Все последние недели политически активная общественность старается подыскать термин, наиболее точно характеризующий происходящие сейчас в России процессы. Как только не пытались разнообразные политики, политологи и журналисты окрестить идущее в обществе брожение: народные волнения, поствыборные бунты, революция среднего класса…
Хотя, на мой взгляд, самое точное определение сути наблюдаемого всплеска антиединороссовского и антипутинского движения, выступая в одном ток-шоу на НТВ, дал Михаил Ремизов, назвавший его просто – фрондой.
Да, именно так: не революция, не восстание, не бунт, а именно фронда. Данная формулировка как нельзя лучше раскрывает смысл того, что мы наблюдаем по выходным на площадях крупных городов и о чём читаем в газетах и Интернете.
Употребляя данный термин, я ни в коем случае не хочу бросить тень на тех действительно честных и принципиальных противников Путина и “Единой России”, которые, будучи движимы стихийным чувством протеста, вышли 10 декабря на Болотную площадь. Разумеется, большая их часть действовала из искренних побуждений, желая, как лучше. Фрондой же в данном случае следует обозначать ту сплочённую, социально и идейно однородную группу лиц, что, захватив трибуну митинга, придала ему соответствующую направленность, выразившуюся в выступлениях большинства допущенных до микрофона ораторов, чьи речи имели весьма отдалённое отношение к подлинным интересам нашего народа.
Что такое фронда и фрондёры и чем оно отличается от собственно революции и революционеров, о которых в последнее время не говорят, наверное, только ленивые (даже небезызвестная Божена Рынска – и та вещает о “революции тех, кто заработал на рестораны”)?
Термин “фронда” происходит из Франции середины XVII века, из эпохи парвления первого министра кардинала Мазарини, о которой большинство нас знает благодаря роману Александра Дюма “Двадцать лет спустя”. Помните, из-за чего там однажды едва не скрестились шпаги “великолепной четвёрки”? А фактически из-за того же, из-за чего с недавних пор верный ельцинский либерал, бывший нижегородский губернатор и вице-премьер Борис Немцов вместе с “собакой-кусакой” Рынской поносит на митингах питерских “собчекистов” и подконтрольную им “Единую Россию”. Вот и в произведении Дюма, основанному на реальных исторических событиях, Арамис и Атос заняли сторону оппозиционной коалиции крупных феодалов, возглавляемых принцем Конде (так называемой “Фронды принцев”), тогда как д'Артаньян и Портос служили правительству кардинала Мазарини и поддерживали нарождающийся французский абсолютизм (апофеозом которого станет король Людовик XIV с его вошедшей в историю фразой: “Государство – это я”).
Суть конфликта между Парижем и Фрондой не была вызвана действительно глубинными и непримиримыми социальными антагонизмами. В конце концов, и с той, и с другой стороны друг другу противостояли дворяне, феодалы, одна часть которых опиралась на кардинала-итальянца и молодого короля Людовика XIV, а другая – на крупную аристократию (принцев), некоторым аналогом коих в отечественной истории могут служит удельные князья.
Фрондёры не имели намерения совершать коренные перемены в общественной жизни и уж тем более ликвидировать институт монархии как таковой. Они выступали лишь против первого министра-итальянца, проводимой им налоговой политики и за расширение прав крупных феодалов (то есть, своих). Фронда являлась противницей абсолютизма, но не являлась противницей монархии. И в этом заключается коренное отличие фрондёров от революционеров: у них нет намерения радикально менять социальный порядок – у них есть намерение как можно лучше устроиться самим при этом (или очень похожем) порядке. Французская фронда неустранила противоречия в обществе, нарастающие медленно, но верно. Чуть более века спустя Франция взорвалась уже настоящей революцией – антифеодальной, буржуазной и очень кровавой, во время которой на гильотину толпами, не разбирая, отправляли как потомков д'Артаньяна с Портосом, так и Атоса с Арамисом.
Устремления качественно улучшить собственное положение, не меняя при этом социального порядка по существу, более чем явственно проглядывают и у современных российских фрондёров (всех этих Немцовых, Рыжковых, Прохоровых и т.д.), настырно пытающихся оседлать поднимающееся в стране протестное движение так же, как французские принцы и вельможи 350-летней давности стремились извлечь политическую выгоду из буржуазных выступлений в городах Франции.
Повторюсь, когда против центральной власти выступает не “железная гвардия” революционеров и даже не широкое общественное движение, а фронда (аналог принцев середины XVII столетия у нас играют обиженные олигархи, выпихнутые из правительства чиновники и профессиональные либералы-русофобы), следует понимать, что она не отстаивает интересов широких социальных слоёв. Она, прикрываясь заверениями о борьбе за народное благо, отстаивает свои собственные классовые интересы – то есть, интересы крайне ограниченного круга лиц.
Движущие мотивы фрондёров носят в подавляющем большинстве случаев характер узкоэгоистических и шкурных. В нашем случае речь не идёт о радикальном изменении социального строя или даже сколько-нибудь значимой смене курса в области экономической или же национальной политики. Речь идёт о борьбе за новый передел собственности, за упрочение своего влияния, за возвращение во власть (и, соответственно, возвращение к кормушке) тех, кто был оттёрт от неё за последние десять лет – и только.
Немцов, Касьянов, Навальный вкупе с “гламурным батальоном“ имени Собчак-Рынска-Канделаки – это не ядро и даже не выразители интересов “революции среднего класса” (чей реальный вес и влияние в нашей стране вызывают большие вопросы), а классическая фронда. На своих митингах они могут сколь угодно клясть путинский режим, занимаясь при этом откровенной демагогией и популизмом, но они никогда – подчёркиваю, никогда – не выступят против его основ. То есть, за пересмотр итогов приватизации (хотя тотальный их пересмотр должен быть одним из основных требований настоящего русского революционного движения), не поведут действенную борьбу против коррупции в РФ, природа которой уходит своими корнями именно в ельцинскую, а не в путинскую эпоху, не потребуют реального равноправия для русского народа, который во времена правления Ельцина угнетался и дискриминировался ещё похлеще, чем при Путине.
Весьма символично, что нынешняя российская фронда ельцинского розлива, не имея серьёзной опоры в широких слоях общества, ориентирована на внешние источники легитимности (США, Европарламент, Хилари Клинтон и т.п.) ничуть не в меньшей степени, нежели “фронда принцев” пользовалась покровительством испанского двора в своей войне против правительства Мазарини, прибегая даже к прямой помощи испанских войск. Полагаю, не стоит лишний раз напоминать о том, к чьей помощи (в том числе и военной) современная фронда в лице Немцова-Касьянова будет взывать в случае лобового столкновения с путинской властью…
Надеется, что, даже свалив режим “собчекистов”, российские фрондёры начнут какие-то преобразования в интересах большинства народа (которому интересы фронды чужды и даже прямо враждебны) по меньшей мере наивно, и рассуждения в духе “авось, возьмутся за ум” и “сама жизнь заставит” – удел политических младенцев. И путинские “собчекисты”, и нынешние оранжевые c белыми ленточками на лацканах дорогих пиджаков суть представители одного класса – преступного класса грабителей и мародёров, сформировавшегося в нашей стране в результате горбачёвской перестройки и ельцинских реформ. Конфликт между ними – это конфликт внутриклассовый, конфликт между разными группировками, представляющими один и тот же паразитический класс. Представители других социальных слоёв и выразители иных политических идей (особенно националисты), которые надеются влезть в данную междоусобицу с выгодой для себя, будут в итоге жестоко подавлены не теми, так другими. Немцовской фронде сейчас нужна русская уличная пехота так же, как “фронде принцев” были необходимы антиправительственные выступления в городе и деревне. Ведь загребать жар всегда сподручнее чужими руками.
Для тех, кто действительно хочет положить конец 20-летнему царствованию преступного класса нет принципиальной разницы между Путинным-Медведевым и Немцовым-Навальным, разница между ними носит исключительно стилистический характер. И если мы хотим сохранить народ и страну, то должны не вступать ни в какие союзы, ни в какое взаимодействие с грызущимися сейчас кликами, отказаться от игры по навязываемым ими правилам. Мы (патриоты, националисты, державники, сторонники социализма / национал-капитализма в “единой и неделимой”) должны формировать свой центр силы, свой фронт, свои лозунги и требования, свои символы.
Порядком набившие оскомину крики “Россия без Путина!” считаю недальновидными и не отвечающими брошенным нам вызовам. Путины приходят и уходят, но наша задача заключается в том, чтобы ушёл не конкретный Путина (или Медведев), на месте которого незамедлительно объявится другой такой же или даже хуже, а в том, чтобы был ликвидирован социальный строй, навязанный стране в 1991 году классовой волей грабителей и мародёров. Он (строй) должен уйти в небытие вместе с самими грабителями и мародёрами (жулики и воры – это ещё слишком мягкое обозначение для подобного рода публики). В этом залог нашего исторического и этнического выживания.
Бороться надо, в первую очередь, не против Путина и “Единой России” как таковых, а против преступного класса, целенаправленно и планомерно ради собственной выгоды уничтожающего нашу страну на протяжении двадцати лет. Настоящие левые и настоящие националисты именно сейчас должны находить между собой общий язык, поскольку нынешняя ситуация в своём развитии так или иначе неминуемо приведёт и тех, и других к необходимости борьбы на два фронта: и против клана “собчекистов”, и против либерально-западной белоленточной фронды.
Отмена результатов парламентских выборов, отставка Чурова и Путина, регистрация и допуск к избирателю всех реально существующих партий, изменение действующего федерального законодательства о регистрации политических партий – это требования, без сомнения, важные и нужные, но это требования момента. Это - программа-минимум.
Если интересы фронды отстаивает узкое олигархическое и либеральное меньшинство, ориентированное на Запад даже в большей степени, чем Путин и его окружение, то интересы подлинно народного движения должно отстаивать те политики и общественные деятели, которые разделяют и готовы выдвинуть в данный момент, по крайней мере, следующие три требования:
1) ПЕРЕСМОТР ИТОГОВ ПРИВАТИЗАЦИИ 90-Х
2) ЛИКВИДАЦИЯ КЛАССА ГРАБИТЕЛЕЙ И МАРОДЁРОВ
3) ПРИДАНИЕ РУССКОМУ НАРОДУ ОФИЦИАЛЬНОГО СТАТУСА ГОСУДАРСТВООБРАЗУЩЕГО В РОССИИ.
Разумеется, список неполный, требования могут (и наверняка будут) дополнены. Но эти три простых тезиса должны лежать в основе любого политического дискурса, имеющего целью максимально дистанцироваться как от правящего режима, так и от фронды. Именно эти требования выражают подлинные чаяния нашего народа. Именно их никогда не смогут взять на вооружения его враги по обе стороны зубчатой кремлёвской стены. Именно по лояльности к ним будет проходить чёткое распознание по системе: “свой - чужой”. И именно их следует выдвигать сейчас тем силам, которые действительно желают предотвратить надвигающуюся на нашу страну катастрофу.
И ещё. Снимите с одежды белые ленточки. Белый цвет в данном контексте выглядит как белый флаг – символ национальной капитуляции. Одевайте красные, чёрно-золото-белые, георгиевские - любые, какие символизируют Россию народную, русскую и по-настоящему справедливую.
