Эмоциональные упреки президента Приднестровья в адрес России можно понять, даже если они и не вполне справедливы. Если Россия в переговорах в ЕС действительно согласна изменить формат решения Приднестровской проблемы с 5+2 (Молдавия, Приднестровье - стороны конфликта, Россия, Украина - страны-гаранты, - посредник, и США – наблюдатели)на 5+1, т.е. за исключением Приднестровья, у последней нет никаких оснований полагаться на заверения России о том, что это никак не скажется на ее сущностной позиции.
Во-первых, сам факт его исключения из формата переговоров означает, что Приднестровье отныне не признается стороной конфликта. Даже все уверения, что Россия и Украина, как страны-гаранты будут честно отстаивать его интересы – не могут уравновесить сугубо формальный момент – Приднестровье не признается ни стороной, переговоров, ни стороной конфликта. Что в принципе уже является основанием и для протеста и для принципиального несогласия. Ситуация в этом случае на деле переворачивается с ног на голову – Молдова признается основным правопреемником Молдавской СССР, а Приднестровье – неким сепаратистским режимом, отколовшимся от ранее существовавшего государства. Причем не имеющим права голоса в решении собственной судьбы.
Но на деле ПМР имеет все основания как минимум отстаивать иной подход. Советская Молдавия была образована не на основе государственности нынешней Молдова или старых молдавских княжеств прошлого. Ни в составе Российской империи до 1917 года, ни в составе Румынии до 1940 года Бессарабия не имела своей государственности.
Молдавская государственность была образована в 1924 году с образованием Молдавской автономной ССР. Именно с присоединением к ней Бессарабии в 1940 году (кстати, юридически добровольно переданной Румынией) возникла Молдавская СССР. Которая на рубеже 1980-90-х гг. распалась на Приднестровскую Молдавскую республику, не желавшую выходить из СССР – то есть, в основе своей молдавское государство, существовавшее до 1940 года, и Республику Молдова, желавшую выхода. То есть, строго говоря, от существовавшего до 1990-ого года Молдавского государства откололось не Приднестровская Молдавская Республика – а Молдова. И, соответственно, Молдова претендовать на сохранение в своем составе ПМР имеет не больше прав, чем Молдовы Приднестровская республика требовать возврата себе отколовшейся Молдовы и восстановления своей территориальной целостности в границах послевоенного периода.
У Молдовы нет ни в чем здесь приоритета перед Молдавской республикой. Но понятна была бы ее реакция, если бы в ходе переговоров Россия-ЕС пришли к варианту исключить ее, а не ПМР из формата решения проблемы. НА самом деле вопрос должен стоять так: либо есть сепаратистский режим Кишинева, отколовшийся от единой Молдавии, либо есть две части распавшейся на сегодня страны.
Те есть даже с чисто формальной и принципиальной позиции согласие России на исключение Приднестровской Молдавии из переговоров – неприемлемо, какими бы при этом не были заверения России.
Но проблема заключается еще и в том, что у ПМР просто нет оснований доверять словам нынешней российской власти. Особенно – ее президента. Медведев уже чуть ли не через месяц после своей инаугурации стал проявлять повышенную заботу о том, чтобы произвести благоприятное впечатление на западных партнеров. И неоднократно в своих выступлениях провозглашал принцип приоритета «прагматизма над амбициями».
Верно, что если амбиции страны вредят ее интересам, то это дурные амбиции, и от них нужно отказываться. Но также верно и то, что если те или иные частные, текущие интересы страны разрушают ее амбиции, то это ложно понятые интересы.
Потому что державные амбиции – это как раз концентрированное выражение стратегических интересов страны, в том числе и экономических.
Любые самые меркантильные интересы страны требуют защиты на международной арене. То есть требуют такого статуса страны, при котором ни один из ее экономических партнеров не позволил бы себе отнестись к данной стране недобросовестно или манкировать ее интересами. Любой носитель экономических интересов, оказавшись на территории чужой страны, где он ведет некую экономическую деятельность, должен чувствовать за плечами мощь своей державы. И свято верить, что в случае любой несправедливости и любого ущемления по отношению к нему весь флот и все вооруженные силы страны готовы будут выступить на его защиту. И, что не менее важно, в этом должны быть уверены все его контрагенты.
Любые субъекты международной экономической деятельности будут готовы к разработке серьезных проектов не с теми, кто стремится понравиться "международному сообществу" – то есть, доминирующим в нем сегодня ведущим странам, а с теми, кто может позволить себе не считаться с их мнением. И с теми, кто выглядит надежно в выполнении своих обязательств. В частности, в выполнении условий экономических соглашений, а также в выполнении своих обязательств по отношению к союзникам.
В этом отношении прагматизм – всегда амбициозен. А амбиции – всегда прагматичны. Медведев же – этого, скорее всего, просто не понимает. Или делает вид, что не понимает. Потому что имеет не государственные – а некоторые иные интересы. Медведев – по ментальности своей предатель. Ради своего тщеславия – он откажется от любых государственных обязательств, от любых государственных интересов, и от любых союзников и друзей.
В 2008 году он предал Россию, остановив ход военных действий и сохранив на ее границах враждебный режим. Тогда же он предал Грузию и ее народ, сохранив в Тбилиси диктаторский режим Саакашвили. В 2011 году он предал Ливию, бывшую партнером России и готовую к союзническим отношениям с ней. И он тогда же предал российскую экономику и российские кампании, а так же – российский бюджет, теряющие на этом огромные доходы в десятки миллиардов долларов.
Собственно – именно Медведев развязал в Ливии интервенцию и залил ее кровью – равно как не дал окончить в короткий срок военный конфликт – его союзники начали наносить удары по правительственным войскам как раз тогда, когда до окончания конфликта оставались от силы считанные дни.
Вполне естественно, что Приднестровье, наблюдая согласие Российской дипломатии на ущемление ее даже процедурных интересов – не может верить ее успокаивающим заявлениям.
«Единожды предавший – кто тебе поверит».
И тут есть два существенные момента. С одной стороны – медведевские предательства возникают не на голом месте. Для определенной части высшей российской элиты последних десятилетий всегда было характерно делать ставку не на своих союзников и партнеров в том или ином конфликте – а на торговлю ими со своими противниками. До сих пор абсолютно необъяснимо в рамках здравой логики остается, зачем вместо того, чтобы в 2003-2004 году поддержать и привести к власти в Грузии Георгадзе – Россия согласилась отдать власть Саакашвили. Как и то, зачем она чуть позже отказалась поддерживать Абашидзе – и подарила союзную с ней Аджарию тому же Саакашвили. Или зачем Медведев ссорился с Лукашенко и строил неприличные гримасы в его адрес. Зато Медведев минимум полтора года практически пресмыкается перед Польшей и ее руководством – а в результате получает ее растущие претензии к России.
Но в этом ситуации получается, что правы не Лукашенко или Смирнов, и не остальные политики, пытающиеся ориентироваться в своей политике на Россию – а те, кто делает ставку на конфликт с ней. И на прислуживание ее стратегическим конкурентам и недоброжелателям. Потому что те – лучше платят и не предают. А от России, особенно с Медведевым во главе – постоянно приходится опасаться той или иной мерзости или предательства. С другой стороны – Медведев имеет в этих предательствах свой интерес. И не только моральный – что «сильные страны» похвалят его за его поведение. Главным сегодня, главной его ставкой является договориться с Западом в преддверие президентских выборов.
Собственно, его согласие на отступление в вопросе Приднестровья – это составная часть платы за лоббируемое им вступление в ВТО. То что ВТО России не нужно и вредно – он либо не понимает, либо его это не интересует. ВТО нужно крупным российским экспортерам. То есть – значительной части крупнейшего российского бизнеса. И открыв им дорогу в эту организацию – он пытается купить их возможную поддержку на будущих выборах. Стать их кандидатом на пост Президента.
Это – часть общей предвыборной стратегии.
Ни для того, чтобы выдвинуться единым кандидатом от партии власти, ни для того, чтобы победить в конкурентной борьбе – у Медведева нет почти никаких ресурсов. Силовики – не на его стороны. Крупные капиталы и экономику – он не контролирует. Собственной популярности у него нет. Общество над ним посмеивается и будет голосовать за него только если его поддержит Путин. Государственный аппарат с нетерпением ждет, когда прекратятся его театральные разносы и увольнения.
Ему, строго говоря – нечего предъявить элите и ее олигархической части. И он пытается предъявить ей то, что надеется купить: даже не саму поддержку Запада – а его благоволение и открытие им дороги на Запад особенно в его экономику. И тогда он сможет сказать им: «Вот смотрите –При путине Вас туда не пускали. А я Вам дорогу открыл, будет Путин –пускать опять не будут. Буду я – вас примут с распростертыми объятиями».
Пустить, конечно, никого всерьез не пустят. Но пообещают.
Медведев просто строит свой бартер. Двойной. Интересы России – он меняет на похвалу Запада. Похвалу Запада – пытается обменять на поддержку на выборах российской элиты.
Это же только политические деятели и государственные мужи думают о будущих поколениях. А политиканы – о будущих выборах.
