К
чему это – спорить с невеждами? Особенно если невежды ещё и невежи, а у сталинистов
в полемике это всегда две стороны одной медали.
К
чему историку (хушь плохонькому, но натуральному) длить спор с пропагандистами?
Уже ведь давно сказано (из последнего отошлю хоть к хорошей статье Павла Святенкова «Иван Грозный убивает всех»), что фигура Ивана Грозного (именно эйзненштейновского
джугашвильного Ивана Грозного, а не исторического Иоанна IV) приобрела новую актуальность в сегодняшнем дне именно
ввиду вытаскивания из могилы «кремлёвского горца»?
Сказано
всё, кто хотел, тот понял. Остановимся? Нет. Невежество – это тот самый колдовской
горшочек каши, которая, не скажи мы заветного словца, будет варить, варить и варить
– пока не потопит весь городок.
Мы
знаем, чей горшочек. Я не раз называла имена. Это не очень почтенные имена. В конце
этого сказанья я назову их еще раз.
Это
не очень почтенные имена. И это не очень полезная каша. Но через края хлещет лихо.
И только четкая историческая аргументация ее остановит, это и есть наше заветное
словцо. Пропагандистов надо не просто опровергать, но выставлять на посмешище. Чем
мы и займемся.
Еще
одна причина, побудившая меня еще раз вернуться к этой теме. Мне бросили упрек,
на первый взгляд – справедливый.
«Кому-то
не нравится Иван Грозный, – сказали мне. – Кому-то Петр Великий, кому-то Екатерина,
кому-то Николай Павлович, кому-то Павел, кому-то – сам Августейший мученик. А если
сложить все наши мнения в сумме – то и получится, что большевики правы – как же
с такими царями и не замутить революции? Все они Помазанники, и чтить надо всех».
Да,
убедительно. Но мне нашлось, что ответить.
«А
у меня в моих исторических оценках нет ничего
своего, – возразила я. – Мои оценки «положительный-отрицательный» они не мои,
они входили во все учебники Российской Империи. Что было хорошо для предков, то
и нам не зазорно. «Я передал то, что получил», говорил почитаемый мною Монсеньор
Марсель Лефевр. Даже если представления предков о Добре и Зле у нас были сбиты лихим
ХХ веком, они легко восстановимы. Не надо изобретать нового, за предками – опыт
веков. Отечественная историческая наука до октябрьского переворота отдавала должное
всем венценосцам в их благих деяниях, но только для Иоанна не нашлось места на купном
памятнике русской славы в Новгороде. А мы их ничем не умнее, предков наших. Примем
от них то, что они передают. Давно пора».
Но
в Российской Империи царь Иоанн был фигурой прошлого, исторической фигурой. Благодаря
Сталину он (опять же не он, не Иоанн, а киношный Иван) сделался фигурой настоящего
и фигурой политической. Это повторяю в незнамо который раз.
Но
вот и свежая каша из нашего горшочка.
Анонимный агитатор…
По
сетям бродит текст, давно утративший автора. Называется он баснословно «Что нужно
знать русскому человеку про Ивана Грозного? Очень кратко».
Скажу
за себя: когда мне предлагают подобные дацзыбао, авторство меня интересует в первую
очередь. Почему именно этот человек вправе дать мне безусловные рекомендации по
вопросу? Научные труды? Нравственный авторитет? Добрая слава? Хоть что-нибудь?
Но
наши сетевые Горгуловы готовы, как выясняется, принимать на веру набор готовых истин
незнамо от кого. Исполать. Так поглядим, что именно они съели на сей раз.
Истина
№1 звучит так: «он был рыжим широкоплечим богатырем ростом 180 см, а не тощим замухрышкой,
каковым его так любят изображать художники».
Почему
все эти агитаторы так любят спорить с Ильей Репиным, который, кажется, отнюдь не
утверждал, что Грозный ему позировал? Какое отношение к оценке внутренней и внешней
политики имеет телосложение царя? Или хоть к обсуждению нравственного облика? И
плохие люди были богатырями, и хорошие – «замухрышками». Светлейший Князь А.В.Суворов,
к примеру, росточком не вышел. Умаляет ли это его победы?
Загадка.
Вообще
применительно к государственному деятелю первый вопрос (первый, Карл!) «а интересный ли он мужчина?» уместен разве что от барышни,
да и то если государственный деятель жив и здравствует. О почившем государственном
деятеле ростом и цветом волос не поинтересуется даже и барышня.
«Согласно
отчетам европейских послов своим правителям — Иван IV Грозный не курил, не употреблял
алкоголя, не замечен в любовных похождениях, отличался невероятной работоспособностью».
С
каких это пор самые злобные «клеветники» – европейские послы – сделались для наших
изоляционистов источником информации? И где бы можно почитать этих «отчетов»?
Не
курил? Да, об этом в «отчетах» определенно говорилось особо, ибо все вокруг, конечно,
высаживали по три пачки сигарет в день. «Опричники в курилке при тереме опять забили
до отказа золоченую урну, а вот царь даже пепельницы с обеденного стола повелел
убрать». Как-то так.
Не
употреблял алкоголь? Что же, французы вино и не называют алкоголем. Водки, конечно,
не пил, наговаривать не станем. А все остальные, конечно, наливались водкой по брови,
соображали на троих из гранёного стакана.
Относительно
любовных похождений внебрачных, обойдем слухи, которыми полнятся летописи, мы свечи
не держали. Но нам представляется, что семь жен – все же достаточное количество,
чтобы говорить о наличии некоторого неравнодушия к прекрасному полу. Анастасия,
Темрюковна, Собакина, Колтовская, Васильчикова, полувенчанная сожительница Мелентьева,
Нагая… Все могилы знаемы, все брачные документы сохранны. Некоторые склонны считать
брак с Собакиной неконсумированным, а Мелентьева все ж хоть и странным образом благословленная,
но сожительница, ладно. Но и пяти супружниц более, чем довольно, чтобы сказать «не
аскет».
О
работоспособности спорить не станем. Был зело энергичен. Что правда, то правда.
Набор
истин №2 сообщает нам о введении в стране лично царем всеобщего (??!!!) начального
образования, № 3 заверяет, что «не было проиграно ни одной войны», но все перекрывает
№4. Тут мы процитируем особо:
«Уверенность
Ивана IV Грозного в преданности новгородцев с одной стороны и их исключительная
верность с другой (никаких данных о волнениях или протестов горожан против царя
нет) наглядно доказывают, что о «новгородской резне 1570 года», о которой сообщают
западные правозащитные организации, ни царь, ни сами новгородцы в XVI веке ничего
не знали».
То
есть – новгородского погрома не было вовсе, это измышления западных клеветников.
Сильно. Очень сильно. А как же синодики?
«По
малютинские ноугородские посылки отделано скончавшихся православных христиан тысяща
четыреста девятьдесять человек, да из пищалей стрелянием пятнадцать человек, им
же имена Ты сам, Господи, веси».
Мы,
конечно, понимаем, что для полууважаемого недооппонента существует лишь два языка:
русский и иностранный. Но нам кажется, что даже он способен отличить один от другого.
Это – иностранный язык? Или все-таки не очень иностранный?
Мы
еще могли бы понять, если б аноним как-то пытался оправдать и обосновать погром,
доказать правоту царя: изменники мол, то да сё.
Тогда б это было еще человеческое существо, с правом иметь суждение. Но чего
уж там мелочиться? Всё наклеветало Би-би-си.
Пункты «необходимых знаний» становятся роскошнее по нарастающей.
В №5 выясняется, что «Митрополит Филипп являлся верным союзником Ивана IV Грозного
и хорошо известен проповедями в осуждение заговорщиков».
А в осуждение опричников – не известен? Опять Би-би-си?
«Ни о каких разногласиях между Иваном IV Грозным и митрополитом
Филиппом, в исторических документах нет ни единого упоминания».
Да ну? А как же Мазуринская летопись за год смерти? А житие,
написанное современником на Соловках - в Тулуповской и Колычевской, и Краткой редакциях?
Колычевская сообщает о конфликте с царем короче, Тулуповская – подробнее. Краткая
более, чем иные, винит непосредственно Иоанна, а не его окружение.
Истина
№6 такова:
«Убийство
царевича Ивана, о котором сообщают западные правозащитные организации, Иван IV Грозный
не мог совершить по медицинским показаниям — царь был парализован».
Немного
скучных фактов:
Убийство
царевича Иоанна – ноябрь 1581 года.
Рождение
Димитрия Иоанновича Суздальского – октябрь 1582 года.
Убить
паралитик не может, а зачать – легко?
Не
соскучишься.
Но
и это еще не всё. Брак с Марией Нагой – ну совсем незадолго до смерти царевича Иоанна!
Мы
еще можем как-то допустить, что паралитик способен зачать, но не чересчур ли – идти
в параличе под венец?
Но
следующая истина перекрывает всё:
"Отравленная, удушенная дымом и утопленная в Шексне
Мария Старицкая через год после своей казни уезжает в Европу в качестве жены датского
принца Магнуса".
Нет, вы только подумайте: это существо изволит иронизировать.
Сейчас мы ему поиронизируем.
Ибо самое гнусное тут в том, что, загляни случайный читатель
в хоть бы Википедию, вправду прочтёт, что супруга Магнуса звалась Марией Владимировной
Старицкой.
И что подумает читатель: «Во всём прав автор, эко наклеветали
супостаты!»
Но в моем компьютере хранится фотография: скульптурный
портрет девочки, не старше десяти лет. Трагическое личико. Кто она, эта девочка?
Это княжна Машенька Старицкая.
Что может доказать скульптура?
Всё, если знать имя ее автора. Герасимов не ваял. Он восстанавливал облик по костным
останкам.
Девочка Маша – мертвая.
Разгадка проста.
Детей называли по святцам.
Нас не удивляет, что сегодня отец и сын могут быть оба Михаилами. Мария – частые
именины в году. Было две княжны Марии Старицких. Одна в самом деле вышла за Магнуса.
Другую мы можем увидеть сами. Мертвенькую и маленькую.
Кстати. А кто, интересно, утверждал,
что Машеньку топили в Шексне? Уж во всяком случае не я. Никто этого не утверждал,
строго говоря. Маша пила яд – на глазах у родителей.
А в Шексне топили – Евфросинью,
уже старую, в иноческом чине.
Так
кем же назвать рекущего нумерованные истины? Сделавшего из двух княжон одну, спутавшего
девочку со старухой? Кем? Жуликом или невеждой?
Мне
предлагали спор о том, а не своей ли смертью умерла Машенька? Дети тогда часто умирали,
случалось. Но подобный спор не может состояться. С тем, кто только что выдавал мертвую
малютку замуж, не спорят о причинах ее смерти. Позорный провал по пункту А исключает
продолжение спора по пункту Б.
Вся
агитка состоит из ахинеи и лжи в соотношении примерно девять к одному. Не удержусь
от завершающего перла. «Дважды казненный Михайло Воротынский, – продолжает кривляться
эксперт по истории, – через три года после второй (!) казни исхитрился составить
первый в истории устав пограничной службы («Боярский приговор о станичной и сторожевой
службе»).
Кто
бы это говорил о двух казнях? Неужели опять я? Воротынского, Рюриковича и доблестного
воина, повергали в опалу, у него отнимали имущество, его заточали в узилище. Ввиду
слабости опричных войск перед кем-либо, кроме безоружного населения, его «простили».
И обвинили вновь уже после битвы при Молодях. Князя жестоко пытали (воздержимся
от подробностей), но не казнили, а отправили в ссылку, в Кирилло-Белозерский монастырь.
По дороге измученный князь скончался.
Но
сарказм нашей коллизии не в том. Известна точная дата смерти князя: 12 июля 1573
года.
Известен
конкретный день принятия Боярской Думой пограничного устава Воротынского: 16 февраля
1571 года.
Теперь
повторю свой вопрос: дурак или жулик?
Похоже,
что ближе к жулику, хотя невежества это не отменяет. Ведь аноним, что несомненно,
порылся хотя бы в Википедии: знает же откуда-то про пограничный устав. Стало быть,
и даты видел. Но понадеялся, что потребитель агитки поленится заглянуть даже в Википедию.
Опять
же: мы бы поспорили о достоверности источников, окажись наш супостат порядочным
человеком. Однако нужды нет спорить с тем, кто нагло лжет о датах. Шулеров бьют.
О
ёрничающем невежде не стоило бы говорить, но кашу из его горшочка – едят.
А
значит – для работы над сознанием масс не нужно ни мало-мальски порядочных, ни мало-мальски
грамотных. Чем безумнее, чем наглее ложь – тем легче в нее верить.
Мы
входим в период, который можно было бы назвать новыми Тёмными веками, не будь это
поклёпом на Тёмные века. В период, когда всеобщая грамотность способствует одичанию,
не снившемуся крестьянам времен Грозного, отнюдь не «поголовно грамотным».
Но
обобщения я продолжу чуть позже. Сейчас поделюсь воистину «историческими» открытиями.
… и марксист с научной
степенью
В
одной из недавних статей (как же мечталось, что тему, наконец, удастся исчерпать!)
я повествовала об античном ужасе, обуявшем меня от высказывания, что «Карамзин был
либералом (??!!!) и поэтому оболгал (!!!) Грозного».
Карамзин!
Либералом! От отчаянья хотелось выть на луну. В тот момент я не знала имени баснословного
«историка», который вывел Николая Михайловича на чистую воду. А очень хотелось все
ж выяснить, кто их обслуживает «научно», тех, чьи имена я называла не раз.
И
чаянья мои сбылись. Некто пришел на страничку социальной сети и безмятежно заявил,
что «Карамзина разоблачил (!!) «историк» Боханов».
Разоблачить
Карамзина – ну это всё равно, что разоблачить Светония или Фруассара. Это ж какой
титан может на подобное решиться?
Меж
тем мне, все-таки воспитаннице исторической школы академика С.Б.Веселовского, лучшей
по данной эпохе школы, имя Боханов ничего не говорило. Моё невежество? Биография
в интернете вправду сыскалась. И даже оказалась биографией доктора наук.
Темы
диссертаций: «Буржуазные газеты России и крупный капитал» (вдумаемся только: что по подобной теме можно было защитить
в 1977 году?!), «Крупная буржуазия России»... Комментарии излишни. Сиживал ли сей
муж хоть раз в архиве над чем-то, кроме разве автографов Ленина В.И.?
Господи
помилуй! Вот из-за таких вот Бохановых в своё время и спорили: а не лишить ли научных
степеней всех историков, при совдепе остепенившихся?
Я
до сих пор иногда ссорюсь с людьми, гневно доказывая, что идейная обслуга, партийные
чегоизволите составляли не очень большую и презираемую в науке касту.
Но
сокрушительно комическое впечатление произвела на меня следующая фраза из биографии:
«После
распада СССР стал придерживаться монархических взглядов».
Тут
я просто не знала, смеяться или рыдать.
Итак,
достойный человек, до 47 лет обслуживавший КПСС, с переменой ветра утвердился в
монархизме до такой степени, чтобы ниспровергать опору Трона, вернейшего из верных?
Да, нашла, в самом деле обличает:
«Еще в XIX веке в историографии
был, как бы канонизирован однозначный и крайне отрицательный взгляд на Царя Иоанна;
уже в это время он — устоявшийся аморальный жупел. Для «первого историографа» Н.М.
Карамзина (1766—1826) здесь все ясно и определенно: Грозный — «кровавый тиран»,
«деспот», крушивший все и убивавший по своей прихоти, руководствуясь только личными
порочными наклонностями».
Ничего не скажешь, ценное мнение,
а главное – научное. (Того, что сие сказано попросту не о Карамзине, в действительности
давшем сложнейшую психологическую картину, мы даже и не упомянем).
Я
не случайно коснулась столь подробно биографии одного из нынешних грознофилов. Этот,
вероятно, еще самый приближенный к науке.
Антинаучный
подход к теме Иоанна IV – это не случайность,
это мощная тенденция: науку здесь вытесняют идеологией, как уже было семь-восемь
десятков лет назад, по указке Сталина, желавшего красиво оформить идею террора.
«Ненаучные
причины научных работ», сказал нам на лекции В.Б.Кобрин. Но даже при Сталине труды
лизоблюдов претендовали на хоть какое-то наукообразие.
Сейчас
всё много неприличнее и страшнее. Может быть потому, что в середине ХХ века террор
уже существующий всего лишь приукрашали виньетками, а сейчас хотят раздуть «из искры
пламя»?
Они
сорвались с цепи, эти идеологи опричнины. Сеть пестрит заголовками наподобие «Зачем
Николай Карамзин дискредитировал Ивана Грозного?»
И
мало кто из поглощающих эту прущую через край субстанцию задается вопросом: а зачем
бы Карамзину было нужно Грозного дискредитировать?
Вроде
как – незачем решительно. Но ответ найдется дальше. Беда в том, что он очень не
понравится тем, кто надеется совместить в своей душе Иоанна IV и Николая II.
Но
прежде разберемся с тем, от чего вынуждены будут отказаться те, кто следует в фарватере
переписчиков истории?
Для
начала – от Карамзина. Ну, с этим разобрались. Даже честные люди называют его «подонком»,
«либералом» и «мразью», начитавшись как вчерашнего марксиста Боханова, так и некоего
Ярослава Бутакова. Бутаков, он ещё построже Боханова к Карамзину будет:
«Будучи литературным
произведением, весьма спорным с точки зрения научной достоверности, «История государства
Российского» Н.М. Карамзина до сих пор необоснованно расценивается многими как научное
исследование и своим раздутым (здесь есть оговорка, которое я процитирую самую капельку
позже ЕЧ) авторитетом освящает многие псевдонаучные историографические мифы».
Суровенек,
а?
И,
вероятно, сам имеет труды, с высот которых может позволить себе разбираться с каким-то
жалким Карамзиным. О трудах тоже позже, не взыщите.
Словом
– наклеветал. Иоанн не убивал сына, а кроме того даже Малюта (еще один оклеветанный)
ни капельки не душил святого Филиппа.
Карамзин
«подлец», от него можно отказаться, даже не узнав, как себя обокрали. Ладно, живем
без Карамзина.
Но
есть и другой негодяй, не меньший. Странно, но получается, что всю свою гнусную
ложь про святого Филиппа и Малюту Карамзин не сочинил сам, но слово в слово повторил
за ним. Ибо жил подлец-негодяй раньше Высочайшим Повелением Историографа.
Звали
его – святой Димитрий Ростовский.
Замечу:
сказать, что святого «обманули», не получится никак: он серьезно занимался житиями
и трудился над источниками. Настоящий архивист, по сути, в плюс к святости.
И,
коль скоро Николай Карамзин стоит на одних позициях со святым Димитрием, то, избавляясь
от Карамзина, надобно и святого как-то уж там деканонизировать. На Малюту замахнулся,
негодяй эдакой.
Избавляемся
от Карамзина и святого Димитрия. Всё? Как бы.
Вот
теперь я скажу, что там было в скобочках, выше. Труд Карамзина «раздут» – «не без участия Пушкина».
Следующий
мерзавец – Пушкин. «А.С. Пушкин назвал
Карамзина «Колумбом, открывшим для своих читателей древнюю Русь», негодует Бутаков.
Правильно,
зачем нам этот Пушкин? Кому сдались эти все «Капитанские дочки» и исторические труды,
уж о стихах вовсе молчим. Значение Пушкина, вероятно, тоже было здорово раздуто.
Конец
списка? Начало.
Граф
А.К.Толстой «совершенно некритично
воспринял гипотезу Карамзина об Иване Грозном, положив её в основу романа «Князь
Серебряный».
Граф
Алексей Константинович, потратив десять лет на архивы ради написания книги, знамо
дело уступит Бутакову, который провел в архивах по эпохе… полноте! Для этого же
надо знать палеографию. Это нам не на фейсбуке сидеть.
Но
прав Бутаков – концепция графа в точности совпадает с концепцией Историографа. Если
два человека, годами просидев в архивах, пришли к одной картине, и второй ни на
шаг не отступил от мнения первого, это говорит… ну разумеется не о том, что их картина
верна. Заговор!
Димитрий
Ростовский назначил клеветнически воспитать Карамзина, когда тот народится на свет,
Карамзин приметил Толстого, который с детства был связан с главными бенефициарами
клеветы… Вот прямо сейчас мы о них и скажем, почти сейчас. Итак – заговор трех архивистов!
Гойда!! Гойда!
Архивисты
под пытками показывают, что работали на немцев. На все немецкие разведки разом.
(Их ведь тогда было куда как много).
Ибо
(вот мы и подошли к сути!) немцы-то нами и правили.
Кто
назначил Карамзина Историографом? Александр Павлович. Теперь ясно, кто был «заказчик»
и для чего? Очернял, однако. Ведь не было у победителя Бонапарта большей проблемы,
чем неочерненный давний предшественник из предыдущей династии. И все остальные тома
(кто хоть помнит, сколько их?) написаны исключительно для прикрытия томов VIII и IX.
Вот
и разобрались. Не верим? Минуточку, сейчас мы опять Боханова процитируем. Уж извините,
в сокращении.
«Дискредитация принимала порой форму
вопиющих курьезов. В 1862 году, 8 сентября, в Новгороде состоялось открытие и освящение
грандиозного монумента: «Тысячелетие России». Огромная колоколообразная композиция
насчитывает 128 фигур выдающихся деятелей истории: от Святых киевских князей, Ольги
и Владимира, до Императора Николая I. Памятник поражает своей импозантной имперской
статью. Поражает он и тем, что в числе государственных деятелей отсутствует фигура
Первого Царя. Правда, здесь помещены изображения первой жены Грозного Анастасии
Романовой и царских сподвижников: Сильвестра и Адашева. Самого же Иоанна IV здесь
нет. Авторы проекта и «высочайшая комиссия» во главе с Императором Александром II,
принимавшая его, сочли «неуместным» помещать изображение Первого Царя».
Мы
поняли, кто в этом пассаже главный мерзавец? Государь Освободитель, убиенный от
революционеров. Немчура проклятая, одно слово. Тоже начитался Карамзина и Димитрия
Ростовского.
Недавно
мне попалось, что «немчурой» был даже Петр Великий, сын Тишайшего и Нарышкиной.
Нормально. Наступают не Темные века, а века Кромешные. Опричные.
Внедряется
сектантское мышление, а оно прежде всего – узкое. Тут впрямь излишни и два гения
– Пушкин с Толстым, и исполин Карамзин. Да и святых многовато, если разобраться.
Из отечественных хватит двух – Грозного с Малютой.
Но
сужение – не единственная и не главная задача. Главная в ином: прочертить прямую
между двумя точками. Прямо от Ивана Грозного (не исторического, а выдуманного),
зачеркнув всю Империю с ее «немцами» и прочими Ломоносовыми, Державиными, словом
всякой боярско-дворянской сволочью (неважно, что Ломоносов крестьянин), Суворовыми-Ушаковыми,
немецкими подхалимами, Петербургами-Екатеринбургами, быстренько проскочить первые
годы революции и реинкарнировать единственно правильного царя в грузинском усаче.
Проделать
то, что не было доделано, но было намечено в прошлом веке. И единственное, что им
от этого киношного Ивана нужно – параллель опричнины с НКВД – кривая и косая, разумеется,
но кому какое дело. Не случайно Малюта для них – даже еще интереснее самого Иоанна.
Крепко
сбитая сумма национальных ценностей не дает погрузить народ в хаос. Без хаоса не
будет безумия. Без безумия – как раздуешь террор?
Террор
– одно из самых страшных бедствий, все усиливающееся после «французской» революции.
Мы вступили в четвертый век террора.
Сui prodest
А
теперь немного конкретики, чтоб не показаться голословной.
Какими
трудами славен Бутаков, что столь лихо сбрасывает Карамзина «с парохода истории»?
Я выше грозилась сообщить. Книгой «Войну выиграл Сталин!», якобы исторической, но
вышедшей отнюдь не в сборнике трудов РАН, а в одном из издательств, специализирующейся
на околонаучной сенсационщине для широких масс. (Кто б еще говорил, что Карамзин
«не историк»…)
Не
все, участвующие в пропаганде этого странного культа, понимают, во что они наступили.
Многие искренне считают, что как раз защищают монархические устои.
Вспомним
брошенный мне упрёк, приведенный выше. В действительности всё обстоит строго наоборот.
Выбирать придется между всеми Венценосцами и одним единственным Грозным, со Сталиным
в придачу.
Боханов
– постоянный автор «Русской линии», ресурса «православно-сталинистской» ориентации.
Духовное
лицо, на которое часто ссылаются как на авторитет по вопросу Грозного, было автором
газеты «Завтра».
Что
уже ближе к выводам. «Завтра» – ресурс Проханова. Проханов и Леонтьев – это «Изборский
клуб». Леонтьев и Дугин это тоже «Изборский клуб». Дугин это ЕСМ. (Кстати в ЕСМ
на теме «опричнины» просто групповой психоз). Леонтьев держал ресторан «Опричник»,
на сайте которого одно время красовались цитаты из упомянутого выше (не названного
из уважения к сану) духовного лица.
Перечисленных
отличают заметные за версту приметы: любовь к «опричнине», сталинизм, осатанелая
ненависть к Белому движению (особенно отличается этим ЕСМ) и лютая звериная ненависть
к Государю и всем святым Мученикам дома Романовых. Опять же – до желания де-канонизации
Государя, и канонизации Джугашвили. «Иконы» Грозного у них уже давно есть.
Именно
эта публика и стояла за открытием (и на открытии) памятника Иоанну в Орле. Это был
не памятник Иоанну, а, по сути, памятник Сталину.
Что
еще я могу сказать?
Фигура
исторического Иоанна IV по-своему трагична
и неимоверно интересна – если знакомиться с ней в описании Карамзина и графа Толстого.
Если вдруг общество не впадет в безумие, которое наступает как лавина по всем фронтам,
когда-нибудь придет пора дебатировать о нем снова в научном дискурсе. Но у плохих
людей – а разве красные, ненавистники дома Романовых (которому присягнули наши предки)
и сталинисты – могут быть хорошими людьми? У плохих людей не бывает хороших целей.
Не объединяйтесь с ними. Ни в чем.
Мы
воротились к тому, с чего начали. Грозный сегодня нужен не монархистам, а агрессивным
советоидам.
Культ
Грозного, что внедряется сейчас, деструктивен и чреват самыми скорбными последствиями.
