Выборы нижней палаты парламента Нидерландов, прошедшие в среду, очевидно, не приведут к смене премьера. Да, у правящей с осени 2012 коалиция из Народной партии за свободу и демократию (VVD) премьера Рютте и Партии труда число депутатских мест уменьшилось почти вдвое (с 79 из 150 до лишь 42). Но с учетом хода кампании и сложившегося после выборов расклада 33 мандата премьерской партии вместо 41 надо считать огромным успехом. Ведь, начиная с июня 2013, ни один из нескольких сотен соцопросов не давал ей такого результата, а на выборах в Европарламент в 2014-м она получила почти вдвое меньший процент голосов.
Коалиция на четверых
Конечно меньше четверти депутатских мест, это все равно мало. А для того чтобы понять перспективы формирования коалиции надо сначала квалифицировать голландские партии. Так, Партия свободы (20 мандатов), Социалисты, (преемники маоистской компартии взявшие 14 мест) , партия пожилых людей «50 плюс» (4) и «Форум за демократию» (2) - это партии евроскептические, антиглобалисткие, а значит не системные. Их представительство в парламенте увеличилось с 32 до 40, что, однако, заметно меньше чем давали опросы. При этом впервые прошедший «Форум» имеет репутацию пророссийской силы, так как еще в статусе общественной организации в 2015 году стал инициатором референдума по договору об ассоциации ЕС и Украины.
Все прочие партии можно относить к системным, хотя некоторые с оговорками в силу их специфики, -- это Партия животных (5 мест вместо 2), Реформатская партия (кальвинисты-фундаменталисты которые всегда были в оппозиции ко всем правительствам, взяли, как и раньше 3 мандата) и наконец DENK, партия мигрантов (с голландского ее название переводится как «Думай», а с турецкого как «Равенство»), которая впервые участвовала в выборах и получила 3 парламентских места.
Но за вычетом этой тройки у системных партий оказывается 99 мандатов из 150, и Нидерланды страна с большой культурой политического консенсуса. Свыше века там существуют только коалиционные правительства. А умение политиков договариваться делало неактуальным не только идею бонусов для первой по числу голосов партии (как в Италии и Греции) но даже процентный барьер. Хотя при чисто пропорциональной системе и распределении мандатов по методу Хэйра-Нимейера, даже 0,7% голосов гарантирует партии прохождение в парламент.
Тем не менее, иногда переговоры по формированию коалиции затягиваются на несколько месяцев. Не исключено что так будет и сейчас. Однако предварительные результаты показывают, что реально создание коалиции из четырех партий, получивших 80 мандатов. Кроме партии, Рютте это партия Труда а также Д-66 (Демократы-66)и Христианско-демократический призыв. Правда у лейбористов лишь 9 мандатов вместо 38 – наихудший результат за всю историю, партии начавшуюся сразу после второй мировой. Но два других потенциальных участника получили по 19 мест, что в полтора раза больше чем на прошлых выборах (однако на выборах в Европарламент они выступили еще лучше).
Все четыре партии не раз бывали в правительствах, а четырехпартийные коалиции в голландской истории также случались, хотя последний раз это имело место в 1970-е. Правда при всем богатстве коалиционных раскладов левые либералы из Д-66 за полвека своей истории не бывали в одном кабинете с партией нынешнего премьера. Но это обстоятельство не создает непреодолимого препятствия.
А ведь и к началу кампании, и во время нее ни один опрос не показывал, что эта четверка получит большинство. Вырисовывалась только 5 партийная коалиция, каковой было два варианта. В первой четверка дополнялась правой партией Христианский союз, который также иногда бывал в правительстве. Но ему опросы давали обычно 5 мандатов (столько он и получил, оставшись на уровне прошлых выборов). Однако четверка имела 70 мест далеко не во всех исследованиях, поэтому непременное большинство получалось лишь если пятым партнером стала бы Зеленая левая партия. В числе основателей этой силы в 1989-е были просоветские коммунисты, но сейчас это партия ортодоксально-европейская. По соцопросам видно что ее избиратель особо не отличается от электората Д-66, а от электората лейбористов только возрастом. (За Зеленых левых и Д-66 голосует явно больше молодежи, а за Партию труда -- пенсионеров). Поэтому правомерно говорить о тройке леволиберальных партий.
В коалициях Зелено-левые не были, но в 2010- участвовали в коалиционных переговорах, а в 2012-м поддержали пакет мер жесткой экономии. Перед выборами они выступали за левоцентристскую 5-партийную коалицию, где место партии Рютте заняли бы социалисты. В итоге же Зелено-левые, получив 14 мандатов вместо 4 ,показали лучший результат в своей истории. Но это несколько меньше прогнозов, а судя по предварительным результатам их модель коалиции имеет ровно половину мандатов. Теоретически можно расширить такое большинство за счет основанной бывшими лейбористами «ДЕНК» или партии Животных, но практически вариант такой коалиции является сугубо абстрактной возможностью. Тем более что по традиции король предлагает сформировать кабинет лидеру сильнейшей партии и лишь в случае неудачи такой попытки ищет других кандидатов. Однако нельзя исключать, что Зелено-левые окажутся в коалиции Рютте, заменив там лейбористов.
Почему проиграл Вилдерс
Евроскептическая и антиисламская партии Свободы Герта Вилдерса получила 20 мандатов, на 5 больше чем год назад, и такой же процент голосов как на выборах в Европарламент в 2014. Однако это гораздо меньше, чем давали ей все опросы и меньше установленного ею в 2010-м электорального рекорда (24 места).
Честно говоря, в победу Вилдерса – то есть в способность партии сформировать парламентское большинство -- никогда не верилось. Даже в начале кампании, по наилучшим для них опросам, все евроскептики вместе взятые могли получить порядка 60 мандатов. Однако этого количества могло хватить для того чтобы спутать мейнстриму карты, создав постоянную неустойчивость очень широкого коалиционного правительства. Тем более что социологи предсказывали еще большее дробление парламента, чем произошло сейчас. Но почему же прогнозы не оправдались?
Нидерланды – одна из самых успешных экономик Европы. В ходе кампании оказалось, что впервые за последние 9 лет бюджет страны сведен с профицитом. А чем меньше у людей проблем, тем меньше они склонны голосовать за несистемные партии. Так опрос фирмы «Пейль» показал, что у избирателей этих партий куда шире спектр озабоченности, чем избирателей системных. Так когда за несколько дней до голосования респондентам предлагали отметить какие проблемы будут влиять на их выбор, то из списка в 15 проблем избиратели партии Свободы и «50 плюс» в среднем выбирали около 7, тогда как среднестатистический нидерландец - 4,6, избиратели двух партий нынешней коалиции и Зеленых -левых – 3,5-3,8, а электорат Д-66 лишь 2,9.
При этом конек Вилдерса проблема иммиграции, волнует чуть меньше половины (44%) избирателей. И это за пару дней до выборов когда она обострилась из-за конфликта с Турцией . При этом лишь в электорате Партии свободы и «50 плюс» она интересует большинство, в электорате партии Рютте – 46%, но среди избирателей трех леволиберальных партий меньше 30%. (Здесь и далее опять-таки данные «Пейля», который исследовал электорат 8 ведущих партий, а в своих прогнозах обычно давал партии Свободы чуть больший результат, чем другие службы).
Еще важнее то, что Рютте и других ведущие политики исключали формирование правительства с участием Партии свободы или при ее поддержке (как было 2010-м). Впервые кампания проходила под лозунгом остановить Вилдерса, и как выражался Рютте прервать «эффект домино» после успехов Брэкзита и Трампа. Это оттягивало от Партии Свободы часть электората и усиливало и так негативное отношение избирателей системных партий. В результате Вилдерс оказался в электоральном гетто.
Так, за месяц до выборов «Пейль» предлагал определить, какого премьера избиратели предпочли бы из трех кандидатур. Причем 2 кандидатуры были одинаковы в каждом из 5 вариантов вопроса – Вилдерс и Рютте. В итоге поддержка лидера Партии свободы составила 23-26%, поддержка же нынешнего премьера была на уровне 31-36%, и лишь в варианте когда в тройке был лидер социалистов Эмиль Румер достигла 43%.
У Рютте в собственной партии поддержка составляла 94-99% и он имел высокий рейтинг у избирателей ХДП, Д-66 и Партии труда. Но в тройке с участием Александра Пехтольда (Д-66) он оказывался вторым с минимальным отставанием, а с Лодевейком Ашером (Партия труда) шел вровень.
Тогда как Вилдерса в собственной партии поддерживали 81-88% ( то есть для части его избирателей был важен факт протестного голосования, но не сам лидер). А среди же электората потенциальных участниц коалиции и Зелено-левых его поддержка не превышала 3% при любом варианте опроса. Лишь у избирателей «50 плюс» она доходила до трети, а у социалистов составляла 13-19%. Тем не менее, в электорате этих двух партий он неизменно немного опережал действующего премьера (за исключением варианта когда третьим в тройке был Румер) То есть для немалой части социалистов антиглобализм Вилдерса был важней, чем его правизна.
Интересен также рейтинг доверия лидеров списков по 10-балльной системе, который был сделан за 10 дней до выборов. Он выстраивался так. Сибранд Бума (ХДП) и Пехтольд по 5,3, Румер - 5,1, Рютте и Эссе Клавер (Зеленые левые) по 5,0 Ашер – 4,9. Вилдерс же с баллом в 3,5 оказывался девятым. При этом электорат ни одной из 8 крупнейших партий, кроме собственной, не давал ему и 5 баллов. Даже у «50 плюс» он имел 4,8 впрочем – это лучше чем лидеры ведущих системных партий. В свою очередь и в электорате партии Свободы ни один из лидеров сильнейших партий также не получил и 5 баллов.
Что же касается Рютте то у него лучший из всех показатель доверия в собственной партии - 8,4. Среди избирателей партии Труда, Д-66 и ХДП он набрал 5,7 баллов и лишь у зелено-левых – 4,6.
Но хотя у Рютте электоральный резерв больше, чем у Вилдерса, его лидерство в мейнстримном спектре выглядело до дня голосования не так уж явно. Казалось, что общество подустало от 7 лет его премьерства. Однако итоговый результат оказался неожиданно впечатляющим. Решительные действия в конфликте с Турцией прибавили премьеру очков и позволили перехватить часть электората партии Свободы. Кроме того в родной для Вилдерса провинции Лимбург, где его партия вышла первое место, явка избирателей оказалась в полтора раза меньше, чем в среднем по стране.
Эффект Трампа
На рейтинг Партии свободы безусловно влияло и восприятие американского президента. Так Вилдерса иногда называют голландским Трампом. Прошлым летом он был гостем республиканского конвента который выдвинул в президенты нынешнего хозяина Белого Дома. И победа Трампа дала партии Свободы ощутимый импульс. Она почти восстановила электоральные позиции, которые были у нее в начале 2016-го. В декабре-январе некоторые опросы давали ей 35-36 мандатов, затем пошел спад.
Возможно, этот спад связан и с проблемами нового американского президента и с отражением на Вилдерсе той кампании, которую ведут против главы США европейские СМИ. Так в середине февраля Трампа позитивно оценивали 15% голландских избирателей, нейтрально 16%, негативно – 69% . Причем даже в электорате Партии свободы позитивное отношение преобладало не абсолютным большинством - 49%. Электорат же прочих 7 ведущих партий отвергал лидера Америки большинством от 70%, а среди избирателей леволиберальной тройки и социалистов оно превышало 90%.
При этом позиция Трампа априорно настраивает часть избирателей к мнению противоположному американскому президенту. Так когда в феврале респондентам задавали вопрос, выступают ли за такую же приостановку иммиграции в Нидерланды, как предполагает миграционный указ Трампа для США, то положительно ответили меньше трети (32%), а негативно -- вдвое больше. Позитивный ответ поддержали лишь в электорате Партии Свободы - 90%, в электорате 7 прочих ведущих партий его дали меньше четверти избирателей, а среди лево-либеральной тройки менее 5%.
Однако когда чуть позже парламентарий от партии премьера Беркмус-Дуйндам высказался за приостановку иммиграции молодых мужчин из ближнего Востока и Африки, то такую идею поддержали уже 52%, а против были – 36%. Причем в самой его партии – 54%, хотя премьер Рютте и раскритиковал ее. Д-66, лейбористы и Зеленые левые отвергли это предложение явным большинством. Но все равно при такой постановке вопроса антимиграционного электората у них оказывалось гораздо больше (13-27%).
Судьба украинской ассоциации
Еще один аспект связанный с голландскими выборами – это судьба ратификации договора между ЕС и Украиной. Даже добившись в ноябре от ЕС официального, юридически обязывающего толкования этого документа в нужном для себя плане, правительство Рютте поставило его на голосование в нижней палате лишь 23 февраля, когда рейтинг евроскептических сил упал.
Тогда документ поддержала лишь правящая коалиция, Д-66 и Зеленые левые. Но в сенате документ пока не ратифицирован, и упомянутая четверка партий не имеет там большинства. Теоретически голоса за ратификацию там якобы есть, так как 2 из 12 сенаторов от ХДП собираются голосовать вопреки мнению партийного руководства и так обеспечат минимальное большинство. Но практически голосование по ратификации в сенате окажется заложником мартовских выборов. Ведь формирование правительства может повлиять на мнение сенаторов.
Так ХДП высказывается против договора. Первоначально голосовав за него, партия после прошлогоднего референдума считает, что нельзя противоречить воле народа. А в ходе предвыборных дебатов ее лидер Бума заявил, что этот документ надо выбросить в мусорную корзину.
Коалиция же без демохристиан выглядит нереальной. И если партия жестко поставит условием участия в правительстве отказ от ратификации, то сенаторы от ее партнеров не дадут нужное число голосов, даже если документ и поддержат двое отступников из ХДП. Если она не увяжет обе проблемы, то договор очевидно пройдет. То есть все зависит от того, проявит ли партия реальную принципиальность в украинском вопросе, несмотря на давление старших партнеров из Берлина и Брюсселя.
