Волынская и Ровенская области даже по меркам экономически слабой Западной Украины считаются неблагополучными регионами. У лучан и ровенчан нет контрабандистской синекуры как на Закарпатье и Буковине, да и туристы сюда не частят в отличие от Ивано-Франковщины и Львова. Процветает лишь нелегальная добыча янтаря.
В Луцке и Ровно первым делом замечаю, что в городах нет памятника Бандере. Улицы Степана Бандеры есть, а памятников кровавому националисту нет. В Луцке в честь Бандеры установлена мемориальная доска, а в Ровно только планируют поставить памятник жертве Богдана Сташинского. Просто на памятник нужны немалые деньги, а их на Волыни и Ровенщине совсем нет.
Зато в городах на самых видных местах стенды посвященные небесной сотне и фото погибших в АТО – малобюджетная и невзрачная пропаганда.
Следует отметить, что внимания погибшим на Майдане Независимости уделяется гораздо больше, чем расставшимся с жизнями на Донбассе. В самом центре Луцка есть мемориальная доска в честь воинов Украинской Повстанческой Армии, замученных (цитирую дословно!) московскими оккупантами 07 января 1945 года.
Нищие и попрошайки атакуют на каждом шагу. В Ровно работают лишь два крупных промышленных предприятия – завод по производству минеральных удобрений и швейная фабрика. Там заняты всего 10 тысяч жителей из 250 тысяч проживающих в Ровно. Безработица в городе страшная. Взрослые мужчины порой работают раздатчиками флаеров и продавцами воздушных шариков, чтобы иметь хоть копеечный доход. На стенах и заборах гораздо меньше политических надписей, чем на Галичине. Люди больше сосредоточены на выживании и времени на марание поверхностей идеологическими слоганами попросту не хватает. В Ровно заметил удручающую картину – пенсионерки прямо на асфальте средь бела дня продавали свои пожитки на фоне нацистских граффити. Бабушки готовы расстаться за несколько десятков гривен с поношенной одежкой и обувкой лишь бы только хватило денег на пропитание.
Разруха и упадок в Ровно ужасают – обшарпанные дома, дороги с гигантскими выбоинами, поросшие бурьянами скверы, троллейбусы шестидесятых годов, центральный стадион аварийный и ветхий как Колизей. Луцк заметно ухоженней и чище – есть даже электронное табло с графиком движения общественного транспорта. В Луцке имеются указатели, направляющие к городским достопримечательностям, но уровень туристического обслуживания все равно крайне низок. Трагедия Украины заключается в том, что отсталые, упадочные, регрессивные, захолустные регионы вроде Волыни и Ровенщины во время событий на Майдане невесть с какой стати возомнили себя гегемоном в обществе, решив, что именно они имеют право указывать как следует жить всем остальным областям.
Если верить рекламе, то квадратный метр в новострое в Луцке стоит нынче порядка четырехсот долларов. Личный автотранспорт горожан это в основном немецкие машины пятнадцати-двадцатилетней давности. Машин на улицах маловато, пробками и не пахнет – цены на бензин нынче для многих неподъёмные.
Если в других городах Западной Украины на самых центральных площадях видны вывески политических партий и националистических организаций, то в Луцке и Ровно их практически нет. Я лишь заметил региональную ячейку «Свободы» и местный офис «Самопомощи». Зато радикальной молодежи полным-полно. Парни в черных футболках с белыми рунами и вытатуированными коловратами встречаются очень часто. Никто из них не прячет фашистскую символику, а наоборот демонстративно выпячивает её. Приходится констатировать, что неонацизм стал самой популярной субкультурой среди западноукраинских тинэйджеров. Русофобия правой молодежи обусловлена тем, что они лишь себя считают настоящими славянами, в то время как русские-москали, по их мнению, это дикие азиаты и татарва. Беда Волыни и Ровенщины, бывших территорией Польши с 1921 по 1939 год, состоит в том, что здесь до сих пор царят тогдашние нравы. Сверхконсерватизм местных жителей мешает им развивать свои земли и добиваться успеха в общегосударственном масштабе. Знаменитых учёных, писателей, актёров и художников на Волыни нет, от того и приходится боготворить всяких недоумков, погибших на Майдане за то, чтобы их дети и внуки стали в три раза больше платить за коммунальные услуги.
Если Ивано-Франковск шокирует маниакальным обоготворением Степана Бандеры, то Луцк и Ровно неприятно удивляют общей печальностью обстановки. В глазах лучан и ровенчан нет и намека на оптимизм. Голоса наполнены злобой и ненавистью. Сплошь враждебные взгляды и агрессивные реплики. Как-будто это резервация для обиженных жизнью. Столь сильную тоску в Украине я испытывал разве что находясь в индустриально-сером Кривом Роге. Даже живописные леса вокруг и чистый воздух не поднимают настроение. Если Черновцы и Ужгород наполнены и архитектурными красотами, и вкусными ресторанчиками, и добродушными гостеприимными горожанами, то в Луцке и Ровно ничего из этого нет. Сплошь нищета, безнадёга и уныние. На одной из центральных улочек столицы Волыни я заметил Луаз, поросший травой и разукрашенный как наглядная реклама питейного заведения. Так вот этот Луаз для меня и символизирует всю катастрофу Волыни в период независимой Украины.
При СССР благодаря Луазам Волынь славилась повсюду. Маленький и юркий внедорожник ценили и в Хабаровске, и в Ташкенте. А при Украине Луазы перестали выпускать и нет теперь у региона фирменного товара, широко известного за тысячи километров. Волынь нынче производит разве что вышиванки, свиристелки и ерундовые сувениры из соломы и хвороста. Этномагазинчиков полным полном, да только покупателей в них совсем нет. У Волыни и Ровенщины нет никакого будущего. Местная молодежь будет вынуждена уезжать на заработки в Европу или пытаться реализоваться в Киеве. Луцк и Ровно хочется поскорее забыть как страшный сон. Украина продолжает скатываться в экономическую пропасть и это особенно чувствуется, когда находишься в регионах-бюджетных реципиентах. А пока в Ровно можно снимать страшилки – специальные декорации не требуются, да и колоритных злодеев по улицам шастает немало.
