Первые 100 дней президентства Виктора Януковича различные эксперты и аналитики оценивают по-разному: кому-то происходящие процессы кажутся триумфом кремлевской политики и пророссийских сил, кому-то — ликвидацией государственного суверенитета Украины. Однако при этом все сходятся в одном: за три с небольшим месяца страна радикально изменилась, и той Украины, которая была при Кравчуке, Кучме и Ющенко, больше нет, а есть формально независимая страна, напоминающая то ли дореволюционную Малороссию, то ли советскую УССР. Не случайно одним из несомненных гуманитарно-символических достижений этих 100 дней стал установленный в Запорожье памятник Сталину.
Сам Янукович не раз выявлял симпатию к современной российской политической системе: за эти три с лишним месяца из нее было взято всё лучшее (по его разумению) — монополизм верховной власти, механизмы маргинализации оппозиции, идея выстроить «вертикаль власти» исключительно из однопартийцев, технология переведения свободы слова в «конструктивное русло», желание «приручить» суд и ограничить свободу собраний и митингов (в Верховной Раде на днях уже во втором чтении будет рассматриваться соответствующий законопроект). А всякий «порожняк» (опять-таки, в их фразеологии) — вроде модернизации, технополисов, высоких технологий и инновационного развития — был оставлен без внимания — об этом в Украине не говорит ни власть, ни остатки оппозиции.
Большинство политологов сходилось на том, что Украина выгодно отличается от России конструкцией своей политической системы (наличие политической конкуренции, выборов, сменяемости власти и т.д.), при этом Россия декларирует свое желание стать «государством развития», в котором инновационная модернизация была бы мейнстримом. Украина Януковича лишилась преимуществ прежней политической системы, но не обрела ни белорусской социальной политики, ни российской воли к модернизации.
Главными выгодоприобретателями новой политической ситуации стали олигархи, поэтому вполне логично, что налоговое бремя перекладывается с крупного бизнеса на малый и средний. Тем не менее, несколько крупных промышленных предприятий (например, металлургический комбинат им. Ильича, «Запорожсталь») загадочным образом вроде бы поменяли хозяев — на оффшорные кампании, за которыми маячат яркие фигуры российского олигархата.
За 100 дней наиболее четко видна трансформация политической системы. Так, если во времена президентства Ющенко существовала полиархия — с рассосредоточением политических возможностей между различными кланами, группировками и политическими партиями, что обеспечивало реальную политическую конкуренцию, то за последние месяцы практически вся власть сосредоточилась в руках Партии регионов и «донецкого» клана — тимошенковская, проющенковская и прочая оппозиции маргинализированы и устранены от влияния на принятие политических решений (стоит отметить, что в большинстве случаев это происходит из-за их собственной неэффективности). Если для описания нового режима политологи нередко употребляют сравнение с фильмом «Холодное лето пятьдесят третьего», намекая на криминальное прошлое некоторых ярких представителей власти, то для описания оппозиции, пожалуй, подошел бы фильм Эльдара Рязанова «Старые клячи».
Многим российским наблюдателям симпатична культурно-языковая политика нового режима, связанная с расширением сферы употребления русского литературного языка, еще большей маргинализацией украинского и общей деукраинизацией культурной, образовательной, судебной и делопроизводственной сфер. Однако, как известно, в украинской политике дискуссии по языковым, культурным и «голодоморным» вопросам возникают именно тогда, когда власть пытается «заболтать» реальные проблемы — снижение уровня жизни, рост безработицы, повышение тарифов ЖКХ, падение роста ВВП, снижение уровня жизни, провалы и неудачи во внешней политике.
Также у нас с нескрываемым удовлетворением восприняли заявления украинских руководителей о том, что Украина больше не стремится в НАТО. Однако это продажа воздуха в шикарной упаковке с бантиком — с той же убедительностью можно было бы заявить, что Украина, скажем, не примет участия в строительстве тоннеля от Бомбея до Лондона или отказывается от своих претензий на колониальные владения на Луне. Вопрос о вступлении в НАТО и так уже давно не стоит на повестке дня — для этого нет ни поддержки населения Украины, ни воли руководства самого НАТО, ни достаточных средств для модернизации украинской армии и ВПК.
Впервые за все годы существования независимой Украины угроза раскола страны стала восприниматься как реальность. По крайней мере, наиболее активные фронтмены правящей партии стараются не сглаживать углы, а посыпают раны своей страны (язык, Голодомор, «бандеровская», «сталинская» и прочие темы) солью и перцем. Например, тот же министр образования и науки Дмитрий Табачник известен не только своими инициативами по деукраинизации образования, но и фактически расистскими высказываниями в адрес жителей Западной Украины.
Особо чувствительные граждане, склонные к разгадке «знаков Судьбы», полагают, что Януковича преследует злой рок: накануне инаугурации развалился памятник легендарным основателям Киева, во время инаугурации перед ним захлопнулись двери, по дороге в аэропорт, чтобы лететь в Харьков на памятную встречу с Дмитрием Медведевым, машина из президентского кортежа насмерть сбила человека, не говоря уже о венке, упавшем на Виктора Федоровича во время торжественной церемонии у вечного огня.
Особенность нынешней украинской власти в том, что для большинства ее представителей независимая Украина является случайным образованием — ошибкой истории. Поэтому у них нет и быть не может никакой проектности по отношению к стране, которую им довелось возглавить, — отсюда тотальная реставрация советской политической стилистики. У Ющенко свой проект страны был (хотя нравился он немногим), у Кравчука — был, даже у Кучмы была какая-то стратегия многовекторного балансирования. Нынешняя беспроектность облегчила превращение страны в «Ukraine-Ltd» — государство-корпорацию, существующее не для «общей пользы», а для извлечения максимально прибыли ее хозяевами.
И если Россия — это государство-корпорация с почти двадцатилетней историей, то Украина становится таковой буквально на глазах, поэтому в ней еще идет борьба за контрольный пакет акций — между «донецкой» и «кремлевской» группами акционеров.
Полный вариант текста, опубликованного в "Московском комсомольце".
