Итак, Франсуа Олланд официально объявлен президентом Франции. одержал победу во втором туре президентских выборов во Франции и опередив действующего президента Николя Саркози. Оппозиционный кандидат набирает 51,13% голосов, в то время как действующий лидер Франции получил 48,87%. Вряд ли можно считать это сенсацией. Еще за два дня до выборов результаты опросов говорили, что разрыв между кандидатами составит четыре пункта. Само объявление итогов выборов прошло несколько буднично и без лишней помпы, поскольку Николя Саркози еще до окончания подсчета голосов признал победу своего конкурента, пожелал ему удачи и призвал сограждан его уважать. Тем более, что и сам «победный отрыв» с трудом превысил пределы «арифметической погрешности». Сам победитель, выступая перед своими сторонниками, прокомментировал итоги голосования так: «Французы, избравшие меня 6 мая, сделали выбор в пользу перемен».
Выразив «респект» своим избирателям, народу Франции и уходящему президенту Саркози, Олланд продемонстрировал свою готовность «активно взяться за работу»: «Сегодня перед вами я обещаю служить своей стране со всей верностью и преданностью, которых требует этот пост. Я осознаю всю ответственность и отдаю должное Николя Саркози, который возглавлял Францию пять лет и заслуживает нашего уважения. Я выражаю глубокую благодарность всем тем, кто своими голосами сделал эту победу возможной». Характерно, что Олланд не обольщается, понимая, что принесшие ему победу французские избиратели голосовали не столько за него, сколько выражали свое «твердое нежелание» снова видеть Николя Саркози в Елисейском дворце. В то же время, определенный круг «пламенных поклоников» существует и у Олланда. Ближе к полуночи после напряженного дня выборов на площади Бастилии собрались те, кого можно назвать его твердыми приверженцами: иммигранты — он им обещал право голоса на муниципальных выборах. Есть среди них и те, кто поддержал в первом туре, например, центриста Байру и коммуниста Меланшона.
Некоторые наблюдатели усматривают в победе Олланда известные реминисценции с успехом «великого левого» Франсуа Миттерана, пришедшего к власти 31 год назад. Ведь именно в мае 1981 года сторонники Франсуа Миттерана – президента-социалиста – отмечали его победу. В то же время, если к моменту прихода к власти Миттерана «французская левая» находилась на подъеме, то сегодня она пребывает в состоянии глубокого идейно-политического кризиса, а относительный успех Олланда может стать ее «пирровой победой».
Программа Олланда – «рафинированная» версия современного «левого популизма». Он не предложил своим избирателям ничего нового -обложить богатых налогом, одолеть безработицу, создать тысячи рабочих мест. Что из этого останется популистскими заявлениям, что удастся сделать, а на что из обещанного у Франции просто не хватит денег? На все это у Олланда есть пять лет. В то же время, по мнению Марин Ле Пен, отказавшей в поддержке обоим участникам второго тура выборов, Олланд не готов реализовать реформы и потому быстро разочарует избирателей.
Повод для подобных не слишком оптимистичных оценок перспектив Франсуа Олланда дает сама биография нынешнего «триумфатора». Франсуа Жерар Жорж Олланд родился 12 августа 1954 года в Руане на севере Франции в семье врача-отоларинголога Жоржа Олланда и социального работника Николь Трибер. Детство провел в руанском пригороде Буа-Гийом, несколько лет учился в католической школе, играл на позиции форварда в детской футбольной команде при FC Rouen.
В 1968 году семья переехала в Нейи-сюр-Сен, престижный западный пригород Парижа. Карьера юного Франсуа, между тем, развивалась как по накатанной. Олланд окончил лицей, поступил в бизнес-школу HEC Paris и одновременно слушал лекции в Институте политических исследований Sciences Po. Путь к карьере «эталонного» партийного бюрократа был, таким образом, открыт. В 1980 году Олланд получил диплом элитной Национальной школы управления (ENA), которую принято называть французской кузницей кадров, поскольку из ее стен вышло большинство известных политиков, общественных деятелей, министров и чиновников высшего звена. В итоге Олланд, став по результатам учебы восьмым на курсе, поступил на должность аудитора в Счетной палате.
В качестве перспективного «карьерного лифта» Олланд выбрал находившихся в конце 1970-х годов на подъеме социалистов. В итоге еще в 1979 году, еще будучи студентом, вступил в Социалистическую партию Франции. Сделанная им «политическая ставка» достаточно скоро оправдала себя. На президентских выборах 1981 года Олланд был одним из экономических советников и доверенным лицом кандидата от социалистов Франсуа Миттерана, который одержал победу и стал президентом Франции.
Тогда же, в 1981 году Олланд и сам впервые попробовал себя в качестве участника избирательной гонки: молодой социалист был выдвинут кандидатом на выборах в Национальное собрание (нижнюю палату французского парламента) в департаменте Коррез — вотчине политического тяжеловеса, экс-премьера, мэра Парижа Жака Ширака. Последний первоначально не увидел в молодом социалисте достойного соперника и вообще политика. По свидетельству очевидцев, увидев незнакомого молодого человека на общественном собрании в городке Невик, Ширак поинтересовался у него: «Мсье, а вы, собственно, кто?». «Я тот, кого вы ранее сравнили с лабрадором Миттерана», — гордо ответил Франсуа Олланд. Те выборы молодой социалист проиграл с сокрушительным разрывом уже в первом туре уступив Шираку (26% против 51% голосов). Однако набрался опыта, познакомился с людьми, а гостеприимный сельский регион при этом ему понравился.
В дальнейшем карьера Олланда строилась вокруг Соцпартии и ставшего для него вторым домом Корреза. В 1983 году он возглавил кабинет спикера правительства Макса Галло, затем работал в Счетной палате, а также получил назначение на должность муниципального советника округа Юссель. В июне 1988 года Олланд вновь принял участие в парламентских выборах, и на этот раз был избран депутатом Национального собрания от города Тюль (административный центр департамента Коррез). В нижней палате Олланд получил должность секретаря комитета по вопросам финансов и планирования и стал докладчиком по оборонному бюджету. Лучшего варианта карьеры для набирающего «политический вес» партийного бюрократа было трудно и представить!
Правда, иногда занудный бюрократический стиль мог давать и сбои. Спустя пять лет, на выборах 1993 года, Олланд лишился депутатского мандата. Позднее он признал, что не уделял должного внимания своим избирателям из-за активной работы в столице, потому и проиграл. Однако уже в 1994 после кратковременного занятия юридической практикой «перспективный социалист» возвращается в большую политику. Олланд занял тогда должность национального секретаря Социалистической партии по экономическим вопросам. В 1997 году по рекомендации премьера-социалиста Лионеля Жоспена Олланд был назначен первым секретарем и руководил Соцпартией в течение 11 лет. С 2001 по 2008 год Олланд также занимал пост мэра Тюля, а затем стал главой генерального совета департамента Коррез, сформировав там, как и полагается профессиональному партийному политику-«патрону», свою персональную клиентелу.
Характерно, что в течение большей части своей карьеры Олланд не стремился выйти за рамки устоявшихся шаблонов – касалось это собственно идеологического позиционирования либо стиля. На протяжении многих лет внешний облик и манеры безошибочно выдавали в этом человеке простого партийного функционера, apparatchik, как любят говорить французы, желающие щегольнуть этим необычным для них иностранным термином. Вместе с тем безлико-конформистский имидж, позволявший делать карьеру внутри партии и расширять свое влияние «на местах», не гарантировал результата на общенациональных выборах. Под руководством «профессионального аппаратчика» Олланда Соцпартия дважды терпела поражения на президентских и парламентских выборах. Зато, оставаясь в оппозиции на национальном уровне, социалисты активизировали работу на местах и смогли отвоевать у правых многие города и регионы, благодаря чему впоследствии впервые в истории Пятой республики получили большинство в Сенате (верхней палате парламента).
Настоящим провалом стал для социалистов 2002 год, когда Жоспен выбыл сразу в первом туре, уступив второе место лидеру крайне правого «Национального фронта» Жан-Мари Ле Пену. На президентских выборах 2007 года кандидатом от Социалистической партии была выдвинута гражданская жена Олланда Сеголен Руаяль, обошедшая во внутрипартийной борьбе своего оставленного незадолго до этого гражданского же мужа.
Характерно, что Руаяль также сделала карьеру в Социалистической партии, однако, в отличие от него (Олланд никогда не был ни министром, ни даже заместителем), долго работала в правительстве, затем была избрана на пост главы регионального совета Пуату-Шаранта и по сей день возглавляет регион. Это обстоятельство не осталось незамеченным внутри Социалистической партии. В январе 2007 года, за несколько месяцев до выборов официальный представитель избирательного штаба Руаяль Арно Монтебур в эфире политического ток-шоу на телеканале Canal+ на вопрос ведущего о недостатках кандидата в президенты заявил: «У нее лишь один недостаток — ее компаньон» (впоследствии, правда, извинившийся за двусмысленную «шутку», которая стоила ему в итоге должности).
Так или иначе, все эти годы в глазах большинства Олланд оставался типичным партийным чинушей, обычным практически во всем, что выглядело немного провинциальным и даже комичным: среднего роста (
В то же время, вступая в президентскую гонку 2012 года, Франсуа Олланд радикально изменил имидж: похудел, стал лучше одеваться, держится более жестко и увереннее, однако по-прежнему старательно подчеркивает свою «обычность». В своей нашумевшей книге «Изменение судьбы» (Changer de destin), вышедшей в 2012 году, социалист пишет, что хочет, подобно Монтеню — «обычному человеку, писавшему уникальные книги», — на посту главы государства быть «обычным политиком, на котором лежит уникальная ответственность».
Именно этот «характерный политик» оказался во главе Социалистической партии и, в конечном итоге, Французской республики в ситуации глубочайшего политического, социально-экономического и ценностно-идеологического кризиса, переживаемых страной. Усугубляющаяся ситуация вынесла на «политический Олимп» то, что Л. Троцкий в свое время называл «выдающейся посредственностью». Однако способна ли современная европейская элита, воспитанная на конформистских, потребительских и «мультикультуралистских» ценностях, выдвинуть из своих рядов «наверх» действительно ярких и сильных лидеров – остается большим вопросом.
Так или иначе, победивший на последних президентских выборах Франсуа Олланд – один из самых слабых управленцев и публичных политиков даже в рядах Соцпартии; слабее его в качестве потенциального главы государства, вероятно, была лишь его бывшая спутница Сеголен Руайяль, выступления которой в 2007 году вызывали у немалого числа французских избирателей подлинный «когнитивный диссонанс», а звучащие масштабные обещания поистине могли повергнуть в ужас.
Сам же Олланд презентовал избирателям уникальную по своей сути программу, состоящую из одних только популистских лозунгов. Сбережения французов, по его мнению, должны быть использованы для решения вопроса с государственным долгом страны, подобно любым другим инвестициям. Еще более оригинально обещание теперь уже бывшего кандидата от Соцпартии – добиться легализации всех мигрантов в обмен на расширение их прав (в частности, права участвовать в муниципальных выборах)
Характерным является и обещание Олланда скорректировать «план Меркель-Саркози» в сторону его большей «социальной направленности» – по всей видимости, объединенную Европу ждут немалые социально-экономические потрясения. Сама же Франция, скорее всего, потеряет свою роль «привилегированного партнера» Германии и ощутимую часть своего «политического веса» в ЕС.
Однако важно не только это. Как показали последние президентские выборы, французы все менее удовлетворены ложной и навязанной им альтернативой между «правыми» и «левыми» глобалистами, не способными преодолеть острейший внутриполитический кризис – неслучайно, что 2 миллиона голосовавших в прошедшее воскресенье испортили свои бюллетени, а 18 % отдали свои голоса «правоэкстремистке» Марин Ле Пен, с первой попытки заметно превзошедшей высшее «электоральное достижение» своего отца в 2002 году. «Национальный фронт» фактически перестал быть «маргинальным игроком» во французской политике.
Практически все «заинтересованные стороны» сегодня понимают, что новый президент Франсуа Олланд в самое ближайшее время столкнется с рядом проблем, которые будут ухудшаться с каждым днем. Жак Аттали был безусловно прав, нужен сильный человек, чтобы противостоять будущим событиям. Сумеет ли он удержать бразды правления сложнейшей политической машиной, идущей вразнос? Его личные качества и биография не позволяют ответить на этот вопрос утвердительно. Миссия Франсуа Олланда, таким образом – довести политический и социально-экономический кризис до конца, ибо управлять в условиях кризиса он и его партия, будучи весьма щедрыми в популистских обещаниях, очевидно не способны.
С поражением и уходом с президентского поста Саркози исчерпал свой конструктивный потенциал «правоцентризм», закончился «ширакизм» и рассеялись иллюзии относительно самой возможности «неоголлизма». Вместе с пятилетним правлением Олланда, в свою очередь, закончится эра французской «системной левой» - равно как и рассеются окончательно иллюзии, порожденные «эпохой Миттерана». Закончится затянувшийся кризис Пятой Республики, и возникнут предпосылки для формирования на качественно новых основаниях «Шестой Республики». И неизбежно встанет вопрос об политической альтернативе и «третьей силе», которым еще предстоит сформироваться с целью реализации этого масштабного проекта.
Таким образом, закончится многолетнее чередование у власти во Франции «левых» и «правых» глобалистов, и появится шанс у Марины Ле Пен и ее партии. Главным пунктом ее программы является восстановление приоритета национальных интересов в противовес глобалистским трендам с выходом из системы доллар/евро и возвратом к национальной валюте. Эти идеи находят сегодня всё более глубокий отклик у французского общества. Однако появится такой шанс при условии, если Ле Пен и «Национальный фронт» привлечь на свою сторону прогрессивно «тающий» средний класс страны, сформировать вокруг себя дееспособную коалицию из числа «правых», «право-центристских» и даже «умеренно-левых» французских патриотов, способных нейтрализовать «проглобалистские» сегменты соответствующих частей идеологического спектра. В свете этой перспективы выглядит вполне оправданным ее публичный отказ поддержать во втором туре кого-либо из двух прошедших в него кандидатов.
Таким образом, все находится в руках Марин Ле Пен, и многое будет зависеть от ее умения разрушать многолетние «негативные стереотипы» и убеждать в своей правоте умеренных избирателей. В условиях кризиса «традиционных» «системной левой» и «системной правой» это представляется возможным. В итоге Франция, преодолевая один из самых глубоких в ее истории «системных кризисов», может оказаться не только в авангарде глобальных политических процессов современности. Альтернативой этому сценарию является прогрессирующая деградация и потеря влияния и авторитета, с чем самолюбивые французы едва ли согласятся.
