Ещё раз о «реабилитации нацизма»

Не столь давно новостные агентства облетела новость, что депутат И. Яровая (успевшая прославиться скандалом с якобы незадекларированной недвижимостью) предлагает ввести поправки в УК РФ, касающиеся введения наказания за "реабилитацию нацизма".

В принципе, предложение не лишено смысла, и если вести речь о мировой практике, то, скажем, в Европе подобное присутствует практически повсеместно, невзирая на принципы "свободы слова". Чтобы в этом убедиться, можно глянуть хотя бы в «Википедию»1. Так, например, в Чехии за публичное подвергание сомнению или оправдание геноцида или иных преступлений, совершённых нацистами (впрочем, равно как и коммунистами, но об этом позже), можно отдохнуть в тюрьме от 6 месяцев до 3-х лет. В Люксембурге за подобные деяния можно «отдохнуть» до 6-ти месяцев. В Австрии только за публичную идентификацию со НСДАП можно сесть на 10 лет, а в случаях, сопряжённых с насилием — до 20-ти.

Иными словами, уголовное преследование за отрицание Холокоста и оправдание нацизма — это практически общеевропейская практика, заметное исключение из которой составляют разве что те страны, где господствует юридический принцип «общего права», права, опирающегося на прецедент (Россия, как мы знаем, к таким исключениям не относится). Таким образом, вопрос о том, допустимы ли в принципе формулировки об «отрицании Холокоста» и «оправдании нацистского варварства» в российском (уголовном, в частности) законодательстве, можно считать закрытым: с момента ратификации Россией Конвенции по правам человека и признания юрисдикции Европейского суда по правам человека, что произошло аж в 1998 г.

В частности, Европейский суд по правам человека в деле «Леидё и Изорни против Франции»2 ясно дал понять, что поскольку Холокост является полностью установленным историческим фактом, пересмотр или отрицание данного факта выводится из-поз защиты статьи 10 Европейской конвенции по правам человека, касающейся «свободы слова», статьёй 17 Конвенции, т. е. отрицание Холокоста в понимании Суда — это типичнейший случай злоупотребления правом.

Но при этом, если мы сталкиваемся с историческими дебатами касательно того или иного «скользкого» события, в ходе которых не преследуется цели ставить под сомнение преступления нацистов, такие дебаты, напротив, должны быть защищены статьёй 10 Конвенции.

Не берусь судить, в какой степени такая точка зрения является бесспорной, однако таковы нормы международного права и правоприменительная практика. Теперь обратимся к тому, что же предлагается нам.

Как известно, не столь давно (а именно 25 марта 2013 г.) членом Совета Федерации г-ном Шпигелем была проявлена инициатива по внесению в Думу законопроекта «О недопустимости

действий по реабилитации нацизма, героизации нацистских преступников и

их пособников, отрицанию Холокоста»3. Основной задачей законопроекта, как следует из текста пояснительной записки, «...является создание условий для восполнения «пробела» в законодательстве в сфере обеспечения недопустимости действий по реабилитации нацизма, героизации нацистских преступников и их пособников, отрицанию Холокоста, в том числе в части проведения антинацистской экспертизы, что позволит привести общественные отношения, возникающие в сфере противодействия нацизму в соответствие с международными стандартами и существующей общественно-политической ситуацией в стране». Иными словами, это основной юридический плацдарм для разработки соответствующих нормативно-правовых актов, в частности, вводящих поправки в КоАП, Уголовный кодекс (как раз нашумевший случай с предложением г-жи Яровой) и т. д. К слову, ранее (в 2009 г.) подобный законопроект уже предлагался, но был отвергнут из-за откровенно плохой проработки.

Первое, что явно бросается в глаза в тексте законопроекта, это отдельная дефиниция для нацистских пособников: «нацистские пособники (пособники нацистских преступников) — исполнители приказов нацистского режима, военного командования вермахта, военнослужащих СС, вспомогательной полиции и их союзников из числа населения оккупированных территорий, поступившие добровольно или по призыву на службу в указанные подразделения, а также иные лица, умышленно содействовавшие исполнению преступных приказов нацистских преступников в любой форме». Ведь действительно серьёзные вещи, такие как героизация нацистских преступников и преступных организаций (понимаемых в соответствии с приговором Нюрнбергского процесса) и отрицание Холокоста, идут рядом через запятую с героизацией «нацистских пособников», для некоторых которых, как известно, даже было сделано специальное исключение. А именно, для того контингента, который набирался насильственно (в частности, это касалось дивизий Ваффен СС, сформированных в Латвии и Эстонии, тогдашние новобранцы которых маршируют там и по сей день). Из текста законопроекта видно, что г-н Шпигель решил косвенным образом «экстраполировать» приговор Трибунала и на этот контингент. Такое понимание вещей, скорее, исключение в Европе, т. к., насколько я могу судить, в основном наказывается (причём подчас довольно серьёзно) за оправдание геноцида, военных и иных преступлений нацистов, т. е. акцент ставится именно над оправданием преступных деяний, а не на конкретных людях («пособниках»). Т.е. в свете европейских законов запрещать нужно не «героизацию пособников», а публичное оправдание конкретных преступных деяний этих «пособников» (которые в ряде случаев не возможно квалифицировать в качестве таковых деяний, потому что люди действовали в определённых обстоятельствах и не по своей воле — иными словами, такие деяния и преступления следует отличать от преступлений собственно нацистских преступников).

Этого различия в тексте законопроекта не существует, тогда как следовало бы его провести. Так, например, Петен в свете логики законопроекта, весьма вероятно, являлся «пособником нацистов», однако было бы нелишним отметить, что в решении по «делу Леидё и Изорни», о котором речь шла выше, Страсбургский суд определил, что заявители, прямо призывающие французского читателя хорошенько вспомнить, что Пенен по сути спас Францию от огромных человеческих потерь, а также позволил сохранить силы Союзников4, ничего не нарушали. Более того, их преследование со стороны Правительства Франции за эту самую статью в «Le Monde» отнюдь не являлось необходимым в демократическом обществе5.

Далее, в проекте Закона наличествуют откровенные противоречия. Так, например, с одной стороны, действие проекта закона «не распространяется на научную, литературную, художественную и иную творческую деятельность, которая не преследует своей целью реабилитацию нацизма, героизацию нацистских преступников и их пособников, отрицание Холокоста». Если не распространяется, то зачем об этом писать? Однако исследовать «результаты научной, литературной и иной творческой деятельности» вменяется в обязанность некой «государственной антинацистской экспертизе». В целях, разумеется, «недопустимости действий по реабилитации нацизма, героизации нацистских преступников и их пособников, отрицанию Холокоста». Вопрос в том, каким образом результаты научной деятельности могут что-либо «героизировать» и, следовательно, быть подвергнутыми тенденциозной оценке?

Более того, результаты научной и творческой деятельности могут быть подвержены дополнительной ревизии со стороны некой «общественной антинацисткой экспертизы», с той же самой благой целью. Органы государственной власти и местного самоуправления, в свою очередь, обязаны санкционировать такую «общественную экспертизу».

Отдельной строкой идут предлагаемые меры профилактики. Прямо указано, что это именно что топорно-пропагандистские, далёкие от объективности методы: «формирование в обществе нетерпимости к нацизму, героизации нацистских преступников и их пособников, отрицанию Холокоста». Реальный результат такой пропаганды может быть прямо противоположным желаемому.

Законопроектом также предлагается учреждение «уполномоченного органа по противодействию реабилитации нацизма». Если есть «Орган» - найдётся и «реабилитация нацизма». Иными словами, имеется огромный риск, что с учреждением данного Органа «выявление реабилитации нацизма» будет поставлено «на поток».

Впрочем, несмотря на все перечисленные недостатки, автор этих строк, тем не менее, склонен считать введение данного закона скорее полезным. И вот почему.

С одной стороны, несмотря на то что законопроект был инициирован г-ном Шпигелем и сотоварищи и, весьма вероятно, отражал их личные интересы (или интересы лоббистских групп, которые они представляют), однако вряд ли только их. Возможно, в форме данного законопроекта мы столкнулись с требованием неких европейских кураторов (назовём их так), поскольку, как мы убедились, в законах различных стран Европы нормы, наказывающие (и подчас весьма серьёзно) за оправдание преступлений нацистов и отрицание Холокоста, в той или иной формулировке присутствуют. Следовательно, воленс-ноленс это очередной, пускай и довольно экзотический для наших реалий, шаг к европейской интеграции.

Во-вторых, надо отдавать себе отчёт, что среди русских реальное (в некоторых случаях следствие, что весьма вероятно, будет «навешивать» обвинения на тех, кто на самом деле подобного не совершал, но такое положение вещей - в большей степени проблема «независимости» судебной власти в РФ и соблюдения норм российского законодательства органами власти, нежели норм законов как таковых) количество людей, действительно оправдывающих зверства нацистов, невелико: ведь нацисты истребляли не только евреев, но и русских. А с принятием данного закона количество таких оправдателей Холокоста и зверств нацистов упадёт практически до нуля, поскольку люди не дураки по собственной воле отправляться в тюрьму или же расплачиваться огромными штрафами.

В-третьих и в-главных. Автор смеет надеяться, что в свете данных новаций общественное сознание всерьёз обратит внимание на ещё одну «тоталитарную идеологию», некогда воцарившуюся на российской земле и безусловно «связанную с тоталитарными террористическими методами власти», особенно на раннем периоде своего становления, также печально прославившуюся чудовищными преступлениями и массовыми убийствами на территории собственной страны. А также на другие задокументированные преступления новейшего периода истории, имевшие место в отношении мирного русского (да и не только русского) населения на территории бывшего СССР. Глядишь, сквозь «соломинку» (прошу прощения за невольный каламбур) Холокоста сограждане присмотрятся повнимательней к бревну в собственном глазу, а также подберут более подобающее место (в том числе в собственных головах) для одиозных исторических личностей, вместо того чтобы ставить им всё новые и новые памятники или содержать в искусственных гробницах посреди главной площади страны. И ежели кому-то кажется, что такой поворот в России в принципе не возможен, тому нелишним будет напомнить, что преступления есть преступления, - а военные преступления и преступления против человечества, как следует из текста соответствующих Конвенций (принятых Генеральной Ассамблеей ООН), не имеют срока давности.