Если антикоррупционные законы, принятые Госдумой, выложить по экватору, они, наверное, обогнут Землю. Однако сколь-нибудь заметных успехов на этом направлении не получается. При всякой новой антикоррупционной волне нам говорят, что для полной и окончательной победы над этим злом не хватает еще каких-то законов, и парламентарии с жаром принимаются их сочинять.
Демократическому парламентаризму в России уже 20 лет, а воз и ныне там. Сухими из воды выходят те, кто мошенничает по-крупному. Они при больших деньгах и часто при власти, а нередко и под защитой того же самого депутатского мандата. В общем, те, кто законы в Госдуме и принимает.
Подтверждение тому — печальная история вокруг “Европарка” на Рублевском шоссе. Там в 2007—2010-м годах депутат Госдумы от фракции ЛДПР Ашот Егиазарян обтяпал коммерческую сделку так, что партнер по бизнесу Виталий Смагин остался и без акций, и без собственности. Внешне же все чинно и благородно. Ведь Ашот Геворкович — нардеп, бизнесом не занимается, и, вообще, “я не я и хата не моя”.
Постоянные покупатели в “Европарке” и не догадываются, какие мощные финансовые бури прокатывались над этим торговым центром в последние годы. Детектив, да и только! Акции российских компаний уходили в Европу и офшорные зоны, снова в Европу. А в итоге…
— Если разбить эту ситуацию на кусочки — скупка-продажа акций одна, скупка-продажа вторая, передача в распоряжение, то все вроде бы законно, — поясняет адвокат Рубен Маркарьян. — Но если изучить полную картину, то видим, что у одного бизнесмена, Виталия Смагина, было 20% акций, которыми он управлял и получал дивиденды. А потом их не стало. Тогда как у его партнера, Ашота Егиазаряна, имущество сохранилось и, надо полагать, увеличилось на те самые 20% ценных бумаг, что ушли от Смагина.
Спрашиваю адвоката: любая коммерческая сделка подразумевает определенные риски. И если она оформлена документально, то почему бы потерпевшему не обратиться в суд?
Оказывается, не все так просто. Бывают комбинации интеллектуальные, сродни высокому искусству, если в этом случае позволительно делать такое сравнение. Тут нет кошелька или дамской сумочки, здесь холодный расчет, тщательно продуманная многоходовая ситуация. Конечный результат которой — хищение (присвоение) чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием.
Вам ведь никогда не признаются, что хотят вас оставить без средств к существованию. Наоборот — заверят, что приумножат твое состояние, составят хороший договор с печатями, дадут твердые гарантии.
Наша ситуация непростая еще и по той причине, что здесь фигурирует депутат Госдумы, который по закону вообще не может заниматься бизнесом. Все структуры Ашота Геворковича “расписаны” на доверенных людей — родного брата Артема, жену Наталью, близкого друга Виталия Гогохия. Под коммерческими контрактами, как правило, нет подписи нардепа, получается, он не при делах, с него какой спрос?
Ситуация, таким образом, абсурдна до безобразия. Вся Москва знает бизнесмена Ашота Егиазаряна, какими средствами он ворочает через аффилированные структуры. А с юридической точки зрения он… чист, как слеза ребенка!
В общем, умом Россию не понять, у нас все с ног на голову, к этому мы привыкли и часто даже не обращаем внимания. Пока сами не окажемся в положении потерпевшего.
Единственное слабое звено в его “безупречной” депутатской биографии — т.н. понятийки, подписанные между бизнесменами соглашения о том, какие он дает гарантии партнеру, принимает на себя обязательства. Тут он проявляет себя тем, кем есть на самом деле: могущественным магнатом, за которым стоят не только огромные деньги, но и власть — в виде мандата депутата.
По мнению адвоката Рубена Маркарьяна, это само по себе следует квалифицировать как мошенничество. Если человек подписывает бумагу и что-то конкретно обещает и при этом формально не имеет никаких ресурсов (ведь Егиазарян формально-то не имеет!), это уже есть обман, мошенничество.
Такие “понятийки” в предпринимательской среде дорого стоят. Можно сказать, это компас, вектор развития — если у партнера честные намерения, желание добросовестно развивать свой бизнес.
В нашем же случае все получается, судя по всему, наоборот. Обман, злоупотребление доверием, подлоги…
* * *
Когда на Рублевском шоссе, 62 еще не было никакого “Европарка”, Виталий Смагин был акционером ЗАО “Центурион Альянс”, которое только планировало строить мощный торговый центр. На этом этапе и состоялось его историческое знакомство с Ашотом Егиазаряном — энергичным депутатом Госдумы, членом фракции ЛДПР. Совместно привлекли ресурсы, разграничили между собой сферы деятельности — так в районе Рублевки и появился гигантский торговый центр. Его называют батоном или гусеницей (кому как нравится) — за внешнее сходство и с тем, и с другим. Надо полагать, торговый центр весьма прибыльный. Кому не посчастливилось там бывать, скажем про весьма неплохой “Ашан”, многозальный кинотеатр, кафешки и детский развлекательный центр. Всего более 80 000 кв. метров в фешенебельном месте, с состоятельной публикой, для которой высокие цены — не главное в этой жизни.
Акции в уставном капитале ЗАО “Центурион Альянс” (владельца “Европарка”) распределились следующим образом: 73% имел Ашот Егиазарян через подконтрольные ему структуры ЗАО “Титул”, ТД “Уникомимпекс”, ООО “Милеа”, “ООО “Мерхав”. Еще 7% владел Дмитрий Гаркуша, на тот момент управляющий ООО “Даев Плаза”. И 20% акций принадлежали Виталию Смагину.
Со слов адвоката Рубена Маркарьяна, в 2006 году к его клиенту обратился Ашот Егиазарян с просьбой продать ему 20% акций “Центурион Альянса”. Просьба мотивировалась тем, что совместно с Дмитрием Гаркушей он занимается проектом реконструкции гостиницы “Москва”и “Дойче-банк” готов выделить кредит 100 млн долларов на реконструкцию. Но в обеспечении возврата кредита необходимо внести под залог 100% акций ЗАО “Центурион Альянса” и само здание торгового комплекса.
Сумму за этот 20%-ый пакет ценных бумаг Ашот Геворкович предлагал гораздо ниже рыночной, и Виталий Смагин от такой сделки отказался. Сам он к гостинице “Москва” отношения не имел, а от солидного кредита “Центуриону” не перепадало ни рубля…
Начались длинные и упорные уговоры. Егиазарян заверял, что с пакетом ценных бумаг Смагина ничего не случится, он ровным счетом ничем не рискует. В конечном итоге сделал предложение, от которого Смагин не сумел отказаться. Дело в том, что, владея 20% акций в “Европарке”, Виталий Иванович никак не влиял и не контролировал финансовую политику ЗАО “Центурион Альянса”, все финансовые решения принимались без его участия.
В случае, если он временно, на срок не больше одного года, передаст пакет Егиазаряну, тот пообещал изменить Устав ЗАО и избрать Смагина председателем Совета директоров ЗАО с правом назначения “своего” 1-го заместителя генерального директора и главного бухгалтера. Любая сделка на сумму большую 5 млн рублей становилась легитимной только поле подписи Смагина. И все эти изменения были внесены в устав ЗАО “Центурион Альянс” в 2006 году, в котором 1-ый зам директора назначался Советом директоров, а главбух — акционером компании “Доралин”, от которой на Смагина В. и Артема Егиазаряна была выдана доверенность на управление ЗАО “Центурион Альянс”, действующая только при наличии двух подписей до февраля 2010 года.
Понимая обеспокоенность партнера, Егиазарян заверял, что в случае дефолта компании “Блиденсол” (она принадлежала Дмитрию Гаркуше и являлась заемщиком по кредиту “Дойче банка”) Егиазарян предоставит ему право продать 73% его акций, стоимость которых, по оценке экспертов, превышала 100 млн долларов.
Словом, при любом развитии событий с собственностью Смагина ничего не случится. Более того, она прирастет! Ашот Геворкович даст распоряжение своим аффилированным структурам оформить на Виталия Ивановича по номиналу 50% акций компании “Блиденсол” — той самой, получателя кредита.
На момент окончательного согласия Смагина на участие в проекте схема получения кредита и “круговорота” акций выглядела следующим образом: поскольку “Дойче банк” не хотел иметь дело с российской стороной, а предпочитал структуру под английской юрисдикцией, то все акции “Центурион Альянса” (73%+20%+7%) по номинальной стоимости уходили в кипрскую компанию “Доралин Трейдинг энд Инвестментс”, 100% акций которой приобрела компания “Тафтс инвест энд трейд Инк”, зарегистрированная в офшорной зоне Британских Виргинских островов. В самой компании “Тафтс” акции должны были распределиться так же, как и в ЗАО “Центурион Альянс”: 73; 20; 7.
Как видим, никакого риска, тот же пакет ценных бумаг, только управляется он через “Тафтс” и “Доралин”, как бы в Ригу через Горловку.
Получилась такая “матрешка”, но ничего предосудительного в ней нет, подобные схемы в российском бизнесе встречаются часто.
Все обещания, данные в “понятийках” на стадии уговоров, были скреплены 26 декабря 2006 года соглашением акционеров. Что немаловажно, по настоянию Виталия Смагина “Дойче банк” выступил гарантом исполнения обязательств акционеров друг перед другом, своеобразным третейским судьей, чтоб все было без обмана. Всю документацию тщательнейшим образом проверили и подтвердили чистоту сделки юристы (казуисты и крючкотворы) двух независимых и уважаемых иностранных юридических компаний. Придраться или заподозрить подвох было абсолютно не в чем.
* * *
На каком-то этапе схема работала без сбоев, “Дойче банк” выделил кредит на сумму в 100 млн долларов.
Но потом выяснилось, что Ашот Егиазарян свои 73% акций в компании “Тафтс” на хранение в депозитарий “Дойче банка” не передал. Его компаньону Виталию Смагину стало ясно, что если появятся сложности с погашением кредита, этот пакет акций (как заранее договаривались стороны) уже не продашь, и покупателя на этот самый заем не найдешь.
А сложности, как говорится, не заставили себя долго ждать. В один совсем не прекрасный день выяснилось, что мощная и преуспевающая компания “Центурион Альянс”… не в состоянии платить по счетам, в долгах, как в шелках, и находится в стадии банкротства!
Еще при строительстве “Европарка” ЗАО “Центурион Альянс” задолжало другой подконтрольной фирме Ашота Егиазаряна около 1,5 млрд рублей под 1% годовых. Поскольку обе структуры принадлежали одному лицу, этот долг до поры до времени никого особо не обременял.
Теперь же это самое лицо банкротило… свою собственную компанию! И как? Искусственно раздувая задолженность. 1,5 млрд рублей были переведены в доллары и увеличены проценты — сначала до 12, а затем и до 22% годовых!
Словом, ввиду банкротства обслуживать кредит “ЗАО “Центурион Альянс” (заметим, благодаря искусственно возникшим препятствиям) было не в состоянии. Примерно в это же самое время Виталий Смагин почувствовал, что не может контролировать 20% акций в ЗАО “Центурион Альянс” и вообще влиять на его финансовую политику. На “его” людей (1-го замгенерального директора и главбуха) усилилось давление со стороны администрации, вскоре они 2-го и 3-го декабря 2009 года были уволены. Тамошние секьюрити получили приказ не впускать его в офисные помещения “Европарка”, хотя он являлся не только акционером, но и председателем Совета директоров ЗАО! А уже 9-го декабря вышла новая редакция Устава, где отсутствовали Совет директоров, главбух назначался уже ген. директором и т.д. Позднее Дорогомиловский районный суд восстановил главбуха в должности, но ее по-прежнему не допускают в офисную зону, а рабочее место выделили в полуподвале.
“Дойче банк” запаниковал. Соблюдая подписанное в декабре 2006 года соглашение, первым предложил право выкупа кредита Виталию Смагину. Но, как мы уже сказали, пакета акций Ашота Егиазаряна в депозитарии “Дойче банка” не было, а впоследствии выяснилось, что там отсутствует и часть обеспечительной документации — в частности, передаточные распоряжения, без которых никакую сделку не оформишь: в случае невозврата кредита фирмой “Блиденсол” приобретатель прав по кредиту не мог получить акции “Доралина”.
Те самые юристы независимых иностранных компаний — казуисты и крючкотворы, державшие этот документ в руках — предлагают его восстановить, нет ничего проще! Нужно просто заполнить соответствующие бланки и дать их на подпись руководителям “Тафтс”, т.е. Виталию Смагину и Артему Егиазаряну, родному брату депутата. Тот по каким-то таинственным причинам подписывать документ… отказывается!
Мы уже не говорим, что все это время (2007—2009 годы) Виталий Смагин пытается перемоделировать ситуацию со своим партнером, Ашотом Егиазаряном, но безуспешно. В конечном итоге он и вовсе перестал выходить на связь. Ждите, как говорится, ответа.
Тайное стало явным, когда из Бюро независимых акционерных компаний (Республика Кипр) на запрос Виталия Смагина об акционерах и директорах компании “Доралин” (как помнит читатель, в декабре 2006 года именно ей Виталий Смагин по просьбе своего партнера номинально “продал” акции в ЗАО “Центурион Альянс”, чтобы осуществлять ими управление через компанию “Тафтс”) пришел ответ. Из него выяснилось, что 50% акций кипрской компании “Доралин” в январе 2010 года было продано одной иностранной компании, а в апреле того же года оставшаяся половина — другой.
То есть, компания “Тафтс”, которой он руководил на паритетных началах с Артемом Егиазаряном, с правом двух подписей, без его ведома продала “Доралин”! Как такое могло произойти?
Впрочем, этот вопрос уже для следствия и органов правопорядка. Пока очевидно одно: Виталий Смагин лишился своей собственности в ЗАО “Центурион Альянс”, а Ашот Егиазарян через подконтрольные ему фирмы не только ее сохранил, но, возможно, и увеличил.
* * *
Тут у читателя могут появиться свои вопросы. В бизнесе г-н Смагин не новичок, отстроить на Рублевке “Европарк” дано не каждому. Он должен был предусмотреть такой финал, ведь это не игра в наперстки, тут замешаны большие связи, иностранные компании. Только и слышишь, как в нужный момент тот, кто богаче и при власти, уходит в сторону. А ведь доверился, позволил втянуть себя в историю…
Однако есть тут смягчающие, так сказать, вину обстоятельства. Дело в том, что и Егиазарян, и Смагин давно знакомы, дружили семьями, ели со стола один хлеб…
Что от того, что Егиазарян формально не владеет компаниями, если вся Россия знает “кто есть кто”, его финансовые возможности? Мало ли в нашей стране запретов, которые с лихвой компенсируются необязательностью их соблюдения? Да и сколько их — парламентариев разных уровней, которые через родственников и подставных лиц ворочают миллионами? И ведь все сходит им с рук, некоторые даже не скрывают, что идут в депутаты с одной целью — укрепить бизнес!
— Я, конечно, не ожидал такого от партнера, — честно признается Виталий Смагин. — Если все операции выстроить в цепочку, то налицо мошенничество высшего пилотажа. Ведь документальная база у нас была солидной — со свидетелями, печатями, подписями, с участием международных экспертов, посредников и адвокатов. По сути дела это “похоже на красивый” рейдерский захват…
Возможно, г-н депутат возмутится, прочитав эти строки. Скажет, что только и делает, что живет политикой, заседает в Госдуме, а если где и ставит свою подпись, так исключительно под грозными депутатскими запросами.
Скорее всего именно так и будет. Не на всех документах стоят его подписи. Он, видимо, как опытный кукловод, поручит отдуваться за все марионеткам — аффилированным структурам.
А что? По букве закона, это самостоятельные юридические лица, от имени которых часто действуют некие адвокаты, сидящие от России за четыре моря — с ними и судись!
Только как тогда понимать документы с подписью Ашота Геворковича, где он, “не владеющий собственностью”, дает четкие указания т.н. хозяевам фирм, гарантирует Смагину рост прибылей и получение должностей?!
Вот одна из “понятиек”, скрепленная подписями Смагина и Егиазаряна. В ней “партнер-2” (Егиазарян) “гарантирует” “партнеру-1” (Смагину), чтоб тот не волновался за свои акции, ему передадут 50% акций компании “Блайденсол” (по номинальной стоимости), и заверяет партнера, что любой документ в новой структуре обретет юридическую силу только после того, как будет скреплен двумя подписями. А именно — уполномоченными лицами Смагина и Ашота Егиазаряна.
Как видим, этот пункт, как и многие другие, тоже выполнен не был. И это уже совсем другая история...
По материалам www.mk.ru
