«Алиевщина, или плач по «сладкому» времени». Тридцать лет спустя

На этой неделе бывшему президенту Азербайджана Аязу Муталибову исполнилось 82 года. По этому поводу республиканский интернет-ресурс Haqqin.az взял у Муталибова интервью. Интервью получилось странным. В его ответах на вопросы журналистов комплиментарные высказывания в адрес Гейдара Алиева, которому Муталибов считает себя обязанным по сей день, действующему президенту республики Ильхаму Алиеву и его супруге Мехрибан Алиевой, создается впечатление, что заслонили радость торжества по поводу его собственного дня рождения.

 

Этот, мягко говоря, восточный стиль, угодничество перед властью хорошо знаком тем, кто помнит советское время. Гейдар Алиев, которому произносит свои панегирики Муталибов, как известно, был сам непревзойденным мастером делать реверансы в адрес генсека Брежнева. Леонид Ильич любил лесть и дорогие подарки. Гейдар Алиев построил, в том числе, на этих слабостях «дорого Леонида Ильича» свою карьеру. Алиев умел пускать пыль в глаза кремлевскому начальству и жестко выстраивал режим личной власти, укреплял «нахичеванский клан», захвативший ключевые посты в государственном аппарате.

 

О Гейдаре Алиеве до сих пор ходит много легенд. К некоторым из них, похоже, он сам приложил в свое время руку. Например, некоторые историки публикуют свидетельства «очевидцев», рассказывающих, что Гейдар Алиев руководил действиями советского спецназа в Венгрии в 1956 году и даже был причастен с освобождению захваченного венгерскими бунтовщиками сына Андропова. Впоследствии Юрий Андропов якобы отблагодарил Алиева возвышением по партийной лестнице.

 

Но эта «героическая» легенда больше похоже на сюжет американского блокбастера и, не исключено, была сочинена самим Алиевым, чтобы показать окружению того времени свое могущество. Зато доподлинно известно, что в начале 50-х годов Гейдар Алиев был уличен в «аморалке» и чудом избежал сурового наказания. Его карьера в органах госбезопасности была практически обнулена, но после 1956 года в стране стала резко меняться ситуация. Борьба с «культом личности» Сталина открыла дорогу карьеристам, которые вовремя объявили себя «жертвами диктатуры». К числу таких ловкачей относили тогда и Гейдара Алиева. Его карьера снова пошла в гору.

 

Аяз Муталибов, который сегодня воспевает «мудрое руководство» клана Алиевых в современном Азербайджане, потерял власть во многом стараниями Гейдара Алиева и едва унес ноги из Баку. Впоследствии руководимый «мудрым кормчим» Азербайджан несколько раз присылал в Россию запросы об экстрадиции Аяза Муталибова. Алиев продолжал видеть в нем конкурента и подозревал в намерениях совершить госпереворот. Как отмечали участники тех событий, эти подозрения были параноидальными и совершенно беспочвенными. У беглого Муталибова не было ни ресурсов, ни желания для совершения переворота в республике. Разрешение вернуться в республику он получил лишь несколько лет назад. Видимо, Ильхам Алиев не видит в престарелом политике потенциального заговорщика. Муталибову даже предоставили гарантии неприкосновенности и пенсию. 

 

Гейдар Алиев был фанатиком власти ради власти. Он даже пытался интриговать в Кремле, чтобы стать генсеком, создавал себе имидж «наследника

Андропова». Однако его обошел другой мастер подковерных интриг – Михаил Горбачев. В период «перестройки» Михаил Сергеевич стал зачищать наиболее одиозных и погрязших в коррупции деятелей периода «застоя». В их числе оказался и Гейдар Алиев. 

 

В своем интервью Аяз Муталибов ссылается на статью в газете «Правда» от 4 февраля 1990 года, которая, как сообщает он, «огорчила» азербайджанского кормчего. Статья вышла под названием «Алиевщина, или плач по «сладкому» времени». Автор статьи, в частности, писал: «Год назад громом поразила республику весть: «В Нахичевани хулиганствующие элементы совершили нападение на областной комитет партии и управление внутренних дел, устроили погром, несли и выкрикивали лозунги: «Верните нам Алиева!» Нет, не случайно эти истошные вопли прозвучали именно в Нахичевани; многолетний властелин республики  Г. А. Алиев родом оттуда». 

 

Проще говоря, Алиева со страниц главной газеты Советского Союза времен перестройки обвинили в антигосударственной деятельности и экстремизме. Очевидцы свидетельствуют, что Гейдар Алиев после выхода публикации побаивался ареста и некоторое время пребывал в замешательстве. Но распад СССР, конфликт в Нагорном Карабахе, переросший в войну – все эти события открыли опытному «политическому стервятнику», как называют политиков, делающих карьеру на волне экстремальных событий,  путь к власти. Гейдар Алиев возглавил Азербайджан и создал, по сути, своего рода разновидность феодальной системы, фактически учредил монархию под прикрытием республиканского правления. 

 

Вообще, если судить по опубликованным в «Правде» фактам, вся биография Гейдара Алиева  свидетельствует о его своеобразном таланте извлекать выгоду из кризисов и катастроф, которые происходили в СССР и его родном Азербайджане. Чем хуже для страны – тем лучше для Алиева. Само возвращение Алиева к власти в Азербайджане, по сути, классический пример политики «чем хуже, тем лучше». Азербайджан воевал с Арменией из-за конфликта в Нагорном Карабахе. Но Гейдар Алиев, похоже, не столько  думал о победе своей республики в этой войне, сколько его заботило ослабление конкурентов, их стравливание между собой, чтобы получить власть. 

 

На всем постсоветском пространстве только Гейдару Алиеву удалось передать власть по наследству. На такой «подвиг» не оказались способны даже руководители среднеазиатских республик. Во многом этот «успех» объясняется тем, что Гейдар Алиев построил некий подвид феодализма в Азербайджане еще при советской власти - при попустительстве «дорогого Леонида Ильича». Нахичеванский клан пустил настолько глубокие корни в Азербайджане, что  никакие «реформы» и «перестройки» не смогли его поколебать. Что изменилось, по большому счету, в Азербайджане сегодня, под руководством сына Гейдара Алиева Ильхама? Какие шансы имеет республика на развитие?

 

Ниже мы публикуем упомянутую статью газеты «Правда», на которую ссылается в своем интервью Аяз Муталибов. С момента выхода этого материала прошло ровно тридцать лет. Между  тем многое, на наш взгляд, до сих пор воспринимается в ней, как современность. Как будто время на часах истории остановилось…

Трагическое время переживает моя республика. Экстремисты и отщепенцы всех мастей пытаются развязать братоубийственную войну. Вести из Азербайджана воспринимаются всем миром как боевые сводки. 

 

Не один я задумываюсь: где истоки происходящего? Кому же на руку все то, что уже два года лихорадит не только мой Азербайджан, но и все Закавказье? И разве нельзя было предотвратить трагедию?

 

Только один человек набрался смелости утверждать, что можно было избежать нынешней ситуации при одном условии – если бы в его руках была вся полнота власти в республике. Этот человек – Гейдар Алиев, выступивший перед постпредством Азербайджанской ССР в Москве: «При мне бы такого не случилось!»

 

Так ли?

 

Год назад громом поразила республику весть: «В Нахичевани хулиганствующие элементы совершили нападение на областной коми-тет партии и управление внутренних дел, устроили погром, несли и выкрикивали лозунги: «Верните нам Алиева!» Нет, не случайно эти истошные вопли прозвучали именно в Нахичевани; многолетний властелин республики  Г. А. Алиев родом оттуда.

 

Азербайджан – республика многонациональная. Но в годы царения Г.Алиева в руководящий корпус за редчайшим исключением не попал ни талыш, ни лезгин, ни курд, ни тат. Сталкивались лбами не только национальности и большие и малые народности, но и целые регионы; выдвиженцами были преимущественно выходцы из Нахичевани. Получила права гражданства теорийка о том, что, дескать, в Азербайджане своя специфика: музыкантов родит Карабах, а руководителей и научных работников – Нахичевань. Милиция, прописывая в Баку новое номенклатурное лицо, была уверена на все сто процентов: еще один нахичеванец. Ехали они не только в столицу, густой паутиной опутали всю республику: свой человек Алиева тащил своих, те – своих, и это во всех эшелонах власти, сверху донизу и снизу доверху. Смышленые люди, чтоб сделать карьеру, рвались хоть какое-то время пожить в Нахичевани, чтобы и перед ними зажегся «зеленый» свет. Проводя в жизнь подобную кадровую политику, Г. Алиев смотрел далеко вперед: пусть его самого и не будет в Азербайджане, но останется клан – широко разветвленный, спаянный родственной и земляческой порукой.

 

Люди клана – пока и в ЦК ком¬партии, и в Совмине, и в Президиуме Верховного Совета республики, в аппарате центральном и на местах. Едва ли не каждый четвертый депутат Верховного Совета республики – выходец из Нахичевани. Клан взял на вооружение лозунг «Чем хуже, тем лучше!», не жалеет топлива в костер экстремизма, национализма и вандализма – чем хуже для перестройки, тем лучше для клана, ландскнехты которого в Начихевани тайно лелеемое сделали явным: «Верните нам Алиева!» Но вернуть Алиева — это вернуть алиевщину, крестную мать клана.

 

Мне не забыть митинговавшую в Баку в ноябре позапрошлого года полумиллионную толпу. Словопрения шли сутками. Провизию – в том числе и украденную в больницах и детских садах – доставляли десятки мощных рефрижераторов. В руках темных сил оказались продовольственные склады, одеяла, палатки, техника. К январской трагедии подготовка велась по всем правилам военной науки. В руках экстремистов оказалось огромное количество медикаментов и перевязочных средств, патронов, противогазов, строительных касок, обмундирования (военного!), емкостей с порохом и дробью, взрывные устройства, автоматы. Все это стоит немалых денег, которых полно у воротил теневой экономики. Они украли у народа больше восьми миллиардов рублей. Клан распространяет слухи: «Если бы был Алиев, ничего подобного не было бы». Все ставится с ног на голову с одной целью: клан тщится выдать Алиева за новоявленного мессию, спасителя Азербайджана.

 

Спаситель? Это тот, после ухо¬да которого на пенсию в октябре 1987 года в Баку всю ночь оркестры играли торжественные марши? Тот, при ком одолели Азербайджан социальные болезни? Тот, кто допустил, что за минувшие пятнадцать лет абсолютное отставание моей республики от среднесоюзных показателей уровня жизни увеличилось почти в два раза?

 

Мне многое виднее свежим взглядом, потому что я, коренной бакинец, сравнительно не¬давно вернулся в Баку после десятилетнего пребывания в Москве, в Научном центре хирургии, возглавлявшемся академиком Б. В. Петровским. У себя на родине не было никаких условий для научного роста. Медицина была в падчерицах, режим наибольшего благоприятствования создавался только для клана Г. А. Алиева. 

 

Десять лет жизни вдалеке от родины – это годы не только ученичества у светил мировой медицины, но и душевной пытки, не оставлявшей меня ни на один день: дурные вести шли из республики. Всеми правдами и неправдами попадали к нам в научный центр и больные из Азербайджана. Увы, далеко не всем из земляков я мог помочь: было поздно – дома они губились профанами.

 

Все закономерно: в Азербайджанском медицинском институте уровень преподавания ни¬же всякой критики, неучи плодили неучей же. Да и могло ли быть иначе, если де-факто ректором медицинского института многие годы являлся заведующий кафедрой политэкономии А. Алиев, родной брат Самого?!

 

Клан знал, что свое собственное здоровье нельзя вручать в руки выпускников Азербайджанского медицинского. Чуть что – летели в Баку консультанты из Москвы. Меня самого бессчетное число раз срывали с места в любое время суток: «Срочно!» То, из-за чего меня вызывали, было зачастую под силу начинающему хирургу, но – своя рубашка ближе к номенклатурному телу. 

Есть хорошая русская пословица: у кого что болит, тот о том и говорит. Г. А. Алиев много вещал о семейственности, необходимости борьбы с протекционизмом, который абсолютно верно назвал «крайне антинравственным явлением». Только это не помешало ему слушать на том же республиканском совещании по высшей школе, где были произнесены слова, такие дифирамбы в своей адрес: «Товарищ Алиев сделал яркий, всеобъемлющий доклад», «при большой и повседневной поддержке лично товарища Алиева Гейдара Алиевича», «отеческое выступление товарища Алиева». Произносил их тогдашний министр К. Г. Алиев – двоюродный брат жены Гейдара Алиевича. 

 

О родственниках и земляках Г. А. Алиев заботился как никто. Рядовые доктора попадали сразу в действительные члены республиканской Академии наук. Так было с его женой, с братом – Гасаном Алиевым, заслуженным деятелем науки республики, лауреатом Госпремии Азербайджана. Кстати, сын Гасана Алиева Расим вмиг стал главным архитектором Баку, заслуженным архитектором республики и тоже лауреатом. 

 

Другой брат – Джалал Алиев дослужился до академика-секретаря отделения биологических наук АН республики. Чтобы дать ему престижный пост директора Научного центр биологических исследований, был срочно отправлен в тюрьму единственный в республике доктор наук по молекулярной биологии и биохимии Н. Мехтиев. Можно подумать, что клан привил себе научный ген, столько в нем проросло докторов, профессоров и академиков. 

 

Муж сестры Г. А. Алиева выдвигается в МВД республики, другой родич жены – министром строительства и эксплуатации автодорог, сестра жены становится заслуженным деятелем искусств, брат жены – зав. кафедрой института. Тетя жены – Герой Социалистического Труда, заслуженный врач республики. Муж двоюродной сестры жены – министр лесного хозяйства. 

 

Брат жены самодержца становится доктором медицинских наук, заместителем директор НИИ. Его тесть получает портфель министра связи. Брат этого тестя вершит правосудие на посту заместителя прокурора республики, а их сестра – на ниве здравоохранения в ранге заместителя министра. Министр внутренних дел был женат на родной сестре жены председателя Верховного суда республики. Один арестовывал, другой судил – ворон ворону, как известно, глаз не выклюнет. 

 

Одним словом, куда ни кинь – всюду у руля родственники, родственники родственников, родичи родственников родственников. Выпускник театрального института руководил виноградарством и виноделием. Масса выдвиженцев из Нахичевани покоится в аллее почетного захоронения – даже на тот свет, как и при жизни, ушли по престижной дороге. 

 

Недавно обнародован такой факт: «Несколько лет назад было заведено уголовное дело о притоне, сводничестве, по которому проходили и высокопоставленные работники. По указанию тогдашнего первого секретаря ЦК показания этих лиц были изъяты. Некоторые из них вскоре стали Героями Социалистического Труда. Да, именно Баку оказался в 1979 году самым подходящим городом для Всесоюзной научно-практической конференции по нравственному воспитанию, где щедро делились опытом главные «хранители» моральных ценностей – Щелоков и Алиев. 

 

Алиевы превратили республиканское издательство в свое вотчинное, за десять лет браться выдали на-гора сто двадцать печатных листов «научной продукции». Немедленно издавалась каждая строчка, вышедшая из-под пера жены Г. Алиева – академика АН Азербайджана З. Алиевой. Любил издаваться и Гейдар Алиевич, израсходовано на его публикации больше пятисот печатных листов бумаги, которой не хватало даже на издание классиков и школьных учебников. 

 

В роскошных переплетах выпускались и красочные тяжеловесные альбомы «Орден Ленина на знамени Баку», «Л. И. Брежнев в Азербайджане», «Третий орден Ленина Советского Азербайджана», где все Брежнев, Брежнев, Брежнев, а рядом – Алиев, Алиев, Алиев…

 

Огромные портреты Самого с Самим заполонили площади, улицы и дороги республики. Подрабатывал на портретах брата и Гусейн Алиев, скакнувший из ретушеров в народные художники Азербайджана. 

Еще в Москве я часто сталкивался с записями в истории болезни земляков: «Витаминное истощение». В виноградарской республике граммами измерялось количество винограда, попавшего на стол одного жителя: 85 процентов собранного шло на нужды виноделия. При Алиеве Азербайджан снискал незавидную славу винного погреба страны. Зато поощрялись провокационные слухи, что почти все выращенное уходит на стол других народов, поэтому-де скуден стол собственный. 

 

Апшерон, житница республики, превращался в грандиозную свалку промышленных и прочих отходов. Погибло несколько десятков тысяч фруктовых деревьев, жилые дома пустовали и разрушались, пришли вы запустение дачные поселки. А ведь там могли бы отдыхать и жить 700 тысяч (!!!) человек, они растили бы овощи и фрукты, дышали бы чистым морским воздухом. Но еще в 1971 году, дабы не поощрять «частнособственнические, кулацкие и рваческие» настроения, Гейдар Первый поставил крест на дачном Апшероне. Игнорировались даже послеапрельские постановления партии и правительства, поощряющие развитие дичных подсобных хозяйств, коллективное садоводство и огородничество: автор решения 1971 года, занимавший в Москве пост первого заместителя Председателя Совмина СССР, этого бы не потерпел. Его не смущало, что в Баку 70 тысяч семей не имели нормальных условий для жизни, что 200 тысяч обосновались в самостройках, где нет ни водопровода, ни канализации, жуткая антисанитария, что в двух шагах от столицы гибло такое благодатное место. А ведь во столь захваленные времена алиевщины остались неосвоенными 440 млн. рублей, отпущенных на жилье…

 

В октябре 1981 года я как консультант срочно вылетел в Баку по очередному «сиятельному» вызову и оказался свидетелем пышных торжеств в честь того, что республика якобы превысила миллионный рубеж в тоннах хлопка. Всюду пестрели кумачовые плакаты: «Это наш подарок к Вашему семидесятипятилетию, дорогой Леонид Ильич!» В Москву молнией помчался очередной победный рапорт: перевыполнены повышенные соцобязательства по заготовке и продаже государству рекордных объемов (новая единица измерения?!) хлопка, винограда, зерна, овощей и других продуктов сельского хозяйства. Обмолвка насчет рекордных объемов показательна: шло заурядное надувательство. 

 

Удивительно ли, что всячески тормозилось следствие по «хлопковому делу» в Азербайджане?

 

«Даешь миллион тонн хлопка!»  – последствия этого броского лозунга таковы, что скажутся и через десять-пятнадцать лет: земля на много лет вперед отравлена всевозможными ядами и химикалиями. Многие сельские труженицы потеряли способность стать матерями – вот чем был устлан путь к хлопковому миллиону. 

 

При Г. Алиеве история республики рисовалась в два цвета: черный, когда было все плохо, – это до года его воцарения, и самый светлый – с 69-го, когда негативное исчезло, уступив место, по словам самого Г. А. Алиева, «стремительному взлету Азербайджана на этапе развитого социализма». В преамбуле фильма «Допрос» было специально подчеркнуто, что события, о которых рассказано в этом детективе, произошли, естественно, до 69-го года. 

 

Непокорных и сомневающихся клан не терпел. Стоило первому секретарю Насиминского райкома партии засомневаться, может ли брат Г.Алиева (политэконом) претендовать на пост секретаря парткома медицинского института, как вскорости состоялся пленум райкома, рассмотревший оргвопрос. 

 

В стране был, пожалуй, только один человек, кто мог даже не критиковать, а, скорее, по-отечески журить Гейдара Алиевича, – это Леонид Ильич. В свой последний приезд в Баку он вынужден был обратить внимание, что в республике провален план по строительству, особенно по жилью, застой с добычей нефти, среди отстающих около сорока процентов предприятий, бесхозяйственно используются поливные земли, треть коров не дают ни приплода, ни молока – указал на массу таких провалов, за которые впору было ставить вопрос о несоответствии Алиева занимаемой должности… И… лобызался со своим любимцем. Брежнев обратил внимание на то, что растет уровень преступности в республике. Вот как ответствовал раскритикованный: «Спасибо, что Вы положительно оценили… нашу деятельность по «активной борьбе с нарушителями социалистической законности, норм коммунистической морали, взяточничеством, злоупотреблениями служебным положением, другими негативными явлениями». 

Лет девять назад я делал в Москве операцию одному очень ответственному работнику. Видимо, в награду за благополучный исход он разоткровенничался: 

 

 – У нас линия – как зеницу ока беречь дорогого товарища Леонида Ильича, не расстраивать никаким негативом. Если кто-то из великих умрет в четверг или пятницу, мы сообщаем об этом товарищу Леониду Ильичу только в понедельник – не омрачать же ему дни отдыха! А уж после этого и народ оповещаем. У него в чести тот, кто несет вести лишь на розовом подносе, тот – вхож. По этой части ваш Гейдар лучше любого доктора: после его отчетов у товарища Леонида Ильича всегда настроение приподнятое…

 

Да, среди берегущих здоровье новоявленного «Ильича» Алиев был вне конкуренции. Не потому ли немощного старца перед смертью потянуло именно в вотчину верного Гейдара?

 

Оскорбительно для народа обставлялись приезды Брежнева в Баку. Средневековые султаны, увидев это, были бы посрамлены. Под лозунгами «Экономика должна быть экономной» сотни тысяч бакинцев репетировали «всенародный энтузиазм», спешно шились десятки тысяч танцевальных костюмов. Миллионный город плясал – на улицах, на балконах, на крышах, на всем пути следования кортежа. Тонкий льстец, Алиев довольно прозрачно намекнул гостю, что тот вечен, что он будет приезжать в Баку часто, раз специально для него построили помпезное здание. (Уж на что Брежнев привык к лизоблюдству, но и он был ошарашен, и в миг просветления, говорят, бросил фразу: «Гейдар, за это надо судить!»). В самые сжатые сроки специально к приезду «дорогого несравненного» оборудовалось и здание музея победоносной 18-й армии. 

 

Святотатством – не иначе! – можно назвать появление в Баку Дворца дружбы народов, открывшегося снова к очередному вояжу высочайшего. В дворец был аврально переоборудован… ресторан «Дружба». Новоиспеченное учреждение пришлось не раз капитально ремонтировать. В республике грустно шутили: «Дружба народов в аварийном состоянии». 

 

Шутка, к нашей трагедии, оказалась провидческой. 

 

Брежнев обожал льстецов и подпевал, в ряду которых Алиеву равных не было. Это Алиеву принадлежит открытие, что Брежнев – величайший деятель двадцатого столетия. Это Алиев не уставал повторять о «подлинно ленинском стиле работы» Ильича Второго». Алиев говорил о Брежневе куда больше, чем о делах в республике. В докладе на пленуме ЦК Компартии Азербайджана 22 октября 1982 года, посвященном итогам визита, «верного ленинца», 177 (!) раз упоминалась фамилия Брежнева. А в резолюции – 62 ссылки на его исторические указания и предначертания. Если бы из собрания бесчисленных речей Алиева убрать эти упоминания, оно потощало бы раза в два. 

 

Выходили книги «Брежнев и Азербайджан», которые с полным правом можно было бы назвать и так – «Алиев и Азербайджан». Продуманно проводилась мысль, что Брежнев не стал бы столь великим, не будь у него в рати таких, как правофланговый Гейдар Алиевич. 

 

Пышно были организованы проводы Алиева в Москву. На прощальный пленум пригласили едва ли не всех его родственников, все транслировалось по телевидению, в том числе и перенасыщенная самопохвальбой прощальная речь. Торжества шли три дня, елей вышел из берегов. Направо и налево раздавались награды. Брал Джалал стал заслуженным деятелем науки, брат Гусейн – народным художником республики, дядя мужа дочери – заслуженным юристом Азербайджана, персональная массажистка – заслуженным деятелем физкультуры и спорта Азербайджана. 

 

В получившем печальную известность интервью одной из центральных газет Г. Алиев заявил: «К примеру, мы были вынуждены запретить руководящим партийным работникам и должностным лицам строить дачи, приобретать собственные автомашины, защищать диссертации…» – «Позвольте, Гейдар Алиевич, мы же говорим о законности, а это, мягко говоря…» «Не ищите мягких слов. Да, это волевое решение. Как первый секретарь ЦК компартии я предложил, а коллеги приняли». Попробовали бы не принять…

 

Республика жила от одного судебного процесса до другого, широко рекламировавшихся в печати: Алиев наводит порядок, невзирая на заслуги, чины и звания! И только узкий круг знал, что идет расправа над неугодными и инакомыслящими, что порой проступки выдаются за тягчайшие преступления. Так, больше десяти лет назад было устроено судилище в Институте искусств, руководство которого пыталось призвать к порядку заведующую кафедрой музыкальных дисциплин Г. Алиеву, свояченицу Гейдара Алиева, годами не приходившую на работу. Другой, тоже свояк и тоже завкафедрой, подделывал платежные ведомости. За то, что посмели перечить вельможному семейству, 17 человек сели на скамью подсудимых. 

 

В тюрьме стал слепым Гамлет Алиев, работник Президиума Верховного Совета республики, все «преступление» которого состояло в том, что отправил в Москву письмо с рассказом о засилье в Баку и на местах родственников и земляков «первого». На долгих четыре года был брошен в застенки и бывший заместитель министра внутренних дел Тельман Алиев. В тюрьме скончался М. Р. Мамедов, бывший первый секретарь Кюрдамирского райкома партии. 

 

Лет десять назад в Баку было много шума по делу Бабаева и Кулиева, приговоренных к расстрелу. Заместитель председателя Верховного суда СССР опротестовал приговор как неправосудный. Но протест, по настоянию Алиева, рассмотрен не был, приговор привели в исполнение. 

 

В октябре восемьдесят седьмого Алиев ушел на пенсию – якобы по состоянию здоровья. С болью и гневом узнал мой народ о том, что «лишившемуся здоровья» на ниве антинародных деяний в нашей республике не сидится дома, что он стал государственным советником при Совете Министров СССР. Мало ему многострадального Азербайджана – продолжал «советовать» в несравненно большем масштабе! Очевидно, по тем вопросам, где он наиболее компетентен: по части насаждения протекционизма, мздоимства, волюнтаризма, попрания конституционных норм, растления кадров, приписок, развала экономики, режиссуры танцевальных ансамблей в миллион участников. По части того, как в солнечной, благодатной республике сократить продолжительность жизни, увеличить смертность, оскудить стол. По части того, как увеличить трещину во взаимоотношениях народов. По части спесивости и чванства. По части насаждения собственного культа. Эти ли советы нужны стране?

 

…«Верните нам Алиева!» Вернуть произвол, очковтирательство, аллилуйщину, забвение интересов народа, показуху, чванство, атмосферу страха и беззакония?! «Верните  нам Алиева!» – это тоска по кнуту, тоска по беззаконию, тоска по «сладкому» времени. Симптоматично, что в подстрекателях были и родичи Гейдара Алиевича. Академик Джалал Алиев на партконференции в АН республики произвел в мафиози всех, кто пытается критиковать его брата, «славного сына азербайджанского народа». 

 

Г. Алиев так ничего и не понял, даже с трибуны Пленума ЦК КПСС в апреле прошлого года заявил, что «трудился честно и добросовестно, работал, не считаясь со временем, всего себя отдавал делу, никого не преследовал, никаких кланов не имел, активно боролся со злоупотреблениями, негативными явлениями, и в результате заимел много врагов…» Кознями врагов объясняет он публикации в печати, в которых давался разбор его деятельности, обвиняет журналистов в тенденциозности и необъективности, недоволен тем, как это смогли не выяснить мнение другой стороны, то есть самого Г. А. Алиева! Визу на критику Г. А. Алиева, похоже, надо получать из рук самого Гейдара Алиевича. 

 

Г. Алиев был мастером по части видимости здоровья общества, выдавал желаемое за действительное, загонял болезнь внутрь. И его преемники по-настоящему за здоровье республики так и не взялись. 

 

…Гнойник прорвало в январе. Вмешательство потребовалось – хирургическое.