Два столетия назад политическая карта некогда являвшейся центром могущественной Римской империи Италии напоминала лоскутный коврик. Большая часть лоскутков управлялась монархами из чужеземных династий Габсбургов и Бурбонов. Австрийская империя Габсбургов напрямую управляла Миланом и Венецией, а Парму, Модену, Тоскану и Лукку, контролировала через родственников имперского дома. Неаполитанская ветвь правивших Испанией и Францией Бурбонов владела всем югом Италии и Сицилией.
Исключение составляли только два небольших государства. Римом с окружающими территориями правили пожизненно избираемые Папы, а на северо-западе укрепилась династия савойских герцогов, в 1716 году провозгласивших себя королями Сардинии. В их владения, кроме этого острова и родной Савойи, входили Генуя, Турин и ставшая в наше время одним из любимых мест отдыха российских олигархов Ницца.
Политически активные итальянцы требовали объединения страны и раз за разом поднимали восстания, которые подавлялись правительственными войсками. Если же армия переходила на сторону повстанцев, в страну приходили карательные полки из Австрии, которые неукоснительно сажали, стреляли и вешали. После неудачного восстания в Сардинском королевстве в 1834 году было вынесено 26 смертных приговоров, в Сицилии в 1837 году казнили 94 повстанца, но мятежи не прекращались. На смену погибшим поднимались новые революционные лидеры, известнейшим среди которых был капитан торгового парусника «Клоринда» из Ниццы Джузеппе Гарибальди.
Постепенно идея объединения страны овладела даже отдельными коронованными особами. Когда в 1848 году вооружённые чем попало, а часто и вовсе безоружные жители Милана прогнали из города австрийскую армию, сардинский король Карл-Альберт, ранее приговоривший к расстрелу восставшего против него Гарибальди, даже объявил войну австрийцам, но был разбит и капитулировал. Гарибальди, командовавший войсками свергнувших папу Пия IX римских республиканцев, тоже потерпел поражение от объединенных сил Австрии, Испании и Франции, бежал в Сардинское королевство, но испуганный Карл-Альберт поспешил его оттуда выслать. После чего и сам срочно выехал из страны, передав трон сыну – Виктору-Эммануилу.
Однако объединительный процесс было уже не остановить, и ему изрядно способствовали обострившиеся отношения между ведущими европейскими державами. В 1859 году объединённые силы Франции, Сардинии и добровольцев Гарибальди разбили австрийцев, и к владениям Виктора-Эммануила присоединился Милан. Свергнув своих правителей, повстанцы Пармы, Модены и Тосканы создали федеративное государство Объединенные провинции центральной Италии, которое в 1860 году также присоединилось к Сардинии. Одновременно отряд Гарибальди захватил Сицилию и Неаполь, с севера в Неаполитанское королевство вступила армия Виктора-Эммануила, а на срочно проведённом референдуме 1732 тысячи неаполитано-сицилийцев из 1743 тысяч проголосовали за переход в его подданство.
Говорят, сторонники Бурбонов в лице герцога Микеле Ходоркини, графини Валерии Новодворини и баронессы Джулии Латинини тогда доказывали, что 99,37% голосов «за» - циничная подтасовка. И вообще референдум в стране, оккупированной сардинскими интервентами и экстремистами-гарибальдийцами в красных рубашках, к которым присоединились местные люмпены, нелегитимен. Однако жалких кретино никто не слушал и объединение Италии продолжалось. В 1866 году, воспользовавшись разгромом Австрийской империи пруссаками, итальянская армия вошла в Венецию. В 1870 году, после короткой стычки с папскими гвардейцами, был взят Рим.
Впоследствии эта славнейшая для Италии эпоха получила от её историков название Рисорджименто (Risorgimento), то есть - Возрождение. (По-русски звучит так же, как Возрождение XIV -XVI веков в искусстве, давшее Италии Рафаэля, Леонардо да Винчи и Микеланджело, но по-итальянски эта эпоха называется Rinascimento).
…Правда благостная картинка нарисовалась? А теперь перечислю события, которые я пропустил. В 1855 году, чтобы добиться помощи от императора Франции Наполеона III, Виктор-Эммануил послал ему на помощь войска под Севастополь, где более 2 тысяч из них успешно закопали. Разбив австрийцев, Наполеон III забрал у Виктора-Эммануила в качестве платы за помощь Савойю и родину Гарибальди – Ниццу. В 1862 году, когда гарибальдийцы попытались захватить Рим, итальянская армия открыла огонь по его отряду, Гарибальди был ранен, взят в плен и только помощь великого русского хирурга Николая Пирогова спасла его от ампутации ноги. В 1867 году итальянские власти всячески препятствовали новому походу гарибальдийцев на Рим, не помешали французским войскам разгромить его отряд, а самого неугомонного революционера арестовали…
Гарибальди сурово клеймил Виктора-Эммануила и его премьера Камилло Кавура предателями и марионетками франко-германского империализма, и был совершенно прав. Точно так же будет права и наша дорогая редакция, когда обличит Владимира Путина, если он пойдёт по пути этих почтенных синьоров. То есть за присоединение Крыма отдаст Ангеле Меркель Калининград, отправит пару дивизий на помощь Бараку Обаме в Афганистан и пошлёт войска расстреливать русских добровольцев, прорывающихся на помощь повстанцам Донецка.
Правда пока этого не произошло, но исключительно потому, что, в отличие от нищих Виктора-Эммануила с Кавуром, у Путина есть нефтегазовая труба, да и российская армия с её ядерным оружием сильно не итальянская, которую при появлении на поле боя без союзников австрийцы регулярно гоняли в хвост и в гриву. По жизни же национальный лидер, как и подавляющее большинство политиков, крайне предрасположен к предательству, что не раз и доказывал. Как на словах (признавшись корреспонденту BBC, что в феврале 1917 года с удовольствием бы поучаствовал в революции, предав царя), так и на деле (уволившись 20 августа 1991 года из КГБ и мелькнув в Мариинском дворце в качестве защитника демократии, удрал вместе с мэром Анатолием Собчаком в подвал Кировского завода).
Есть мнение, что за двадцать лет амбиции пересилили стремление к спокойствию и комфорту, и Владимир Владимирович решил войти в историю кем-то большим, чем один из крупнейших попильщиков российского бюджета. Хорошо, если так, но гарантий нет никаких. Поэтому, отдавая должное новому президентскому курсу, выраженному в присоединении Крыма, необходимо неустанно напоминать главе государства, что, если он предаст Славянск с Крамторском, дорогие россияне непременно от него отвернутся, как отвернулись в Российской Империи от Александра II после слива итогов победы над Турцией в 1878 году, когда русская армия стояла у стен Константинополя. Или жители Сербского королевства - от династии Обреновичей после отказа от курса на присоединение сербских земель Турции и Австрии в конце XIX столетия.
Смерти взорванного бомбой Александра II и растерзанного вместе с женой Александра Обреновича показали, что провалы во внешней политике на фоне закручивания гаек внутри страны могут кончиться для правителей очень скверно. Путину же, как мы знаем по Манежной площади, сейчас крайне неприятны любые массовые волнения под национал-патриотическими лозунгами, которые он пытается монополизировать. Если на улицы выйдут десятки тысяч национально-державных оппозиционеров и разочарованных сторонников, сейчас аплодирующих расчленению Украины, для президента это будет куда хуже Манежки, а если при разгоне ещё и убьют кого, глядишь - и Майданом повеет…
Виктор Эммануил и Кавур постоянно чувствовали за своей спиной щелканье курков и шипение фитилей бомб революционеров – потому, хоть и неоднократно их сдавали, в итоге Италию воссоединили. Пришлось поспособствовать воссоединению и Наполеону III. Кроме завоевательных амбиций, им двигал и страх: адская машинка, брошенная 14 января 1858 года в императорскую карету итальянскими террористами во главе с Феличе Орсине, показала, что не прислушиваться к их требованиям себе дороже.
Как законопослушный гражданин, я, само собой, против террора. Меня совершенно не обрадует, если киевские каратели зальют кровью Донецк и Луганск, а кто-то из потерявших там жену с детьми с горя шарахнет по главному членовозу страны из гранатомёта. Но учитывать подобное развитие событий в Кремле должны, как и способствующее ему общественное мнение.
Когда террорист Дмитрий Каракозов 4 апреля 1866 года стрелял в Александра II, который в те годы был символом отмены крепостного права, надеждой на развитие демократических свобод и мечтой о реванше за проигранную Крымскую войну, рядом оказался мещанин Осип Комиссаров, который схватил Каракозова за руку и спас царя. Ну, а 1 марта 1881 года, когда член террористической организации «Народная воля» Игнатий Гриневицкий швырнул роковую бомбу под ноги монарху, осточертевшему и жаждущим свобод, и мечтающим о русском флаге над Константинополем, такого Комиссарова рядом не оказалось.
