала. Большевики в Кремле были твердо уверены в том, что вот-вот падет Берлин, а за ним - Париж, а там уж революция восторжествует во всей Европе.
Однако, 15 августа 1920 г. Красная армия командарма Троцкого, шедшая на Варшаву, потерпела сокрушительное поражение. Этот провал серьезно пошатнул положение самого Троцкого в Москве. И после смерти Ленина власть в СССР перехватила команда Сталина.
Однако, до 1927-го г., хоть и находясь в оппозиции к блоку Сталина, Троцкий сохранял лидирующие позиции в партийной элите. Своего влияния он лишился лишь в 1927-м, после неудачного антисталинского путча в годовщину большевистской революции.
Сталин был умелым и хитрым стратегом внутрипартийной борьбы, он держал руку на пульсе и отслеживал все приготовления оппозиции Троцкого и его подельников - Каменева, Зиновьева, Радека. В самый день путча троцкистские демонстрации были контр-атакованы, троцкистские штабы захвачены. В последующие дни бунты в Москве и Ленинграде были полностью подавлены. Сам Троцкий, лишенный всех постов и регалий, был выслан в Алма-Ату, а позже - за границу.
Но даже по этим событиям можно видеть огромное влияние этого человека. Любой другой путчист, организатор антиправительственных бунтов в обеих советских столицах, был бы просто расстрелян ОГПУ. Такая судьба ждала соратников Троцкого. Но только не самого Льва Давыдыча! За этим человеком стояли силы не только международного рабочего движения, но и международного капитала. И сам Сталин прекрасно понимал, что он может делать, а чего он делать не в силах.
Следующий большой бой между троцкизмом и сталинизмом разгорится еще десять лет спустя в Испании. В 1937-м тысячи американских троцкистстов ринутся сюда мстить за давнишнее изгнание, воевать с националистами Франко и католической церковью. Здесь, в Испании, троцкистская партия ПОУМ, прославившаяся своими запредельными зверствами, вступит в прямое столкновение не только с испанскими националистами, но и со сталинскими спецами, и даже с коммунистами Долорес Ибаррури. Даже эта неистовая Пассионария бакского происхождения, сама прославившаяся карательными рейдами и массовыми убийствами, будет поражена зверствами троцкистов ПОУМ, не обинуясь назвав деятельность отморозков – «анархо-троцкистским путчем». А сталинский НКВД начнет в это же время радикальную зачистку лидеров ПОУМ. Противостояние сталинизма и троцкизма, таким образом, начнет принимать форму открытой войны. Что станет окончательно ясно еще через год, после создания Четвертого интернационала Троцкого, базирующегося в США.
Именно в это время доверенным лицом Троцкого становится Макс Шахтман, стоящий у истоков Четвертого интернационала и будущий создатель неоконсерватизма. Само же создание Четвертого интернационала будет фактически означать появление альтернативного мирового революционного центра, базирующегося в США. С этого времени Америка становится признанным лидером мирового троцкистского движения.
А вскоре Макс Шахтман и его неотроцкисты изберут новый путь «мировой революции»: сперва захват власти в самой сильной капиталистической стране мира, а затем, во главе мирового жандарма – мировой гегемонии в целом.
К этой цели неотроцкисты вплотную подойдут уже на рубеже ХХ-го и ХХI веков.
Если же мы обратимся к нашей истории, то и здесь увидим нечто очень похожее. В сущности, всю историю СССР можно представить как перманентную борьбу троцкистского (мировая революция) и сталинистского (неоимперия) дискурсов.
Новый реванш троцкизма случится уже после смерти Сталина. «Оттепель» тов. Эренбурга вынесет на поверхность советской жизни детей первых чекистов, которые вновь начнут заправлять бал в культуре, науке и партийном истеблишменте. К концу 60-х - нач. 70-х им удастся сломать стержень сталинского проекта. И с этого времени СССР покатится к 1987-му, «Перестройке», которая вновь будет идти уже под сугубо троцкистскими знаменами.
В этом легко убедиться, взглянув, например, на идеологию и лица позднейшего «Союза Правых сил». Где мы увидим лишь старательный косплей идеологии американских неоконов того же времени.
Сегодня троцкистская революция во главе с Демпартией и левой улицей торжествует уже в самих США. Снесут ли неотроцкисты Америку или американским патриотом удастся остановить вихрь новой мировой революции? Чем кончится очередной виток «четвертой мировой войны» (выражение неокона Ледина)? Рухнет ли, наконец, под натиском необольшевизма европейский мир, как мечтал Троцкий в 1920?
Трудно сказать. Очевидно лишь то, что сегодня мировая революция глобализма (то есть, неотроцкизма как он есть), пусть и не вполне еще явно, торжествует уже во всем мире. Реальную альтернативу ей составляют лишь несколько стран – осколков древних империй прошлого: китайской, турецкой, иранской, отчасти, возможно, российской. Причем только у Российской империи есть настоящий опыт борьбы с этим демоном и подлинные имперские инсигнии (знаки власти) для этой борьбы. Иными словами, копье, способное убить змея (или, если угодно, ледоруб, способный проломить ему голову) находится в руках имперского Георгия-Победоносца. Но, чтобы это произошло, должно случиться главное: РФ, как мы ее знаем, должна вновь стать Российской Империей.
