Со светлым и радостным предчувствием весны мы входим во время Великого поста, - время, как это «положено» в нашем «русском Православии», «скорби великой» и «сокрушения сердечного». Беру эти слова в кавычки, разумеется, не из иронии, а чтобы, так сказать, «выделить направление» следующих ниже рассуждений. Так вот, входим мы во время ВП и следуем общецерковной временной «закономерности»: печалимся и скорбим, дабы полноценно, в веселии и радости, встретить светлый праздник Пасхи. И, видит Бог, и я - добровольный «заложник» это «закономерности», - убежден, что определяет она, в том числе, устойчивость здания Церкви Православной, членом которой я являюсь и являться буду, покуда не угодно будет Всевышнему приобщить меня к Вечности. Ну а пока пребываю я в лоне «грешной земли», то и с началом ВП призван, помимо «душеспасительного», помнить и радеть о «человеческом, слишком человеческом», и «человеческий фактор» в церковно-религиозной жизни, и фактор прямо политический вынуждает меня погрузиться не столько в великопостные переживания, сколько в «политическое православие». Так уж сложилось в нашем королевстве, что политика неумолимо вторгается и в Церковь и даже в частную религиозную жизнь русского христианина (русского, это подчеркиваю). И, как русский христианин, следуя известной формулировке, я не желаю становиться объектом «занятости политики», ибо, как член РПЦ, с чрезвычайным прискорбием зрю, как политика уже давно занялась нашим русским церковным народом, и, что самое скверное, занялась с позиций не собственно политических (когда священник, например, агитирует за ЕР), а именно с религиозных, что я и попробую ниже разъяснить.
Может кто-то углядит в изложенном ниже нечто «протестантское», «еретическое», крамольное с точки зрения церковной ортодоксии и, как любят говорить особо ревностные ревнители, «чистого Православия», однако излагаю из совершенной своей убежденности в своей правоте и даже настаиваю на объективности своего изложения, как объективны наши общие «русские» проблемы, в разрезе которых я хочу говорить о Православии и Церкви. И говорить я об этом хочу именно сейчас, потому как «наболело», особо к Великому посту, который (да простит меня мой православный собрат), право, видится мне порой карикатурно, как «масло масленое» - т.е. имею в виду соблюдение великого поста в великий пост, подразумевая то, что у нас великий пост, - не церковный, а как «перманентный голодомор» для русских, - уж так затянулся, что меня прямо-таки возмущают иногда поповские наезды (и запугивания «муками вечными») на перманентно постящихся русских за то, что они «не постятся».
Конечно, я буду в этом тексте сильно утрировать и вообще «все сложнее», но вещи эти нужно проговаривать в деталях и разъяснять, разъяснять нашему церковному брату. Конечно, говорили об этом и ранее, но больше с нецерковных и неправославных, а то и с антицерковных и антиправославных позиций, преследуя целью не пользу, а скорее дискредитацию Православия и Церкви. Я же говорю с болью и тревогой, как член РПЦ и православный, также, как говорю о «русских» проблемах в негативном ключе, но именно как русский и с заботой, наезжая при этом на критиков-русофобов, говорящих, может быть, те же вещи, но с презрением, а то и с ненавистью к русским. При этом предвижу, как начнет меня топтать наша православная братия за «отступление от истины в пользу колбасы», а я еще до сих пор не оправился от «православных» пинков, которыми меня обильно награждали «соратники» за мою давнишнюю статью «Национализм и с чем его едят». Но… «Господь просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся?»
У апостола Павла в Посланиях есть замечательный месседж: «всегда радуйтесь» (1 Фес. 5: 16). Можно вспомнить еще и Давида: «Возвеселится праведник о Господе, и уповает на Него» (Пс. 63:11). У нас в Церкви и вообще в «русском Православии» об этом как-то забывают. У русского православного человека христианство окрашено, по преимуществу, не в пасхальный цвет радости, а в мрачные апокалиптические тона. Западный человек приспособил христианство под свои государственные, национальные и даже бытовые нужды, уйдя, быть может, в другую крайность (хотя ничего прямо-таки антихристианского в этом нет, а проблема именно в крайности). Русский же человек довел христианство до полного самоотречения, в том числе до самоотречения национального. Это я говорю, конечно, не о «вообще» и «всегда», а о современной тенденции, главным образом в среде «простого церковного народа», коего, тем не менее, в Русской Церкви большинство.
Мне скажут мои товарищи по «православной партии», что христианство и есть это самоотречение и самопожертвование, ибо Сам Христос жертвовал собой ради человечества. Но я и не отрицаю сего, а призываю «разобраться». Во-первых, если мы действительно идем за Христом, давайте самоотрекаться, давайте жертвовать, но давайте не будем заставлять самоотрекаться и жертвовать своего ближнего и народ свой как «совокупность ближних» (я еще давно писал на АПН, что суть христианства – в служении ближнему, нежели себе, и даже нежели «спасению себя», и даже, не побоюсь сказать, нежели в служении Богу, - потому как Христос-Бог и есть в твоем ближнем, как собственно и заповедано в Евангелии). И, во-вторых, при всей так сказать событийной центральности Искупительной жертвы Христовой, главное событие Евангелия (и, шире, для христианина, мировой истории) – это Воскресенье Христово. Именно пасхальное торжество и радость во Христе становится центром, «генеральной линией» христианства, и пасхальный огонь сжигает дотла «плачь и рыдание, егда помышляю смерть».
Так вот об этом-то и забывают, и это-то и заслоняется «апокалиптизмом» и ориентацией на Христа распятого, а не воскресшего, и в православно-патриотической тусовке часто делают акцент на поражении христианства и Пришествие Антихриста, а не на окончательном торжестве христианства после поражения, как окончательно восторжествовал Христос, «смертью смерть поправ».
В этой связи я люблю приводить в пример о.Андрея Кураева, который сетовал на то, что выпускается альманах «Антихрист в Москве», тогда как на самом деле надо говорить «Христос в Москве».
Проиллюстрирую этот сюжет примером из прекрасного романа Сенкевича «Камо грядеши» (ценностное содержание которого точно укладывается в удачное определение Льюиса «просто христианство»).
Священник Крисп, очень похожий своим поведением на авторов «Антихриста в Москве», говорит в тюрьме христианам, которых скоро поведут на смерть: «Скорбите о грехах ваших, ибо наступает час возмездия. Но тот из вас, кто думает, что одной лишь смертью искупил вины свои, тот совершает новый грех и будет ввергнут в вечный огонь... Горе вам! Клыки львов раздерут тела ваши, но не уничтожат ни вины вашей, ни вашего счета с Богом... Итак, вы, полагающие, будто муками загладите грехи ваши, вы кощунственно оскорбляете справедливость Божию и тем глубже будете низвергнуты... Скорбите о грехах ваших, ибо разверзлась пасть адова, горе вам, мужи и жены, горе вам, родители и дети!»
Однако апостол Павел, явившийся к ожидавшим смерти христианам, решительно возражает суровому Криспу: «Нет, не день гнева, но день милосердия, день спасения и блаженства! Я говорю вам: Христос вас обнимет, утешит и посадит одесную. Уповайте, чада мои, перед вами отворяется небо!».
Тут как говорится «комментарии излишни».
В Прощенное воскресенье мы всех прощали и у всех просили прощения «по традиции», понимая, конечно, что перед кем-то мы абсолютно не виноваты. Но все равно это весьма замечательно, «традиция». Но я-то говорю сейчас про вопрос политический. Все мы знаем о том чувстве вины, которое нам, русским, вечно навязывают, о том, что всегда перед всеми русские выходят виноваты и должны просить прощения – друг у друга, у начальства, у «других народов», и каяться, каяться, каяться за все – за то, что «богоносец поднасрал» (Розанов), за коммунизм и репрессии, за «фашизм», потом за Ельцина и «демократию», потом снова за фашизм, уже «русский» и т.д. и т.д. Скажут мне – ты, парень, все в кучу смешал - то политика, которая «грязь», а это мы просим друг у друга прощения из глубокого религиозного чувства и пр. Так-то оно так, да только вот, я повторяю, и здесь «политика». Русская церковная система так устроена сегодня, что такие вещи играют отчасти не на духовную пользу человека, не на религиозное его самоочищение, а на то же чувство вины, у которого ничего общего нет с подлинным всепрощением и самопрощением, покаянием как переменой ума («метанойя»). Может, и есть тут преувеличение, но небольшое. Вот если бы жили мы в сытости, силе и достатке, в «благорастворении воздухов и изобилии плодов земных и временех мирных», о чем мы молимся каждый раз на Литургии, то можно было бы и заняться «сокрушением сердечным», и Достоевским зачитываться (никакого выпада против писателя не делаю, просто он, простите, не во всем актуален сейчас, скорее даже наоборот).
То же касается и добродетелей терпения и смирения. Только православный участник «националистического дискурса» поймет, чем отличается настоящее терпение от, извините, терпильства. И такая высокая добродетель как смирение воспринимается русскими христианами не как пребывание души в мире, с миром, а подчас как это терпильство, когда надо «смириться» перед своей «тяжелой долей» и своими мучителями (и отсюда гнусные трактовки христианского «всякая власть от Бога», «доставший меч от меча и погибнет», «не суди, да не судим будешь» и мн. др.). Нет ничего более гнусного, когда всякая начальственная или «эскпертная» сволочь (развелось их, знаете ли, в последнее время, честным людям проходу не дают) выдает ложное смирение и терпение за «положительную черту русского характера» и хвалит, хвалит, поглаживая по головушке, русского человека, приговаривая: «претерпевый до конца спасен будет». («Много проблем у нас в церкви и государстве, тяжко живется в расеюшке, зато духовность у нас есть, и ты терпи, до конца терпи, и спасен будешь, только ты РПЦ не смей критиковать, и государству российскому бабло пилить не мешай, а не то мы тебя живо определим куда следует, будешь знать, холоп, как священноначалие (у которого «апостольская преемственность») и "Богом установленные" власти критиковать»).
Действительно, столько русский человек уже вытерпел, что даже христианство – религия Свободы и Радости – играет с ним подчас злую шутку, хотя точнее будет сказать, что и не христианство это вовсе, его просто так трактуют и наш люд церковный так его воспринимает. И, натерпевшись всяких гадостей и мерзостей, русский человек должен понять теперь, что коли он Христа исповедует и христианский образ мыслей и жизни имеет, то следует делать это «позитивно», так сказать, для души и тела. Покаяние, смирение и терпение, той формы, о которой я говорил, русскому человеку сегодня категорически противопоказаны. С отрицательным историческим багажом и при наличии существующей кровопийственной власти в России, эти добродетели могут не сослужить русскому добрую службу, а совсем наоборот.
Недавно Константин Крылов дал хорошее видеоинтервью, где особо подчеркнул одно из самых отрицательных качеств русского человека – это чрезвычайно низкая самооценка, самобичевание, «самокозление», как говорил один поэт. Вот при всем при этом некоторые рекомендации наших попов прямо-таки возмущают (которые укладываются в «молиться, поститься и слушать радио Радонеж», а не «выступать»). Может быть, прихожанам какого-нибудь протестантского прихода в Америке, - людям, преисполненным чувства собственного достоинства, в хороших костюмах, упитанным, состоятельным, оставляющим за церковной оградой хорошие красивые автомобили, и полезно было бы «посмиряться». Русским же именно сегодня нужно во что бы то ни стало – воспрянуть духом, возрадоваться и возгордиться - и в личностном («я крут и я могу», а не «вы хуже, чем я»), и гражданственном («эти парни с юга или это трепло в пиджаке мне не указ») и даже, если хотите (почему нет?), в религиозном плане - идея «народа-богоносца»-то никуда не девается, только сейчас ее, кажется, американцы застолбили,- так давайте для начала ее «догоним и перегоним по производству и потреблению мяса и молока», а потом напомним янки, что «чья власть - того и вера» и кто круче в христианстве…
И для этого нам, русским, нужно не лжесмирение и терпильство пропагандировать, не посты во избежание «вечных мук» солюдать, а нужна война за место под солнцем, - за вкусную колбасу, за священную и неприкосновенную частную собственность, за национальную свободу, под лозунгом ап. Павла - «всегда радуйтесь»» («духовность» - приложится). А если кто мешает или не дает радоваться - тому в морду. Поэтому, когда я слышу из РПЦ, которая все больше (в лице иерархов, оторвавшихся от масс) присоединяется к «пиру победителей», призывы к строгому посту (а в церкви народ по большей части самый простой, недоедающий, и их миллионы), мне хочется спросить – к чему это, граждане?
Разные взгляды на этот вопрос хорошо отражены в одном опросе на сайте «Правый взгляд». На вопрос «Намерены ли Вы соблюдать Великий пост?» даются три варианта ответа. 1) «Намерен: русские люди должны строго следовать религиозным традициям и каноническим предписаниям Церкви», 2)«Намерен, но с некоторыми послаблениями: телесная слабость и тяжелая жизнь не позволяют полноценно поститься», 3) «Не намерен: большинство русских сегодня голодает и прозябает в бедности, а церковный пост "актуален" лишь для сытых людей». Интересно, что первый и третий опрос набирает примерно одинаковое количество голосов, а второй идет с некоторым отрывом, несмотря на то, что читательская аудитория у сайта в большинстве именно православно-патриотическая.
Слова в последнем вопросе о том, что «церковный пост "актуален" лишь для сытых людей» тут очень важны. Самое время процитировать статью Холмогорова «Государство и колбаса» (выделено мной): «… голод и пост являются противоположными вещами. Постится может только тот, кто не голодает. Голодающий не может и не должен поститься … Пост - это добровольный выбор свободного и имеющего набитый холодильник человека».
Православный человек может сказать: это же так очевидно. Да, ведь, по сути, и святоотеческое учение на таком понимании христианства основывается (про такие «брутальные» пассажи из Святых Отцов как «Бог прогневается, накажет» и пр. даже Отцы говорили – это нужно для тех, кто не понимает добровольного принципа отказа от греха и может только быть устрашен). Но при всей «очевидности» этого, «на выходе» мы имеем то, что имеем. Так что повторюсь в заключение еще раз. Терпи, проявляй терпение там, где это жизненно необходимо (и в духовном смысле), но - не жизненно убийственно. Смиряйся перед Богом, т.е. пребывай с миром, а не в войне с самим собой, но - не «смиряйся» со своими земными мучителями, и тем паче перед мучителями ближнего твоего и народа твоего. Кайся, но кайся в прегрешениях собственных, но не в прегрешениях ближнего и не в «прегрешениях» народа, чаще всего мнимых и навязанных, и беги от чувства вины, на которой кто-то сколачивает свой капитал. Постись и скорби – и в Великий и во всякий другой пост, но не давай скорби и печали, кажущейся иногда «духовной», всегда довлеть над тобой (у наших прихожан в церквях в большинстве очень печальные глаза...) и - «всегда радуйся!».
