Рассуждая о перспективах России в недалёком будущем, нельзя не придавать большого значения фактору восточно-северокавказских народов. И не только в региональном масштабе. Представители этих народов стремительно завоёвывают влияние на всей территории России. И они вряд ли смогут и захотят отказаться от тех средств, которые получают из Москвы. И любая возможность исчезновения или сокращения этого потока может сподвигнуть их на крайние меры. Тем более, что другого источника крупных денежных средств на Кавказе нет.
Особенно значимым влияние этого фактора может стать в случае дестабилизации политической ситуации в России. Современный правящий режим отводит представителям этих народов роль стратегического резерва. Того, который можно ввести в действие в случае выхода из повиновения основной массы россиян. Восточные северокавказцы агрессивны, организованны и не чувствуют своей связи с основной массой населения. Именно поэтому режим предоставляет им всевозможные преференции, надеясь впоследствии использовать как противовес российскому обществу. И в первую очередь — национально мыслящим русским. Вообще, русское национальное движение рассматривается властью как важнейшая угроза себе.
Но не только. Их надеются употребить для подавления недовольства представителей всех остальных народностей и групп. Включая мигрантов.
Но дело в том, что вайнахи и дагестанцы не чувствуют свою связь и с режимом тоже. В случае его ослабления они могут попробовать взять сами гораздо больше того, может дать им режим. Они могут ВЗЯТЬ В СВОИ РУКИ ВЛАСТЬ НАД РОССИЕЙ. Подобные амбиции чеченцев и дагестанцев фактически уже озвучены. Чего стоят слова покойного г-на Ямадаева о том, что чеченцы будут воевать в том случае, если Россия попытается отделиться от них. В наше время выходцам с востока Северного Кавказа не занимать решительности и амбициозности.
В случае тотальной дезорганизации государственной системы открытого конфликта общества и государства у них есть все шансы. Чеченцы и дагестанцы располагают организованными боевыми группами во всех крупных центрах РФ, в распоряжении чеченцев есть мощный и мобильный боевой кулак в виде кадыровских формирований. А чего стоит сеть радикальных исламистов, по большей части находящаяся под контролем именно вайнахов и дагестанцев? В их распоряжении — огромные финансовые средства, получаемые как из федерального бюджета, как и из международных исламских центров, так и от разных видов бизнеса. Не говоря уже о разветвленной системе связей и союзов. В том числе и в некавказской среде.
Но после взятия власти восточно-северокавказцы неизбежно столкнутся с почти неразрешимыми проблемами. С одной стороны — это всеобщее недовольство. С другой — внутренние конфликты.
У вайнахов и дагестанцев — огромный потенциал конфликтности с представителями других народов России. И речь идёт не только о русских, но и о выходцах с Кавказа, из Закавказья и Средней Азии. Не говоря уже о коренных народах Поволжья. У восточных северокавказцев катастрофически низкий уровень комплементарности с кем-либо. Возможно, на этапе прихода к власти им и удастся с кем–либо договориться (например, на почве «кавказского братства» и противостояния «русскому фашизму»). Но в дальнейшем начнётся стремительное нарастание противоречий. Начнется передел сфер влияния в экономическом и властном секторах, который вызовет череду межэтнических и межэлитных конфликтов. Даже сам по себе он способен создать новую революционную ситуацию. Не говоря уже о русском сопротивлении, которое обязательно будет иметь место.
Тем более, что новые хозяева наверняка начнут тотальное «подгребание всего под себя». Вайнахо-дагестанцам будет нелегко выстраивать отношения и с титульными этносами автономий, и с влиятельными диаспорами. Их лидеры будут требовать слишком многого. И даже не по собственному желанию. Ведь им придётся удовлетворять амбиции многочисленных соплеменников.
А удовлетворить их будет очень непросто. Чеченцы, ингуши, представители разных народов Дагестана будут иметь притязания на одни и те же высокоценные объекты. И удовлетворить интересы всех и сразу будет крайне непросто. Жесточайший конфликт интересов практически неизбежен. В условиях революционной ситуации распределить сектора влияния и должности будет гораздо труднее, чем в мирных условиях. Чрезмерно разогретая алчность и амбиции не позволят этого сделать.
Объединяющую роль мог бы сыграть наднациональный радикальный ислам. Но у него немало противников даже в среде наиболее исламизированных российских этносов. Группировкам, делающим ставку на исламизм, противостоят секулярные группировки.
Большую роль будет играть наличие или отсутствие по-настоящему яркого популярного и умелого лидера, подобного имаму Шамилю.
В целом приход вайнахо-дагестанцев к власти в России способен спровоцировать развал страны как таковой, в котором могут активно поучаствовать и представители зарубежных сил. Страна может развалиться на «независимые» анклавы, в которых будут править либо кавказские «революционеры», либо представители коренных этносов. Анклавы будут непрерывно враждовать между собой и входить в сферы влияния иностранных держав.
Возможен распад страны и на более крупные составляющие. Либо при сохранения единого номинального суверенитета распасться де-факто, либо превратиться в слабоуправляемую конфедерацию.
В любом случае, если восточные северо-кавказцы придут к власти, «балканизация» страны неизбежна.
