Мировой экономический кризис и исчерпание проекта глобального либерализма ведут к повсеместному росту национализма, образованию и укреплению партий и движений, выступающих за национальные интересы, национальное возрождение. При этом болезни роста проявляются в самых причудливых формах.
Например, в Монголии также есть свои националисты, которые за последние несколько лет выросли до создания собственной партии. Больше всего их тревожит постепенное заселение страны иммигрантами из Китая и, как следствие, вырождение монгольской нации, утрата собственной культуры и традиций.
У монгольских националистов есть одна примечательная особенность. Многие из приверженцев этого политического течения проявляют симпатии к нацизму. При отсутствии запретов, аналогичных европейским, монгольские неонацисты открыто демонстрируют символ свастики, в столице Монголии имеются тематические кафе, больше напоминающие штабы Третьего Рейха, а лидеры напрямую ссылаются на идеи вождей нацистской Германии.
Нечто подобное происходило и происходит в России. Помимо национализма культурного, опирающегося на традиционные ценности, историю России, прагматические задачи поддержания и укрепления суверенитета, существует национализм маргинальный, агрессивный, использующий чуждые русскому народу символы, стиль поведения, заимствующий идеологию от неонацистских группировок европейских «ультра».
Маргинальные группировки «гитлеристов» сильно навредили авторитету русского национализма еще в 90-х годах ХХ века. Общественное мнение, перегретое либеральной пропагандой, крайне болезненно восприняло страсть некоторой части русской молодежи к нацизму и его символам. Конечно же, «гитлеризм» и копирование европейских «скинхедов» были для молодых людей преимущественно следствием неприятия окружающей действительности, утраты смысла жизни, отторжения от всего, что делает в стране либеральная бюрократия. Это протест и желание отделиться от тупой примитивности либеральных и «левых» партий. Эпатаж переходил в стремление оскорбить, шокировать окружающих, продемонстрировать крайнюю степень протеста.
Действительно, при виде толпы бритых наголо ребят в тяжелых ботинках, кричащих «Зиг хайль!» с энергичным вытягиванием правой руки, многим становилось, мягко говоря, не по себе. А когда эти ребята начали устраивать погромы и избивать не только приезжих, но и тех, кто им просто не понравился, в дело стали вмешиваться законы, которые постепенно ужесточались, и внешний эпатаж все больше уходит в подполье. Взгляды при этом не меняются, поведение остается предельно протестным, переходящим порой в уголовщину. И все это тяжким бременем ложится на легальное движение русских националистов, которым приходится получать совершенно незаслуженные характеристики: «фашисты», «нацисты», «гитлеристы», «расисты», «предатели».
Безусловно, приверженность к образам нацистской Германии не имеет под собой никакой здравой основы. У «гитлеристов» нет реальных знаний о том, что такое был гитлеровский нацизм, нет элементарного критического подхода, чтобы здраво оценить нацизм. Есть реакция на одно из самых значительных явлений истории ХХ века. Вряд ли кто-то будет отрицать, что Адольф Гитлер - одна из самых ключевых фигур, определивших течение мировой истории, пусть и потерпев сокрушительное поражение и удержавшись у власти немногим более десятилетия. Идеи и практику гитлеровского нацизма можно изучать. И даже видеть в них нечто полезное для формирования русского национального мировоззрения. Но не стоит забывать, что наша страна пережила самую жесточайшую войну за всю историю человечества, в которой погибли миллионы русских людей. И это была война против гитлеровской Германии, против ее системы. Воевали мы именно с Гитлером и его режимом. Огромное количество русских людей отдало жизнь на этой войне ради Победы. Мы никогда не забудем не только павших героев, но и того ущерба, который нанесли гитлеровцы нашей стране. Никогда не забудем зверств нацистов на оккупированной территории — концлагерей, пыток, массовых расстрелов. После войны половина страны лежала в руинах, в могилах лежали миллионы русских солдат.
После долгожданной победы был долгий и трудный восстановительный период, многие города лежали в руинах, были полностью уничтожены целые деревни и поселения... Великий подвиг русского народа в этой войне не поддаётся сомнениям.
В наши дни всё ещё достаточно много людей помнят то тяжёлое время или знают о нем от ближайших родственников. И тут им показывают агрессивных бритоголовых парней, вскидывающих руки в нацистском приветствии и кричащих нацистские лозунги. Фильмы о будто бы существующем неонацистском подполье показывают на федеральных телеканалах в прайм-тайм, газеты пестрят статьями о том, что «русский фашизм снова поднял голову». Как будет реагировать простой человек после подобной обработки сознания? Скорее всего, он будет возмущен и постарается найти объект для выражения своего возмущения. Таким объектом зачастую становятся легальные организации русских националистов, лидеры и активисты русского национального движения. Вслед возмущению общественности, обеспеченного либеральной пропагандой, возникает задача подавления национального движения, которую либеральная бюрократия ставит правоохранительной системе. И система переходит к политическим репрессиям не против «гитлеристов», переступивших закон, а преимущественно против русского национального движения в целом.
Для успешного продвижения национальной идеи необходимо полностью отказаться от каких-либо ассоциаций с гитлеризмом. Если для монгольского народа Адольф Гитлер является просто идеологическим символом, в российском случае это олицетворение безжалостного врага, поверженного с огромными усилиями и жертвами. Также следует помнить, что национализм — это в первую очередь любовь к своему народу, и она не может выражаться в тотальной ненависти к другим народам. Для осуществления русской национальной идеи мирным путём необходимо её грамотное внедрение в массы. В таком случае маргинальные идеи вредны. Они только мешают собрать русских людей под знамена цивилизованного русского национализма, а сами в состоянии собрать в лучшем случае несколько тысяч единомышленников. «Русскому фашизму» не повести за собой многомиллионный русский народ, поскольку образ врага впечатан в самосознание русского народа со времен войны.
Русский национализм не должен иметь ничего общего с нацистской тиранией Третьего Рейха. Национализм в России должен иметь свой уникальный облик и опираться на собственную историю и собственную философию (в которой, конечно же, перерабатываются все достижения мысли других народов). В то же время, популярные в среде движения концепции тотального православия или же тотального язычества абсурдны по своей сути, т.к. действительно верующих людей не так уж много, а неоязычество (родноверие), несмотря на далёкую традиционность, является весьма малочисленным и маргинальным явлением.
Радикальные движения имеют право на существование, но нам нужно стержневое движение, которое нацелено на результат, а не на эпатаж или правду, доступную ничтожной части русского народа. Понятной и продуктивной концепцией на сегодня является концепция национал-демократии. Это не демократия торговцев, нацеленная на получение максимальной прибыли за счет обмана, спекуляции, манипулирования финансовой системой. Это власть демоса, доверившего государственное управление тем, кто будет заботиться о национальных интересах, о суверенитете нации, о свободе граждан от диктата чиновника.
Национализм не может быть чужд представлениям о достоинстве личности и законности. Он отличается от либерализма тем, что ставит во главу угла интересы нации — политического единства граждан, которые в России в большинстве своем являются русскими, а русская культура и история являются основой самого гражданского самосознания. Это означает, что Россия должна быть устроена и жить преимущественно по-русски, но с учетом необходимости защиты нерусских народов (прежде всего, коренных) от дискриминации. Только в этом случае можно обеспечить грамотное управление страной, избежать новых потрясений и массового кровопролития во имя очередной утопии.
