Беда, коль пироги начнет печи сапожник,
А сапоги тачать пирожник.
И.А. Крылов
Осенью нас ждут Большие Выборы – очередной грандиозный политический аттракцион. В нем главной интригой станет борьба за доминирование в Госдуме, а основными ее участниками будут политические партии. Правящую партию ЕдРо, остро нелюбимую народом и давно напрашивающуюся на переворот, все конкуренты всеми силами будут стаскивать с пьедестала. Как говорится, «падающего толкни» – любимая игра политиков. А в том, что ЕдРо падает, нас убеждают объективные цифры: по опросам Левада-центра, если бы выборы в Думу состоялись 14 марта, за эту партию проголосовало бы всего 27 % избирателей.
Это падение соответствует смене экономического и внутриполитического курса, затеянной Путиным и Мишустиным, – не то на госкапитализм с оттенком социализма, не то на социализм с оттенком госкапитализма (эту смену я предсказывал еще в 1994 году в статье «Национал-капитализм», опубликованной в «Независимой газете»). Данный курс во многом продиктован общественными настроениями: по признанию того же Левада-центра,68 %опрошенных считают, чтоименно государство должно заботиться о своих гражданах и обеспечивать им достойный образ жизни.Но вектор устремлений ЕдРа явно направлен в обратную сторону.
За 20 лет ЕдРо, созданная Березовским из подручного материала, а затем принявшая в свои недра «Отечество – Всю Россию» Лужкова, поистине превратилась в «ядро». На ноге Путина. С одной стороны, эта партия помогает президенту проводить в жизнь нужные ему законы, но с другой – тихой сапой обеспечивает саботаж его указов и распоряжений, а заодно создает ему совершенно неприемлемые репутационные издержки, будучи ничем иным, как сборищем лоббистов. Путин недаром давно и систематически дистанцируется от непопулярной «партии власти», а в текущем марте публично отказался возглавить партийный список на выборах. Его попытку создать себе параллельную опору в виде ОНФ я не считаю удачной. Не случайно Фронт застрял на политической периферии, так и не став дублирующей партией власти, готовой к перехвату всей власти вообще и вытеснению ЕдРа. Но поскольку заказ на такую партию существует как на самом верху, так и в обществе в целом, то следует ожидать, что ее станут делать из уже существующих партий, причем нетрудно уже сейчас видеть, из какой именно.
Очевидно, что общее заметное полевение российского общества в его значимых политических сегментах, повышает шансы любых левых организаций – от КПРФ до движения «За новый социализм» Платошкина. Однако замена в качестве правящей партии ЕдРа на КПРФ (основного претендента до недавних пор) не может устроить никого, кроме самих коммунистов и их традиционного электората. То же можно сказать и об ЛДПР, имеющей строго ограниченную электоральную нишу и выполняющей роль своего рода балансира в думской политике. Зато мы увидели пару решительных телодвижений со стороны Справедливой России, способных не только усилить ее традиционную роль спойлера КПРФ, но и подкрепить претензию на амплуа любимца публики.
Во-первых, СР слилась с партиями «Патриоты России» Геннадия Семигина и «За правду» Захара Прилепина. Что касается партии Семигина, ее привычное предназначение «наполнителя» (в основном партийного кошелька) в разных альянсах ни для кого не новость. Это дело нужное, но не принципиальное. Иное дело – лево-популистская организация Прилепина и он сам, хорошо раскрученный медиа-персонаж. Несмотря на неоднозначную репутацию оного лимоновского выученика (сильно подпорченную Игорем Стрелковым), его не первый год ведут и пестуют СМИ вообще и ТВ в частности, он узнаваем в народе, довольно харизматичен и способен принести дополнительные голоса справороссам. Благодаря слиянию доля СР в левом секторе российской политики должна возрасти, по моим представлениям.
Во-вторых, Сергей Миронов сделал, на мой взгляд, исключительно удачное приобретение, пригласив на роль партийной «говорящей головы» известного экономиста и политолога левого (марксистского) толка Михаила Делягина. Чья возросшая с недавнего времени активность как блогера и медиа-персоны резко выделила своего героя среди политических комментаторов. Альянс вполне взаимовыгодный, надо сказать: не прижившись в коридорах власти, Делягин превратился в крупную фигуру контрэлиты и демонстрирует амбиции, которые вполне могут быть удовлетворены в рамках успешной партии. Публично продекларировав свою партийную принадлежность, Делягин сразу отметился несколькими яркими выступлениями; в том числе озвучил партийную предвыборную программу (которую, как видно, ему доверили составить), но главное – создал и выставил в интернете текст под названием «Новая русская идеология».
Сразу оговорюсь, что считаю Делягина высоко компетентным экономистом и профессиональным разоблачителем либерального лобби как основного внутреннего врага России. Его книгу «Светочи Тьмы» (биографии 27 основных российских либералов) читал с неподдельным наслаждением – это готовый «расстрельный список первой очереди» на случай прихода к власти патриотов. Я вообще с интересом слежу за выступлениями Михаила Геннадьевича и даже как-то отреагировал в Рунете на его рекомендательный список литературы по общественным наукам. Симпатизируя автору, я не набивался бы ему в оппоненты, если бы он не назвал свой программный текст таким вызывающим образом: «русская идеология», да еще и «новая». Состоя тридцать лет в Русском движении, где в основном занимался именно созданием новой русской идеологии, я, понятное дело, не мог не изучить с лупой в руке этот опус неофита, прежде в русских политических рядах не замеченного.
И вот что я обнаружил. В целом документ написан очень небрежно, «а-ля прим»: это скорее эскиз, набросок, нежели выношенная, серьезно проработанная системная идеология. «Взгляд и нечто», – как выражался критик В.Г. Белинский (или «сумбур вместо музыки»). Так что не обессудьте: моя рецензия не будет отличаться такой же дотошностью и придирчивой мелочностью, как это свойственно иным моим разборам (см., например, в книге «Уклоны, загибы и задвиги в Русском движении»). Я постараюсь быть краток и сосредоточиться только на главном. Тем более, что в тексте Делягина действительно немало нового и верного. Беда только в том, что то, что верно в нем, – то неново; а то, что ново, – то неверно.
В сырой материи Делягина нетрудно выделить три субстрата: 1) то, с чем можно согласиться без спора; 2) то, что представляется спорным, но может обсуждаться; 3) то, что я считаю категорически неверным, ошибочным и неприемлемым. Итак, по очереди.
Бесспорное
Совсем уж бесспорных моментов в исследуемой доктрине я не нашел вообще. Но условно можно бы согласиться со следующим.
Во-первых, автор пишет: «Прекращение замены населения России завозимыми гастарбайтерами и отказ таким образом от создания рабовладельческого общества откроет двери массовому техническому прогрессу».
Собственно, согласие вызывает скрытый в этой фразе призыв к отказу от замещения приезжими работниками-инородцами–коренного населения, «невыгодного» для эксплуатации работодателями-капиталистами. На этом отказе русский политический сектор настаивает, сколько себя помню; да я и сам неоднократно выступал в этом ключе, в том числе с думской трибуны. Есть серьезные работы социологов и экономистов, говорящие о том, что массовый завоз гастарбайтеров в условиях безработицы и избытка, в реальности, трудовых ресурсов в России – есть преступление против своего народа. И т.д.
Оговорюсь: я считаю, что в данном вопросе не все так просто и однозначно. В частности, именно «создание рабовладельческого общества» семь тысяч лет тому назад «открыло двери массовому техническому прогрессу», поскольку позволило отделить умственный труд от физического. И с тех пор именно те народы прогрессировали наиболее стремительно и успешно, которые находили все более совершенные способы эксплуатации человека человеком, никогда не отказываясь при этом и от таких ее примитивных форм, как рабский труд, с которым мы сталкиваемся и в ХХ-XXI вв. Но это, как говорится, apropos. Видимо, Делягин относится к той группе экономистов, которая считает, что работодатель, будучи ограничен в доступе к дешевой рабочей силе, будет вынужден прибегать к различным техническим новшествам – есть и такая точка зрения. Мне эта логика кажется небезупречной, но спорить не стану – я не экономист.
Во-вторых, я принципиально согласен с Делягиным в его вИдении грядущего миропорядка:
«Образ мира в целом. Мир будет хаотичен, непредсказуем, жесток, представлять собой поле войны всех со всеми без правил. Традиционные государства будут в лучшем случае оргструктурами глобального бизнеса, а в основном безвольными исполнителями его воли, в том числе для подавления собственных народов.
Россия должна выглядеть как символ порядка, нормальности, понятности и справедливости, совершенно не скрывающей приоритетности своих собственных интересов. Стиль внешнего поведения – Израиль: перефразируя Голду Меир, мы знаем, что никто в мире не прольет ни слезинки по рекам нашей крови, и должны относиться к миру соответственно».
Все так. Поддерживаю. Я и сам давно мечтаю о том, чтобы русские были для внешнего мира – как евреи с их Торой и Талмудом, а для самих себя – как индусы с их Законами Ману. Не буду здесь обсуждать достижимость таких идеалов (возможность «переделки мышей в ежиков»), но почему бы и не помечтать в данном случае.
Только обязательно надо помнить, что Израиль – государство образцово этнократическое. Оно базируется на идеологии еврейской исключительности, еврейского этноэгоцентризма. Евреи не имеют своей Конституции, утверждая, что им вполне достаточно Торы и Талмуда, но при том недавно кнессет принял формулу новой присяги Израилю именно как еврейскому национальному государству.
Лично я ничего не имею против того, чтобы взять с Израиля пример, исходя из аналогичного понимания русскости и России как русского национального государства. Но подозреваю, что Делягин-то мечтает вовсе не об этом.
Спорное
1.Базовой ценностью номер один автор считает некую «свободу». Он прямо так и пишет: «Главная универсальная ценность человека – свобода. Надо отнять этот термин у Запада».
Делягин никак не обосновывает свою точку зрения, он лишь предстает перед нами, невольно самообнажившись, как ярый адепт того самого Запада, у которого мечтает перехватить свой главный идеал. Тем самым автор «новойрусскойидеологии» косвенно подтверждает, что пресловутая «свобода» – это вовсе не русский, а именно западный приоритет.
Я как историк полностью согласен с этим. Уточню: перед нами приоритет и идеал именно тех самых либералов-западников, с которыми Делягин воюет в России. Еще точнее: это одна из двух тухлых наживок (комфорт + личная свобода), заглотив которые, Запад стремительно покатился к бесславному закату. Изменив себе, извратив себя до последнего предела, он теперь покушается извратить и весь мир. Отнимать силой «свободу» у Запада не придется: он ее сам всем пытается навязывать в качестве базовой ценности. Насильно придется, напротив, прививать ее здесь, в России. Нам это надо?
Уместно тут напомнить афоризм И.-В. Гёте, жившего всего каких-то 200 лет назад: «Жить, как хочется, – плебейство. Благородны долг и верность». Свобода в современной трактовке – это именно «жить, как хочется». Так понимает ее Европа, так понимают ее наши либералы, к этому поворачивается наша молодежь. За протекшие два столетия олимпиец Гёте на Западе потерял былое превосходство и авторитет, а плебейство тотально победило. Надо ли брать с него пример?
Впрочем, Делягин, наверное, и сам чувствует, что сказанул что-то не то. И парадоксально пытается соединить требование свободы – с другим, противоречащим ему: «Цель, которой должна служить индивидуальная свобода и на которую она должна быть направлена, объединяя и структурируя всех, пусть и в рамках алгоритмического общества, организованного в рамках национальных социальных платформ, – преображение России на основе соединения русского культурного кода и представлений о социальном и технологическом прогрессе».
Я уж не говорю о том, что претензия на знание «русского культурного кода»– неуместна, если не смешна, в устах экономиста-марксиста Делягина (об этом ниже). Но помилуйте! Свобода, которая что-то там «должна»,– это уже не свобода, которая ведь никому ничего не должна в принципе.
2.Специфически русской базовой ценностью автор считает «справедливость». Но никакой абстрактной «справедливости для всех» в природе ведь не существует, справедливость – всегда понятие классовое и национальное. Что справедливо для работника, может показаться несправедливым для работодателя. Что справедливо для армянина – несправедливо для азербайджанца. И т.д. А самое главное разделение – это разное понимание справедливости людьми физического труда («всем поровну») и людьми труда умственного – в частности, общностью предпринимателей и интеллектуалов («каждому свое»). Эти два понимания не объединить «в одном флаконе» никогда и ни за что. Без этого важного уточнения справедливость «по-делягински» повисает в воздухе, становится бесплотным призраком, пустой обманкой. Несолидно.
3.Делягин претендует на знание «русского культурного кода». В чем же он состоит, на его взгляд? А вот:
«Русская культура и российское общество основаны на справедливости, открытом жадном восприятии чужого и превращения его в свое, на одностороннем симбиозе с государством (мы живем в нем, как другие народы живут в ландшафте, истории или книге), на многоуровневой, от семьи до страны, солидарности вовне при конкуренции внутри и, шире, наиндивидуальном исполнении коллективных обязанностей. Именно последнее обеспечивает уникальное сочетание индивидуализма и коллективизма, является формулой «русскости», уникальным внутренним противоречием и встроенным в культуру двигателем нашего общества.
Наша уникальность в мире заключается сегодня в органичном соединении главных потребностей нашей эпохи: гуманизма, способности к абстрактному мышлению (а значит, техническому творчеству), мессианства.
Эту культурную матрицу, вне которой любая идеология будет не то что мертва, а попросту не замечена, нам предстоит активировать и направить в верном направлении». Кое с чем в этой формуле я согласен (насчет адаптации чужого, насчет государства), но не со всем. Что меня не устраивает в этой делягинской идеологеме, что кажется сомнительным?
Прежде всего, демагогия и популизм. Выше уже все сказано по поводу понятия справедливости, превращенного демагогами и популистами в детскую пустышку. Таким же бессодержательным представляется мне центральное утверждение о некоем невразумительном «индивидуальном исполнении коллективных обязанностей», которое якобы «является формулой "русскости”, уникальным внутренним противоречием и встроенным в культуру двигателем нашего общества». Как прикажете понимать эту словесную эквилибристику? По-моему, это просто радужный пузырь, надутый ложными смыслами – не более. Никаким примером Делягин не разъясняет свою мысль, и его «формула русскости» остается безответственной декларацией.
Точно так же невозможно понять, с чего вдруг главными потребностями нашей эпохи Делягин объявил «гуманизм, способность к абстрактному мышлению и мессианство». Автор не потрудился хоть как-нибудь обосновать свою мысль. А сама по себе она вовсе не самоочевидна. Скорее можно предположить, что наша эпоха, характеризуемая в первую очередь перенаселенностью планеты, поставит крест на гуманизме, оправдать который рациональными средствами станет окончательно невозможно. И уж во всяком случае, способность к абстрактному мышлению, являющаяся прерогативой сравнительно немногих достойнейших, вступит в непримиримое противоречие с вышереченным гуманизмом. Хотя бы потому, что как метко заметил Оскар Уайльд, гуманизм противоестественен, ибо помогает выжить ничтожнейшим (понятное дело, за счет достойнейших).
Но главная претензия у меня возникает по поводу «мессианства». Делягин призывает: «Общее дело – преобразование человечества… в прогрессирующую и все более справедливую интегральную… общественную систему. К сожалению, без обращения ко "всему человечеству” в качестве стимула и ориентира не обойтись в силу мессианского характера русской культуры».
Общечеловеческий замах, да еще со ссылкой на якобы познанный автором русский культурный код, ничего, кроме невеселой ухмылки вызвать не может. По нескольким причинам.
Во-первых, надо ясно понимать, что никакого «человечества» в реальности не было никогда, нет сейчас и не предвидится в будущем. Это фикция, типичное воображаемое сообщество. Любая попытка русского народа действовать в видах обустройства всего человечества есть не что иное, как слив и без того невеликих ресурсов в общественный нужник. Неотроцкизм в чистом виде – аналог идеи «мировой революции» и «всемирного коммунизма». На самом деле, с научной точки зрения, максимальная естественно-историческая общность homosapiens – это раса. Но отвлечемся от занимательной антропологии, вернемся в область политики.
Выше я с одобрением отнесся к прогнозу Делягина о том, что «мир будет… представлять собой поле войны всех со всеми без правил». Скорее всего, именно это нас и ожидает. Но тогда надо выбирать что-то одно, если оставаться в рамках логики: либо война всех против всех, в которой нам, русским, надо выжить и победить, – либо благо «человечества».
Во-вторых, не следует тиражировать сомнительную, подобранную на задворках Изборского клуба идею о якобы вечно, имманентно мессианском характере русской культуры. Да, определенный этап развития русского народа действительно отмечен таким характером. Это связано с быстрым и неуклонным ростом русских в их количестве и могуществе в XVI-XX вв. и, соответственно, с имперскими интенциями их истории. Демографический подъем русского народа сопровождался, как водится, ростом его пассионарности, его территориальной и культурной экспансией. Отсюда как минимум две попытки русских осчастливить «человечество» своими проектами: вначале – православным, потом – коммунистическим. Оба эти проекта всеобщего благоденствия весьма дорого нам обошлись. А главное – они показательно и с треском провалились, пришлись цивилизованному миру не ко двору и были им последовательно отвергнуты один за другим. Россия (а с нею и «русские проекты») дважды в ХХ веке пережила сокрушительное падение, полный крах, едва не кончившийся смертью. Казалось бы – какой урок для думающих людей! Какое твердое основание не заниматься более глупостями и не пытаться облагодетельствовать «человечество», наставить его на «истинный путь»! Однако все время почему-то находятся все новые «мессии», призывающие русских взвалить себе на плечи очередной неподъемный глобальный проект с благородной целью спасения человечества – никак не меньше! Не правда ли, отдает идиотизмом?
Надо ясно понимать: если подобные «проекты» не прокатили даже в эпоху нашего относительного могущества, демографического роста и подъема пассионарности, то тем более они не прокатят сейчас, в эпоху демографического упадка, разорения и утраты витальных сил. Сама история властно разворачивает нас от имперского варианта к варианту Русского национального государства, к «времени дожития». Поэтому сегодня нам нечего предложить, да мы и не должны ничего предлагать другим народам, кроме вежливого равнодушия. Не говоря уж о том, что другими народами будет безусловно отвергнут любой проект, исходящий от русских, не способных на зависть другим обустроить собственный дом, а тем не менее лезущих обустраивать весь прочий мир. Это – если по-честному, без демагогии и популизма.
Между тем, Делягин считает, что русским вообще всегда свойственно обустраивать не свой дом, а весь мир. И предлагает и далее следовать этой традиции. Стратегия провальная, можно сказать сразу, и крайне опасная для русского народа на этапе его заката. Опасная, ибо не соответствует его возможностям и ни к чему, кроме окончательного «надрыва пупка», не приведет. Рекомендация Делягина сродни лукавому совету: жениться старику на молодой ради последнего удовольствия. Приятно? Еще бы! Только как бы не окочуриться на другой день…
А Михаил Геннадьевич все хлопочет: «Общество ждет от власти Большой Инициативы: и потому, что это свойственно русской культурной матрице, и в силу влияния информационных технологий, которые делают людей бессильными и разрозненными элементами социальных платформ». Я не очень понял, при чем тут информационные технологии, но главное не в том: непонятно, что это еще за «Большая Инициатива», за которую нам, русским, опять надо вкалывать, убивать и умирать. Якобы согласно «русской матрице» (что совершенно никем никогда не доказано).
Впрочем, некоторые контуры этой Инициативы, я кажется, нащупал, о чем ниже.
4.Делягин, как неожиданно оказалось, относится к разряду мечтателей, прекраснодушных фантазеров. Возможно, такой тип обществоведа востребован в России по условиям времени и места, но это плохо говорит как о России, так и о Делягине. Принадлежность к племени мечтателей роднит автора «новой русской идеологии» с его духовным отцом – Карлом Марксом, основателем идеологии равно неновой и нерусской. И это родство Делягин не скрывает, говоря о своем детище: «Философская основа идеологии– марксизм как наиболее системный, комплексный и проработанный из всех мировоззренческих течений, но, разумеется, без схоластики и заскорузлости».
Большого греха в том, конечно, нет, я сам поклонник одной из трех составных частей марксизма – а именно диамата и истмата, вне которых не представляю себе успешного философа или историка. Что касается второй части – марксистской политэкономии – здесь я не судья, хотя плачевный результат социалистического эксперимента в СССР заставляет здравомыслящего человека подозревать ее ущербность. Но что касается третьей части – «научного коммунизма» – тут уж пардон: это абсолютная ахинея, мыслительная дрянь, полностью опровергнутая практикой (марксистским же критерием истины).
Для Делгина это, видимо, не так. Не случайно он провозглашает: «Мечта о будущем, какой бы размытой и нелепой она бы ни была, всегда побеждает сколь угодно благополучное настоящее и тем более прошлое».
Похоже, Делягин поспешил употребить слово «всегда». Не думаю, чтобы массовые мечтания приблизили приход рабовладения, феодализма или капитализма. Единственный случай в истории, когда «размытые и нелепые» мечты (точнее: русская крестьянская утопия, замешанная на христианском эгалитаризме) вызвали смену общественно-экономической формации – это вариант с Советской властью и т.н. социализмом. Действительно победив, как метко замечено, благополучное настоящее. Хорошо это или плохо, здесь обсуждать неуместно. Важнее подчеркнуть, что для Делягина данный исторический казус застит весь белый свет, представая в виде универсального опыта. К которому он ошибочно стремится сам, да и нас призывает.
Неудивительно, в силу сказанного, что идеал «новой русской идеологии» Делягин ищет и находит в старой русской практике, в связи с чем сам идет и нас хочет вести вперед с головой, повернутой назад: в социализм, в советский строй. Этот идеал Делягин отстаивает твердо, уперто и даже агрессивно, несмотря на то, что сам прекрасно понимает мифологичность этого идеала, его оторванность от почвы. Он крайне показательно пишет: «Представляется критически важным примириться со сложившимися в обществе мифами об СССР как "Золотом веке” (против порядка 7 % монархистов и 15 % либералов) и 90-х годах как изгнании из рая и кары за грехопадение и предательство отцов (против 15 % либералов) и начать формировать на их основе новый миф о светлом будущем, которое мы все вместе строим во искупление греха».
Как характерно для лжепроповедника «нового» и «русского»! Вперед назад, в светлое прошлое, оно же светлое будущее! Даешь миф! Вот уж поистине самый лукавый и коварный совет, какой только мог дать обществовед опекаемому им обществу! Я не монархист и тем более не либерал, но должен признать: перед нами типичная благоглупость если не провокация. Невольно вспоминается определение, данное известным философом – Георгием Федотовым – русской интеллигенции: «Интеллигенция есть группа, течение и традиция, объединяемые идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей». Точнее не скажешь…
Ну, господа справороссы, если такова ваша «новая» мечта, долженствующая объединить общество, так вы и получите в итоге все тот же гарантированный результат, которым закончился советский эксперимент: крах и распад. Иже случился из-за встроенных дефектов социализма, не из-за чего другого; дефектов, которые вы в упор не хотите замечать и изучать, дабы избежать повторения трагедии.
Конечно, что спорить: такие настроения – возврат в СССР, в социализм – очень популярны сегодня, и эта популярность растет. Тактически для партийного деятеля разумно учитывать фактор массовых настроений и пытаться оседлать данную волну. Но это ничем не лучше, чем поведение большевиков в 1917-1918 гг., или либерал-демократов в 1991-1993 гг., победивших исключительно благодаря агрессивной тактике популизма и демагогии. Делягин просто хороший ученик Ленина и Ельцина, только и всего, и в случае победы навлечет на свою голову, в конечном итоге, такое же проклятие русского народа, как и имярек.
В свете вышеизложенного странным и парадоксальным кажется следующий выверт делягинской мысли. Перечисляя приметы современной философии постмодерна, расцветшей на могиле социализма и марксизма, он верно отмечает: «Нам, по инерции живущим в прошлой, навсегда ушедшей реальности, перечисленное и многое менее важное кажется неправильным, подлежащим исправлению, создающим проблемы и преграды». И тут же делает неожиданный вывод: «Для создания же новой реальности, для преображения России, – а такова стоящая перед нами объективная цель – надо принять эту новую реальность и осознать ее как создающую возможности и снимающую преграды. Чтобы созидать будущее, надо принять настоящее и овладеть им; отрицая настоящее, не обустроишь в будущем даже собственной могилы».
Но при этом зовет-то нас Делягин именно в прошлое, категорически отрицающее настоящее: в СССР, в социализм. Считаю в этой связи, что перед нами просто какая-то палата номер шесть: «шизофрения, как и было сказано» (Булгаков).
Беда с этими марксистами!
Кое-что смысля в тактике, Делягин так ничего и не смог предложить по части стратегии развития России. Это не удивительно, поскольку политэкономическая парадигма тут бессильна в принципе, она не может задавать ценностный вектор, кроме самого примитивного («материальное благополучие»). Смыслы жизни ей не подвластны. А метаполитической или этнополитической парадигмами, альтернативными марксизму с его политэкономией, Михаил Геннадьевич не владеет ни в какой мере. В результате вместо того, чтобы действительно создать обещанную идеологию, Делягин одаривает нас своими социально-политическими мечтами. Среди которых выделяются мечты о среднем классе и о государстве.
Мечта о среднем классе
Делягин предлагает:
«Нынешнее общество 80-процентной бедности должно стать "обществом минимум двух третей” среднего класса по Тэтчер. Поэтому социальная структура плоская: основная часть – средний класс, задачей которого является жизнь в условиях, благоприятных для формирования и раскрытия детских талантов, чтобы дать максимальное число максимально качественных специалистов…
Специалисты будут создавать второй уровень общества, а третьим будет количественно незначительная элита – научная и управленческая, включая владельцев и топ-менеджеров социальных платформ.
Средний класс живет в свое удовольствие и для детей, специалисты – для решения проблем.
Таким образом, социальная структура будет аналогом современных классических представлений с более открытой и ориентированной на общество, а не враждебной ему элитой, специалистами в качестве салариата и средним классом вместо прекариата, так как прекариат не может быть инкубатором для производства специалистов».
Поясню для широкого читателя: «Салариат работает с уверенностью в завтрашнем дне: на постоянных контрактах, с фиксированным окладом, имея медицинскую страховку и адекватные пенсионные программы. Подобного человека, по крайней мере в «старой Европе», очень сложно уволить, он может планировать собственную жизнь, способен делать накопления и иметь подушку безопасности. С прекариатом же все наоборот: временные контракты, иногда заемный труд, множество условностей при начислении заработной платы,.. а также облегченный порядок увольнения. При таких условиях прекарий живет в вечном стрессе, поскольку, во-первых, он не может прогнозировать и планировать собственную жизнь, во-вторых, от полномасштабной жизненной катастрофы его отделяет ровно одна болезнь (или несчастный случай, неожиданная трудность в жизни фирмы или просто лишнее слово в разговоре с находящимся в плохом настроении боссом). Примерно так ситуация выглядит в развитом мире»[1].
Вот увлеченный этой классификацией Делягин и предлагает преобразовать несчастный и безысходно деморализованный прекариат – в благополучный средний класс, поставляющий обществу специалистов, а специалисты-де сформируют еще более благополучный салариат. Все бы хорошо, да вот беда: в реальности т.н. «средний класс» мало чем отличается от прекариата, а вовсе не «живет в свое удовольствие». Мне в свое время довелось исследовать этот вопрос в книге «Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса» и в статье: «Средний класс как символ деградации России». Там я писал:
«В средний класс социологи зачисляют представителей различных групп вне зависимости от характера труда: умственного или физического, наемного или свободного, творческого или рутинного (даже: конвейерного), управленческого или исполнительского. Профессор, писатель или художник может оказаться в среднем классе на равных основаниях с высококвалифицированным рабочим или мелким предпринимателем, в перверсированном общественном сознании он не сегодня-завтра встанет на одну доску с "офисным планктоном”, мелким лавочником или охранником…
Жизнь среднего класса (насмотрелся я на него на Западе) – это жуткое беличье колесо, из которого нет выхода. В хозяева жизни выбиваются единицы, это участь немногих, а вот скатиться вниз, разориться, потерять свой кусочек хлеба с маслом – это реальная перспектива, дамоклов меч!..
Средний класс, что самое смешное, живет во власти иллюзий по поводу собственной свободы, он кажется себе хозяином собственной судьбы, селфмейдменом, но ближайший же кризис может смять и выкинуть этого «свободного деятеля» за борт жизни, превратить в люмпена и положить жестокий конец его мнимой свободе. А его уцелевшие братья по классу с удвоенной энергией начнут вращать свое беличье колесо, выйти из которого им не дано (разве что вывалиться).
Понятно, почему общество, на 70 % состоящее из среднего класса – крутящих свои персональные колесики мелких грызунов, – голубая мечта власть имущих: потому, что это общество, абсолютно лояльное к власти, ведь всем этим людям уже есть что терять, а обрести что-то путем революций и баррикад им не светит, свое колесико надежней. Они поддержат всей своей инертной массой любое правительство, лишь бы оно не препятствовало их частной инициативе (проще говоря, не мешало барахтаться в груде мелких личных проблем, составляющих самую суть их экзистенции). Средний класс живет, не поднимая головы, уткнувшись рылом в землю, в почву (в лучшем случае – в кормушку), ему не до высокого вообще и не до политики в частности. И революционер, преобразователь общества из него – как из дерьма пуля. Средний класс повсеместно социально инертен, его задача – приспособиться, встроиться, выжить. Поэтому в эпоху, когда интересы общества и власти так радикально разминулись, как в России, в существовании обширного среднего класса максимально заинтересована власть и минимально – нация».
Недаром Егор Гайдар и его правительство так были озабочены скорейшим ростом этого класса, так со всех трибун расписывали нам необходимость и пользу его.Сладкие слова о среднем классе не раз говорил Путин. А уже избранный, но еще даже не вступивший в должность президент Дмитрий Медведев заявил на заседании Госсовета 27 марта 2008 года, что к 2020 году доля среднего класса в населении России должна достичь 60-70 % [2]. Дал маху, как обычно… Сегодня к этому гимну в честь среднего класса присоединил свой голос справороссовец Михаил Делягин. Выводы делайте сами.
Мечта об отношениях с правительством и государством
Представления Делягина о должном в сфере цивилистики довольно странны и противоречивы; думаю, тут сказалась политическая ангажированность справоросса, поскольку по соображениям конъюнктуры партии СР полагается оппонировать Кремлю. Вот и предлагает автор обществу идти своим отдельным курсом, дистанцируясь от правительства ввиду его скомпрометированности и дискредитированности:
«В ходе трети века национального предательства общество утратило способность верить власти. Поэтому введение нового должно маскироваться уже не традицией, как было проработано в Британской империи, а прямым протестом против власти в сочетании с легкой фрондой и независимой от власти поддержкой…
Следует запустить Большую игру (термин заимствован у американской попытки поднять волну террора в России в начале 10-х годов) под условным названием "Построй свою Россию”».
Поясню: «Большую Игру» – сетевое компьютерное сообщество, действующее в реале – придумали профессор П.М. Хомяков (умер в 2014 году на зоне) и его «Северное братство» (запрещено в России) с целью постепенного вовлечения играющих в «национально-освободительный» революционный террор. США тут не при чем, детали см. в моей книге «Русское движение за тридцать лет. 1985-2015. Заметки очевидца».
К сожалению, историку заранее известно, чем такая игра кончится: новым Февралем. Очередная генерация умников, не доверяющих правительству, но излишне доверяющих себе, сделает попытку перехвата власти, а результатом станет новая смута, хаос, война всех против всех в самом разнузданном виде. Из этой пропасти нам уже не дадут снова выкарабкаться: такой ошибки не повторит ни Запад, ни наши либералы, имеющие шанс на перехват власти больше, чем какая-либо иная сила в России.
Кто должен быть субъектом преобразований? Кому надлежит строить «свою Россию» (каждому свою?), преобразовывать нашу жизнь? Делягин предлагает что-то странное до шизофреничности: «Как Навальный предлагал своей пастве каждый день делать простые действия для построения Прекрасной России будущего, так и государство должно применить эту схему как минимум для самоочищения, а также доработки и локализации своей стратегии». Да-да, именно государство должно этим всем заниматься: «Коллективный субъект интегральной идеологии – обновляющееся в постоянной внутренней и внешней конкуренции государство как мозг и руки общества». Он еще раз подтверждает эту идею: «"Под чужим флагом”, партизанским образом, против, а не за власть и тем более не от ее имени. Как протест, которому власть потом уступит и который возглавит».
Обманный финт, так сказать. Но ведь государство, власть – это и есть наличное действующее правительство. Выходит оно должно раздвоиться, устроить спектакль, притвориться собственной оппозицией, чтобы создать второй, параллелльный курс политики? Пойти против самого себя, чтобы у самого себя затем перехватить власть? Ей-Богу, «шизофрения, как и было сказано» (Булгаков). Или это такая попытка соблазнить нынешние правящие круги, сагитировать элиту?
Неплохо бы определиться, все же: следует ли обществу, к которому Делягин обращается со своей «новой русской идеологией», поддерживать государство (читай: Путина, правительство) или оппонировать ему, идти во фронду? Сам Делягин, как я замечаю, для себя выбрал в последнее время второе. Что ж, дело хозяйское.
Делягин – государственник, и это, на мой взгляд, очень хорошо. Но его трактовка государства грешит идеализмом (а то и популизмом) и расплывчатостью: «Образ государства. Источник гуманизма и прогресса, демократично (не по форме, а по существу, то есть в интересах общества, – а процедуры при его согласии могут меняться) устанавливающий полезные для разумного большинства и выгодные разумному большинству правила и жестко карающий за их нарушение. При этом государство устремлено в будущее и поддерживает, постоянно видоизменяя по мере достижения и изменения настроений, его привлекательный образ».
В этом новом делягинском государстве: «По структуре занятий наиболее выгодным и, соответственно, наиболее уважаемым занятием должны стать не спекуляции (финансовые спекуляции и вовсе необходимо ограничить по примеру развитых стран соответствующего исторического времени), а производство и создание нового, и прежде всего – создание новых технологий изменения материи и новых технологий совершенствования человека (high-techиhigh-hume). Главным будет становиться создание нового и полезного, затем по важности будет идти производство человека, далее – производство материальных ценностей. Финансовые спекуляции должны подавляться и рассматриваться как вредный элемент пока еще нужной посреднической деятельности».
Не знаю, как читателю, а для меня от этих сладких футурологических пропозиций отчетливо запахло «научным коммунизмом»: нам снова навязывают императивы, не имеющие рационального обоснования, словно взятые из очередной Программы блаженной памяти КПСС. Осталось только добавить к ним хрестоматийное: от каждого по способностям – каждому по потребностям. И другие памятные многим приметы «светлого будущего».
Особую прелесть я усмотрел в обещании: «Собственность по образцу послевоенной и современной Германии будет считаться неприкосновенной только в части, служащей обществу; враждебная обществу собственность будет лишена права на существование». Правда, возникли некоторые сомнения. Во-первых, все сие, скорее, образец не после-, а довоенной, национал-социалистической Германии. А во-вторых, возникает вопрос: кто, по какой процедуре и, главное, по каким критериям станет определять, какая собственность служит обществу, а какая – нет? Думаю, начавшемуся перебору и «чистке» те нацисты еще позавидуют. А уж про взяткоемкость процесса я и не говорю.
Наивность
Некоторые наивные утопические мечтания из разряда прекраснодушного популизма с коммунистическим надцветом могут дополнительно привлечь внимание избирателя. Делягин, например, пишет: «Работа, как и в современных классических представлениях, будет самостоятельной ценностью, однако общество будет ориентировано не на утилизацию человеческого материала, а на его прогресс и развитие. Причина этого – национальный, суверенный характер управления, служащий не внешним глобальным капиталам (сейчас финансовым, затем информационным), а собственному обществу, противостоящему их внешней агрессии. Эта агрессия будет постоянным ключевым стабилизирующим фактором, так как от враждебной системы ценностей и картины мира, в отличие от атомной бомбы, защиты нет».
Человека, немного знакомого с реальной жизнью, наверняка остановят два вопроса, возникающие в связи с этой декларацией. Во-первых, известно, что далеко не всякая работа в принципе может быть самостоятельной ценностью и вызывать энтузиазм работника. Об этом ярко свидетельствует массовый завоз гастарбайтеров, в частности. И принципиальных изменений в данной сфере я не предвижу еще очень-очень долго. Во-вторых, непонятно: как это нет защиты от враждебной системы ценностей?! Это все равно, что признать: собственной системы ценнеостей у нас, русских, нет и быть не может. Всю жизнь изучая как культуролог эти самые русские ценности в сравнении с западными и восточными, я гарантирую, что это не так.
Утопический характер мечтаний марксиста Делягина скзывается в таком, например, его пожелании: «Для освоения брошенных территорий (в том числе находящихся в хорошем климате) необходимо массовое строительство новых городов (лучшие с точки зрения инженерии и комфорта – те, центры которых строились на пустом месте, как Санкт-Петербург или Одесса)». Но и Питер, и Одесса строились не на каком угодно пустом месте, произвольно выбранном, а там, где их геополитическое расположение было оптимальным. Что и обусловило их подъем и расцвет. Поэтому прежде, чем затевать из бюджетных средств строительство городов, да еще и массовое, на брошенных территориях, надо бы сначала выяснить, отчего это они вдруг оказались брошены (да еще в «хорошем климате»!). И не устранив причину этой внезапной брошенности, не начинать строительства. Не каждая пустыня способна стать Лас-Вегасом!
Делягин пишет: «Планы стянуть Россию в несколько мегаполисов должны быть признаны преступными». Согласен! Но он продолжает: «Мегаполисы должны остановить свое количественное расширение; наиболее комфортным представляется жизнь в пригороде по американскому образцу». Интересно, как он представляет себе расселение хотя бы только городов-сателлитов вокруг Москвы на манер «одноэтажной Америки»?! Что останется при этом от зеленой зоны Подмосковья? Как и на чем эти расселенные по коттеджам (за чей счет?) люди станут ездить на работу в Москву? На личном транспорте? На спецавтобусах, закупленных государством в немыслимом количестве и простаивающих (где?) весь рабочий день? Не с того ли надо начинать, чтобы развивать производства за счет малого и среднего бизнеса в малых городах и селах, а за счет этого закреплять там трудовые ресурсы и так разгружать мегаполисы от людей?
Вызывает недоумение следующий пассаж автора: «1.8. Образ личности. Идеал – это творец, созидатель; семья с большим числом детей и возможностью уединения. Два основных позитивных типа личности: гармонично развитый середняк (питательная почва прогресса) и односторонне развитый специалист (источник и двигатель этого прогресса). Противоречие и конфликт между ними – один из внутренних двигателей развития общества».
Что касается идеала личности – спорить не стану: сам именно такой (кто меня знает – не даст соврать). Но должен уверить читателя, что этот идеал трудно достижим даже для редких штучных инидивидуумов, а говорить о сколько-нибудь статистическом его воплощении – это разводить вилами по воде. Что же касается «противоречия и конфликта» между гармонично развитым середняком и односторонне развитым специалистом, то я это комментировать не в силах. Как это противоречие движет развитие общества – неясно. Боюсь, автор и сам не понял, что он хотел сказать.
Уж если затрагивать тему движителя общества, то следовало бы говорить о школе элит, какой она должна быть, какую элиту и как следует формировать, на какой идейной базе при этом стоять, кого рекрутировать. Но об этом Делягин молчит.
Подобных мелких несуразностей можно накопать еще немало в «новой русской идеологии» Михаила Делягина, но достанет и того.
Неприемлемое
Как и следовало ожидать, неприемлемое немедленно возникает в доктрине Делягина, как только он, марксист, касается национального вопроса, к которому у марксизма нет ключей в принципе. Он объявляет в самом начале:
«В национальной структуре общества необходимо доминирования носителей русской культуры и, соответственно, преобладание русских как наиболее органичных ее носителей. Между тем сейчас их уже точно меньше 80 % населения (80,4 % было в 2010 году), так что Россия стала многонациональной на самом деле, а не только по политическим декларациям, которые таким образом достигли своей цели».
Делягин, увы, вводит читателя в грубейшее заблуждение.
Как всем (кроме Делягина) известно, страна, где 67 и более процентов населения принадлежит к одной этнической группе, является не много-, а мононациональной. Так что, как сказано у Булгакова, «поздравляю, гражданин, соврамши». Следует помнить, что удельный вес русских в России выше, чем у евреев в Израиле, украинцев на Украине, эстонцев в Эстонии или казахов в Казахстане и т.д. Между тем, названные страны – признанные образцы этнократических мононациональных государств, и это никого не смущает, и этого никто не оспаривает.
Все, что Делягин говорит далее, указывает на асболютную некомпетентность автора в национальном вопросе. Удивительное дело: чтобы рассуждать об экономике, на мой взгляд, надо быть хорошим специалистом в этой области, получить специальное образование. И тут надо отдать должное Делягину: он окончил экономический факультет МГУ, много работал по профессии, этот предмет он изъясняет со знанием дела. Если бы в его присутствии я взялся разглагольствовать об экономике, он мог бы высмеять меня как дилетанта и был бы прав.
Но национальный вопрос у нас нигде специально не изучают, единственный учебник «Основы этнополитики» написан мной – и Делягин его явно не читал. Однако берется «с легкостью необыкновенной» судить об этой сложнейшей, требующей не меньшей специальной подготовки, чем политэкономия, материи, оперируя понятиями и смыслами, в которых ничего не понимает. Он пишет, например:
«Обеспечение справедливости и равноправия, в том числе по национальному признаку, обеспечит рост самоидентификации в качестве русских и восстановление рождаемости, но для укрепления целостности общества в жесткой информационной конкуренции потребуются меры социально-психологической инженерии (и уж точно они потребуются для экспансии).
В плане территориального развития принцип прост: чтобы страна существовала, ее надо заселить».
В первом абзаце не хватает важного уточнения: сегодня «справедливости и равноправия» требует положение именно русского народа среди других народов России, как пришлых, так и коренных. Поскольку именно права иинтересы русских грубо нарушены (см. мою статью за декабрь 2021 года «Русские в правовом поле России»). Особенно актуальным данное требование сделалось вследствие принятия в Конституцию поправки, утверждающей положение русских как государствообразующего народа России. Ибо данная поправка автоматически возводит заботу об этом народе в ранг первоочередной государственной задачи. Но Делягин предпочел об этом не вспоминать.
О каких-таких «мерах социально-психологической инженерии» ведет речь Делягин, он не поясняет. И о какой «экспансии» он гласит – тоже. Оставим эту темень на совести автора. Но вот его тезис о необходимости «заселения территории» необходимо немедленно прояснить до полной ясности.
«Заселить» – кем?! Вот в чем состоит вопрос вопросов. Ответ должен быть честным и однозначным.
Если русскими – то где их взять, при такой-то рождаемости? Делягин ничего на этот счет сказать не может – а потому и не говорит.
Если нерусскими – то не надо быть пророком, чтобы предвидеть гибель страны в достаточно короткие сроки. Это Америке, чтобы встать на пороге расовой войны и распада страны, понадобилось свыше трехсот лет, прежде чем бывшие рабы и изгои вообразили себя равноценными гражданами и принялись «качать права». Нам, протащенным через многолетнюю советскую школу «дружбы народов» и «интернационального долга», такого гандикапа история не предоставит, и аналогичный результат постигнет нас очень быстро.
Распад СССР по национальным границам должен был бы чему-то научить адептов «многонациональной России». Но пример Делягина показывает: марксистам национальный вопрос не по зубам в принципе, это внеположная марксистскому политэкономическому мышления парадигма.
Что хочется сказать в этой связи мечтателю Делягину? Абсолютно все его мечты бессмысленны и тщетны, они непременно провалятся и сгниют, если у русских не будет стабильного роста рождаемости. Все будущее России зависит только от этого, ни от чего больше. На этом бы и надо сосредоточиться. Но, как уже говорилось, вопросы этнической демографии – вне компетенции марксистов. Вообще. Всех. Даже таких умных, как Делягин.
Делягин, бесспорно, умный – но некомпетентный в национальном вопросе. А это для идеолога – дорожка к когнитивному диссонансу и в конечном счете к сотворению симулякра вместо подлинной идеологии – неважно, новой или старой, русской или нерусской.
Добрые советы
Итак, с моей точки зрения, Делягин под видом «новой русской идеологии» предложил российскому обществу идеологию не очень-то новую (коль скоро она тянет нас назад, в советский социализм) и не очень-то русскую (коль скоро она не только не разрешает, но даже и не трактует никаких этнических проблем русского народа). Она лишена четкой социальной и национальной ориентации. Это во-первых.
Во-вторых, Делягин, сам будучи интеллигентом, обращается интеллигентным языком, используя современный политэкономический лексикон, конечно же, к интеллигенции, в первую очередь.
А между тем, создавая или предлагая новую идеологию, надо помнить две вещи:
А) интеллигенция в принципе не способна объединяться на почве идей и идеалов, но только (!) на почве защиты своих прав и интересов. На них и следует делать упор, чего автор не сделал;
Б) людям исторически свойственно объединяться, главным образом, на одном из двух полюсов: социальном либо национальном. Все остальное–вторично и работает слабо. Поэтому автору любой новой идеологии надо с самого начала определиться: с кем и против кого он выступает как представитель определенной страты и определенного этноса. И кого зовет под свое знамя в смысле классовом и национальном. А то–ни рыба, ни мясо получается.
Боюсь, г-н Делягин сел не в свои сани. Потому что своих саней пока что не нашел. Попытка выйти за пределы политэкономической компетенции не удалась.
