Терское казачество в пореформенный период

Продолжение. Начало см. часть 1.

Развитие гражданских начал не могло не сказаться на боевых качествах казаков. Уже в ходе реформ Александра II наиболее дальновидные государственные деятели предупреждали о возможном исчезновении казачества как военной силы. Так, начальник Главного Управления казачьих войск генерал-лейтенант Карлгоф отмечал, что с введением новых реформ казачество постепенно усвоит гражданские начала и станет отличаться от остального населения только способом отбывания воинской повинности – что-то вроде милицейской службы. Необходимо опасаться растворения казачества в гражданском быту. Если правительство заинтересованно в казачестве как военной силе, то ему «…должно будет употребить некоторые усилия для сохранения от всепоглощающего влияния гражданственности». Примерно в таком же духе высказывался М. Т. Лорис-Меликов, указывая, что «период открытой борьбы, создавшей славу казачества и давший пищу одному из главнейших элементов, из которых сложились казачьи войска, духу молодечества, отваги и предприимчивости – миновал, явились иные требования, поставляющие преграды развитию присущих казачеству военных стремлений». Необходимость «усилий» по сохранению военной силы казачества возникла довольно скоро.

Трагическая гибель Александра II от рук народовольцев 1 марта 1881 года не остановила процесс реформирования российской жизни. Консерватизм, свойственный политике Александра III, не был проявлением отказа от начинаний отца и возврата к правовым нормам дореформенного периода, но явился здоровой реакцией государственного организма на реакционные проявления деструктивных элементов российского общества[1].

Александр III, как и его предшественник, рано приобщился к государственным делам, проявил себя как незаурядный военный. Он вошел в историю как царь – «Миротворец», так как был убежденным противником разрешения международных проблем военными средствами. Его политические взгляды были глубоко консервативными. Они заключались в приверженности принципам неограниченного самодержавия, религиозности и русофильства. Это побуждало его к мерам, направленным на укрепление существующего строя, насаждение православия и русификацию окраин России. Его ближайшее окружение составляли наиболее реакционно-настроенные политические и общественные деятели, среди которых особы выделялись обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев, министр внутренних дел граф Д. А. Толстой и публицист М. Н. Катков.

Потрясенный убийством отца и под давлением своего окружения, Александр III отверг предложенный М. Т. Лорис-Меликовым проект конституции. В апреле 1881 года был обнародован манифест «О незыблемости самодержавия». В августе того же года последовало «Положение о мерах к сохранению государственной безопасности и общественного спокойствия».

Таким образом, создание строго централизованной системы государственного управления в соответствии с незыблемыми принципами самодержавности, и повсеместная поддержка мощного консолидирующего общество института в лице Русской православной церкви, явились приоритетными государственными задачами, за решение которых взялся Александр III.

Вскоре после восшествия на престол императором были введены некоторые ограничения в земском и городском управлении. Так сельская крестьянская администрация была в 1889 году подчинена земским начальникам. Они назначались из потомственных дворян и полностью контролировали жизнь русской деревни. В 1890 году новое «Положение о губернских и уездных земских учреждениях» во многом ограничило функции земств и усилило в них позиции дворян. «Городское положение» 1892 года укрепило роль дворянства и крупной буржуазии в городских думах, расширило систему опеки и вмешательство правительства в городское самоуправление.

При этом в правление Александра III большое значение уделялось и преобразованию народной жизни, в частности, для крестьян были понижены выкупные платежи и прекращено временнообязанное состояние, начала действовать переселенческая программа по освоению Сибири и Дальнего Востока, предприняты меры по снижению пьянства. Законами 80-х годов о штрафах, о фабричной инспекции, о запрещении ночной работы для женщин и подростков было положено начало правительственной регламентации взаимоотношений между предпринимателями и рабочими. Об усилении позиций Русской православной церкви говорит тот факт, что при императоре Александре III был начат отпуск сумм из государственной казны на содержание священства, в свою очередь духовенству поручалось проведение мероприятий по организации начального образования[1].

Церковно-приходские школы в пореформенный период находились в крайне тяжелом положении в связи с бурным развитием системы светского образования. Количество этих школ сократилось с 1865 по 1881 год в пять раз. С целью «утверждения в народе православного учения веры и нравственности», Александром III 13 июня 1884 года были утверждены «Правила о церковноприходских школах», в соответствии с которыми данная образовательная система начала получать финансирование не только из церковных и благотворительных средств, но и из государственной казны. С 1884 по 1894 год количество церковноприходских школ увеличилось с 4 000 до 31 000, общее количество учащихся составило более 1 миллиона человек. К 1900 году число школ церковного ведомства и Министерства народного просвещения стало равным[1; 2; 3].

Еще одним популярным решением для представителей податных сословий явилась отмена подушной подати. Правительство пошло на это, не смотря на то, что данный налог приносил государству 60 миллионов рублей в год. Уровень благосостояния народа значительно повысился за время правления Александра III, и об этом свидетельствует увеличение вкладов в государственные сберегательные кассы – 10 миллионов рублей в 1881 году и 330 миллионов рублей в 1894 году[1; 2].

Главным исполнителем монаршей воли в вопросах касающихся казачества князь Александр Михайлович Дондуков-Корсаков, в прежние годы один из главных противников реформ «расказачивания» Милюкова, был назначен главноначальствующим Кавказа и выявил вопиющие факты. Гражданские власти, в ведение коих попали казаки, всячески притесняли их. На казаков перелагали все земские повинности и подати. Земельные и прочие споры неизменно решались в пользу крестьян. Дондуков-Корсаков энергично взялся наводить порядок, разработал проект реформ.

А. М. Дондуков-Корсаков изложил свои предложения по данному вопросу в записке на высочайшее имя и просил соизволения на учреждение особого комитета по выработке предложений по реорганизации казачьих войск. Сам же он считал необходимым предпринять следующее:

1. Находящиеся на территории Кубанской и Терской областей казачье и не казачье население подчинить в полицейско-административном отношении военному министерству.

2. Высшее управление в казачьих войсках сосредоточить в лице войскового Наказного Атамана Кавказских казачьих войск, присвоив это звание командующему войсками Кавказского военного округа.

3. Отделить в административном отношении территорию горцев от войсковой территории.

4. Соединить в один орган областное и войсковое хозяйственное правления, и соединить в одном лице звания окружного начальника и атамана отдела.

28 августа 1883 года последовало Высочайшее соизволение на создание подобной комиссии и 5 декабря 1883 года в городе Тифлисе она была созвана. Председателем ее стал наказной атаман Кубанского казачьего войска генерал-лейтенант Г. А. Леонов. Князь Дондуков-Корсаков обратился к членам комиссии с речью, в которой отметил значение казачества как военной силы, упадок боевых качеств казаков за последние 10 лет, нецелесообразность правительственных мер по слиянию казачьего населения с гражданским. Интересно отметить, что одним из важных факторов «…разрушительно действующих на экономическое благосостояние казаков» в Кубанской области князь считал «наплыв в казачьи станицы громадных масс иногороднего населения, органически не связанного с казаками и крайне их эксплуатирующего». Но надо отдать должное данное замечание разделяли не все члены комиссии. Так, действительный статский советник Бутыркин указывал: «Ссылка на эксплуатацию есть, полагаю, недоразумение. Русское население не евреи, действующие по талмуду, а братья по крови и вере». Оказывающееся в действительности пришлого населения превосходство объясняется большей энергичностью пришлого населения. Кроме того, по мнению действительного статского советника Кучаева (только что закончившего ревизию административных учреждений Кубанской области), иногородние оказывают благотворное влияние на развитие промышленности и благосостояние края.

Там не менее комиссия предложила следующие меры по поддержанию боеспособности казачьих войск:

1. Область разделить на военные отделы, в местах проживания исключительно гражданского населения – выделить гражданские округа.

2. Права и обязанности окружных полицейских начальств оставить без изменений, а в военных отделах права и обязанности полицейских начальников возложить на атаманов отделов. Управление отделов – подчинить военному министерству.

3. Наказного атамана и Начальника Кубанской области подчинить министерству внутренних дел только по делам горских округов и городов.

4. Областное и войсковое хозяйственное правления объединить в войсковое правление, подчинив военному министерству.

5. В войсковом правлении сосредоточить также дела межевые, по войсковому и государственному имуществу, предметы ведения присутствий по крестьянским и городским делам, земским делам и по воинской повинности.

6. К Кубанской области присовокупить Черноморский округ.

7. Все перечисленные учреждения подчинить начальнику Кавказского края.

8. Принять меры по уменьшению числа иногородних и их наплыва в казачьи области.

9. Подготовить новое положение об общественном управлении в казачьих войсках.

В 1888 году были утверждены новые положения об управлениях в Кубанской и Терской областях, входящих в их состав казачьих войск и Черноморского округа, а также об управлении отделами в указанных областях по военной части. В данных законодательных актах в полной мере реализовались предложения А. М. Дондуково-Корсакова и комиссии генерал-лейтенанта Г. А. Леонова.

Таким образом, в системе управления кавказскими казачьими войсками можно выделить этап контрреформ, хронологически совпадающий с контрреформами в государстве. Необходимость преобразований местным начальством виделась в необходимости сохранения казачества как военной силы.

При Александре III окончательно оформилась и система казачьих чинов. Так, в 1884 году царь упорядочил казачью иерархию. Чины рядовых казаков остались прежние, казак и приказный. В унтер-офицерских чинах к званиям младшего и старшего урядника добавились еще два – вахмистр и подхорунжий. Самым младшим офицерским чином был прапорщик. Но это звание, как и в армии, оставлялось только для офицеров военного времени. Среди других офицерских чинов царь, желая сохранить казачью специфику, упразднил не звание войскового старшины, которое соответствовало майору, а звание подполковника. Войсковой старшина стал соответствовать подполковнику. Добавился и чин подъесаула, соответствующий штабс-капитану. В целом офицерские чины стали выглядеть так: обер-офицеры – хорунжий, сотник, подъесаул, есаул, штаб-офицеры – войсковой старшина, полковник.

К началу царствования Александра III казачье население Терской области составляло 130 тысяч человек обоего пола. Из терцев комплектовалось 15 конных четырехсотенных полков, две конноартиллерийские батареи по шесть орудий и один Лейб-Гвардии Кавказский Терский казачий эскадрон Собственного Его Императорского Величества конвоя[1; 4].

На основании Высочайше утвержденного 3 июля 1882 года положения, по которому Терское казачье войско в мирное время должно было содержать четыре конных полка сотенного состава, две конно-артиллерийские батареи на общем основании и два эскадрона Лейб-Гвардии Собственного Его Императорского Величества конвоя, при этом Сунженский и Владикавказский полки были соединены в один. Этим частям присваивались названия: 3-й и 4-й Терские казачьи эскадроны Собственного Его Величества конвоя, 1-й Волжский конный полк Терского казачьего войска, 1-й Горско-Моздокский пол Терского казачьего войска, 1-й Кизляро-Гребенской полк Терского казачьего войска, 1-й Сунженско-Владикавказский полк Терского казачьего войска, 1-я и 2-я конноартиллерийские батареи Терского казачьего войска[5].

Во время военных действий каждый из конных полков должен развернуться в три полка того же названия, под порядковыми номерами 1, 2 и 3. Следовательно, в военное время Терское казачье войско обязано было выставить: 2 эскадрона Собственного Его Величества конвоя, 12 конных полков 4-сотенного состава и 2 конноартиллерийских батареи по 6 орудий в каждом. Эта структура Терского казачьего войска сохранялась с небольшими изменениями вплоть до 1917 года включительно.

В 1886 году была основана станица Савельевская – семидесятая и последняя станица Терского казачьего войска[6]. С 1 июля 1888 года Терская область была разделена на три казачьих отдела: Пятигорский, Кизлярский и Сунженский, и четыре национальных округа – Владикавказский, Хасав-Юртовский, Нальчикский и Грозненский[7].

В 1899 году за счет сокращения станиц Пятигорского отдела был учрежден еще один отдел – Моздокский, а в 1905 году окончательно утверждено разделение Терской области на четыре отдела – Пятигорский, Моздокский, Сунженский, Кизлярский и на шесть округов – Владикавказский, Назрановский, Хасав-Юртовский, Нальчикский, Грозненский и Введенский[8].

Начальник области являлся наказным атаманом Терского казачьего войска, пользовался правами начальника дивизии с непосредственным подчинением ему войскового штаба, а по гражданскому управлению ему принадлежали полномочия губернатора. Административное, полицейское и военное управление областью передавалось в ведение войскового наказного атамана Кавказских войск и командующего войсками Кавказского военного округа. Управление отделами в военном и административно-полицейском управлении возлагалось на атаманов отделов, в округах – на начальников округов. Все они подчинялись областному правлению, заменившему собой упраздненное войсковое[1; 9]. Города Моздок и Владикавказ должны были иметь свою отдельную полицию, которая так же подчинялась непосредственно областному управлению[10].

Начальнику области присваивались особые права в отношении местной охранной стражи, городского населения и лиц казачьего сословия. При нем состояла канцелярия и два помощника, из которых старший отвечал за военное обучение казаков служилого состава, а младший выполнял обязанности вице-губернатора. При наказном атамане Терского казачьего войска существовал войсковой штаб, который руководил службой казаков. На атаманов отделов и начальников округов возлагался надзор за деятельностью общественных управлений, располагающихся на данной территории поселений[1; 4].

Основной административной единицей на местах в Терском казачьем войске была станица, население которой управлялось станичным атаманом и правлением. Вопросы устройства, управления, прав и обязанностей общины были изложены в «Высочайше утвержденном 3 июня 1891 года «Положении об общественном управлении станиц казачьих войск»[11]. По «Положению» законодательную и исполнительную власть в станицах осуществляет станичное управление, состоящее из: 1) станичного сбора или схода; 2) станичного атамана; 3) станичного правления и 4) станичного суда[12].

Станичный сход состоял из станичного атамана, его помощников, судей, казначея, писаря и казаков-домохозяев. В сходе принимали участие выборные лица: в станицах до 30 дворов – все домохозяева; в станицах свыше 30 дворов, но не более 300 – до 30 выборных; в станицах, где число дворов превышало 300 дворов – выборные казаки-домохозяева от каждых 10 дворов по 1-му казаку. Выборных казаков-домохозяев выдвигали на сходы простым большинством голосов сроком на один год. Станичный сход собирали 12-20 раз в год. К ведению станичного схода относилось:

1. Избрание станичных должностных лиц, заведование станичным имуществом, рассмотрение смет, составление доходов и расходов общины, сбор денежных и натуральных средств на станичные потребности.

2. Строительство станичных хлебных магазинов, сберегательно-ссудных касс, станичных школ и реальных училищ.

3. распределение хлебных запасов и денежных ссуд в станице, распределение земель, угодий между членами станичных и хуторских обществ, распределение земских повинностей между казаками, назначение и распределение жалования должностным лицам.

4. Дела, касающиеся воинской службы казаков, распределение призывников по родам войск[12].

Атаман осуществлял исполнительную власть. Он избирался большинством голосов выборными представителями на станичном сходе. С согласия вышестоящего начальства станичное общество могло сменить атамана раньше срока. Права и обязанности атамана, по новому «Положения», были широки. Ему вменялось: наблюдать за воинским снаряжением казаков и несении ими службы; следить за общим благоустройством станиц; контролировать выполнение обязанностей должностными лицами и исполнение земских повинностей казаками и иногородними; наблюдать за станичным имуществом, погашением недоимок по станичным расходам; за установлением межи, следить за состоянием школьного дела и способствовать его развитию.

Атаманом мог быть избран любой житель станицы, заслуживающий уважение и доверие станичников. Так, атаманом мог быть и генерал, и рядовой казак. Однако по некоторым данным можно проследить, что в Терском казачьем войске станичным атаманом чаще всего были унтер-офицеры. Это объясняется, прежде всего, тем, что кадровые казачьи офицеры постоянно находились на службе, тогда как рядовые казаки и унтер-офицеры, отслужив 1-ю очередь, выходили на льготу 2-й и 3-й очереди. Как пример тому могут служить данные на 1893 год опубликованные в Терском календаре. Так, «из 70 станиц: в 57 станицах – станичный атаман был урядником (унтер-офицер регулярной армии); в 1-ой станице – войсковой старшина; в 1-ой станице – есаул; в 1-ой станице – сотник; в 1-ой станице – майор; в 5-ти станицах – приказные; в 1-ой станице – хорунжий; в 1-ой станице – рядовой казак; в 2-х станицах – вакансии»[13]. Следовательно, атаман в большинстве случаев был из унтер-офицерских чинов. «Станичный атаман, если он не имеет офицерского чина, пользуется личными правами хорунжего во все времена пока состоит в этой должности»[14]. Примечательно, что на сходах на пост станичного атамана в некоторых войсках должно было избираться несколько кандидатур (в Донском и Оренбургском войске – три, в Терском и Кубанском - две), одну из которых утверждало вышестоящее начальство.

Станичные атаманы получали жалование, которое им выплачивалось из станичной кассы. Размер жалованья устанавливался в каждой станице в зависимости от числа дворов:

- до 150 дворов – 150 рублей в год;

- до 300 дворов – 200 рублей в год;

- до 400 дворов – 300 рублей в год;

-до 700 дворов – 400 рублей в год;

- до 1000 дворов – 500 рублей в год;

- свыше 1000 дворов – 600 рублей в год[10].

Для помощи атаману станичный сход избирал одного или несколько помощников, которые находились в подчинении атамана. Станичное правление, избираемое, как и атаман, на сходе станицы, ведало теми же делами, что и станичный атаман. В правление входили следующие лица: атаман, его помощники, казначей и писаря, которых, как правило, было двое – по военной и гражданской части. Все правление получало жалованье из станичной кассы. Размер жалованья, выплачиваемого должностным лицам, устанавливался каждой станицей самостоятельно, и это впрямую зависело от состояния станичной казны. Правление собиралось по праздничным дням и выходным. Дела решались большинством голосов.

Каждая казачья община обладала и судебной властью. Судопроизводство находилось в руках станичного суда, состоящего из «суда станичных судей и суда почетных судей» суд станичных судей учреждался в каждой станице, а суд почетных судей – 1 на две станицы. В состав судов входило от 4 до 12 казаков, как правило, из числа почтенных стариков. В суде рассматривались всевозможные тяжбы о движимом и недвижимом имуществе в пределах станичного юрта на сумму, не превышающую 100 рублей, а так же дела о кражах, о побоях, нарушений общественной тишины и спокойствия. В ведении суда почетных судей был надзор за тем, чтобы не было нарушений прав на общинное владение и разбор дел касающихся межстаничных дел. Среди наказаний, часто выносившихся в решениях станичного суда и суда почетных судей, были штрафы, аресты и отработки на общинных землях. Последнее наказание, например, рассматривалось так: один день отработки приравнивался одному рублю. Безусловно, люди малого достатка предпочитали отработать, нежели платить штраф[15].

Хуторское общественное управление состояло из хуторского схода и хуторского атамана. Оно образовывалось во всех казачьих поселениях, насчитывающих не менее 60 дворов и имевших свое земельное довольствие.

Таким образом, согласно новому «Положению» от 3 июня 1891 года в казачьих станицах вводилось самоуправление, станицы получили широкие возможности для решения хозяйственных вопросов. Однако структуры управления станицей и хутором попадали под жесткий контроль вышестоящего командования, которое в праве было отменить их любые решения, вплоть до смещения должностных лиц. Подтверждением этому служит приказ № 298 по Терскому казачьему войску от 14 декабря 1896 года об «... удалении от должности атаманов станицы Галюгаевской урядника Павла Серова и станицы Луковской урядника Емельяна Зотова, первого по болезненному состоянию, а второго – за неисправность и бездеятельность по службе». Основанием для удаления атамана от должности были оформлены в «Положениях об управлении станиц казачьих войск» в статье 144. Так же атаман мог быть отстранен от должности в том случае, если совершил преступление попадавшее под юрисдикцию Российской империи[16].

Положение об общественном управлении станиц казачьих войск от 3 июня 1891 года, с одной стороны усилило реакционные силы в станицах, с другой, дало казакам-домохозяевам права участия в сборе. Следует отметить, что все более существенным становится влияние зажиточного казачества. Более строго определяется выход из войскового состава и зачисление в него, что связано с нехваткой земли в Терском казачьем войске. При этом нужно учесть, что в каждом казачьем войске эти процессы (зачисления и выхода в войсковое сословие) проходили в условиях местных особенностей. Так, на Юге России в Донском, Кубанском и Терском войсках царская администрация стремилась закрыть доступ иногородним на территорию казачьих войск[7].

Однако в это время наблюдается достаточно большой процент выхода казаков из казачьего сословия, что может быть объяснено многими причинами. Одной из них было создание благополучия в среде казачества. Для этого необходимо было представить казачество, как богатое и самостоятельное сословие. С этой целью администрация Терской области стремилась избавиться от обедневших казаков. К тому же выход из сословия был обусловлен и экономическим развитием империи, когда для населения России предоставлялись большие возможности в связи с началом разрушения сословных рамок после реформ 60–70 годов XIX века.

За 1895 год из Терского казачьего войска было удалено 140 человек. При этом в данных не указаны причины исключения из войскового сословия, а так же нет данных, какого пола были исключены – женского или же только мужского. Представленные данные распределены по отделам следующим образом: по Кизлярскому отделу – 43 души, Сунжескому – 39 душ, Пятигорскому – 58 душ[15].

В тоже время в Сибири и на Амуре широко практиковался прием в войсковое сословие, а также шла мощная волна колонизации просторов иногородним населением. Причиной такой политики правительства служила нехватка земли в Терском казачьем войске и на оборот избыток ее в Сибири и на Дальнем Востоке.

Терское казачье войско по-прежнему управлялось наказным атаманом, обязанности которого исполнял начальник Терской области. Однако решение гражданских вопросов передавалось из ведения МВД в ведение Военного Министерства, то есть управление вновь было подчинено военной структуре, военно-бюрократической машине империи. С этого периода начинается новый этап в системе управления. По нашему мнению, это положение осуществило начало контрреформ в управлении Терским казачьим войском. Административное и политическое управление (за исключением чинов отдельного корпуса жандармов) Кубанской и Терской областей, Черноморского округа, Кубанского и Терского казачьих войск в том объеме, в котором управление это ведется, по общим узаконенному положению Министерства Внутренних дел, находится в ведении военного министерства. Они непосредственно подчиняется главнокомандующему Кавказским военным округом и Штабу кавказского военного округа.

Таким образом, Терское казачье войско вновь подчинялось в высшем отношении военному ведомству, которое регламентировало все стороны жизни казачества.

Российское правительство на протяжении второй половины XIX века разрабатывало и утверждало всевозможные указы и положения, относящиеся к устройству казачьих войск и, в частности, Терского казачества.

На изменения в системе управления казачьими войсками в это время оказывали влияния личности самих царствующих особ, которые сами, в первую очередь, были заинтересованы в приближении казаков к престолу. Во вторую очередь вся система управления преследовала одну цель – создание из Терского казачьего войска прочной и надежной опоры престолу.