"Почему развитие экономики Абхазии вызовет потерю независимости, и по какой причине Анкваб препятствует открытию железной дороги" Интервью грузинскому журналу "Тбилиселеби", на грузинском языке.
перевод с грузинского доктора исторических наук Бадри Гогиа
- Какие процессы происходят в Абхазии? Похоже, что среди населения там царит недовольство, это недовольство только экономическое, или там есть и политические мотивы?
Авраам Шмулевич - В Абхазии ситуация переходная, подспудно набиравшее силу недовольство вылилось в серию демонстраций. Началось с того, что тарифы на электроэнергию возросло в два раза, и это дало толчок волнениям. Позже появились и политические требования: проведение фундаментальных политических и экономических реформ. На самом деле, вся абхазская оппозицию объединилась, и это случилось в первый раз. Среди не в ходящих в правящую коалицию партий в стороне от протестов сейчас стоит только партия "Эра", которую возглавляет крупный абхазский бизнесмен Беслан Бутба, назначенный спецпредставителем Абхазии в Латинской Америке. Одним словом, все оппозиционные силы выступают одним фронтом и у них есть политические и экономические требования. Ни для кого не секрет, что в Абхазии существует застой, а безработица там составляет 70 процентов. Экономика не развивается, никакие инвестиционные проекты не осуществляются, не создаются рабочие места. В Москве я говорил со многими людьми, которые работают в области инвестиций. Они пытались предлагать абхазкой стороне разнообразные инновационные инвестиционные проекты - и все они говорят, то иметь дело с абхазскими чиновниками невозможно, потому что последним не требуются никакие инновации и даже просто инвестиции, они отвергают или кладут под сукно все поступающие к ним предложения. Одному из представителей российского инвестиционного фонда, с которым я беседовал крупный абхазский чиновник сказал прямым текстом: «нам никакие инновационные проекты не нужны, у нас есть мандарины».
- Как вы объясняете это? Возможно ли такое, что бы нормальные люди не нуждались бы в инвестициях и модернизации?
Авраам Шмулевич - Почему нет? Многим странам не требуется модернизация и внешние инвестиции, например, таким был Советский Союз, такой является современная Россия, откуда деньги убегают. Есть множество стран, которые не желают развития, и это не обязательно авторитарные станы.
- У России есть ресурсы, а какие ресурсы у Абхазии?
Авраам Шмулевич - Для Абхазии ресурсом являются те дармовые деньги, которые она получает от России. Существует так называемая "нефтяное проклятия", то есть в стране есть нефть, она извлекает её - и более ничего не нужно. Большинство стран, имеющих эти богатства – среди них оказались Россия и, например, Нигерия – находятся в экономическом застое. В Абхазии роль нефти играет экономическая помощь России.
- Большая ли сумма денег, которая поставляется из России в Абхазию? Говорят, что больше денег они дают Южной Осетии?
Авраам Шмулевич - РФ финансирует 70% бюджета республики. В Южную Осетию уходит также много денег, суммы уходящие туда меньше, чем в Абхазию, но там существует возможность красть больше. В Абхазии есть организованная местная власть, а в Южной Осетии власть российских чиновников не ограничена, русские военнослужащие и их семьи являются уже, или скоро станут, более многочисленными, чем осетины, и нет никакого контроля над инвестициями. Были разговори о вливании российских 60 млрд. рублей в экономике Абхазии. Это большие деньги, особенно если принять во внимание размер и население Абхазии. Эти деньги в экономике Абхазии действует как "нефтяное проклятие", и местные чиновники не нуждается в каких-либо инвестициях и модернизации. Анкваб построил сильную вертикаль власти, и ни одно решение не принимается без него. На самом деле, эта авторитарная система. Абхазское общество довольно малочисленно, и патриархальные традиции смягчают этот авторитаризм. Сегодня, Абхазия достаточно авторитарная страна, где все зависит от одного человека, но многие не любят это.
- После признания Россией в 2008 году, уровень жизни увеличился или ситуация ухудшилась?
Авраам Шмулевич - В Абхазии, как и в России, не существует никакой открытой социологии и статистики. В России социологические данные более засекречены, чем военная информация. У меня сложилось впечатление, что ситуация становится все хуже. 70 - процентная безработицы говорит о многом. Абхазской экономики не существует, за исключением экспорта цитрусовых и прочих фруктов и курортной сферы, которая дает 40% экспортной выручки, но находится на низком уровне. Еще в Турцию вывозиться реликтовый заповедный лес, который хищнически вырубают, и той же Турции в аренду сдается шельф под рыболовство. Которое тоже ведется хищнически. Всё, более экономики не существует.
- Они ведь имеют возможность торговать с Россией сельскохозяйственной продукцией, не только - мандаринами, но и вином тоже. Абхазские вина, в отличие от грузинских, поставляются на рынки России.
Авраам Шмулевич - В Абхазии не существуют крупные винные компании, Абхазия способны поставлять потребителям дешевого вина, но они не является винами мирового класса. Серьезные деньги на вине не могут быть сделаны.
- Путин встретился с Анквабом : это было сделано в поддержку Анкваба, и что показал этим Путин абхазам ?
Авраам Шмулевич - Эта встреча была жизненно важна для Анкваба, потому что важно для него получить деньги из Москвы. Более того, для него это вопрос жизни и смерти. На дефицит денег указывает и рост тарифа за электроэнергию.
- Это очень интересное решение, потому что Абхазия фактически бесплатно получает электроэнергию из ГЭС на рекеИнгури, которая находится в совместом владении и управлении Абхазией и грузией..
Авраам Шмулевич - Я это не знал, но если бы Анкваб не увеличил тариф на электроэнергию, то откуда бы он достал деньги? То есть, если он не получит деньги из Москвы, то его просто свергнут. В Абхазии очень силен внутренний дух свободы. Кроме того, существуют и другие источники недовольства. Напомню вам о серии убийств, о покушениях на Анкваб.
- Но это вед уже прекратилось?
Авраам Шмулевич - Это прекратилось, но те люди имеют своих сторонников и родственников. В Абхазии до сих пор существует традиция кровной мести. Таким образом, многие люди имеют зло на Анкваба, и это не имеет ничего общего с экономическими проблемами. Если мы добавим к этому сложную экономическую ситуацию. То получится взрывоопасная смесь.
Анкваб сильно привязан к Москве и имеет два пути. Либо оставить все, как сесть. Но тогда он может и не сохранить власть. Либо провести масштабную реформу, чтобы открыть Абхазию для российских инвестиций и косвенными путями и для Западной тоже. Но это тоже опасный путь, потому что Анкваб может, и в таком случае тоже, не сохранить власть. И, во-вторых, это парадоксальная ситуация, но, если Абхазия станет привлекательным местом для инвестиций, это поставит под удар независимость Абхазии, потому что Россия просто проглотит её. Сегодня для России и российского капитала Абхазия особой ценности не представляет, что и обеспечивает её относительную независимость, но если станет возможно делать там деньги, то её проглотит.
- Почему в Абхазии имеется противодействие открытию железнодорожного сообщения из России в Грузию через Абхазию?
Авраам Шмулевич - По той дороге из Грузии и Армении грузинские и армянские фрукты и овощи пойдут в Россию, и эта продукция будет конкурировать абхазским мандаринам.
- Грузинское мандарины и так отправились в Россию, Грузия имеет с Россией общие границы и в других местах, помимо Абхазии, не так ли?
Авраам Шмулевич - Транспортировка идет не по железной дороге, и это увеличивает цены грузинской продукции, к тому же по железной дороге через Абхазию пойдут и фрукты из Армении. Кроме того, открытие железной дороги означает, что в Абхазии придет РЖД. Правда, и сейчас РЖД де - факто владеет железной дорогой Абхазии, но, эта железная дорога представляет собой только груду желез, но если это станет действующая железная дорога, которая будет приносить доход, то абхазам её никто не даст.
Абхазы сейчас говорят прямым текстом, что война пришла в республику по железной дороге. Вы помните, что формальным поводом для начала войны было «обеспечение охраны железной дороги». Железная дорога имеет стратегическое значение, и если она привлечёт деньги, то вернется и её былое стратегическое значение. Кроме того, для России абхазская железная дорога имеет и то стратегическое значение, что она напрямую связывает Россию с Арменией и, что более важно, с Ираном. Для вооруженных сил России, эта дорога, приобретает огромную важность. Если Грузия попадёт в русскую орбиту, то Минобороны России в смертельной хваткой вцепится в железную дорогу Абхазии. То же самое относится и к открытию Военно-Сухумской дороги, дороги через Главный Кавказский хребет, которая соединит Абхазию с Карачаево -Черкесией.
Если во время борьбы за независимость они имели видных делателей и мыслителей, то сегодня там уже нет политического анализа, не проводятся политические исследования, не ищутся новые пути. Абхазия полагается только на сохранение статус-кво. Сегодня Абхазия загнана в угол, как медведь, и в меньшей степени связана с внешним миром. Как только она откроется для внешнего мира, то на независимость Абхазии нависнет опасность на сей раз со стороны России. Бизнес просто купит Абхазию. Во-вторых, сегодня в Абхазии стоит русская армия, а все мы помним, что случилось в странах Балтии, семьи военнослужащих были размещены там, и это нарушит и без того хрупкое демографическое равновесие в Абхазии. Таким образом, абхазы находятся между двумя огнями. С одной стороны, они нуждаются в какой-то экономическом прорыве, и, с другой стороны, экономическое развития опасно для их независимости. Чтобы избежать этих опасностей, требуется динамический процесс, креатив и импульс, который был там до войны. Но сегодня они не имеют четкого видения того, что они хотят. Анкваб удивительную вещь сказал недавно: Абхазия не нуждается в разработке стратегического плана развития, у нас есть бюджет, и это достаточно.
На Анкваба осуществляется давления со стороны абхазского общества. Лидер оппозиции Хаджимба сказал недавно, что они против силового противостояния, но, возможно, «мы не сможем остановить людей, если власть не пойдет на проведение реформ». Вопрос заключается в следующем: насколько присутствует в противостоянии Анкваба и оппозиции «рука Москвы»? Москва, с тех пор как сгорела на предыдущих выборах, пытается явно не вмешиваться в дела Абхазии. Но негласное давление на Анкваба оказывается, Москва, как видно, не довольна.
- Что ожидали и чего не сделал Анкваб?
Авраам Шмулевич - Он сделал некоторые вещи, которые противоречат интересам России: приостановил открытие железной дороги, открытие Сухумско-военной дороги, он против инвестиций российского капитала. Анкваб не является марионеткой. Когда в Южной Осетия были проведены выборы, местные удивлялись, почему Москва поддерживала непопулярных кандидатов которые не нравились юго- осетинскому обществу. Проханов тогда в одной статье написал : Москва хочет привести к власти Южной Осетии слабого политика, который, если нужно будет «сдать» Южную Осетию, не станет сопротивляться. Я думаю, что у Москвы есть аналогичные планы и в Абхазии.
- Об Анквабе говорят, что он железный.
Авраам Шмулевич - Известно, что он не поддаётся давлению. Председатель Союза грузин России Михаил Хубутия заявил недавно, что Москва «имеет пакет предложений по Абхазии и Южной Осетии». Об этом будут говорить, когда вопрос Саакашвили будет решен. После этого начнутся драматические шаги в сторону Грузии. Среди них, эти шаги включают в себя восстановление территориальной целостности, вовлечение Грузии и Абхазии в Евразийский союз, и для этого Москве понадобится человек более управляемый, чем Анкваб. В его пользу работает то что, Москву ожидает Олимпиада. Поэтому политика Кремля является осторожной: он не хочет сильного давления на Абхазию, чтобы не возникла дестабилизация. Если у абхазов вновь появится тот «драйв», который проявился у них в 90 - х годах, то оказывать давление на них будет трудно.
- Мы (грузины) дали в 90 -х годах абхазам возможность того, чтобы у них возник этот "драйв", и если ми и на сей раз не будем действовать безрассудно, то оснований для "драйва" не будет.
Авраам Шмулевич - Пока особого успеха грузинской политики не видно, посмотрим, что будет.
