После возвращения в Украину Надежда Савченко стала главной звездой украинских новостей. Не проходит ни дня без сообщений о ее интервью, где в основном идет речь о конфликте в Донбассе. Для многих экспертов из разных политических лагерей весь набор ее высказываний выглядит идейным хаосом. И действительно, поскольку Савченко только дебютировала в политике, легко вспомнить слова Мюллера из «17 мгновений весны»: «Невозможно понять логику непрофессионала».
И тем не менее ее нынешняя логика, в большой мере поддается пониманию. У Савченко обозначилась стержневая идея, которую она упорно отстаивает. Эта идея сводится к следующему: Украине нужен мир и для мира она готова вести прямые переговоры с лидерами ДНР и ЛНР. Да 8 июня президент Порошенко встречался с ней, очевидно пытаясь переубедить, и как будто она отыграла назад, сказав, что думала вести такие переговоры лишь по поводу освобождения пленных, против чего и глава государства не возражает. Но в последующих интервью Савченко вновь стала подчеркивать, что готова к переговорам, не уточняя их тематику, а лишь ограничивая круг участников диалога теми, кто был на поле боя. То есть, Пушилин отпадает, а Захарченко с Плотницким подходят.
А говорить же с лидерами ДНР и ЛНР по ее словам надо, поскольку «Есть враг, а есть противник. Враг должен пойти домой. Это Россия. А противника можно переубедить, потому, что мы с ними одной крови приблизительно». Да, высказывания Савченко, во-первых, ограничены, так как ничего не говорят о формах политического урегулировании, во-вторых, утопичны, так как понятно, что урегулирование нереально без налаживания отношений Украины с Россией и так же нереально предполагать, что население неподконтрольных Киеву территорий откажется от пророссийской позиции.
Но с другой стороны ясно что Савченко видит в жителях Донбасса людей «одной крови», а не неполноценных русифицированных украинцев какими их видели еще бандеровцы и диссиденты, не «совков» и «ватников» какими считают их многие приверженцы Евромайдана. И в целом инициативы депутата, противоречащие ее предыдущему имиджу — интересный политический шаг. Ибо идея прямых переговоров — это плюс, который перекрывает всю ограниченность ее инициатив.
Да и эта ограниченность объективно необходима, так как в существующей ситуации урегулирование возможно, только по технологии «шаг за шагом», когда пропагандистские стереотипы будут исчезать не сразу, а постепенно. Поэтому в словах Савченко о противопоставлении врага и противника, можно бы подозревать и политическую технологию: под соусом антироссийской риторики удобней провести идею прямых переговоров. Но чтоб такое подозревать такое надо признать Савченко профессионалом. Впрочем, в любом случае никакой особой русофобией она не выделяется, на российские регионы в отличие от Донецкого губернатора Павла Жебривского не претендует, а считает что «лучше быть хорошими соседями, чем плохими братьями».
Кстати, идея договоренности с одними повстанцами, когда отношения с Москвой выносятся за скобки и антироссийская риторика сохраняется – это не абсолютно новая идея, вброшенная Савченко. В самом начале конфликта в таком ключе действовала и Юлия Тимошенко, когда в апреле 2014го в Луганске встречалась с будущим первым лидером ЛНР Валерием Болотовым. После первого Минского соглашения нынешний мэр Днепропетровска Борис Филатов говорил: «Нам придется идти по пути Чечни в Донбассе. Другого выхода нет…. Россия тоже прошла опыт амнистирования и десепаратизации. Для сохранения территориальной целостности нужно уметь показать местной публике выгоду оставаться в составе Украины». Кстати нет ничего удивительного в том, что такие слова прозвучали тогда из уст близкого соратника Игоря Коломойского и его тогдашнего зама на посту губернатора. Ведь в тот момент можно было надеяться, что особый статус Донбасса повлечет за собой и увеличение самостоятельности других регионов, в том числе Днепропетровской области.
Но едва стало понятно, что Киев не собирается выполнять Минские соглашения, такая риторика исчезла и не появлялась до возвращения Савченко. И едва Савченко стала разрушать стереотипное преставления о себе — еще не звучали слова о прямых переговорах, а лишь о необходимости компромиссов — то возникли гипотезы: она ведет себя так не сама по себе, а играет ключевую роль в президентской игре. Роль тарана, благодаря которому Порошенко сможет убедить Раду принять требуемые Минским соглашением законы. Ведь если их поддержит человек, ставший для немалой части Украины символом патриотизма, значит сомнения и оговорки многих депутатов должны отступить.
Но нет, реакция и власти и сил Майдана вообще на ее инициативы показывает, что Савченко, очевидно, действует в одиночку. Кто- то отвергает их, как правило уважительно, объясняя все ее недостаточным опытом. Кто-то просто молчит, возможно, ожидая, что из этого выйдет. Но нет ни одного мало-мальски заметного политика или лидера общественного мнения, который бы ее идею поддержал. А еще лучше развил. Скажем, напомнил бы, что к прямым переговорам призвал в конце 2014 тогдашний президент европейского совета Херман ван Ромпей. Или бы поставил вопрос: чем Украина хуже Колумбии, где как раз власть ведет прямые переговоры с левыми повстанцами ФАРК и госсекретарь США Джон Керри это не просто приветствовал, а встречался с переговорщиками от мятежников во время последнего визита в Гавану.
Савченко сама о таких вещах не скажет, поскольку еще не профессионал. Доказательством ее самодеятельности выглядит и очень скупое, по сравнению с другими политиками, ведение аккаунта в «Фейсбуке». Большинство ее важнейших заявлений там не отражено, даже форме ссылки на их публикацию. Хотя с другой стороны по той же соцсети видны ее амбиции – нет на ее странице фотографий рядом с Порошенко или Тимошенко: исключительно с европейскими политиками и дипломатами. Такой стиль аккаунта красноречиво иллюстрирует нередкие вопросы к ней ведущих СМИ: а готова ли она стать президентом.
На мой взгляд, говорить на эту тему явно преждевременно. Однако один важный вопрос за 3 недели работы Савченко украинским депутатом, похоже, снят. До ее инициатив еще можно было допускать гипотезу, что не всё на Украине безнадёжно, ибо с одной стороны есть «партия войны», а с другой президент Порошенко, который все-таки желает вопреки этой партии реализовать или хотя бы сымитировать реализацию политической части Минских соглашений. Теперь, похоже, об этом говорить нельзя. И дело не только в отношении президента к идее прямых переговоров, а в том, что как раз сейчас около недели назад виднейшие представители партии «Народный фронт» (спикер Рады и главы МВД и Минюста) предложили изменить конституционные поправки, убрав оттуда отсылочную норму о возможности особого статуса Донбасса.
А если это будет сделано, то хочешь не хочешь, придется констатировать крах Минских соглашений. А без поддержки «Народного фронта» с учетом других раскладов в Раде, 300 голосов для конституционной реформы в нынешней редакции быть не может. Да, «НФ» - это партия не президента, а экс-премьера. Но президент и его окружение молчат по поводу этой инициативы. Поэтому, похоже речь идет не о бунте в правящей двухпартийной коалиции, а согласованном с Порошенко шаге, который призван показать Западу: конституционная реформа даже с минимальным учетом буквы Минска невозможна. И, значит, в целях стабильности Украины надо понять и простить Киев.
Автор - эксперт Киевского центра политических исследований и конфликтологии.
