Вице-губернатор Игорь Албин,к которому мы пришли брать интервью, встретил нас около трещины в северной трибуне. «Тут ближе до моего кабинета, — объяснил он. — Кстати, эта трещина, стала настоящей архитектурной находкой. Сейчас ведутся работы по расширению, чтобы здесь могли разъезжаться самосвалы, а то им приходится пропускать друг друга».
Мы идём по коридору, увешенному фотографиями со стройки: вот в основание стадиона закладывают первый кирпич, вот закладывают второй, вот третий, вот идут на перекур, вот, вернувшись, обнаруживают, что кирпичи украли.
А вот и кабинет вице-губернатора. Он садится за тяжёлый стол, сверкая часами за 3 миллиона рублей, достаёт из кармана бумажники, очень похожие на наши, и убирает в верхний ящик. «Стадион соответствует самым современным требованиям! — гордо рассказывает Албин, подставляя пластиковый тазик под струю воды, которая льётся с потолка. — Например, благодаря этому инновационному решению (Албин кивает на тазик) мы смогли сэкономить на ремонте около семи миллионов долларов. В следующем месяце купим ещё один такой же для вип-ложи».
Мы выходим на поле. Албин приседает и срывает с него подорожник. «Наше ноу-хау! Если игрок получит травму и упадёт, то сразу вылечится. Да и не растёт тут больше ничего. Даже борщевик Сосновского не приживается. Место, говорят, проклятое».
«Вот нас обвиняют, что мы воруем, — неожиданно отвечает Албин на вопрос, где туалет. — А это ведь такая традиция — воровать на стройке. Да и откуда людям взять деньги, если их зарплату украла бухгалтерия? Стадион сдан. А сметчики «Метростроя» сейчас подбивают сметы под полученные деньги, чтобы всё срослось. А такое вообще может быть? Вот они потихоньку и тащат, кто кирпич, кто мешок цемента, кто семь миллиардов. Это разве деньги? Это же в рублях. Так, тьфу, на пару автомобилей, семь квартир, домик в Ницце и учёбу сыну».
Вот и крыша. «А откуда эти дырки?» — спрашиваем мы. «Смотря, какие, — уклончиво отвечает Албин. — Например, эти четыре до сих пор не могут объяснить. Пригласили двух экспертов, они говорят, что это следы ног слона». «Слона?» — недоверчиво переспрашиваем мы. «Да, эксперты довольно грамотно объяснили, что, вероятно, в соседнем зоопарке с помощью пулемёта, стреляющего воздушными шариками, америкосы украли слона, но потом животное унесло ветром, оно упало, пробило крышу и снова улетело». «Звучит неправдоподобно», — удивились мы. «Да, — согласился вице-губернатор. — Но прокуратуру эта версия устроила». «А эти дырки откуда?» «Эти? Эти от бакланов». «Бакланов?» — вновь удивляемся мы. «Да, — объясняет вице-губернатор, — у нас есть такая игра. Выпускаем на крышу бакланов и бегаем за ними с кувалдами, бьём, иногда промахиваемся, вот и получаются дырки. Вы, кстати, знали, что эти проклятые бакланы – третья русская беда после дураков и дорог? Но я обещаю, что когда-нибудь мы перебьём их всех». «И потом отреставрируете крышу?» «Нет, потом возьмёмся за голубей, если Чайки мешать не будут. Но их уже будем глушить динамитом». Албин весь в белом показывает нам гигантский резервуар с водой и объясняет, что зрители приходят посмотреть на протекающую крышу, и, когда нет дождя, уходят расстроенные, поэтому специально для них в солнечные дни крышу поливают из шланга.
Только ближе к вечеру нам удалось выйти со стадиона, но лишь пообещав, что через год мы снова придём, когда уже точно-преточно всё достроят. «Там, где деньги – там дьявол», - напутствовал нас загадочной фразой вице-губернатор. Усталые мы бредём домой. От встречи остались лишь пустые карманы и ощущение, что какой-то баклан-Албинос украл у нас несколько часов жизни.
