Я стараюсь следить за ситуацией, разворачивающейся вокруг репатриации в Россию сирийских черкесов и должен сказать, что в последние несколько месяцев у меня складывается стойкое ощущение дежа-вю – все это именно в таких формах и в таких видах мы уже наблюдали в другом вопросе – в признании «страшного геноцида», который Россия, якобы, учинила черкесам во время Кавказской войны XIX-го века.
Тогда, 10-15 лет назад, вопрос геноцида подняла прикормленная Кремлем этническая элита, которая, по негласно существующей формуле взаимоотношений Кремля с Кавказом в обмен на публичное выражение внешней лояльности получила не только федеральные дотации, но и свободу действий внутри своих территорий. Пользуясь этой свободой, наиболее радикальная националистически настроенная часть адыгской интеллектуальной элиты начала раскручивать маятник «геноцида», заряжая свой народ негативом по отношению к России и приучая к тому, что теперь и навечно Россия должна лишь платить и каяться.
Сторонники теории геноцида придерживались строго определенной тактики:
Федеральная власть очень долго – как минимум десять лет – просто молчала, не обращая внимания на разворачивающуюся истерию или в лучшем случае давала противоречивые и, простите, глупые комментарии. Профессиональные сообщества – политологов, кавказоведов, историков – делали то же самое – упорно не замечали зарождающейся проблемы, что по факту укрепляло позиции сторонников геноцида, которые нигде не встречали отпора и объясняли своим соплеменникам, что федеральная власть и ученые не отвечают потому, что не могут – все настолько очевидно, что иначе-де они будут вынуждены признать правоту теории геноцида.
И только когда маховик теории геноцида набрал страшные, иррациональные обороты, когда этот вопрос стал реально и очевидно угрожать государственным интересам страны, когда он перекинулся на отрицание Олимпиады в Сочи, на перманентное кляузничество и на постоянные жалобы на Россию в разные международные организации с требованием признания якобы существовавшего геноцида, на поддержку этого вопроса явными недругами России, желающими нашей стране зла, типа режима Михаила Саакашвили – только тогда федеральная власть и профессиональные сообщества проснулись – Дмитрий Козак заявил, что этот вопрос высосан из пальца, а многочисленные эксперты стали активно писать об абсурдности и опасности этой теории.
Кстати, этнополитическая ангажированность вопроса определила тот факт, что по данной теме российское экспертное сообщество разделилось практически по национальному признаку - этноученые – черкесы - против всех остальных ученых России (за редчайшими, поистине единичными исключениями).
В результате, уже в прошлом и в этом году стало совершенно очевидно, что в России геноцид адыгов не будет признан никогда, хотя бы потому, что его никогда не существовало, а все утверждения в обратном это бред и попытка добиться собственных, узкоэтнических политических целей, которые идут вразрез с интересами нашей страны и нашего многонационального народа.
Необходимо отметить, что описанная выше формула, с которой черкесские этнические активисты подходили к вопросу признания геноцида, изначально ущербна. Предпосылки к будущему поражению в ней структурно заложены с самого начала. Выстраивание своей платформы исключительно на выгодных и на сфальсифицированных фактах и ориентация исключительно на федеральное чиновничество определяет то, что достижение победы в этом вопросе должно быть очень быстрым – в горизонте год-два, пока еще никто не опомнился и не понял что происходит. Если этого не случается, то такая формула обречена на поражение, ибо общество начинает просыпаться, задавать неудобные вопросы, ответов на которые эта ущербная платформа дать не может и в результате, окончательно разрушает ее.
В настоящее время вопрос репатриации сирийских черкесов раскручивается по той же самой формуле, той же самой элитой и, более того, во многом теми же самыми людьми. Думаю, будет логично предположить, что вопрос репатриации через некоторое, не такое большое, время постигнет участь признания геноцида. По крайней мере, ничто сейчас не говорит об обратном.
Вместе с тем, каким бы исходом не завершился этот вопрос, Россия в нем все равно в той или иной степени проиграет, как она проиграла вопросе признания псевдо-геноцида, получив на Кавказе значительном образом расколотое общество. Дело в том, что за то время пока радикальные этнические активисты безответно раскачивали маятник геноцида, они смогли в этом вопросе перетянуть на свою сторону немалую часть адыгского народа и уж точно всю черкесскую молодежь. Теперь черкесская молодежь искренне верит, что геноцид действительно имел место, а негодяйка-Россия отказывается его признать. Как это укрепляет государственные позиции на Кавказе судите сами.
Кстати, несмотря ни на что, раскручивание темы псевдо-геноцида продолжается и сейчас. Так, например, в середине августа по Адыгейскому региональному ТВ был показана передача «Изгнанные за свободу», в которой шла речь о «черкесском холокосте». Таковы уродливые реалии нашей вертикали власти – по российскому каналу демонстрируется снятый на российские деньги российским региональным телевидением антироссийский фильм, вносящий раскол в российское общество. Поздравляю!
Насколько я понимаю, сейчас вопрос массового переселения на Кавказ потомков черкесов, живущих в Сирии практически подошел к черте, когда первые попытки решить его кулуарно и наскоком провалились и в дело вступила вторая часть формулы, сводящая на нет все узко этнически направленные усилия адыгских активистов. Давление на власть с целью моментальной раздачи сирийским черкесам российского гражданства и вывоза их всех на Кавказ с предоставлением льгот и финансирования провалилось (но отнюдь не прекратилось!), общество уже начинает просыпаться и спрашивать «Что происходит?», а экспертное сообщество начинает рассматривать вопрос и уже видит, что он далек от той лубочной картинки, которую нам рисует националистически настроенная часть адыгской элиты.
Я уверен, что тема получит свое развитие и в рамках этого хочу дать свое видение ситуации, слегка приоткрыв завесу некоторых мифов о переселении, елейно разливаемых повсюду радикальными адыгскими националистами.
Прежде, чем мы пойдем дальше, я хочу подчеркнуть, что здесь и далее мы будем говорить о черкесах и о черкесских националистах. Между ними есть огромная разница! Адыгский народ – это одно, он живет реальной жизнью, своими интересами, в числе которых теория страшного геноцида и тотальное переселение потомков адыгов на Кавказ занимают далеко не первое, если не ХХХ-дцатое место. Националистически настроенная часть адыгского народа – это совершенно другое. Она довольно узка, радикально настроена, «заточена» на достижение собственных завуалированных политических целей и любит выступать от имени народа, хотя он ее на то совершенно не уполномачивал. Понимание этого факта очень важно. Надо видеть разницу.
Итак, давайте посмотрим как и в каком свете «профессиональные адыги» представляют российскому чиновничеству и российскому обывателю зарубежную адыгскую диаспору, стремясь убедить их в необходимости перевезти на Кавказ по разным оценкам от 120 тыс. потомков черкесов из Сирии до, как максимум, пары миллионов представителей диаспоры во всех странах.
Миф №1: «Зарубежная диаспора - это черкесы, они сохранили адыгские культуру, обычаи и язык, они такие же черкесы, как и мы и у нас общая Родина. Мы – граждане России, а они по закону - наши соотечественники. Если это так, значит несправедливо то, что у них нет российского гражданства и, наоборот, будет совершенно логично если они переедут на свою историческую Родину – Северный Кавказ».
Реальность: Такой диаспоры не существует.
За 5-6 поколений, проведенных в Турции и в странах Ближнего Востока потомки черкесов в огромнейшей степени ассимилировались. Все то время, когда Россия, которую сейчас вынуждают признать себя убийцей и геноцидоносцем, организовывая национальные республики-полугосударства, всячески развивала этническую идентичность адыгов, предоставляя им письменность, театры, газеты, книги и радио на родном языке, в Турции и в других странах расселения, их этничность усиленно и активно стирали, вплоть до запрета называться адыгами и говорить на своем языке.
150 лет такого стирания национальной идентичности привели к тому, что теперь это уже не черкесы, а арабы и турки, с той совершенно не комплиментарной для нас ментальностью, с более радикальным, чем наш, исламом и с совершенно специфическим (если не сказать более) восприятием России. К настоящему моменту потомки адыгов практически потеряли свою культуру, обычаи и язык. Не секрет, что первое, что делают местные власти для переселяющихся по ФМСовской квоте зарубежных адыгов – это организовывают им курсы не только русского (это понятно), но и черкесского языка. Кстати, одной из наиболее ассимилированных черкесских диаспор является именно сирийская.
Да, многие из потомков адыгов осознают свои корни и знают, что кто-то или даже многие из их предков были родом из черкесских земель, есть немало тех, кто ощущает определенную духовную близость с Северным Кавказом, единицы из них периодически готовы даже выразить эту близость в каких-то демонстрациях поддержки российских черкесов, но на этом их сходство с черкесами заканчивается. И если российские черкесские националисты убеждают народ, что где-то там за морем живут миллионы таких же как они адыгов, что стоит только сильнее ударить кулаком по столу и громче потребовать от России вернуть их на Кавказ - к ним приедут тысячи и тысячи тех же самых людей, кто 150 лет назад покинули Кавказ, то это, простите, пустая сказка для мало понимающих в вопросе людей. Приедут арабы и турки.
Хотим мы расселить на Кавказе от 120 тыс до 2 млн арабов и турок? Я не знаю. Давайте решать, но обдумывая решение, мы должны четко представлять, что это будут не черкесы, а люди с совершенно иной – ближневосточной ментальностью.
Далее. Как мы будем определять кого переселять? Как определить принадлежность человека к черкесской нации? По языку в 99% случаев не получится, по внешнему виду тоже. По метрикам на 6 поколений вглубь? Где их взять и кто поручится за их достоверность? По клятвенным заверениям «Я - черкес»?
В современном, быстро глобализирующемся мире абсолютная расовая чистота невозможна и даже если представить, что по мановению волшебной палочки мы получили точные метрики того или иного кандидата на переселение, то как мы будем определять принадлежность к черкесам? ½ черкесской крови – это черкес? А одна восьмая? Одна шестнадцатая? Двадцать четвертая? Где будем проводить грань и на основании чего? Теории доктора Менгеле?
Как быть с теми, кто записан турком, в то время когда он сам утверждает, что он черкес? Причем, я совершенно не исключаю, что эти утверждения могут быть верны – немало «инородцев» в Османской Империи и в образовавшейся позднее Турции ультимативным образом записывали в титульную нацию, многие люди меняли национальность сами – так было удобнее жить… Как быть с ними?
Помню, как несколько лет назад, когда в Абхазии начали раздавать российские паспорта, в то время как до этого там уже существовала программа переселения из Турции потомков абхазов, я разговаривал с некоторыми представителями наших силовиков. Они были в шоке от того, что теперь любой турок, назвавшись абхазом, может получить абхазской паспорт, а потом, практически автоматом, российский. Теперь нам предлагают убрать и эту ступеньку: давайте сразу выдавать российский!
Абхазия, кстати, является показательным примером того к чему приводит постановка задачи решения этнического вопроса доминирующей нации в многонациональном государстве. Решая его, невозможно уйти от «теорий расовой чистоты», известной нам по фашистской Германии 30-х – 40-х годов. Эти вопросы совершенно реальны и имеют абсолютно практическое значение. Смотрите, глава 49 Конституции Абхазии гласит, что президентом этой страны может быть только абхаз по национальности. Покойный президент республики – Сергей Багапш – был женат на мегрелке, у них есть двое детей. Кто теперь эти дети – абхазы или мегрелы? Они имеют право быть президентом страны?
В кулуарных беседах на подобные вопросы черкесские националисты отвечают просто: «Перевозить всех, кто говорит, что у него есть черкесская кровь, а справки мы нарисуем какие угодно». Не сомневаюсь! Но ведь жить-то потом надо будет с этими людьми, а не со справками и с таким подходом уже сейчас нужно совершенно четко понимать, что это будут все-таки не черкесы, а турки и арабы. Хотим мы перевезти 2 млн арабов на Кавказ – хорошо, не хотим – давайте так и говорить.
Далее. Миф №2. «Адыги диаспоры легко и гармонично вольются в кавказское общество».
Реальность: утверждения о легкости интеграции в любое общество больших масс арабов и турок в корне неверны.
Если таких людей будет немного, процесс их интеграции действительно будет происходить в нормальном, беспроблемном русле. Если же мы говорим о перемещении огромного количества людей, имеющих совершенно иную, некомплиментарную всем и в том числе российским черкесам идентичность, то еще совсем неизвестно кто и в какую сторону будет интегрироваться – приехавшие арабы или местные черкесы, а с ними и все остальные жители сегодняшнего Северного Кавказа.
Посудите сами: только в Сирии по разным оценкам проживают от 90 до 120 тысяч потомков черкесов. Если представить, что требования российских общественников-адыгов сбылись и все они переехали в черкесские республики Северного Кавказа, то только сирийских черкесов будет в 2,5-3 раза больше чем, всех черкесов Карачаево-Черкессии (50 тыс. человек) и примерно столько же, сколько адыгов в Адыгее (100 тыс. человек). Стоит ли говорить о голубой мечте адыгских националистов – переселить всю диаспору, составляющую от 2 млн до, по наиболее смелым оценкам, 5-6 млн потомков адыгов? Численность всех российских черкесов составляет чуть более 500 тысяч – они просто растворятся в пришельцах из Турции и из арабских стран! Это будет процесс обратной интеграции – не в российскую и не в черкесскую идентичность, а в турецкую и в арабскую. Хотим мы получить отуречивание и арабизацию Кавказа? Решайте сами.
Черкесские этноактивисты на всех углах трубят о необходимости переселения сирийских адыгов на Кавказ. Интересно, какое мнение об этом имеют сами российские черкесы и представители других народов, живущих на Кавказе? Кто-то интересовался у них как они относятся к этой идее или мы должны доверять лишь мнению микроскопических общественных организаций черкесских националистов, имеющих милую привычку говорить от лица «всего многомиллионного адыгского народа»?
Уже сейчас очевидно настороженное отношение, по крайней мере, большой части адыгского населения к массовому завозу турок и арабов. Эта настороженность идет как минимум в двух руслах:
а) В русле опасения за то, что в экономически отсталых, высоко дотационных адыгских республиках с большим уровнем безработицы, приток значительного количества новых жителей ляжет тяжким бременем на бюджет и что переселенцы будут неминуемо занимать места на предприятиях, в больницах, в институтах и детских садах, в то время когда этих мест не хватает и нынешним жителям региона.
Уже сейчас, при минимально текущем, квотированном переселении, разговаривая с жителями черкесских республик, в том числе с простыми адыгами, ощущаешь некую ревность по отношению к тому, что переселенцам дают землю, кредиты и т.д. в то время когда рядовые коренные жители, включая адыгов, всего этого получить не могут. «Чем мы хуже турок?» – спрашивают они. Кстати, тема «лучше турок или хуже турок» напрашивается сама собой при виде годами бедствующих русских беженцев из Чечни, не получивших от государства практически ничего и действительно низведенных до положения «хуже турок».
б) Второй линией несовпадения является проблема различия исторического выбора двух частей народа и неуверенность в твердости решения современных переселенцев. Это несовпадение уходит корнями в принятое 150 лет назад предками адыгов диаспоры решение переселиться в Турцию. Всё последующее время диаспора обвиняла оставшихся в России черкесов в том, что они продались России, а российские черкесы говорили, что предки ушедших на чужбину адыгов предали Родину.
В результате, сейчас рядовые российские адыги действительно воспринимают переселяющихся адыгов диаспоры с неким налетом отчужденности и недоверия. Бытует следующая точка зрения: «150 лет назад в Черкессии стало тяжело и эти люди ушли. Сейчас стало трудно в Сирии и они опять ушли. Завтра станет тяжело на Кавказе и они снова куда-то уйдут. Зачем тогда они здесь нужны?»
Расхаживая по начальственным кабинетам и вдувая в уши ни сном, ни духом не знающим проблемы Кавказа российским чиновникам свою очищенную от любых сложных вопросов версию правды, черкесские националисты тщательно скрывают наличие подобных противоречий. Но они есть и они естественны!
Некоторое время назад я делал радиопрограмму на тему репатриации черкесов. Перед эфиром я анонсировал тему у себя в блоге и попросил людей высказываться. Один мой хороший знакомый из Кабардино-Балкарии – Владимир Каргин – прислал два вопроса, совершенно точно характеризующие ту опасность, которая имеет место и от которой осознанно и полностью отворачиваются черкесские националисты. Цитирую эти вопросы:
Вопросы верны. На мой взгляд, именно так и получится, примеры чего в адыгском мире есть даже уже и в истории последних лет, о чем я скажу ниже. Главное же в том, что строго и исключительно национальный подход не позволяет качественно и эффективно решать вопросы, имеющие межнациональный и государственнический характер. Здесь всегда будут проблемы, которые нельзя разрешить, руководствуясь только принципом «сделай добро не всему народу, а только одной национальности», а значит, идя на подобное, мы осознанно закладываем бомбу под основание общего дома. Хотим мы этого? Давайте спросим всех жителей Северного Кавказа, а не только настроенную радикально-националистически узкую часть адыгской интеллигенции.
Далее. Миф №3: «Черкесы диаспоры страстно желают переселиться на историческую Родину, они сделали добровольный и осознанный выбор в пользу переезда на постоянное место жительства в Россию. Это состоявшиеся люди, профессионалы, желающие работать на земле предков и инвестировать в нее».
Реальность: Черкесов диаспоры можно затащить в Россию лишь огромным калачом или если их жизнь находится под угрозой. Но даже и в этом случае потомки адыгов демонстрируют настолько сильное нежелание ехать на Родину предков, что нужны поистине невероятные усилия для того, чтобы их уговорить.
Я помню время начала 1990-х годов, когда открылись границы и в рядах адыгской интеллигенции наблюдалась легкая эйфория. Все были твердо уверены, что сейчас начнется небывалый наплыв соплеменников из диаспоры, которые по зову крови приедут на Северный Кавказ на ПМЖ, для открытия бизнеса, для вложения инвестиций, в турпоездки, да и просто поклониться могилам предков, наконец. Это же их историческая Родина! Все томно млели от радужных фантазий и в предвкушении больших барышей наперегонки пришивали к штанам карманы до земли…
Не сложилось! Увы. Я нередко бываю в черкесских республиках - уровень их посещения адыгами из диаспоры близок к нулю, туристов из диаспоры там почти не бывает, инвестиции со стороны диаспоры тоже отсутствуют. Нет у адыгского зарубежья интереса к России, не собираются они переезжать в нее, работать в ней, инвестировать в нее и т.д.
На самом деле, такой подход естественен и понятен. Я неоднократно писал, что, несмотря на всё апеллирование адыгских националистов к святым чувствам, история показывает, что никаких массовых переселений людей, основанных на высоких романтических чувствах, типа возвращения на землю предков, не бывает. Даже если они и выдаются таковыми, в их основе лежат совсем другие факторы.
Все прозаично. Россия – не Германия и не Франция. В эти страны турки и арабы, имеющие черкесское происхождение едут жить с радостью, несмотря на то, что никакой исторической Родины у них там нет. Но там нет и отсталой, дотируемой экономики, безысходно низкого уровня жизни, высокой безработицы, непростых взаимоотношений с соседними народами, сильнейшей клановости и всех прочих «радостей», коими изобилует современная Россия и, тем более, Кавказ.
Поэтому диаспора и не стремится переселяться на Кавказ, несмотря на постоянные попытки российских этнических общественников затащить их туда и пряником, и калачом, и тушкой, и чучелом. Не едут! В настоящих условиях черкесы диаспоры могут осознанно и добровольно поехать жить в Россию только если они принадлежат к двум категориям: а) неудачники, которые не смогли реализовать себя на Родине и которые хотят по национальному признаку получить то, чего не смогли добиться дома на общих основаниях - обучение в университете, кредиты, землю, жилье и т.д., и б) те, кому становится настолько опасно жить в своей стране, что они готовы бросить все и, закрыв глаза, убежать куда угодно, даже на Кавказ.
Подходят ли подобные причины под указанный в Законе один из обязательных принципов признания человека соотечественником – «свободный выбор в пользу духовной, культурной и правовой связи с Российской Федерацией» - это большой вопрос. Насколько свободен и осознан выбор тех людей, которые бегут от войны, причем не просто бегут, но которых еще нужно уговорить переехать на Кавказ, заманить их, пообещав им тучу благ, чем, в общем-то, и занимаются черкесские националисты? Я лично не уверен.
Практика показывает, что в значительном количестве подобных случаев люди не избирают новую Родину и не едут туда обосновываться, как это подают адыгские активисты, а просто убегают от войны и, немного передохнув, уезжают в более «сладкие» места. Именно так случилось с 220 потомками черкесов, которых в 1998 году переселили из пылающего Косово за счет федерального бюджета и личных пожертвований на тот момент будущего президента Адыгеи Хазрета Совмена. Тогда под Майкопом им построили отдельный аул – Мафэхабль (аул счастья – адыг.), дали по три гектара земли на семью, предоставили бесплатно дома, поставили мечеть, после чего, половина из переселенцев, немного подождав, уехала из аула счастья искать свое личное счастье дальше – в другие страны. Отметьте, в то время шло массовое бегство русских из дудаевской Чечни и вот уж им-то подобных подарков никто не делал.
Далее. Миф №4: «Черкесы диаспоры испытывают теплые чувства по отношению к России. Они законопослушны, у них есть врожденная лояльность к существующим режимам стран, в которых они живут и они перенесут тот же подход на Россию».
Реальность: Здесь нельзя абсолютизировать, но, как минимум, очень и очень немалая часть черкесской диаспоры относится к России неприязненно, с чувством исторической обиды и, более того, тайно или открыто желает реванша.
Начнем с того, что традиционная лояльность черкесов диаспоры ко всем правительствам и странам их проживания – это еще одна лубочная сказка, которую националисты могут рассказывать только когда им никто не оппонирует и не разбирает по строчкам всю ту муть, которую они изливают на свой народ. Вспомним хотя бы заговор этнического черкеса Омара Мохейши против полковника Каддафи в Ливии в 1975 году. Мохейши был убит, но дело его, как говорится, живет и с самого начала недавней арабской революции в Ливии местные черкесы настолько организованно выступили против правительственных войск, что Муаммар Каддафи даже был вынужден обратиться к черкесам Иордании с просьбой убедить своих ливийских соплеменников одуматься и не идти против власти. Иорданские черкесы, кстати, Каддафи тогда не поддержали.
Так что в том, что в октябре 2011 полковника зверски растерзали и потом выставили на всеобщее обозрение в холодильнике торгового центра есть немалая «заслуга» и ливийских черкесов. Но этноактивисты российских черкесов, проталкивающие идею репатриации, об этом не говорят – это же не лояльность - правильно? - а совсем наоборот: бунтарство и глум! Как скажите обратиться к российскому лидеру - Путину с призывом разрешить прием черкесов диаспоры, если чуть ранее другого лидера страны проживания диаспоры с помощью этой самой диаспоры зверски растерзали? Что, извините, он тогда будет думать, допустим, о собственных перспективах?
Поэтому националисты опять идут в русле своей традиционной формулы – ни о чем «таком» они не говорят, всюду употребляют благозвучное и политически корректное слово «лояльность» и в коротком периоде у них выходит красивая сказка, которая уже в периоде среднем по причине своей полной неадекватности ставит крест на всех их проектах и притязаниях.
Но оставим Ливию, она нам не так интересна и вернемся к России. Если черкесские националисты вовсю «заливают» о добром отношении черкесов диаспоры к России, на самом деле, исходя из моей практики, среднестатистический представитель диаспоры имеет к России в значительной степени неприязненные чувства и даже в каком-то смысле может желать исторического реванша.
Это и понятно! Предки этих людей испытали серьезную национальную трагедию - в результате Кавказской войны, где их противником была Россия, они потеряли Родину, ушли на чужбину, пережили большие тяготы и лишения, воевали против России и ее союзников в ходе всех последующих российско-турецких войн и в 1МВ. Самым естественным образом, они были воспитаны в атмосфере неприязни к нашей стране и с чувством ожидания реванша.
Обвинять их в этом, конечно же, нельзя - это совершенно нормальные ощущения людей с определенной исторической памятью. Но и скрывать такие чувства, как это делают российские черкесские националисты, нельзя тоже – уж если мы принимаем какое-то решение, то давайте делать это на основе верных исходных данных, а не той прилизанной и фальсифицированной информации, которую заинтересованные люди кулуарно напоют на ушко мало что понимающим чиновникам!
Опять же, я совершенно не против – хотим мы иметь на Кавказе сотни тысяч неприязненно относящихся к нашей стране арабов и турок, желающих реванша? Прекрасно! Давайте организуем общероссийский референдум, проголосуем и вперед!
Миф №5. «Черкесы – разделенный народ. Репатриация диаспоры на историческую Родину – это стандартная международная практика, которой следуют развитые демократические страны, такие, например, как Германия или Израиль. Если Россия хочет стоять в одном ряду с ними – она должна перевезти на Кавказ черкесскую диаспору».
Реальность: Совершенно неоднозначное утверждение. Никакой «стандартной» практики в этом вопросе не существует и, наоборот, есть много примеров иного поведения различных государств, включая тех же Германию и Израиль.
Данное утверждение – классический пример того как действует черкесская националистическая формула – подыскивается удобный пример, выдергивается из политического и любого иного контекста, объявляется всеобъемлющим и верным при всех условиях, а уйма других, прямо противоположных примеров полностью игнорируется. После этого начинается вещание во все стороны: «Вот как поступают в таких ситуациях».
Вопросы иммиграции, к которым, так или иначе, относится репатриация, крайне сложны. В них существует собственная логика, которая должна основываться не на узко этнической платформе, тем более в ее понимании радикально настроенной частью какого-либо этноса, а на интересах государства и в особенности государства многонационального.
В разные периоды жизнедеятельности государства существуют различные задачи и акценты. Эти задачи всегда первичны. Иммиграционная политика подстраивается под них и уже в зависимости от этого могут приниматься решения по переселению значительных масс не-граждан, принадлежащих к одной или к разным национальностям или по отказу от этого. При принятии такого решения необходимо принимать в расчет десятки факторов и, извините меня, чья-то неудовлетворенная этническая память или желание исторического реванша в списке этих факторов не находится.
Не вдаваясь в перечисление факторов, упомяну лишь два из них – а) необходимость обеспечить межнациональный мир и согласие в местах поселения новоприбывших граждан и б) экономическая целесообразность расселения иммигрантов в какой-либо определенной местности.
Первый пункт, в моем понимании, довольно однозначен и довольно тревожен. Массовое переселение на Кавказ десятков и сотен тысяч арабов и турок, имеющих черкесские корни, совершенно, подчеркиваю, совершенно однозначно приведет к социальному и межнациональному взрыву.
Нейтрально-негативное отношение представителей других наций, проживающих сейчас в черкесских республиках, определяется во многом тем, что их не беспокоит имеющийся сейчас слабый и дозируемый поток иммигрантов и они не верят в возможность массовой иммиграции черкесов на Кавказ. Как только этот процесс станет реальностью – мы столкнемся с массовым и активным противодействием этому процессу. Причем, я глубоко уверен, что в рядах протестующих будет немало самих российских черкесов.
Примеров, когда страны отказываются от переселения коренных им народов, или когда таковое переселение ведет к негативным последствиям очень немало. Например, та же Германия отказывается переселять потомков славян-лужичан, Израиль не переселяет палестинцев, о негативном опыте переселения китайских казахов на их историческую Родину мы уже говорили. Почему мы должны абсолютизировать одни примеры и забывать другие? Насколько это справедливо?
Второй пункт тоже совершенно естественен. У любого государства существуют экономические интересы, которым подчинена иммиграционная политика. В соответствии с ними оно регулирует места заселения иммигрантов. Дело обстоит таким образом, наверное, во всех странах, включая те, кого однозначно называют демократическими – Канаду и Финляндию.
Адыгские активисты-общественники видят только один вариант географического расселения потомков адыгов – Северный Кавказ. Сказать, что это наихудший вариант для массового переселения – значит не сказать ничего. Новоприбывшим людям будет негде работать, негде жить, негде учиться и еще миллион всяких «негде». Это значит, что государство должно будет содержать их, еще больше дотировать эти регионы, подавлять недовольство коренных жителей и т.д. И все это за счет иных регионов и иных граждан.
Не слишком ли большая плата за удовлетворение этнических амбиций какой-то части населения?
Подобных примеров – огромное количество и все это количество нисколько не интересует сторонников теории массового переселения. Их подход прост – «Россия обязана переселить и все». Я глубоко уверен, что на таких условиях, никакого разговора быть не должно.
Кстати, хочу рекомендовать вам несколько статей интересного российского кавказоведа Владислава Гулевича на тему переселения сирийский черкесов и по черкесскому вопросу вообще. «Лужицкие сербы, казахи, немцы и черкесы: исторические параллели», «Ближневосточные черкесы: от репатриации – к социальному взрыву?» и «Американо-мексиканские отношения и «черкесский вопрос» в исторической ретроспективе». Эти статьи вышли на сайте Российского Научного Общества Кавказоведов (http://www.kavkazoved.info) и на мой взгляд совершенно незаслуженно остались незамеченными заинтересованной аудиторией.
Статьи Вл. Гулевича служат еще одним свидетельством того, что экспертное сообщество начинает «просыпаться» и картинка, которая складывается у него по теме репатриации сирийских черкесов, совершенно не соответствует подаче темы адыгскими активистами – не узнают российские ученые «брата Колю»!
Миф №6. «Репатриация черкесской диаспоры выгодна России».
Реальность: Не буду ничего говорить, судите сами.
В течении нескольких последних лет на Россию осуществляется непрекращающееся давление по черкесской проблематике. Идут постоянные нападки – обвинения в разнообразных исторических грехах, требования признать геноцид, выплатить компенсации, отказаться от Олимпиады в Сочи, в разнообразные международные организации подаются жалобы и кляузы, на ее голову призываются всяческие беды и т.д.
Именно черкесская диаспора во всем вышеперечисленном вела себя наиболее агрессивно по отношению к России.
Справедливости ради, стоит сказать, что это, наверное, были не сирийские черкесы и не вся черкесская диаспора, но, тем не менее – диаспора и уж совсем точно - ее лидеры.
Мне все больше начинает казаться, что, возможно, это была старая добрая игра в «злого и доброго следователя», когда обе стороны – российские черкесские активисты и лидеры диаспоры, как говорят в преферансе, играли на одну руку. Будучи внутри страны, «профессиональные адыги» не имели возможности высказать то, что они действительно думают и потребовать того, что они действительно хотят, поэтому они науськивали и выпускали вперед лидеров диаспоры и уж те «отрывались по полной». Вспомните скандальное заявление одного из лидеров черкесской диаспоры США Ияда Ягара, когда тот открыто сообщил, что главная задача черкесской диаспоры – переселение на Кавказ с целью откола от России исторических черкесских земель и создания на них независимого черкесского государства, вспомните сверх бурную деятельность еще одного члена американской диаспоры – Тамары Барсик, которая курсирует по разным странам, призывая наказать Россию и отобрать у нее Олимпиаду в Сочи, вспомните многое другое, перечислять чего у меня нет желания.
Подобные действия и заявления традиционно вызывали бурный восторг в среде националистически ориентированной черкесской молодежи – той самой, которая поддерживает лидеров российских черкесских этнических организаций, которые ходят по разнообразным чиновничьим кабинетам и от лица вс
