За
выборной суматохой многие из нас и не заметили, что в Сочи прошла встреча президентов
России и Белоруссии. А слова Александра Лукашенко после неё – «было не просто
сложно, а тяжело», лучше всего характеризуют сложившуюся обстановку в
отношениях между двумя государствами.
Активизация
националистов в Белоруссии и потворство им со стороны официальных властей не
может не беспокоить некоторых людей в Кремле. Вряд ли они, проводя параллели с
Украиной, «обжегшись на молоке, дуют на воду». Ситуация в РБ действительно
внушает опасения. Болельщикам перестали запрещать проносить на стадионы
бело-красно-белую националистическую атрибутику, улицы городов заполнены
билбордами с призывами говорить на «мове», по всей стране воздвигаются
памятники литовским князьям и польским повстанцам. Некоторые высказываются в
духе, что, мол, власть решила задействовать националистов для увеличения своего
влияния на оппозицию и пресечения «внутренней российской угрозы». И что в
рамках подобной «реалполитик» всё останется под строгим контролем Батьки.
Данный тезис весьма сомнителен.
Несомненно,
Лукашенко подошел к проблеме белорусского национализма чисто
инструменталистски. Однако он не учел двух вещей: государственная поддержка
националистов приведет к росту популярности их идей в условиях необеспеченного
транзита власти. Некоторые источники сообщают, что Кремль предупредил Лукашенко
не только о недопустимости его выдвижения в президенты в 2020 году, но и
запретил это делать старшему сыну белорусского вождя – Виктору. Вообще ситуация
с будущим главой государства – тот еще «черный ящик». Весьма жесткий и
бескомпромиссный глава МВД Игорь Шуневич не может выдвигаться в президенты, так
как родился не на территории Белоруссии, а ближайший к Лукашенко товарищ –
глава МИД Владимир Макей лишь немногим младше Батьки, да и имидж самого
прозападного из всего белорусского руководства политика вряд ли устроит Кремль.
Видимо, чем ближе будут выборы нового руководителя страны, тем больше
интересного мы узнаем про отношения в элитных кругах наших соседей.
Порвать
с Москвой, хоть с Макеем, хоть с самыми отмороженными самостийниками из «Белого
легиона» во главе страны, будет крайне сложно. Но возможно. Самое
поразительное, что рост национализма в Белоруссии обратно пропорционален её
экономической независимости от России. В 2016 году 46,5% экспорта приходилось
на РФ, в то время как в 2010 – только 39,4%. Импорт товаров из России в 2010
году составлял 51,8%, а в 2016 году – уже 55,4%. Доля товарооборота с другими
странами у Белоруссии в разы меньше. Даже Китай на белорусском рынке не
способен конкурировать с Россией. Не будет излишним отметить, что Минск
экономически висит у Москвы на крючке.
Впрочем,
нечто подобное было и на Украине, и, насколько мы знаем, экономическая
зависимость от России не остановила Майдан. Однако Белоруссия отличается от
Украины характером экономики: соотношение рынка и государства находится в несколько
иных пропорциях, чем в Незалежной. Любое политическое потрясение в стране, не
знавшей ни революций, ни переворотов, учитывая особенности экономического
строя, приведет к последствиям куда более значимым, нежели чем на Украине.
Впрочем, как мы знаем из истории, разного рода «внешние и внутренние обстоятельства»
никогда не смущали революционеров. Вряд ли мы увидим что-то иное в Белоруссии.
Экономический
шантаж – плохая компенсация отсутствия «мягкой силы» России. Тысяча
пророссийских активистов была бы лучшей заменой остановок беспошлинных поставок
и финансовых траншей Минску. Обстоятельства, сделавшие невозможным в Белоруссии
переворот по типу украинского – отсутствие развитой культуры сопротивления
России (отчего доморощенным националистам приходится молиться на польских
панов, бузивших против Российской империи в XIX веке) и более жесткий и авторитарный
режим, заставивший националистов стартовать в менее благополучных, чем на
Украине условиях, постепенно теряют свою значимость. 70 лет пребывания в
отдельной республике в составе СССР, три десятилетия постсоветского
суверенитета и набирающий силу
санкционированный верхами национализм могут переломить ситуацию в самый
неожиданный момент.
Не
очень хочется жить с мучительным чувством вины оттого, что видя и ощущая
пришествие беды, мы ничего так и не смогли сделать, чтобы её остановить.
