Прошу у читателя извинений за самоцитирование, но при данных обстоятельствах оно представляется вполне уместным. Свою последнюю статью “Контуры ”огненной дуги”, посвящённую анализу подлинной природы сотрясающих арабо-мусульманский мир войн и мятежей, я закончил следующими словами: “Думаю, не надо лишний раз напоминать, в чью сторону в таком случае будут (в случае свержения правящих режимов Сирии и Ирана – И.Б.) обильно нестись снопы искр для нового пожара. На сей раз, уже здесь, на российском Кавказе, на нашей с вами земле”.
Увы, в момент написания данного материала я ещё не знал, что первые языки пламени на Кавказе уже заплясали. После события, произошедшего в столице Дагестана Махачкале 25 ноября можно с уверенностью сказать: процесс расплёскивания бензина фактически завершён – остаётся лишь его поджечь. А уж возгорится пламя от “залётной” искры или в результате спичечного чирка, произведённого кем-то из представителей местных сил – в данном случае вопрос второстепенный. В том, что пожар неминуем, сомнений нет. И проскользнувшая на днях информация о том, что федеральные власти начали в срочном порядке перевооружать армейские части Северо-Кавказского военного округа это лишь подтверждает. Похоже, даже в Кремле начали осознавать, что в воздухе всерьёз запахло порохом.
Итак, днём 25 ноября в Махачкале, на центральном проспекте им.Расула Гамзатова (бывшая ул.Ленина), на площадке возле Русского драматического театра им.М.Горького прошёл многолюдный митинг тех, кто самих себя в зависимости от обстоятельств называет то салафитами, то истинными мусульманами, а окружающие, не особенно вдаваясь в богословские дебри и вынося суждение исключительно по их делам – ваххабитами.
Митинг был назначен на пятничный день, сразу же после завершения традиционной мусульманской молитвы. Именно у мечетей 25 ноября начали собираться толпы, отправившиеся сначала на Родопский бульвар (традиционное место для оппозиционных митингов), а уже оттуда - на центральный городской проспект.
Показательная параллель: манифестации и акции протеста в североафриканских странах, вскоре переросшие в открытые вооружённые восстания, также начинались после пятничных молитв. Поэтому обещание организаторов митинга в Махачкале собираться отныне еженедельно каждую пятницу выглядит для официальных властей как недвусмысленный и весьма зловещий намёк. Тем более, что подавляющее большинство тех, кто вышел протестовать против “похищений людей и произвола спецслужб” никогда особенно не скрывало симпатий к “арабской весне”, по всей видимости, видя в кадрах окутанной клубами дыма египетской площади Тахрир или мученической гибели полковника Муаммара Каддафи реальное воплощение мечты о шариате.
“Есть мусульмане, которые хотят жить по законам ислама, неужели это стало запретным?! Если это так, то мы будем выходить каждую пятницу. Выходите, мусульмане, избавьтесь от этого страха. Нет лучшего джихада, чем говорить в лицо залиму, что он залим”,- призывал 21 ноября на митинге возле Аварского театра, ставшего генеральной репетицией пятничной манифестации, представитель ассоциации “Ахлю-с-сунна” Гаджимагомед Махмудов, сам дважды подвергавшийся аресту по обвинению в причастности к бандподполью.
Любому, мало-мальски разбирающемуся в политических реалиях современного Дагестана ясно, что митинг 25-го числа, собравший, кстати сказать, не менее 2,5 тысяч участников, есть не что иное как откровенная демонстрация силы и влияния радикальных исламистов, которые, добившись военного паритета с силовиками, судя по всему, готовы перейти в крупномасштабное политическое наступление.
Между прочим, весьма красноречив и формальный повод для проведения акции – протест против исчезновения некоего Ризвана Абусупьянова и (внимание!) Расула Магомедова, жителя села Балахани Унцукульского района, в которых митингующие обвинили местное МВД.
Несведущему читателю поясним, что Расул Магомедов – это отец печально известной террористки-смертницы Марьям Шариповой, взорвавшейся в московском метро в марте 2010 года, а сами Балахани – фактически неподвластный махачкалинским властям горный анклав, реальная власть в котором принадлежит сторонникам идеи “рая под тенью автоматов”.
Соответствующего содержания были и выступления митингующих. Освещавший ход акции корреспондент дагестанского еженедельника “Новое дело” в своём репортаже привёл довольно откровенные высказывания ораторов:
“Сегодня мусульман забирают, избивают, убивают. Мы требуем, чтобы этот беспредел закончился. Мы доходим до критической точки”, — сказал первый выступавший, представитель организации “Союз справедливых” Мухаммад Карташов и добавил, что об этой проблеме в настоящее время необходимо говорить каждый день. Затем выступили родственники похищенных за последний месяц. Так, Саадула Абусупьянов отметил, что “нам навязывают чуждые законы. При этом сами силовики их не соблюдают, тем самым вынуждая идти нас на крайние меры”. На смешанном аварско-русском языке, в слезах мать похищенного три недели назад Салмана Абакарова призвала вернуть ей единственного близкого человека. Жительница Буйнакска рассказала о похищении ее брата Гасана Муртазалиева из Шамхала, который пропал 22 октября. По ее словам, такси, на котором он ехал, остановили вооруженные люди в спортивной форме и увезли Гасана в неизвестном направлении. Другой житель этого же поселка Курбан Магомедов рассказал о проведенных накануне в Шамхале спецмероприятиях… : “В субботу утром был проведен так называемый рейд. Танки, БТРы, КАМАЗы окружили дома мусульман, после чего врывались в них с обысками. Меня и еще семь человек забрали за то, что якобы нашли у нас оружие. Лично мне гранату подбросили в подсобное помещение, положив ее под лопату. Но мне удалось доказать свою невиновность и меня отпустили под подписку о невыезде”.
Что ж, риторика более чем характерная. Улавливаете направленность: “навязывают чуждые законы”, “окружили дома мусульман”, “вынуждают идти на крайние меры”?
Это не просто стихийное народное возмущение некими проявлениями произвола и беззакония. Это – откровенная демонстрация вполне определённой политической позиции, адепты которой, не скрывая враждебного отношения к “чуждым законам”, тем ни менее требуют неукоснительного их выполнения в отношении самих себя в тех аспектах, где речь идёт о гражданских правах и свободах. В общем, перед нами классический пример игры в одни ворота: жить и судить других мы хотим по шариату, но в отношении нас самих извольте действовать в строжайшем соответствии с правовыми нормами “каферского государства”.
Я уже не говорю о том, что в подобных речах прослеживается и вполне чёткое разделение жителей республики по системе “свой - чужой”. “Свои” – это мусульмане (причём, не все, а вполне определённого склада), которых в стремительно исламизирующемся, на глазах теряющем светский облик Дагестане будто бы без разбора жестоко преследуют за одну лишь веру. “Чужие” – это полиция, ОМОН, прокуратура, суды и все прочие представители пока ещё сохраняющего нерелигиозный характер государства.
По сути, выступающие клеймили не столько пороки действующей власти, сколько саму систему власти как таковую – “навязывают чуждые законы”. При этом следует понимать, что она чужда им не в силу своей коррумпированности или неэффективности (хотя подобные обвинения и озвучиваются регулярно для отвода глаз), а в силу своей светскости. Подлинная линия фронта в Дагестане (да и, судя по всему, на всём остальном Кавказе) пролегает сегодня не между коррупционерами и их обличителями, а между сторонниками светского государства и борцами за шариат. В республике идёт, в первую очередь, борьба мировоззренческая, а социальная, этническая, клановая и т.д. – уже потом.
“А как же похищения людей, пытки, внесудебные расправы и прочие ужасы?” – может спросить пытливый читатель. Как быть с теми обвинениями в адрес дагестанской полиции, которыми буквально пестрят СМИ либеральной направленности, многие годы заботливо опекающие тех, кто ныне, водворяя средневековые порядки, без тени жалости убивает школьных учителей и взрывает городские пляжи?
Что ж, вопрос в данной ситуации выглядит естественно, тем паче, что о “беспределе силовиков” наслышана уже вся страна. И это, к сожалению, удивления не вызывает, ведь в средствах массовой информации (в том числе и федеральных) сложилось целое про-ваххабитское лобби, которое, красочно живописуя истории о похищениях и внесудебных казнях тех, кто будто бы “всего только молиться”, тщательно замалчивает многочисленные факты жестоких расправ над учителями, журналистами, общественными деятелями и т.д. – в общем, всеми, кто пытается противостоять шариатизации Дагестана.
Вот, например, публицист Сергей Исрапилов в своём материале “Уроки Кавказского. Работа над ошибками” природу выходящих за рамки закона действий сотрудников полиции в республике объясняет очень точно:
“Как правило, полиция ничего не может поделать с ростом резервов салафитов. Собрать доказательную базу непросто - трудно найти (и не потерять) свидетелей, да и салафиты, видимо, имеют информаторов в полиции. В Дагестане несколько сот человек, в отношении которых полиция имеет подозрения в их причастности к подполью - но не может задержать подозреваемых...
Даже если собрана доказательная база, все равно доказать в суде вину активного салафита почти невозможно. Они обладают немалыми связями, имеют большие средства от сбора налога, которым обложили значительную часть бизнеса. Дело дошло до того, что федеральные судьи ряда горных районов Дагестана боятся приезжать в свой район и скрываются где-то в Махачкале.
А, кроме того, у салафитов есть сильное политическое прикрытие. Политическое крыло салафитов в руководстве республики смогло добиться амнистии для участников боевых действий.
Однако до недавних пор полиция и спецслужбы похищали тех боевиков, которые в ходе инициализации участвовали в убийствах сотрудников полиции. Затем, возможно, некоторые боевики погибали в имитациях спецопераций. Для полиции это был последний шанс наказать тех, кто участвовал в уничтожении сотрудников. Без этого моральный дух МВД, ежегодно терявшей сотни сотрудников, был бы подломлен.
По сути, митинг прошел под лозунгами борьбы с такой практикой”.
То, что в нашей стране на деле очень плохо работают, а то и вовсе не работают законы – это тема другого разговора. Но, будучи поставленными в крайне неблагоприятные для себя условия, когда политическое руководство как РФ, так и самого Дагестана не то, что начисто проиграло идеологическую войну религиозным радикалам, но даже хуже – демонстративно самоустранилось от этой войны, де-факто подписывая одну капитуляцию за другой, местные силовые органы действительно делают, что могут, дабы не допустить окончательной победы “лесных”. Беда в том, что могут они, увы, в действительности немногое.
Мне менее всего хочется выгораживать сейчас существующую в Дагестане власть. Безусловно, большинство упрёков в её адрес верно, и она действительно неэффективная, непрофессиональная, недальновидная, коррумпированная и т.д. Однако это не есть черты, присущие исключительно лишь ей одной.
Казнокрадство, дилетантизм, кумовство - это системные пороки не только дагестанской, но и российской, федеральной власти, власти в стране вообще. Официальный Дагестан, будучи встроенным в общую “вертикаль”, не может быть, образно выражаясь, честнее Кремля. Поэтому его коренное изменение возможно не в отрыве, а вместе со всей страной, с радикальным преобразованием всего нашего государства, которое возможно уже только в результате масштабных и массовых потрясений. Именно в этом заключается единственный шанс Дагестана (да и всего Кавказа) на возвращение к нормальной, человеческой жизни. Всё остальное – утопии и химеры, которые приведут на деле к таким потокам крови, от которых заалеет Каспийское море.
Судя по многим признакам, Россия неумолимо вкатывается в состояние смуты, которая, как известно, хуже любой, даже самой жестокой революции. Предельно разложившаяся, фактически махнувшая на страну рукой так называемая “элита” тем ни менее делает всё, чтобы в обществе не сформировалось никакой контрэлиты, никакой организованной силы, способной перехватить власть. Падая в пропасть сама, она стремиться утянуть туда и нас с вами.
Тот факт, что дагестанская полиция вынужденно переняла тактику боевиков и на их террор отвечает, по сути, партизанскими рейдами, более чем наглядно демонстрирует общую степень деградации государственных институтов. Которые, по всей видимости, уже не в состоянии ни предотвратить, ни погасить занимающийся в Дагестане пожар.
Это будет под силу только обновлённому российскому государству, созданному на принципиально иных, противоположных нынешним началах национальной справедливости, социализма, реального равенства всех без исключения граждан перед законом. Строить которое нам придётся потом и кровью на руинах нынешнего.
