22 октября с.г. украинское издание «Сегодня» разместило в Интернете интервью с первым Президентом Украины Л.М. Кравчуком, с интригующим заголовком: « Леонид Кравчук: Не внутри украинца сидит война, а внутри россиянина, который пытается считать украинца младшим братом».
Интервью знаковое. В нём много различных посылов разным субъектам мировой, российской и украинской политики. Не буду их пересказывать, при желании каждый может прочитать это интервью без изъятий в Интернете. Смысл их сводится к тому, что по Украинскому кризису надо договариваться, без компромисса выйти из него не удастся. Прочитал и выдохнул с неким облегчением: «Наконец – то!».
Ну, а если договариваться или компромиссы заключать, надо понимать на какой основе. Сам заголовок интервью, откровенно признаемся, не располагает к этому. Можно, наверное и нужно, махнуть на него рукой, мы ведь понимаем, что это в западно- украинской традиции «из всякого поражения выходить формально победителем». По используемой логике: не всё же проиграл, а значит, что – то выиграл. Выиграл то, что ещё не проиграл.
Тем более, что данное предложение, размещённое в качестве заголовка, вырвано из контекста интервью Кравчука. Полностью этот абзац читается так:
Вопрос корреспондента: Когда вы были президентом Украины, насколько уже тогда можно было прогнозировать, что война на Украине будет?
Ответ Кравчука: Давайте мы разделим этот вопрос на две части. Есть внутренняя война без стрельбы: война у власти. Власть уже 24 года воюет внутри себя: президент с премьером, президент с парламентом, парламент с политическими силами, политической элитой. То есть идет сплошная война, выяснение отношений. И сейчас она идет. Во-вторых, война Украины и России из моего опыта общения с Горбачевым, Ельциным, Яковлевым, Сусловым, — сегодня не является случайным явлением с точки зрения поведения и политики, и философии политики России — это наше внутреннее состояние».
Трудно понять, в какой зависимости находятся эти части, Говорить об этом, Леониду Макаровичу, видимо, не хочется. Если это война на 2 фронта, то кто её ведёт. Если это две разных, ничем не связанных и не обусловленных войны, тогда всё равно их участниками являются какие – то субъекты. Потому что войны Украины с Россией или россиян с украинцами за эти двадцать пять лет не было. Нельзя же на самом деле, рассматривать в качестве таковой, ультиматумы, которые Кравчук и последующие за ним руководители Украины, выдвигали Суслову, Горбачёву, Ельцину, Путину? Просто кому то очень хочется, чтобы война была, или кому – то выгодно представить дело так, будто война идёт и потому ...
Вдумайтесь, пожалуйста в слова Кравчука, на которых делает акцент издание: « …сидит война внутри россиянина, который пытается считать украинца младшим братом.» О каком россиянине речь идёт? Ведь в России проживает 190 народов, говорящих на 160 языках и наречиях. Кого из них первый президент Украины имеет в виду? Русских, татар, чеченцев, коми, пермяков, алтайцев, чукчей или эскимос? Или они все для украинцев, а точнее для их национальных лидеров, на одно лицо.
И, как можно усмотреть военную угрозу в словосочетании «пытается считать», если оно даже есть в чьей – то задурманенной голове. Ведь «пытаться считать», - это даже не сформировавшееся намерение, не говоря уже о действиях. Не договаривает что – то Леонид Макарович. Дело, скорее всего, в другом. Дело в том, что оборот «младший брат» украинские националисты применяют, как принято сегодня говорить на молодёжном жаргоне, в качестве «прикида», преследующего цели скрыть истинное. А истинное в том, как раз и состоит, что всех проживающих восточнее Дона украинские националисты относят к недоразвитым, к несовершенным, не по праву и не по рангу владеющим русским государством, необъятной территорией и богатейшими запасами. Не случайно, ведь, на «майданных скачках», ключевой и объединяющей была фраза: «Мы – Европа», из которой явственно и неприкрыто вытекало пренебрежение и отвращение к неевропе, т.е. к «азиатчине». (Они и Европу определяют не по территориальному принципу, а по ментальному. Иначе, как можно почти пять миллионов европейской части России относить к Азии).
Украинец никогда не был младшим братом в большой российской или советской семье. Другое дело, что украинский националист всегда подчёркивал своё превосходство и стремление быть старшим, ведущим. Но, как говорится, хотеть не запретишь. Заметьте, – завышенные самооценки и в интервью Кравчука неприлично вылезают наружу. Чего только стоит его утверждение, что потеряв Украину, Россия утратила свою силу, своё величие, своё многообразие и свою привлекательность. Да, конечно потеряла, но ровно столько, сколько она потеряла в период распада СССР, с отделением каждой союзной республики, каждого народа. Ведь, каждый из них самоценен. Потеряла. Но эти потери были и остаются взаимными. А разве Украина ничего не потеряла? А, что она приобрела кроме самостийности, которой не может распорядиться в интересах народа и государства?
Второй важнейший тезис в интервью Кравчука состоит в следующем, цитирую дословно:
«Сейчас 90 с чем-то процентов россиян поддерживают политику Путина против Украины. Это уже не случайность, это философия, это политика, это стратегия, это национальный интерес, который должен быть реализован любым путем: мирным или военным. Вот задали одному из российских чиновников вопрос: «Ладно аннексия Крыма, но зачем Донбасс?». Прошу обратить внимание на словосочетание «ладно аннексия Крыма». Комментировать не стану. Но я уловил в этом не только согласие с переходом Крыма под юрисдикцию России, но и правомерность этого перехода..
Невиданную поддержку Путина россиянами Л.М. Кравчук объясняет для себя и для украинского обывателя тем, что проигнорировав все международные договора, правители России « … поставили во главу два вопроса: «русский мир» и единая конфессиональная территория. И эти две пересекаемые политико-философские линии дают право России в любой день в любой час ввести свои войска, куда они хотят. То есть это философия подчинения. Я говорю в данном случае об Украине. Она записана в их основоположном документе, который определяет защиту «русского мира». Это означает, что любой человек или группа русских в Эстонии или, скажем, Белоруссии может обратиться к России за помощью, потому что их притесняют. Россия готова ввести свои войска на территорию другой страны, чтобы защитить этих людей, которых кто-то обижает».
Для начала, конечно, надо договориться никого, независимо от национальности, не обижать, не делать из русских людей второго сорта. Ну, не упомянул первый президент Украины в своём интервью русского, в смысле национальной принадлежности, ни в России, ни в Украине, и дал, таким образом, ответ себе на свои же обвинения. От этого само значение русских не уменьшится.
О конфессиональном пространстве. Разве православные захватывают не принадлежащие им храмы? Разве они занимают раскольничеством? Разве они вытесняют католиков из их обители и их религиозного пространства? Жаль только, что политики такого ранга высокопарно рассуждая о философии, так и не поняли, что войны начинаются тогда, когда исчерпаны все иные средства защиты. Почему, упоминаемая Кравчуком Эстония считает допустимым в отношении русских дискриминацию, с низводя их в категорию лиц без гражданства, а значит и без прав. Разве эстонцы в Советском Союзе были ущемлены в каких- либо правах? Кто – то должен защитить русских в Эстонии, Латвии, Литве. Если этого не хочет делать на демократических принципах США, объединённая Европа, свободолюбивая Польша или самостийная Украина, значит это должны делать сами русские, в том числе при поддержке России. Я не думаю, что ущемляя венгров, словаков, румын в своих западных территориях, Украина может рассчитывать на молчаливое согласие соответствующих европейских государств. Равно, как и Украина призвана защищать интересы своих соотечественников за рубежом, если речь идёт о их притеснении по национальному или конфессиональному признаку.
Третий тезис Кравчука, связан с Большим Договором, который подписали Ельцин и Кучма в 1997-м году о дружбе и сотрудничестве Украины и России, подписанном и ратифицированном и российской Думой, и украинской Верховной радой. «В нём,- указывает Леонид Макарович, - есть такое положение: Украина и Россия не имеют друг к другу никаких территориальных претензий и уважают территориальную целостность. Если они (Россия) говорят, что Будапештский меморандум о ядерном разоружении для них не важный документ, потому что нет механизмов выполнения этого документа, то договор же есть, его никто не отменял. Не имеют? Оказывается, имеют. То есть они нарушили все: Будапештский меморандум, Договор о дружбе и сотрудничестве — и пошли на Украину войной».
Леонид Макарович забыл в этом перечне упомянуть Хельсинское Соглашение 1975 года, основополагающим условием которого было признание нерушимости послевоенных границ. Ну. Не забыл, пропустил мимо. Так принято у приверженцев двойных стандартов - следовать только тем договорённостям, которые им выгодны.
Насчёт войны мы разобрались. А вот до Большого Договора, всё никак руки не доходят ни у политиков, ни у политологов. Этот Большой Договор он ведь не только о территориальной целостности, он значительно шире, - он о Дружбе и братском Сотрудничестве. Кто же мог допустить, что в Украине не только откажутся от братских чувств и добрососедских отношений, но и целенаправленно организуют гонение против русского и русско- язычного населения, заявят о евро интеграции, основным условием которого станет вступление Украины в НАТО. А этот евроатлантический альянс, задумайтесь на минуточку, рассматривает Россию в качестве основного военного противника. Так, кто же разрушает Большой Договор, в ком «сидит война»?
Наконец, Л.М. Кравчук, высказал мысль, которая составляет суть и сердцевину интервью. Цитирую без пересказа: « …Компромисс я допускаю. Нельзя упереться, как два барана на мосту, и биться, пока кто-то упадет в реку. Компромисс должен быть.
Если президент откровенно своим блоком или партией скажет, что есть единственная игра: Украина должна быть сохранена как государство, они поймут. И не просто скажет, а предложит, какой компромисс может быть, хоть в закрытом режиме сначала, хоть в открытом, чтобы народ мог обсудить. Мы пойдем на этот компромисс при условии, что Россия пойдет на такой же компромисс.
Утверждаю: ничего конкретно не произойдет, пока мы не решим главный вопрос — на какой компромисс может пойти Украина. Если не пойдет ни на какой компромисс, тогда все будет, как есть. Если мы решим, на какой мы пойдем компромисс, тогда мы можем потребовать компромисса от России…».
Что на это сказать? Только слова поддержки. Все войны когда-нибудь заканчиваются. Заканчиваются перемирием и соглашениями, в которых обязательно присутствуют компромиссы, если конечно речь не идёт о безоговорочной капитуляции, как это было с Германией и Японией во второй мировой войне.
Только изначально надо определиться, кто должны стать субъектами компромисса. Мне думается, что определяющим будет нахождение компромисса не между Украиной и Россией, а достижение внутри украинского компромисса. Нужно закончить, т.н. «внутреннюю войну», которую, по определению Кравчука, 20 лет ведут президенты с парламентом, правительством, с политической элитой. А на самом деле с обществом. Отсчёт времени, Леонид Макарович, видимо, ведёт без учёта своего срока Президентства, полагая, что у него было всё нормально. Хотя, положа руку на сердце, ему бы надо признать, что такую парадигму политического развития Украины задал он. Ведь именно при нём окончательно утвердилась и победила теория о том, что настоящее украинство на Западе Украины, а на всей остальной территории – его извращение. Это с его поощрения в идолов для поклонения превратили Бандеру и Шушкевича. Это ему принадлежит тезис о многосотлетнем порабощении Украины Россией и необходимости полного разрыва отношений с ней, как единственной возможности достижения самостийности. Если Кравчук и ему подобные идеологи и строители современного украинства, окажутся способными пойти на компромиссы, а точнее на признание права каждого живущего в Украине быть равноправным гражданином страны таким, какой он есть, тогда откроется путь к диалогу. Если же, всех живущих на Украине продолжат пропускать через проверки на соответствие такому «эталону украинства», как Шушкевич, Бандера, то никакой компромисс с Россией, никакая евроинтеграция, ничего не изменят. Закончится всё распадом страны.
Кравчук предлагает компромисс с Россией исключительно затем, чтобы под разговоры о нём, выторговать у России, как можно больше экономических и политических преференций. На самом деле, основу этого «компромисса по Кравчуку» составляют антироссийские и противорусские условия и требования. Компромисс нужен не с Россией, а с русскими и русскоязычными на Украине. И чем быстрее он установится на Юго - Востоке Украины, в Донбассе, да и в центральной части страны, тем быстрее произойдёт консолидация всех живущих на Украине вокруг идеи укрепления и развития украинской государственности, тем быстрее остановится её распад.
Не разделяю позицию некоторых российских политологов, безапелляционно утверждающих, что промедление в этом вопросе не угрожает Донецкой и Луганской областям. Дескать, «они могут ждать сколь угодно долго выполнения Украиной Минских соглашений». Угрожает и не только частям, подконтрольным ополчению. Идёт деградация всего украинского Донбасса: и восточного, и западного. А иначе и быть не может при разрушении территориального, а значит и инфраструктурного единства. В регион не вернулась половина населения. И не вернётся, если не наступит примирения. Чем дольше донбасский регион будет находиться в состоянии неопределённости с точки зрения территориальной и государственной принадлежности, тем быстрее в нём будет происходить разложение. Жителей Донбасса в течении последних лет объединяла борьба против установления на Украине нацистского режима, переросшая в конечном счете в вооружённое противостояние. Что их будет объединять, когда война закончится? Только идея строительства нового Донбасса. И тут важно не опоздать с этой идеей, иначе массами могут овладеть совсем другие идеи.
Нужны политические компромиссы, и только тогда могут появиться импульсы к межнациональным, межконфессиональным и межрегиональным компромиссам. Почему политическое руководство Украины боится децентрализации и федерализации. Оно боялось этого и при Кравчуке, и при Кучме, и при Ющенко, и при Януковиче. И при Порошенко боится. Не потому, что боится распада Украины. На самом деле, если будут усиливаться существующие предпосылки распада, то никакая централизация от этого не спасёт. Даже в условиях вооружённого конфликта Донбасс не ставит вопрос отделения от Украины, его хотят выдавить из неё.
Боятся того, что при децентрализации и установлении федеративных отношений исчезнут возможности административно- силового осуществления украинизации на принципах, выстроенных радикальными украинскими националистами. А самое главное, избавит определённые горячие головы на Украине от соблазна «разделаться с ненавистными «москалями», любыми средствами, даже пожертвовав существованием украинского государства».
Это не позволяют сделать спонсоры «революции достоинства», которые понимают, что федерализация Украины исключает втягивание её в межблоковое противостояние, размещение НАТО на её территории, осуществления с её позиций подрывных действий против России.
Компромисс непременно наступит, как только всем в Украине станет понятно, что страна, в смысле государственности, будет сохраняться и развиваться, если откажется от всяких фобий и неоправданных претензий к своим соседям хоть на Востоке, хоть на Западе, если избавится от реального Западного внешнего управления, а не мнимого -
со стороны восточного соседа.
