От редакции АПН. Недавняя публикация статьи Дмитрия Сыромятникова «Черкесское Аненербе в действии. О новом учебнике Самира Хотко» вызвала большой читательский интерес. Редакция посчитала необходимым дать более развернутый аналитический материал, с упором на историко-текстологический анализ учебника к.и.н. Самира Хотко. По всем признакам эта книга является эталонным трудом по созданию искусственной «этноистории», служащей политическим целям по «этническому конструированию».
***
«История всего мира соткана изо лжи. Ее пишут сильные мира сего. На данный момент сильными являемся мы – черкесы, и будем писать ее так, как посчитаем нужным для нас. … нам надо освободить Кавказ от России», - Ахмат Исмагьил, автор книги «Кавказская война» (Дамаск, 1996 гг.).
«Надо заметить, что это обретение этноса то есть осознание каждой из общин себя как составной части целого, произошло синхронно с процессом духовного слияния с соотечественниками за рубежом. Черкесы диаспоры показали нам пример приверженности тысячелетним национальным ценностям», - С.Х. Хотко; «История черкесов (адыгов), С 296.
То, что против России идет война на ее разрушение – факт общеизвестный. Историческая и этнографическая наука – один из фронтов этой войны. Создание псевдонаучной картины истории неких народов – одна из основ последующих политических манипуляций. Не исключение здесь раскручиваемый в последнее время маховик «великочеркесского проекта», преследующего далеко идущие цели. Как показал в своей статье публицист Дмитрий Сыромятников, в этом проекте помимо желания разрушить Россию изнутри, видно желание «мировой закулисы» получить политические дивиденды в странах внероссийского черкесского расселения, прежде всего в Турции и Сирии.
Книга Самира Хотко уже почти готова к изданию. Уже есть цветной богато иллюстрированный макет книги. На обложке книги-макета написано «Адыгее хасэ краснодарского края», Майкоп 2011, автор С.Х. Хотко. Как сообщали источники из Майкопа, данному учебнику С.Хотко планировалось «по-тихому» присвоить статус «учебного пособия рекомендованного Министерством просвещения Республики Адыгея для средних школ» и издать за счет государственных средств. Вполне возможно, когда эта статья будет опубликована из типографии уже выйдут пахучие томики этой книги, которую вполне можно назвать «Священной книгой адыгоненависти к России».
Структурно учебник Хотко состоит из 9 глав и Приложения. Главы подразделяются на параграфы.
Первая глава «Северо-западный Кавказ – родина адыгов», посвящена природе и очень древней истории адыгов, вплоть до VIII в. д.н.э.
Начинается глава, как водится с параграфа посвященного природе и климату Северо-Западного Кавказа. Тщательно причисляет С. Хотко адыгскую топонимику природных объектов края, не стесняясь почему-то включать в нее и тюркские топонимы, такие как река Ямансу. Но все же тщательно подчеркивая адыгскую топонимику, он не упоминает о тюркских названиях природных объектов. Но говоря о природе он не говорит практически ничего о фауне, климате, - то есть о всем том что не сильно говорит об «адыгскости» региона. Упоминая о лесах он пишет, об их якобы хищническом истреблении русскими во время Кавказкой войны. Русские уже с первых страниц учебника Хотко выставляются чудовищами.
Далее, в следующем параграфе, идет рассказ о археологической Майкопской культуре. В этом параграфе, как и во всей книге Хотко, порой совершенно непонятно для чего (объем?) приводит огромное количество технической археологической информации: реконструкции погребений, схем и систем захоронений. Стремясь придать книге наукообразный вид, Хотко заполняет ее объемы археологической «информационной ватой», что порой дает возможность ему маскировать логическую несостыковку приводимых материалов.
Так уже в первой главе эта узкоспециальная информация, вдруг переходит в революционно-историческое утверждение: майкопская культура раннебронзового века - культура именно протоадыгского этноса. Причем более развитая,- в частности в плане гончарного дела и металлообработки, - чем современные ей культуры Малой Азии.
В доказательство тождества древних майкопцев и нынешних адыгов приводятся, в частности следующие «аргументы». Страница 19: «На территории майкопской культуры существовали поселения классического черкесского типа – дома построенные их плетеных конструкций с покрытием из состава земли и навоза. В пространственном плане – типично черкесский хабль». Помимо четырехтысячелетнего «майкопского хабля» приводятся и другие подобные «доказательства» типа наличия в женской одежде «майкопцев» нагрудных металлических украшений, сходства орнаментов и т.п.
Адыгско-майкопская культура у Хотко возникла ранее чем самые первые культуры древности, и по уровню развития их явно превосходила. Как главное доказательство он приводит дольмены. Третий, довольно обширный по объему, параграф первой главы своего учебника, Хотко так и называет «Строители дольменов». Возникшие в эпоху энеолита каменные сооружения – дольмены Хотко однозначно причисляются к продукту деятельности именно «древних адыгов». Он честно пишет, что дольмены сооружались по всему Средиземноморью, вплоть до Иберийского полуострова. Как тут же в параграфе пишется, дольмены распространены в стране Басков, но автор отвергает «баскское происхождение дольменов» потому что в них «…содержится исключительно кавказский инвентарь».
Западнокавказские дольмены, по мнению Хотко и цитированных им неких ученых (проверить качество цитат, да и саму реальность их существования автор статьи не имеет возможности). Хотя это не было бы лишним: этноисториков часто ловят на употреблении фальшивых цитат из несуществующих источников, фальшивом ссылочном аппарате и тому подобном.
Но надо вернуться к теме дольменов. В доказательство их адыгского происхождения, помимо «кавказского инвентаря», Хотко приводит то, что расположение дольменов «удивительно совпадает» с территорией адыгских народов. Из этого положения делается вывод, что дольмены строили именно предки адыгов.
Но тут возникает вопрос: в последующих главах своего учебника С.Хотко отождествляет адыгов с жившими в деревней Малой Азии хаттами, и позднее жившими примерно там же киммерийцами, а потом с жившими в Северном Причерноморье меотами, уже в нашей эре, «около 250 года» «эвакуировавшимися» на Кубань.
Как тогда объяснить факт, что малоазиатские хатто-киммеро-меото-адыги вновь попали в результате «первой адыгской репатриации» на территорию живших за тысячи лет до этих народов «строителей дольменов»? «Зов родных камней» повелел ими «эвакуироваться» именно в те места, где протоадыги за три тысячи лет до этого возводили каменные домики?
Этот щекотливый вопрос возникает при полном прочтении книги, и, возможно, сам кандидат наук Самир Хотко его себе и не задавал.
Во второй главе «Северо-западный Кавказ в меотскую эпоху» в учебнике Хотко так же приводятся революционные для всей мировой истории утверждения о тождестве адыгов и киммерийцев, - древнего народа упоминаемого еще в клинописных надписях Урарту (705 гг. до н.э.). Как «майкопцы» - «строители дольменов» переместились в Малую Азию и стали хаттами Хотко не объясняет. Но тождество адыгов с хаттами опирается у него опять-таки на «неопровержимые научные доказательства»: «Кемиргой, кеморрхи, кумиргинские черкесы часто фигурируют в документах Посольского приказа в XVII веке». «Кемиргойцы, - разбивавшие как пишет Хотко, ни много ни мало, а армию крымского хана, - и есть киммерицы», пишет исторический революционер без тени смущения.
В дальнейших параграфах киммерийцы-адыги у Хотко скачкообразно переходят в часто упоминаемых античными греками народ меотов, живших в 4 в. до н.э - 2 в . н.э. Тождество меотов и адыгов доказывается такими же «аргументами», как «сходство орнаментов» и тому подобное.
При этом меоты жили в северном Пирчерноморье, киммерийцы - в Малой Азии. Как произошло «перерождение» киммерийцев в меотов и как произошел «перескок» из одного региона в другой непонятно. Но зато автор адыгского исторического труда провозглашает «адыгскую природу» меотской династии царей Боспорского царства Спартакидов, проявивших, как он пишет, «удивительную живучесть». «Живучесть» эта объясняется до гениальности просто: «Адыгское происхождение объясняет и приход к власти, и чрезвычайно длительное существование династии» (Стр. 74) .
В третьей главе «Средние века в адыгской истории» наглого и откровенного «притягивания за уши» реальных и вымышленных исторических фактов еще больше. Но тут они уже служат цельной концепции, утверждению о якобы существовании во всем периоде средневековья «Черкесии», причем в виде единого, цельного государства. «Более чем за столетие до гуннского наступления, (имеется ввиду Великое переселение народов, Р.К.) древнеадыгские племена вынуждены были оставить территорию между Кубанью и Доном и эвакуировать свои поселения в Закубанье. Произошло это около 250 года нашей эры», - пишется на странице 82. На следующей, 83-й странице следует уже совсем малопонятный пассаж. Говоря о месте «эвакуации» Хотко пишет: «Территория Закубанья, судя по письменным источникам и археологическим данным, оставалась древнеадыгской (позднемеотской, зихской)». Кто куда эвакуировался, на чьи земли – неясно, но чуть ниже вдруг уже пишется о том, что «…начиная с VI века на территории Северо-Западного Кавказа упоминается только один народ – зихи, и только одна страна Зихия». За этим «…торжеством нового названия, … скрывается процесс консолидации древних адыгских племен в один народ». (Стр 83).
Так что единая Черкесия-Зихия возникла еще в VI веке и существовала, по Хотко до XIX в., когда ее уничтожила садистка Россия. Далее во многих параграфах описывается, каким высококультурным и уважаемым тогдашними «великими державами» была Зихия-Черкесия. Величие «Зихии-Черкесии» не могло поколебать ничто.
Говоря о периоде монгольских завоеваний и периоде Золотой Орды Хотко пишет так:
«Черкесы не представляли большой угрозы для Золотой Орды, но могли быть очень полезными союзниками. В обмен за военную службу черкесы сохраняли фактическую независимость своей страны и право занимать обезлюдевшие территории. Действия черкесов поддерживали их представители в Орде и, наоборот, эти ордынские генералы-черкесы имели особый вес, так как за их спиной стоял сильный, воинственный народ (Стр. 107)». Жаль, что история не сохранила портретов «ордынских генералов-черкесов» в парадной форме, с орденами и эполетами…
Революционность описания великой роли адыгов в Золотоордынской культуре, трудно оценить неспециалисту. Но надо сказать, что в «дохотковской» исторической науке почему-то считалось, что монголы произвели на территории Северного Кавказа страшное опустошение, последствия которого сказывались не одно столетие.
Очень большую часть книги Хотко занимает история мамелюкских султанов Египта, многие из которых были черкесами по происхождению. Первые из них доставлялись работорговцами с Кавказа еще детьми и после многолетнего обучения становились рабами-воинами: своеобразной элитной гвардией египетских правителей. Но потом мамелюки взяли власть и сами стали править Египтом. Часть правителей из них,- с 1382 года, - была по происхождению черкесами.
Однако черкесские корни султанов-мамелюков дают основание Хотко говорить чуть ли не о полном кульутурно-этническом поглощении Египта «Черкессией». Египетские султаны-мамелюки у него становятся не много ни мало а «черкесскими султанами», хотя в тот период правили и султаны-арабы, и султаны-грузины.
Египет же, как самобытная древняя страна становится у Хотко неким «культурным доминионом» «Черкесии». И само собой, все великое в культуре и искусствах созданное во времена мамелюкских султанов Египта, по Хотко, автоматически становится именно «черкесским культурным наследием». Приведем несколько цитат:
Стр. 128: «Черкесы оказали на мамелюкскую систему глубочайшее влияние… Все черкесские султаны 15 века – это выходцы из княжеско-дворянской элиты Черкесии. Они привнесли в Египет феодальные отношения классического западноевропейского типа, так как черкесский феодализм построен на тех же правилах, что и германский. Черкесские мамелюки имели собственную геральдическую традицию основанную на древних черкесских (зихских) символах, первые образцы которых мы находим в зихских могильниках 6 в. Рыцарские нравы черкесов, их конные дуэли с копьями наперевес, красочные ристалища в присутствии султана, чемпионаты поло, дружинные пиршества с обильными возлияниями песнями во славу героев и неистовыми танцами, поминальные скачки, доспехи с нанесенными на них гербами – все это оказывало почти гипнотическое действие на подданных»;
Стр. 129: « Период правления черкесских султанов означал для Египта и Сирии эпоху наивысшего культурного расцвета и благоденствия»;
Стр. 138: «Военный быт черкесов оказал большое влияние на представления народов Ближнего Востока на военных, как особое сословие и на военное дело вообще»;
Стр. 140: «Период правления черкесских султанов - это время независимости Египта, его наивысшего расцвета. Черкесы покровительствовали наукам и искусствам, и Каир стал при них не только торговым, но и культурным центром всего мусульманского мира».
В IV главе «Черкесия в XVI –XVII веках», Хотко продолжает тщательно и методично продвигать тезис о существовании некой «единой и неделимой Черкесии», причем именно как государственно-политической единицы с многовековой историей. Курс на возвеличивание «черкесской нации» ведется им и при описании взаимоотношений «Черкесии» с державой Османов и при описании взаимоотношений с Крымским ханством. Так, рожденный от черкешенки турецкий султан Сулейман Великолепный, чей портрет приводится, имеет, оказывается «типично черкесский профиль».
Под портретом «черкеса Сулеймана» дана фотография венчающей колонну скульптуры всадника в чалме, поднявшего ятаган. Подпись под картинкой: «Памятник черкесскому всаднику. Вена. Черкессенплатц». То, что этот «памятник», как и многое другое подобное в Вене был поставлен примерно в конце 17 века, как знак победы Яна Собесского над турками, и, по сути, носит издевательский характер, Хотко не смущает.
Пространно пишет Хотко в отдельных подпараграфах о «черкесах в османо-иранской войне 1578-1591 гг.», об «османских военноначальниках черкесского происхождения». Говоря о завоевательных походах турок в Черкесию в 1475 и 1479 годах, (С 143) Хотко пишет о взятии ими Копы и Анапы, подспудно протаскивает идею о якобы наличии у «Черкесии» своих крепостей и даже городов.
Но в дальнейшем 3 параграфе «Черкесия и российское государство» речь идет о более значительных положениях.
В самом начале параграфа (С.162) Хотко пишет о прибытии в Москву черкесского посольства во главе со старшим князем Бесленея Машуком Кануко: «Того же месяца приехати к государю царю и великому князю государи князи Машук – князь да князь Иван Ебозлуков да Танашук-князь бити челом, чтобы их государь пожаловал, ступился за них. А их с землями взял себе в холопи, а от крымского царя оборонил».
Приводятся факты совместных военных операций русских войск и черкесских князей в середине XVI века, пишется о направлении воеводы Федора Вокшерина к черкесским князьям для поиска невесты для Ивана Грозного. Но «..к февралю 1661 года стало понятно, что на западе невесту для царя не найти».
О каком «западе» речь? Оказывается о том, который несколько ниже (Стр. 165) именуется «Западной Черкесией»: «Эта попытка сватовства показывает, какое значение придавали в Москве установившимся связям с Западной Черкесией». «Западная Черкесия» (о ней мы скажем ниже) - этот термин тихой сапой вводится Хотко для подтверждения его тезиса о существовании некой «Единой Черкесии», частью которой является и «Восточная Черкесия» - Кабарда.
В истории Кабарды и России есть знаменательная дата 1557 год. В книге Хотко этот год описывается так: « В июне 1557 года последовало третье посольство, которое, по сути, было группой князей, выехавших на царскую службу». Немного ниже: « В июле 1557 года в Москву через Астрахань прибыл первый посол из Кабарды от князей Темрюка и Тазрюта. Он передал просьбу принять их в подданство царю на тех же условиях, на которых присягнули жанеевские и бесленеевские князья».
В изложении Хотко, это мелкое, малозначительное событие.
Хотя всей мировой исторической наукой это событие признается как дата вхождения Кабарды в состав России. Кабарда в 1557 году вошла в Россию именно как государственно-вассальное образование. Это признается не только многими поколениями историков, это подтверждено документами, а так же тем, что полный «титул» русского царя был дополнен «князем кабардинским».
Юбилеи вхождения Кабарды в Россию праздновались как торжественная дата в 1957 году, когда в Нальчике был сооружен памятник этому событию, и в 2007 году, когда в том же Нальчике была поставлена Триумфальная арка с надписью «Навеки с Россией». Открывал ее президент КБР Арсен Каноков. Но об этом Хотко не пишет в своей книге нигде, даже в последующих главах книги, где речь идет о современном историческом периоде.
Женитьба Ивана Грозного на Марии (Кученей) Темрюковне в 1561 году описывается как малозначимое событие, связанное только с князем Темрюком Айдаровичем, который всю Кабарду не представлял, ибо, по версии Хотко, ею «правили» его враги князья Кайтукины.
В конце же значимого параграфа учебника Хотко пишется: «Адыгские посольства в Москву привели к заключению военно-политического союза Черкесии и России. Бесспорно это одно из важнейших политических событий в адыгской истории XVI – XVII в».
То есть, вопреки приводимой самим же Хотко цитате из начала параграфа, было не вассальное вхождение, - «взять в холопи» Кабарду, - а союз равноправных политических субъектов. При этом обо всем говорится вскользь, во множественном числе, только, как о неких «адыгских посольствах», породивших малопонятный «союз Черкесии и России». Хотко не приводит ни даты заключения этого «союза» ни его характера.
Официально признанное мировой и российской историографией, а заодно и сооружающими памятники официальными госструктурами, дату и само событие вхождения Кабарды в состав России, Хотко «по-тихому» просто отрицает. Параллельно отрицая и саму государственно-политическую самостоятельность Кабарды, отводя ей роль только «Восточной Черкесии», как части некой «единой Черкесии».
Называние «Восточной Черкесией» веками признанного и зафиксированного историей мировой дипломатии субъекта международного права, - Кабарды, - по степени абсурдности можно уподобить, тому, что если бы некий безумец начал именовать Россию «Восточной Славянией», как части некой «Единой Славянии», в которой Чехия вместе с Польшей – «Западная Славяния».
Ну а теперь необходимо вернуться постоянно употребляемому Хотко понятию «Западная Черкесия». Была ли она в XVI – XVIII веках, хоть в каком либо виде? Бесспорно, между Кубанью и Большим Кавказким хребтом проживали многочисленные адыгоязычные племена. Возможно, часть их, в какие-то периоды была и на другом берегу Кубани, в Крыму и на побережье Черного моря. Но это были разрозненные племена, иногда заключавшие между собой союзы, но большей частью воевавшие друг с другом и соседями, в число которых входило множество неадыгских, в основном тюркоязычных племен. «Западная Черкесия» не была единым политико-этническим пространством.
Некоторые племена «Западной Черкесии» описываемого в четвертой главе учебника Хотко периода XVI – XVIII в. были, как Кабарда, достаточно развитыми в политико-социальном отношении, имея развитую феодальную структуру общества, многие же были на стадии дофеодально-общинного или раннефеодального развития. Они постоянно воевали с внешними врагами: ногайцами, крымскими татарами, с XVII века с калмыками. Но при этом постоянно воевали друг с другом, не гнушаясь привлекать и иноплеменных союзников, порой недавних врагов. Политический и этнический разброд, бесконечная «война всех против всех», - вот что представляла собой реальная «Западная Черкесия».
Ни словом, ни единой буквой, Хотко при анализе временного периода XVI – XVIII в. (да и в дальнейшем крайне мало) не касается религиозного аспекта. Ни в четвертой главе, ни в предыдущих главах. Немудрено, поскольку политическая раздробленность, разница в развитии и внутреннем устройстве адыгских племен, дополнялась еще и религиозным разнообразием. Среди адыгов населявших «высосанную из пальца» Хотко и другими «этноисториками» «Западную Черкесию» были мусульмане, были христиане (вопрос о роли христианства в адыгской истории Хотко нигде в книге вообще не рассматривает, а он огромен), но, скорее всего их вместе взятых, превосходили по численности язычники.
А самое главное, продвигая идею о «Единой и Великой тысячелетней Зихии-Черкесии», Хотко замалчивает и опускает факт существования рядом с племенами адыгов реального, а не мифического многовекового гособразования – Абхазии. Абхазы имели реальную, а не высосанную из пальца государственную традицию и развитую культуру, основанную на традициях христианства. Замалчивает Хотко и тему христианского религиозного элемента в Кабарде, бывшей христианской, вплоть до конца XVIII века. В своей книге Хотко игнорирует целые слои реальной истории, в частности он говорит об адыгах только как о мусульманах, наверно с целью понравиться зарубежной диаспоре и реальным спонсорам «черкесского проекта»
Продолжение следует
