Совсем недавно отгремели московские выборные баталии, и теперь мы видим, что тот многообещающий, яркий потенциал г-на Навального раскрылся в сухих цифрах Мосгоризбиркома: Навальный набрал почти треть голосов московских избирателей, удостоивших избирательные участки своим драгоценным присутствием. Да, возможно, это и относительно немного (хотя, надо признать, для вчерашнего блогера — цифра поистине огромна). Да, возможно, потенциал Навального гораздо полнее раскрылся бы во втором туре голосования, если бы логика развития выборного процесса не выделывала эквилибристических экивоков, прогибаясь под сурдинку «модераторов», решивших наклёвывающийся абрис второго тура оперативненько купировать. Но что же всё-таки в сухом остатке? Главный вывод, который можно извлечь из результатов нынешней московской избирательной эпопеи: у каждого, планомерно и хлёстко обличающего беззаконие и коррупцию и во властных верхах, ставшую, кажется, квинтэссенцией функционирования правящего режима, есть реальный шанс сесть не только в тюрьму, но и при более благоприятной констелляции, заручившись поддержкой тысяч и тысяч, готовых буквально денно и нощно работать, что называется, «за идею», - в кресло мэра. Иными словами, граждане явственно захотели перемен, и в зените славы рискует оказаться тот, кто сможет предложить им эти перемены.
Конечно же, «признанный мэр» Собянин, усиленным рывком протиснувшийся через вожделенный 50-типроцентный порог и победу которого Мосгоризбирком решил в темпе венского вальса увенчать келейной инаугурацией, проиграл. Пускай и не по очкам (а разве могло быть иначе — ведь судьи-то кто?), а по ставкам на систему ценностей. Ну а за очками — можно не сомневаться – дело не постоит, как только будет починена система, эти очки раздающая, чего в настоящее время достичь пока не возможно. Главное - то, что люди всерьёз почувствовали за Навальным «силу», «новую силу», способную успешно конкурировать со «старой» и — что немаловажно — открыто декларирующую опору не на «стабильность», вот-вот грозящую ввалиться в стремительный кризисный штопор, а на «правду», «справедливость» и «законность». Ну вот так сложилось, что за года и года «стабильности» накопился вопиющий дефицит этих незамысловатых, можно даже сказать, инфантильных ценностей. Но от того не менее важных.
В заслугу г-на Навального можно поставить также и то, что он, ни много ни мало, дал людям работу. И отнюдь не в том смысле, который заложен в сухих строках Трудового кодекса. Это была работа в команде, работа в коллективном созидании, и главное, люди имели возможность видеть воодушевляющий результат собственной работы. Притом речь ведь не только о волонтёрах штаба Навального: некоторые сами, по собственной инициативе раздавали листовки, рассовывали их по почтовым ящикам, убеждали знакомых, вешали баннеры, рискуя нарваться на участкового, наклеивали наклейки на стёкла своих авто, рискуя на утро увидеть их разбитыми, и т. д. Да, пожалуй, по некой извращённой логике к ним ко всем можно относиться как к одержимым дурачкам, как к членам секты и т. п. Но «цыплят по осени считают» - ситуация оказалась прекрасно проиллюстрирована результатом: у людей радостные лица, видно, что они сами получили удовлетворение от результатов собственной работы. Какое разительное отличие от той картины, что мы наблюдали на митинге «победителя» Собянина. И главное, они поняли, что разрушить тягостную монополию власти на управление собственным городом — в их силах. Как это оказалось в силах екатеринбуржцев, проголосовавших за мэра Ройзмана, победившего своего маститого конкурента с небольшим отрывом.
Теперь мы должны задаться следующим вопросом. В конце концов, борьба с коррупцией, радение «за правду и справедливость» могут оказаться просто популистским приёмом (а в голом виде они таковым и являются), к тому же, далеко не оригинальными. А быть может, «выехал» Навальный — исключительно вот на таких популистской технике и на собственной харизме? В самом деле, те достаточно общие и базовые ценности, которые декларирует Навальный, будучи донесёнными в неизменном виде (а не через посредство скупых новостных кадров какого-нибудь «первого канала») находят отклик практически у всех граждан. Даже у чиновников. «Не врать и не воровать» - это то, вокруг чего можно сплотить буквально всех, просто потому что к числу бенефициаров системной коррупции принадлежит ничтожное меньшинство населения. Притом, конечно же, одних лишь громких лозунгов явно не достаточно для того, чтобы «зажечь сердца». Для подобных «общих» лозунгов требуется ещё и личность, которая способна их артикулировать твёрдо и убедительно, тем самым осуществив «поляризацию» индифферентной массы людей. Иными словами, харизматическая личность. Является ли личность Навального харизматической? Да, вполне. Но в харизму, как известно, зашито гораздо больше бессознательных вещей, вещей-паролей, и именно этой своей частью она способна возбуждать толпу, нежели стоящей за ней когнитивно-смысловой компонентой.
Кроме того, такие категории, как «правда» и «справедливость», отнюдь не отсылают к одному и тому же универсальному референту, тождественному во всех системах координат всех социальных групп одновременно. Несмотря на то, что некие общие, «общечеловеческие» основания здесь, быть может, и присутствуют, однако же нельзя не признать, что для одних групп «справедливо», в целом, одно, для других — уже другое. В данном случае, проекциями таких «общих структур» служат, пожалуй, общие и одобряемые всеми требования: честный пересчёт голосов московских избирателей (в т.ч. и на тех участках, где наблюдатели физически не имели возможности присутствовать, или же их выдворяли силой), требование радикальным образом снизить коррупцию, требование прозрачности выборных процедур, ответственности органов государственной власти перед населением, требование придать хоть какие-то рамки приличия неконтролируемой миграции, и т. п. и т. д. Кстати, вот по последнему пункту, хотя он совершенно справедлив и полностью обоснован (хоря бы с т.з. устранения бардака в государственной статистике) у представителей разных социальных и профессиональных групп — уже разное мнение...
Так вот, если оставить харизму, «общие структуры» и коснуться той части, которая разнится и не может быть в интересах всех групп одновременно? Иными словами, попробуем задаться вопросом, нужен ли Навальный русским, в первую очередь? Русскому народу, русскому этносу? Что ждёт русский народ в том случае, если Навальному удастся покорить какую-нибудь видную властную вершину (а ему это, по всей видимости, удастся)? Давайте вспомним, какие задачи первостепенны именно для русских, и насколько предлагаемые Навальным преобразования с ними сообразуются.
Во-первых, это построение «русского национального государства». Конечно, это декларация, реальным же содержанием может стать, например, дотягивание прав каждого русского в отдельности до тех, коими де-факто (да и в национальных республиках — и де-юре) пользуются остальные национальности, причисляемые «к многонациональному народу РФ». Также это может быть принятие мер, направленных если и не на стимулирование галопирующей рождаемости, то хотя бы на предотвращение и компенсирование демографической катастрофы, с которой столкнулся русский народ. Сейчас же власть, с одной стороны, вроде бы признавая масштабы проблемы, пытается решить её циничным образом: путём стимулирования замещающей миграции из стран преимущественно Средней Азии. С другой стороны, люди из штаба Навального (в частности, г-н Волков) были замечены в категорическом неприятии «таргетированной» помощи именно русскому этносу, опускаясь попытки инициирования дела против тех, кто такие меры предлагает, по 282 ст. УК РФ (в частности, совершенно шокирующей выглядит фраза г-на Волкова, высказанная им в блоге по этому поводу в адрес бывшего заместителя директора ИРИ РАН по науке В. Лаврова: «расистское животное Лавров - присядет»[i]). Но, справедливости ради, сам Навальный настаивает на введении визового режима со странами Средней Азии, а также на ведении аккуратной и точной миграционной статистики. Судя по соцопросам, тема миграции из инокультурных стран — одна из тех, что вызывает обоснованную тревогу в обществе. А потому логично ожидать, что введение визового режима будет поддержано гражданами практически безоговорочно. И это полностью в интересах русских. Выходит, просто благодаря тому, что русских согласно последней переписи населения — всё ещё уверенное большинство, несмотря на наличие некоторых обсуждаемых нюансов (наподобие необходимости в том же компенсационном «таргетированном» стимулировании рождаемости), нормы и идеалы «русского национального государства» в большей и в существенной части совпадают с таковыми обычного крепкого правового государства. Такого, например, где давно уже введены визовые режимы (а кое-где и дорогостоящие пограничные стены) и нелегальные мигранты без лишних разговоров и причитаний выдворяются, а работодатели и чиновники, скрывающие нелегалов, штрафуются на баснословные суммы или сажаются в тюрьмы. Или такого, где эти самые «права человека» соблюдаются по умолчанию. Или такого, где не возможно представить, чтобы преступники запросто уходили от ответственности по результатам задушевного разговора чиновников с авторитетным представителем какой-нибудь диаспоры.
Иными словами, в сущности, речь идёт попросту об обретении настоящей гражданственности, «огражданствлении» русских, которое послужило бы интересам всех. В общем случае, таковое, думается, можно достигнуть несколькими последовательными шагами. Во-первых, не мешало бы привести в порядок законодательство: переписав ли законы (одни из них написаны просто плохо, плохо же и согласованы между собой, в результате чего возникают коллизии и неразрешимые проблемы толкования; другие же — скажем, позволяющие помощникам прокурора безнаказанно рассекать на дорогах в пьяном виде, – совершенно не справедливы), или же грамотно проранжировав НПА по юридической силе (к примеру, ПДД у нас до сих пор не являются законом, а находятся в приниженном статусе подзаконного акта — отсюда и пренебрежение к этому документу, а следовательно, повышенная смертность на дорогах); или же убрав и прекратив принимать совершенно абсурдные законы, принятие коих очевидным образом пролоббировано без учёта мнения людей, которые каждодневно работают с теми вещами, которые такие законы призваны регламентировать (Интернет, например). Надо сказать, Навальный этим готов заниматься: вспомним подготовленный им законопроект, запрещающий чиновникам покупать дорогие автомобили для служебных целей. Законопроект этот хорошо проработан и поддержан сотнями тысяч граждан. В результате таких действий, безусловно, поднимется авторитет буквы закона. Во-вторых, не секрет, что сейчас многие категории чиновников набираются скорее не по способностям, а «по блату». В то время как необходимо предъявлять повышенные, даже жёсткие требования отбора кандидатов на государственные должности, которые работают с законами, выносят санкции в соответствии с этими законами, решают судьбы людей в соответствии с этими законами. И далеко не все чиновники считают необходимым их читать и знать, предпочитая работать не в соответствии с законами, а исключительно по инструкциям «для служебного пользования». В результате уделения большего внимания отбору чиновников, знанию ими законов, их готовности решать проблемы людей в соответствии с законами повысится уровень доверия как к конкретным государственным институтам, так и к государству в целом. Это мероприятия, требующие хороших организационных усилий. В-третьих и в-главных, если мы хотим правового государства, придётся вспоминать его основной принцип: принцип равенства всех перед законом, принцип независимости судебной власти. О каком справедливом судопроизводстве можно вести речь, когда то, что является и будет являться законным, а что нет, во многих случаях решается по телефонному звонку или указу сверху?
Да, пускай это всё на первый взгляд похоже на недостижимые идеалы «номократии», но согласитесь, это всяко лучше, чем теперешняя сложившаяся в РФ «петрократия» и «нефтяная олигархия». Так вот, намерения адвоката Навального, не раз заявляющего о необходимости реформирования судебной системы, правоохранительной системы, вполне можно назвать «номократическими». А самого его — фигурой-медиумом, фигурой, которая способна приблизить этот, если угодно, «номократический» идеал. Хотя здесь никаких особых энигматических вещей нет: граждане будут куда охотней выполнять требования закона, если тот справедлив и работает для всех одинаково, и если у них есть доступ к независимой судебной системе. Кстати, к вопросу о якобы «традиционной нелюбви русских к закону», об «извечном русском правовом нигилизме». В этой связи было бы уместным вспомнить опыт Российской империи, в частности, великий «номократический» жест Александра II. Я имею в виду судебную реформу 1864 г., которая как раз и открыла доступ к судебной системе практически всем сословиям, отразила принцип равенства всех перед законом и судом. Эта реформа была воспринята обществом весьма и весьма позитивно, и Александр II остался в истории великим реформатором во многом именно благодаря этой реформе.
Далее, не будет особым преувеличением сказать, что русские — это самый крупный в Европе бездомный народ, народ без родины. Ведь у этнически русского, тогда и поскольку он именно этнически русский, де-юре нет дома, нет родины. Русских, как известно, в «основном законе страны» до сих пор не существует, да и в остальных НПА их стараются избегать (вспоминая разве что иногда в статистических отчётах). Потому и не стоит удивляться, когда РФ для русских внезапно оказывается, пользуясь художественной аналогией Стругацких, чем-то вроде территории «леса», подлежащей постепенному «одержанию», т. е. зачистке от чудаковатых местных жителей. Вот, скажем, прямо сейчас целые российские города на Дальнем Востоке в режиме онлайн уходят под воду, рискуя разделить участь древнего Гераклиона. Иными словами, на наших глазах разворачивается очередная гуманитарная катастрофа — а федеральные СМИ и блоги завалены очередной «Сирией». Подумаешь, кого волнуют какие-то там дома каких-то там русских на каком-то там Дальнем Востоке — есть же дела поважней. Саммит ШОС, например. Или мэрская присяга того же Собянина, решившего громким жестом разогнать прежнее московское правительство, чтобы в последствии набрать точно такое же. В общем, несчастным жителям затопленных посёлков остаётся только уповать на природу и теорию вероятностей авось уровень Амура спадёт сам собою.
Чтобы понять, что отношение к гражданам может быть принципиально иным, достаточно выехать за пределы РФ (скажем, на Украину или в страны Прибалтики), и пообщаться там с людьми. Чувствуется, что у украинцев, литовцев, белорусов и т. д. хотя и нет нефти и газа, однако же есть кое-что поважнее: свой собственный национальный дом, более-менее обустроенный. В общем, банальная мысль: русские должны наконец обрести свой дом и стать в нём хозяевами, а не привратниками. Понятно, что сразу, с кавалерийского наскока этого достигнуть сложно, однако для того чтобы «вернуть эту землю себе», нужно хотя бы начать уже делать первые шаги.
Одним из таких шагов, на мой взгляд, может послужить делегирование административных полномочий с федерального уровня на региональный и местный. Вместе с бюджетами, разумеется. Один из наиболее ярких примеров реализации этой модели — это, пожалуй, ФРГ, успешнейшее государство Евросоюза. Вот как раз это Навальный и предлагает для Москвы. Таким образом, русские сами могут решать, имеют ли они право праздновать, скажем, Ивана Купалу у себя в парке, не опасаясь внезапного визита ОМОНа и штрафов за «несанкционированный митинг». Или сами решать, нужны ли им в конкретном районе, на конкретной стройке гастарбайтеры, или не нужны, а не быть в этом смысле заложниками кулуарных договорённостей застройщика на пару с чиновниками ФМС. Ведь там, где проблема с мигрантами стоит предельно остро, жителям можно и нужно инициировать приятие «антимиграционных» муниципальных правовых актов, хотя бы в части противодействия незаконной миграции и оказания активного правового давления на застройщика, привлекающего нелегалов, — почему нет? И многое-многое другое. Только разумеется, на всё это нужны средства, которых у муниципалитетов обычно не водится.
Конечно, выше шла речь о базовых вещах, о первых шагах – детали же можно обсуждать бесконечно. Но ведь в том-то и дело, что у нас сейчас и этих базовых вещей нет. Подводя итог, можно сказать, что на данном этапе своей политической карьеры фигура Навального — это отнюдь не только яркий харизматик и популист. Его умеренный популизм очень хорошо «приправляет» рациональную программу, соответствующую требованиям времени и успешному опыту западных государств. Более того, его предложения, будучи реализованными, во многом совпадают с идеалами «русского национального государства», при этом без необходимости в артикулировании радикальной националистической риторики. В общем, остаётся надеяться, что сосредоточившись сейчас на более спокойном этапе поствыборной борьбы, протекающей в основном в коридорах судов, как политик он ещё не раз заявит о себе.
