19 октября разведение войск в районе Станицы Луганской вновь не состоялось. Но если это событие все же произойдет в ближайшие дни – оно станет сигналом, что прошедший в среду в Берлине саммита лидеров стран «нормандского формата» не был безрезультатным.
Поясню, что имею в виду. До саммита, казалось, что взаимный отвод войск в этом месте, будет шагом не только в вопросах безопасности, но и откроет путь к шагам по политическому урегулированию. Ведь как 14 сентября французский министр иностранных дел Жан-Марк Эро расписывал этапы урегулирования:
«Сейчас мы закладываем фундамент. Речь идет о прекращении огня, конечно, об отводе войск в трех пилотных зонах, который я упоминал, говоря о следующей неделе. К этому также добавляется законопроект о местных выборах на Донбассе, а также о спецстатусе. А на следующем этапе этого беспрерывного процесса – это утверждение Радой упомянутых мною закона о выборах и спецстатусе, а также происходит расширение пилотных зон, отвод и сохранение под контролем тяжелого вооружения, осуществляются шаги по обеспечению доступа наблюдателей к территориям Донбасса, происходит создание продвинутых баз ОБСЕ…»
Представленная тогда Эро концепция выглядела реальной дорожной картой. Причем не предложенной им одним, а согласованной. Ведь говорил он эти слова по окончании переговоров, когда принято рассказывать, в чем стороны пришли к согласию. А немецкий и украинский коллеги Эро не возражали. Напротив, как я уже писал месяц назад, Киев тогда давал понять, что дорожная карта есть и осталось только убедить в ней Москву. Но казалось, в тогдашних словах французского министра не было ничего, с чем Россия бы принципиально не соглашалась.
И последующие события также рождали подозрения, что карта все-таки есть. Ведь именно через неделю после визита Эро и Штайнмайера в Киев, контактная группа в Минске все-таки подписывает рамочное соглашение о принципах разведения войск, о котором не удавалось договориться более трех месяцев. И оно вскоре начинает реализовываться. Правда, не одновременно, как планировалось, а сначала в Золотом Луганской области, затем в районе Петровского в Донецкой. А вот в Станице-Луганской дело застопорилось, разведение неоднократно переносилось, и очередной датой было названо 19 октября.
Почему застопорилось – понятно. Дело не только в большем стратегическом значении этого места, а в том, что оно стало третьей и последней из пилотных зон. А значит после того, как там отведут войска то по концепции Эро, должны появиться законопроекты о выборах и об особом статусе. Да, Киев не давал сигналов, что они могут появиться. Но понятно, что для их появления нужен особой импульс. И именно саммит нормандской четверки и мог стать таким импульсом. Можно было допускать, что он освятит дорожную карту Эро и с некими уточнениями и признает ее своей общей позицией. Конечно, объективно это был не единственный возможный сценарий, но самый лучший из реальных.
Но что мы реально имеем после саммита, если отбросить всю немалую словесную шелуху сдержанно оптимистических оценок, сделанных по итогам встречи всеми ее участниками. Так, согласно версии Ангелы Меркель стороны договорились, чтобы министры иностранных дел и политические советники интенсифицировали работы над дорожной картой в ближайший месяц. А согласно Петру Порошенко министры до конца ноября должны утвердить «основу дорожной карты», но при этом по его словам «немецкие и французские предложения по основе «дорожной карты» были утверждены Нормандским форматом», на этой встрече.
Раз так, то теоретически можно допускать, что таким образом план Эро принят. Но поскольку по сравнению с выступлением французского министра в Киеве никакой конкретики ни от кого не звучало, то объективно получается, что мы оказались дальше от реализации Минских соглашений, чем было месяц назад. Ведь тогда казалось, что дорожная карта де-факто есть, остались лишь мелкие формальности для ее согласования. Ее принятие не выглядело тем самым чудом, которого накануне саммита призывала не ждать Меркель. Однако сейчас выяснилось, что над документом надо будет работать еще долго, и до завершения в выборов в США он не появится (это очевидно вполне устраивает Киев и его западных партнеров по формату).
Таким образом, разведение войск в Станице-Луганской теперь становится просто отводом войск, а не прелюдией к политическим шагам Киева. Раз значение этого события так девальвируется, то может оно и произойдет в скором будущем. Следовательно, окажется, что кое-какой результат берлинский саммит действительно дал. Однако на этом фоне предыдущая аналогичная встреча имевшая место 2 октября прошлого года в Париже выглядит куда более результативной. Ведь вскоре после нее было хотя бы подписано соглашение об отводе танков и малокалиберной артиллерии.
Но результативность и того саммита очень относительна. Во-первых, потому что миссия ОБСЕ уже давно стала ежедневно фиксировать, что десятки единиц украинских тяжелых вооружений либо находятся там, где их быть не должно, либо отсутствуют в оговоренных местах хранения (со стороны же Донецка и Луганска таких нарушений отмечается на порядок меньше). Во-вторых, потому что в свое время участники той встречи озвучивали большие договоренности, которые на деле остались мертворожденными. Тогда на пресс-конференции в Париже Меркель сказала: «Главное что нам удалось – это то, что все участники переговоров пришли к общему пониманию очередности шагов». А чем понятие «очередность» (по-немецки Reihenfolge) отличается от понятия «дорожная карта», кроме отсутствия сроков каждого шага?
Таким образом, получается, что сейчас в Берлине договорились договариваться о вещах, которые в октябре прошлого года уже считались договоренными. И это обстоятельство лучше всего показывает итоги саммита и прежде всего, динамику Минского процесса который превращается в поиски квадратуры круга или в сказку про белого бычка.
И сказка эта вполне устраивает Киев. Ведь украинское руководство и заметная часть общества, считают, что, несмотря на все проблемы, в конфликте на Юго-Востоке обозначилась позитивная динамика. Да, в Крыму Украина проиграла России вчистую. Но это был первый раунд. А вот относительно Донбасса (а это официально конфликт именно с Россией) можно спорить проиграла Украина по очкам или сыграла вничью. Но в любом случае второй раунд оказывается лучше первого. Значит, прогресс есть. Переход же к реализации политической части Минских соглашений, разрушит картину позитивной динамики, ибо в ней видят недопустимые уступки «сепаратистам и террористам».
А с точки зрения реализма принцип Pacta sunt servanda -- явно недостаточный аргумент чтобы побудить Киев выполнять весь комплекс мер, под которыми он подписался 12 февраля прошлого года. Во-первых, потому что в ряде мест данный документ весьма расплывчат на чем эффективно играет Украина ( но это – тема для отдельной статьи). Во-вторых, -- потому что главный мотив, который побуждает и людей и государства заключать договоры, а затем придерживаться их очень прост: они считают, что соблюдать договоренности лучше, чем не соблюдать. Когда же кажется, что вред от договоренностей превышает пользу, то их стараются не выполнять. При этом понятия «лучше» и « хуже» субъективны.
Например, можно считать, что Украине лучше иметь в своем составе Донбасс, пускай на автономных условиях, ибо так восстанавливается территориальная целостность. Но на нынешнее большинство в парламенте Украины такая логика не действует. Там полагают, что лучше на некое время (до ожидаемого в Киеве краха России) оградить национально здоровое украинско-европейское тело, от зараженной сепаратизмом части. Тем более что налоги от промышленных гигантов, оставшихся по ту сторону («Лугансктепловоз», Алчевский меткомбинат и др.), все равно идут в бюджет Украины.
Поэтому главная проблема реализации Минских соглашений заключается в выборе аргумента, который наглядно убедить Киев, что от их невыполнения будет все-таки гораздо хуже, чем от выполнения.
